Колонии Португалии – совокупность заморских по отношению к континентальной Португалии территорий мира, находившихся в колониальной зависимости от этой метрополии и образовывавших во главе с ней в XV – XX веках Португальскую колониальную империю (порт. Império Colonial Português).

Причины завоевания колоний

Колонии Португалии были завоеваны благодаря морским экспедициям, а также ограниченностью страны Испанским королевством, что не давало возможности расширять сухопутные границы государства. Морские экспедиции организовывались португальской знатью, которую привлекала перспектива расширения своих землевладений за счет завоевания новых земель и преобразования их в колонии Португалии. Таким образом, к концу XV-го века, Португалия стала огромной морской державой, с многочисленными колониями в странах Латинской Америки и Африки.

Первые колонисты

Инфант Генрих (Энрике) Мореплаватель часто упоминается как основатель Португальской империи. Под его покровительством португальские мореходы стали открывать новые земли, стремясь достичь Индии морским путём вокруг Африки.

Интерес инфанта Энрике Мореплавателя к географическим исследованиям, соединенный с развитием технологий в мореплавании, стремлением португальских купцов к товарам стран Востока и необходимостью открытия новых торговых путей вместе породили португальскую экспансию и Великие географические открытия.

После взятия Сеуты в 1415 году инфант Энрике принялся отправлять морские экспедиции к югу вдоль западного побережья Африки. Первые плавания не принесли казне дохода, однако вскоре корабли, возвращаясь в Португалию, начали привозить золото и рабов с африканского побережья, и, таким образом, интерес к дальнейшим плаваниям возрастал все сильней. Одна за другой следовали экспедиции Нуну Триштана, Диниша Диаша, Альвизе Кадамосто и других выдающихся моряков, которые продвигались к югу все дальше и дальше. Однако на момент смерти Энрике Мореплавателя в 1460 году португальцы не пересекли даже экватора, достигнув к тому времени лишь побережья Сьерра-Леоне и открыв ряд островов в Атлантическом океане, в том числе острова Зелёного мыса.

После этого экспедиции на какое-то время прекратились, однако вскоре были возобновлены опять – король превосходно понимал, насколько важно для Португалии открытие новых земель. Вскоре были достигнуты острова Сан-Томе и Принсипи, пройден экватор, а в 1482 – 1486 Диогу Кан открыл большой отрезок африканского берега к югу от экватора. Вместе с тем продолжалась экспансия в Марокко, а на гвинейском побережье португальцы активно устанавливали крепости и торговые пункты.

Стремительно продвигалось освоение Индийского океана: один из кораблей Кабрала открыл Мадагаскар (1501), Маврикий был открыт в 1507, далее пути португальцев пролегли в Аравийское море и Персидский залив, Сокотра была занята в 1506, тогда же Лоуренсу ди Алмейда посетил Цейлон. Король Португалии Мануэль I в 1505 году учредил титул вице-короля Индии для управление колониями в Азии и Восточной Африке. Первым вице-королём Португальской Индии стал Франсишку ди Алмейда.

Колонии Португалии в Африке

Португальские морские экспедиции стали первыми успешными в истории исследования Африки, что случилось с начала XV века. Захватив в 1415 году крепость под названием Сеуту, португальцы начали свою экспансию всего Чёрного континента.

Здесь, на побережье Гибралтарского пролива, появилась первая за всё время колония Португалии в Африке, с неё тогда началось знакомство европейцев с африканскими традициями и экзотическими ценными товарами. После первого успеха в Северном субрегионе Африки португальцы взялись за изучение и недалёкого западного побережья, что происходило в период 1435-1462 годы. После этого там активно образовывались колонии Португалии.

Генрих Мореплаватель (Принц Энрике), руководящий данными открытиями, понимал важность земель и существенную выгоду от обладания ими, поэтому и поспешил закрепить господство своей державы, защищая от посягательств иных европейских государств, которые со временем также стали посещать этот материк. Вокруг стали появляться не только колонии Франции, но и другие подчинённые территории. На восток Африки Португалия устремила активное внимание с 1509 года, когда правителем Индии стал Афонсу де Албукерки. Тогда особую роль отдали контролю португальцами практически всего восточноафриканского побережья и торговых путей в ближайшем Индийском океане. К системе колоний легко присоединились страны южнее Сомали, в частности: Момбаса, Мозамбик и Софала.

Завоевание Азии

Континентальную Азию португальцы тоже не обошли стороной. К примеру, в 1501 году в Калькутте и Кочине были основаны первые торговые посты, основанные Кабралом. Кроме того в 1510 году был завоеван Гоа, а годом позже Малакка. Мартин Афонсу ди Соуза в 1535 году захватил Диу – небольшой островок в Аравийском море. А вот торговые отношения с Китаем были налажены благодаря еще одному португальскому мореходу Фернану Пирешу де Андраде, который в 1517 году посетил Кантон, который сегодня нам известен, как Гуанчжоу, что на юге Китая. Самое интересное, что не менее спонтанно и случайно португальцами в 1542 году была открыта Япония, а в 1557 году португальские войска оккупировали Макао. В 1575 году Паулу Диаш де Новаиш начал колонизацию Анголы. В расцвете своего могущества Португальская Империя имела форпосты в Западной Африке, Индии, Юго-Восточной Азии.

Иберийская уния

В 1580 году благодаря Иберийской унии Португалия объединяется с соседней Испанией под властью единой монархии. В 1640 году страна вернула себе независимость. На 60 лет португало-испанской унии приходится максимально интенсивная борьба Португалии с новой динамичной морской державой, Нидерландами, за колонии в Азии, Африке и Латинской Америке. В этой борьбе португальцы не имели былой государственной поддержки. Испанские монархи были сосредоточены на защите и расширении, в первую очередь, испанских колоний.

В конце XVI века португальцы по инерции продолжали проникать всё глубже внутрь Азии. Координируемые из Гоа экспедиции сумели распространить влияние Португалии в Южной и Юго-Восточной Азии; авантюристы, вроде Филипе де Бриту-э-Никоте, захватившего власть в Нижней Бирме, и официальные лица, вроде Константину де Браганса, рассчитывавшего покорить Джаффну, но в результате занявшего лишь остров Маннар, являлись активными проводниками португальского колониализма.

Принц Мориц, действуя в интересах Голландской Вест-Индской компании, нанёс португальцам ряд унизительных поражений. В результате в Бразилии образовалась обширная полоса голландских владений. Португальцами были также потеряны остров Сан-Томе, крепость Сан-Жоржи-да-Мина на Золотом берегу и город Луанда.

Хотя после расторжения унии и восстановления национальной государственности к 1654 году Португалия восстановила свою власть над Бразилией и Луандой, однако поступательная экспансия в Юго-Восточной Азии была голландцами сорвана. Так, из всей Индонезии в руках португальцев остался лишь Восточный Тимор, и это было закреплено Лиссабонским договором 1859 года.

Распад империи

Многочисленные военно-политические перипетии португальской истории в XVI-XIX веках обусловили постепенную потерю Лиссабоном значительной части своих заморских владений. Многие колонии были отвоеваны более сильными голландцами, а затем – англичанами и французами. И, тем не менее, за некоторые территории португальская корона держалась особенно крепко. Это были Бразилия – богатейшая заморская территория португальского государства, африканские колонии Ангола и Мозамбик. После провозглашения независимости Бразилии в составе Португальской колониальной империи остались следующие территории: Ангола, Мозамбик, Португальская Гвинея, Сан-Томе и Принсипи, Острова Зеленого Мыса – в Африке, Восточный Тимор, Гоа, Макао (Аомынь) – в Азии. Однако и этих земель Португалия лишаться не собиралась. Тем более, что в отличие от Англии или Франции, в Португалии была выработана собственная оригинальная модель управления колониальными территориями.

В конце XIX – начале ХХ вв. португальским вооруженным силам пришлось участвовать в нескольких вооруженных конфликтах на территории Африканского континента. Именно в африканских колониях Португалии в 1960-е – 1970-е гг. развернулась наиболее ожесточенная борьба за независимость, принявшая характер затяжных и кровопролитных войн, в которых португальским колониальным войскам противостояли местные национально-освободительные движения, большая часть которых поддерживалась Советским Союзом и другими странами «социалистической ориентации». Португальский режим, стремясь всеми силами сохранить колониальное господство в Африке, был убежден, что потеря заморских территорий подорвет национальный суверенитет Португалии, поскольку сведет к минимуму ее территориальную площадь и численность населения, оторвет от нее значительные людские ресурсы африканских колоний, потенциально рассматриваемые как мобилизационный военный и трудовой контингент.

«Революция гвоздик» стала для Португальской колониальной империи завершением существования.

Революция гвоздик – бескровный военный переворот 25 апреля 1974 года в Лиссабоне, осуществлённый подпольной армейской организацией «Движение капитанов». Он привёл к свержению режима Нового государства и установлению военного переходного правления.

К концу 1975 года большинство бывших португальских колоний получили независимость, в том числе и Ангола с Мозамбиком, где два десятилетия шли ожесточенные войны партизанских движений и португальских колониальных войск. Освободился и Восточный Тимор, которому, впрочем, было суждено на следующие двадцать пять лет попасть под куда более жестокое индонезийское владычество. Так завершилась история старейшей и наиболее долго просуществовавшей колониальной державы европейского континента. Последним португальским владением оставался город Макао (Аомынь) на территории Китая, который был официально передан в китайскую юрисдикцию в 1999 году. Сегодня Португалия сохраняет власть лишь над двумя заморскими территориями – Мадейрой и Азорскими островами, которые населены португальцами и могут рассматриваться как часть собственно Португалии.

Последствия для Португалии и бывших колоний

Отказ Португалии от управления африканскими колониями, вопреки ожиданиям националистических деятелей возникших на территориях бывших колоний суверенных государств, не принес последним ни особого экономического процветания, ни долгожданной политической стабильности. Политические системы постколониальных государств Африки отличаются высокой степенью незрелости, связанной с отсутствием сформировавшихся политических наций и возникающими в этом контексте многочисленными межплеменными конфликтами, трайбализмом и прочими проблемами.

В то же время и Португалия, лишившись африканских колоний, более не может рассматриваться в качестве морской державы мирового уровня, превратившись в заурядное государство европейской периферии. Вклад, внесенный этой страной в географические открытия и освоение азиатских, африканских и американских территорий, неоспорим, но сегодня о нем напоминает лишь распространение португальского языка и культуры в бывших колониальных владениях, и многочисленная литература, посвященная эпохе Великих географических открытий и колониальной политике Португалии в минувшие столетия.

Предпосылкой образования империи послужила ограниченность Португалии со всех сторон испанскими королевствами и невозможность сухопутного территориального расширения в сторону Европы . Великие географические открытия конца XV века, активная деятельность португальской знати и торговых элит привели к созданию крупнейшей морской империи нескольких следующих веков.

Инфант Генрих (Энрике) Мореплаватель часто упоминается как основатель Португальской империи. Под его покровительством португальские мореходы стали открывать новые земли, стремясь достичь Индии морским путём вокруг Африки.

Интерес инфанта Энрике Мореплавателя к географическим исследованиям, соединенный с развитием технологий в мореплавании, стремлением португальских купцов к товарам стран Востока и необходимостью открытия новых торговых путей вместе породили португальскую экспансию и Великие географические открытия. После взятия Сеуты в 1415 году инфант Энрике принялся отправлять морские экспедиции к югу вдоль западного побережья Африки. Первые плавания не принесли казне дохода, однако вскоре корабли, возвращаясь в Португалию, начали привозить золото и рабов с африканского побережья, и, таким образом, интерес к дальнейшим плаваниям возрастал все сильней. Одна за другой следовали экспедиции Нуну Триштана , Диниша Диаша , Альвизе Кадамосто и других выдающихся моряков, которые продвигались к югу все дальше и дальше.

Однако на момент смерти Энрике Мореплавателя в 1460 году португальцы не пересекли даже экватора, достигнув к тому времени лишь побережья Сьерра-Леоне и открыв ряд островов в Атлантическом океане, в том числе острова Зелёного мыса . После этого экспедиции на какое-то время прекратились, однако вскоре были возобновлены опять - король превосходно понимал, насколько важно для Португалии открытие новых земель. Вскоре были достигнуты острова Сан-Томе и Принсипи , пройден экватор, а в 1482-1486 годах Диогу Кан открыл большой отрезок африканского берега к югу от экватора. Вместе с тем продолжалась экспансия в Марокко, а на гвинейском побережье португальцы активно устанавливали крепости и торговые пункты.

В 1487 году король Жуан II по суше направил двух офицеров, Перу да Ковильяна и Афонсу ди Паива , на поиски пресвитера Иоанна и «страны пряностей». Ковильяну удалось достичь Индии, однако на обратном пути, узнав о том, что его спутник погиб в Эфиопии, он направился туда и был задержан там по приказу императора. Однако Ковильян сумел передать на родину отчет о своем путешествии, в котором подтвердил, что вполне реально достичь Индии по морю, обогнув Африку.

Почти в то же время Бартоломеу Диаш открыл мыс Доброй Надежды , обогнул Африку и вышел в Индийский океан, окончательно доказав тем самым, что Африка не простирается до самого полюса, как полагали древние ученые. Однако матросы флотилии Диаша отказались плыть дальше, из-за чего мореплаватель не сумел достичь Индии и вынужден был вернуться в Португалию.

Наконец, в 1497-1499 годах флотилия из четырёх кораблей под командованием Васко да Гамы , обогнув Африку, достигла берегов Индии и вернулась домой с грузом пряностей. Задача, поставленная более восьмидесяти лет назад инфантом Энрике, была выполнена.

Несмотря на маленькие территориальные размеры и небольшую численность населения, к 1970-м годам Португалия, причисляемая в тот период к наиболее отсталым в социально-экономическом отношении странам Европы, оказалась последней колониальной империей. Именно португальцы до последнего старались удержать под своей властью обширные колониальные земли в Африке, хотя на тот период и Великобритания, и Франция – то есть, гораздо более могущественные в военно-политическом и экономическом плане государства, отказались от колоний и предоставили большинству своих заморских территорий независимость. Секрет поведения португальской власти был не только в том, что у власти в стране до середины 1970-х гг. находился праворадикальный режим Салазара, в советской печати называвшийся не иначе как фашистским, но и в том особом значении, которое заморские колонии традиционно имели для португальской государственности.

Португальской колониальной империи восходит к эпохе Великих географических открытий, когда фактически вся территория земного шара была поделена с согласия Римского престола между испанской и португальской коронами. Маленькая Португалия, для которой территориальное расширение на восток было невозможно – страну с суши окружала куда более сильная Испания, - видела морскую территориальную экспансию единственным средством укрепления экономической мощи страны и расширения жизненного пространства для португальской нации. В результате морских экспедиций португальских путешественников в сфере влияния португальской короны оказались достаточно обширные и стратегически важные территории практически на всех континентах. Во многом заслуги создания Португальской колониальной империи принадлежат инфанту (принцу) Энрике, вошедшему в историю как Генрих Мореплаватель. По инициативе этого незаурядного человека снаряжались многочисленные морские экспедиции, расширялось португальское торговое и военное присутствие на африканском побережье, вошла в активную фазу торговля африканскими рабами, захватываемыми на побережье Западной Африки.

Многочисленные военно-политические перипетии португальской истории в XVI-XIX веках обусловили постепенную потерю Лиссабоном значительной части своих заморских владений. Многие колонии были отвоеваны более сильными голландцами, а затем – англичанами и французами. И, тем не менее, за некоторые территории португальская корона держалась особенно крепко. Это были Бразилия – богатейшая заморская территория португальского государства, африканские колонии Ангола и Мозамбик. После провозглашения независимости Бразилии в составе Португальской колониальной империи остались следующие территории: Ангола, Мозамбик, Португальская Гвинея, Сан-Томе и Принсипи, Острова Зеленого Мыса – в Африке, Восточный Тимор, Гоа, Макао (Аомынь) – в Азии. Однако и этих земель Португалия лишаться не собиралась. Тем более, что в отличие от Англии или Франции, в Португалии была выработана собственная оригинальная модель управления колониальными территориями.

В конце XIX – начале ХХ вв. португальским вооруженным силам пришлось участвовать в нескольких вооруженных конфликтах на территории Африканского континента. Помимо собственно подавления восстаний туземных племен, португальские колониальные войска участвовали в Первой мировой войне на стороне Антанты. Так, в 1916-1918 гг. боевые действия против немецких колониальных войск велись на территории Мозамбика, куда со стороны Германской Восточной Африки (Танзания) пытались проникнуть немецкие войска.

Режимом Салазара была принята на вооружение выработанная бразильским социологом Жилберто Фрейре концепция «лузотропикализма». Ее суть состояла в том, что Португалия как наиболее старая колониальная держава, к тому же имеющая очень продолжительный опыт контактов с инокультурными общностями, начиная с мавров, владычествовавших на Пиренейском полуострове в Раннем Средневековье и заканчивая африканскими и индейскими племенами, является носителем уникальной модели взаимодействия с туземным населением. Эта модель заключается в более гуманном отношении к туземцам, склонности к метисации, формировании единой культурной и лингвистической общности на основе португальского языка и культуры. В известной степени эта концепция действительно имела право на существование, поскольку португальцы в большей степени контактировали с африканским и афроамериканским населением своих колоний, чем англичане или французы. В годы правления Салазара все жители португальских колоний считались гражданами Португалии – то есть, каким бы Салазар не считался «фашистом», его колониальная политика отличалась большей мягкостью даже по сравнению с тем же Лондоном или «просвещенным» Парижем.

Тем не менее, именно в африканских колониях Португалии в 1960-е – 1970-е гг. развернулась наиболее ожесточенная борьба за независимость, принявшая характер затяжных и кровопролитных войн, в которых португальским колониальным войскам противостояли местные национально-освободительные движения, большая часть которых поддерживалась Советским Союзом и другими странами «социалистической ориентации». Португальский режим, стремясь всеми силами сохранить колониальное господство в Африке, был убежден, что потеря заморских территорий подорвет национальный суверенитет Португалии, поскольку сведет к минимуму ее территориальную площадь и численность населения, оторвет от нее значительные людские ресурсы африканских колоний, потенциально рассматриваемые как мобилизационный военный и трудовой контингент.

Само появление национально-освободительных движений в португальских колониях во многом явилось следствием политики «лузотропикализма», пропагандируемой португальскими властями. Представители африканской племенной знати отправлялись на обучение в университеты метрополии, где наряду с гуманитарными и естественными науками постигали и современные политические теории, убеждаясь в необходимости борьбы за независимость своих родных земель. Естественно, что португальская колониальная модель по мере усвоения ими марксизма и других направлений социалистической мысли, не могла уже восприниматься иначе как жесткая и эксплуататорская, направленная на «выжимание всех соков» из колониальных владений.
Лидер борьбы за независимость Анголы поэт Агостиньо Нето с 1947 года (с 25 лет) жил в Португалии, был даже женат на португалке, учился в Лиссабонском университете. И даже после того, как он в начале 1950-х годов стал активным участником борьбы за независимость Анголы, ему дали получить медицинское образование в прославленном университете Коимбры и спокойно вернуться в родную Анголу.

Лидер национально-освободительного движения Гвинеи-Бисау и Кабо-Верде Амилкар Кабрал также учился в Лиссабоне, где получил агрономическое образование. Сын плантатора, Амилкар Кабрал относился к привилегированной прослойке населения колоний. Это объяснялось тем, что креольское население Островов Зеленого Мыса, как тогда называлась Кабо-Верде, было в наибольшей степени интегрировано в португальское общество, говорило только на португальском языке, фактически потеряло свою племенную идентичность. Тем не менее, именно креолы и возглавили национально-освободительное движение, трансформировавшееся в Африканскую партию независимости Гвинеи и Островов Зеленого Мыса (ПАИГК).

Мозамбикским национально-освободительным движением также руководили представители местной интеллигенции, получившие образование за рубежом. Марселину душ Сантуш – поэт и один из лидеров мозамбикской ФРЕЛИМО, учился в Лиссабонском университете, другой мозамбикский лидер Эдуарду Мондлане вообще умудрился защитить докторскую диссертацию по социологии в штате Иллинойс в США. В США учился и первый президент Мозамбика маршал Самора Машел, который, правда, впоследствии, завершал образование уже в военных лагерях по подготовке повстанцев на территории Алжира.

Национально-освободительное движение в португальских колониях, инициированное представителями туземной интеллигенции, взращенной в Лиссабонском университете, получило активную поддержку со стороны заинтересованных соседних суверенных государств Африки, Советского Союза, Кубы, КНР и некоторых других социалистических стран. Более молодые лидеры повстанческих движений учились уже не в Лиссабоне, а в Советском Союзе, Китае, Гвинее. В результате их деятельности 20 лет на территории португальских колоний в Африке велась кровопролитная война, приведшая к смерти десятков тысяч людей всех национальностей – и португальцев, и креолов, и африканцев.

Нельзя не отметить, что далеко не все португальские руководители стремились решить проблему колоний и антиколониалистского движения исключительно военными методами. Так, генерал Антониу ди Спинола, считавшийся одним из наиболее талантливых военных руководителей португальской армии, заняв пост губернатора Португальской Гвинеи, стал делать упор не только на усиление вооруженных сил, но и на решение социально-экономических проблем колонии. Он стремился улучшить политику в сфере образования и здравоохранения, жилищного строительства, за что его деятельность заслужила из уст Амилкара Кабрала, лидера гвинейского национально-освободительного движения, определения как «политика улыбок и крови».

Одновременно Спинола пытался способствовать самоопределению Гвинеи в составе планируемой им «Португальской Федерации», для чего установил контакты с частью гвинейских борцов за независимость, которыми был убит Амилкар Кабрал – наиболее непримиримый по отношению к интеграции с Португалией лидер национально-освободительного движения. Однако, в конечном итоге, политика генерала Спинолы не принесла существенных результатов и не стала той моделью колониального управления, на которую смогла бы ориентироваться страна в попытках сохранить влияние в Африке. Спинола был отозван в Лиссабон, где занял пост заместителя начальника Генерального штаба армии, а после «Революции гвоздик» кратковременно занимал пост президента страны, сменив салазаровского преемника Марселу Каэтану.

Стремясь воспротивиться росту национально-освободительных движений в колониях, португальское правительство сосредоточило в Африке значительные по численности и вооружению колониальные войска. Исторически сложилось так, что колониальные войска Португалии были наиболее многочисленной и боеспособной частью ее вооруженных сил. В первую очередь, это объяснялось мизерностью территории собственно метрополии в Европе и колоссальными площадями занятых португальцами земель в Африке. Во многом существенный вклад в создание португальских вооруженных сил внесли англичане, которые традиционно сотрудничали с Португалией как с оппозицией Испании на Пиренейском полуострове. После Наполеоновских войн именно офицеры герцога Веллингтона приняли активное участие в возрождении португальской армии и улучшении ее боевой подготовки. Так, в легкой пехоте «казадореш», считавшейся наиболее боеспособными на тот период частями португальских сухопутных войск, английские офицеры занимали практически все командные должности самого разного уровня.

португальский егерь "казадореш"

Начало элитным подразделениям португальской армии, специализирующимся на разведывательных и антиповстанческих операциях, было положено созданием подразделений «казадореш», создаваемых, как отмечено выше, по английскому образцу. «Казадореш», то есть «охотники», «егеря», создавались как легкая пехота и отличались повышенной мобильностью и качественной военной подготовкой. В 1930 г. были созданы первые подразделения Туземных охотников, которые комплектовались из солдат африканского происхождения (ангольцев, мозамбикцев, гвинейцев) под командованием португальских офицеров и унтер-офицеров и во многом были аналогичны другим подобным стрелковым подразделениям европейских колониальных держав. В 1950-е годы появились подразделения экспедиционных «охотников», которые предназначались для усиления действующих в колониях частей португальских колониальных войск. В 1952 году был создан парашютный батальон «казадореш», входивший в состав военно-воздушных сил и также предназначавшийся для боевых действий в колониях. В 1975 году он был переименован просто в парашютный батальон.

Укрепление колониальных войск Португалии началось с приходом к власти Салазара и переходе к курсу на удержание колониальных территорий любой ценой. К этому времени относится создание многочисленных подразделений спецназа и сил быстрого реагирования, которые получили в португальской армии особенное развитие в силу специфики боевых действий, которые португальцам приходилось вести в африканских колониях. Поскольку противостоять приходилось преимущественно партизанским соединениям национально-освободительных движений, основное внимание португальское военное командование обращало на подготовку и развитие антиповстанческих и антитеррористических подразделений.

Одним из наиболее известных и боеспособных подразделений португальских колониальных войск, действовавших в той же Анголе против национально-освободительного движения, стали Тропаш де интервенсау, называвшиеся в просторечье «интервенционистами». В состав подразделений интервенционистов набирали как желающих военнослужащих колониальных войск, прослуживших в колониях не менее шести месяцев, а также представителей местного населения. Примечательно, что среди кандидатов были как белые португальские поселенцы, так и мулаты, и чернокожие – все они считались гражданами Португалии и многие из африканцев совсем не горели желанием отделяться от метрополии, опасаясь экономического фиаско и межплеменной резни.

Интервенционисты стали наиболее мобильными подразделениями португальской армии, которые придавались командованию более крупных военных подразделений и использовались для проведения разведывательных и антиповстанческих рейдов. В качестве тактики антиповстанческой деятельности использовалось регулярное патрулирование местности – как пешими группами, так и на автомобилях, бронированных машинах. Задачей патрулирования было выявление и уничтожение партизанских групп, проникающих на территорию Анголы из соседнего Заира.

Другим подразделением португальских вооруженных сил, постоянно участвующим в кампаниях против африканских повстанцев, стали коммандос центрального подчинения. История португальских коммандос началась 25 июня 1962 года, когда в Северной Анголе в городе Земба были сформированы первые шесть групп. Их обучение осуществляласть в Центре антипартизанской подготовки (Centro де Instrução де Contraguerrilha), где преподавали опытные военнослужащие – бывшие офицеры и сержанты Французского Иностранного Легиона, успевшие повоевать в Алжире и Индокитае. 13 февраля 1964 года были созданы Мозамбикские курсы коммандос в Намаача (Лоренсу Маркиш), а 23 июля того же года – Курсы коммандос Гвинеи-Бисау. Кстати, боевой клич португальских коммандос – «Мы здесь и готовы к жертве» (МАМА SUMAE) был заимствован из языков банту – коренного населения Анголы и Мозамбика, с представителями которого и приходилось сражаться португальским военнослужащим в период колониальной войны.

Отбор военнослужащих в подразделения коммандос осуществлялся среди граждан Португалии старше 18 лет, годных по своим психологическим и физиологическим качествам к службе в строевых подразделениях специального назначения. Рекруты проходили психологический и физический отбор, который включал тестирование на физическую подготовку и выносливость. Кстати, сами отборные испытания не отличались повышенной сложностью (задания вроде 30 отжиманий или 5 подтягиваний на перекладине вряд ли могут быть названы серьезным тестом для молодых людей, претендующих на роль кандидатов в подразделения специального назначения), что позволяло инструкторам впоследствии отсеивать во время обучения значительный контингент рекрутов и выбирать наиболее пригодных для службы из наиболее многочисленной массы кандидатов. Прошедшие курс специальной подготовки коммандос получали красный берет коммандос и зачислялись в подразделения.

Активизация боевых действий в Анголе, Мозамбике и Гвинее-Бисау сподвигла португальское военное командование на создание подразделений, которые могли бы действовать в качестве самостоятельных единиц, способных оставаться долгое время в изоляции. Так началось формирование и подготовка первых рот коммандос. В сентябре 1964 года началось обучение первой роты коммандос, сформированной в Анголе и поставленной под командование капитана Альбукерке Гонсалвиша. Вторую роту, сформированную в Мозамбике, возглавил капитан Хайме Невиш.

В качестве образца организационной структуры и подготовки были выбраны Французский Иностранных Легион и подразделения бельгийских коммандос, имевших аналогичный боевой опыт в Конго. Основной упор был сделан на развитие максимальной мобильности, инициативности и способности к постоянным инновационным изменениям, усвоению меняющихся условий ведения боя. Также португальские коммандос наследовали традиции подразделений «охотников».

Роты коммандос в португальских колониальных войсках делились на легкие и тяжелые. Легкие роты коммандос состояли из четырех групп коммандос, в каждой из которых, в свою очередь, было по четыре подгруппы из 80 военнослужащих. Естественно, что данные роты могли продержаться без поддержки других войсковых подразделений лишь краткое время и поэтому использовались для временного подкрепления. Главным принципом действия легких рот коммандос была мобильность. Первоначально легкие роты были расквартированы в Гвинее-Бисау и Мозамбике, где наблюдался меньший накал боевых действий. Тяжелые роты коммандос включали по пять десантно-диверсионных групп численностью в 125 военнослужащих, а также обслуживающий персонал – водителей, связистов, санитаров и фельдшеров, поваров, техников.

По мере дальнейшей активизации боевых действий было решено перейти к созданию батальонов коммандос в Гвинее и Мозамбике. В военном лагере Графанил, недалеко от ангольской столицы Луанды, был создан центр подготовки оперативных подразделений, в Гвинее и Мозамбике – Гвинейский и Мозамбикский батальоны коммандос соответственно.

Что касается Мозамбика, то по инициативе генерала да Кошта Гомиша, в Мозамбике с помощью португальской тайной полиции ПИДЕ были созданы специальные подразделения Flechas – «Стрелы». «Изюминка» «Стрел» заключалась в том, что они комплектовались из представителей местного африканского населения, преимущественно – бывших повстанцев, перешедших на португальскую сторону и поэтому знакомых с методами действий партизанских движений. Как правило, эти подразделения были однородны в этническом отношении и, соответственно, обладали внутренней сплоченностью и слаженностью действий. В компетенцию «Стрел» входила разведка, антитеррористическая деятельность, также они занимались выслеживанием и уничтожением партизанских полевых командиров и видных деятелей антиколониального движения.

Показательно, что диверсионная деятельность «Стрел» распространялась и за пределы собственно Мозамбика – в соседние африканские страны, где действовали базы партизанского движения ФРЕЛИМО. Аналогичные подразделения использовались также и в Анголе, комплектуясь из местных бывших повстанцев. Впоследствии опыт использования туземных специальных групп антипартизанской направленности был перенят у португальцев южноафриканской и родезийской армиями, которые приняли эстафету борьбы с антиколониальными движениями на юге Африканского континента.

В течение португальских колониальных войн в Африке через службу в подразделениях коммандос прошло более 9 тысяч военнослужащих, включая 510 офицеров, 1587 сержантов, 6977 солдат. Боевые потери подразделений коммандос составили 357 погибших в боевых столкновениях, 28 пропавших без вести, 771 раненых. Показательно, что хотя военнослужащие сил коммандос составляли лишь 1 % от общего количества военнослужащих португальских войск, участвовавших в колониальных войнах, среди погибших их количество превышает 10% от общего количества жертв. Это объясняется тем, что именно коммандос брали на себя основные задачи по ликвидации партизан и захвату их в плен, принимали участие практически во всех боевых столкновениях с национально-освободительными фронтами.

Общая же численность португальских вооруженных сил на момент 1974 г. составляла 218 тысяч солдат и офицеров. В том числе, 55 000 военнослужащих было дислоцировано в Анголе, 60 000 – в Мозамбике, 27 000 проходило службу в Португальской Гвинее. За 13 лет более 1 млн. португальских военнослужащих прошли через службу в «горячих точках» Португальской Африки, 12 000 военнослужащих португальской армии оставили свои жизни, сражаясь с ангольским, мозамбикским и гвинейским повстанческими движениями. Впрочем, следует отметить, что потери африканского населения были куда более значительными, в том числе и со стороны повстанцев, которым не помогала даже подготовка, осуществляемая советскими и кубинскими инструкторами.

Основной удар, помимо подразделений коммандос, принимали на себя подразделения сухопутных войск, однако для ведения боевых действий в колониях также использовались парашютный полк численностью более 3 тысяч военнослужащих, подчинявшийся командованию Военно-воздушных сил, и более 3,4 тысяч морских пехотинцев, составлявших Корпус морской пехоты (фузилеров) Португалии.

В 1972 году специальное подразделение коммандос было сформировано в составе Военно-морских сил Португалии. Оно получило название «Отряды саперов-водолазов» и применялось в интересах военного командования на гвинейском побережье. Однако первый этап существования португальских боевых пловцов не был продолжительным – после провозглашения независимости Гвинеи-Бисау в 1975 году, отряд был расформирован и вновь возрожден под тем же названием лишь в 1988 году, поскольку потребность Военно-морских сил в собственном подразделении спецназа все же была очевидной. Легководолазные работы, поисковые и спасательные работы также находятся в компетенции 1-го и 2-го (созданного в 1995 г.) отрядов саперов-водолазов. Кроме того, действует школа саперов-водолазов, где осуществляется боевая подготовка военнослужащих данных подразделений.

Однако, большое количество подразделений, сосредоточенных в Португальской Африке и повышенное внимание военного командования к подготовке и оснащению антипартизанских сил, не смогли в конечном итоге повлиять на политическую ситуацию в колониях. Несмотря на колоссальные усилия, прилагаемые правительством Португалии к подавлению национально-освободительных движений в колониях, преодолеть растущее сопротивление ангольских, мозамбикских и гвинейских партизан не удавалось. Более того, военные расходы значительно подрывали и без того шаткую экономику Португалии.

С другой стороны, руководство Североатлантического альянса (НАТО), в состав которого с послевоенных лет входила Португалия, также было недовольно постоянной занятостью португальских войсковых подразделений в колониальных войнах, так как последние отвлекали военный потенциал Португалии от использования в поддержку НАТО в Европе. Тем более, английское и американское руководство не видели смысла в дальнейшем сохранении Португальской колониальной империи, требовавшей постоянных финансовых вливаний и настаивали на том, чтобы португальские власти поскорее решили вопрос с колониальными территориями.

Следствием политического и экономического кризиса стал рост оппозиционных настроений в обществе, охвативший, в том числе, и вооруженные силы. Португальские военнослужащие в массе своей были недовольны низким уровнем своего благосостояния, отсутствием возможности продвижения по карьерной лестнице для большей части младших и средних офицеров, постоянным участием португальских экспедиционных войск в колониальных войнах на территории Африканского континента со всеми вытекающими последствиями – гибелью и ранениями тысяч военнослужащих, недовольством семей.

Немаловажную роль для роста недовольства в офицерской среде играло создание такой системы комплектования вооруженных сил, при которой выпускники гражданских университетов, призываемые на службу в португальскую армию сроком на два – три года, оказывались несомненно в более выгодных условиях, нежели кадровые офицеры. Если кадровый офицер после окончания военного училища должен был, прежде чем получить звание капитана, прослужить в армии не менее 10-12 лет, в том числе пару раз побывав в двухгодичных «командировках» в Анголе, Гвинее или Мозамбике, то выпускник университета получал звание капитана после полугодичных курсов.

Соответственно, и в денежном довольствии кадровые офицеры оказались ущемленными по сравнению с выпускниками гражданских вузов. Учитывая, что большинство кадровых офицеров к этому времени было представлено выходцами из социальных низов, а попадавшие на военную службу выпускники университетов были детьми португальской элиты, кадровый конфликт в вооруженных силах имел под собой ярко выраженные социальные основания. Ветераны из социальных низов, проливавшие кровь в африканских колониях, видели в подобной кадровой политике португальского руководства не только очевидную социальную несправедливость, но и прямое оскорбление своих ратных заслуг, покрытых кровью тысяч португальцев, павших в колониальных войнах.

В 1970 году умер легендарный португальский диктатор Салазар, сменивший же его на посту премьер-министра Марселу Каэтану, широкой популярностью в обществе не пользовался. В результате, в вооруженных силах Португалии сформировалось оппозиционное движение, получившее известность как «Движение капитанов» и приобретшее значительное влияние среди младшего и среднего командного состава всех видов вооруженных сил. Пожалуй, единственным оплотом режима в этой ситуации оставалась только португальская тайная полиция ПИДЕ, однако против организованного выступления военнослужащих она, разумеется, ничего не могла поделать.

На 25 апреля 1974 года было назначено вооруженное выступление офицеров и солдат, задачей которого ставилось свержение режима Каэтану. Заговорщики к этому моменту имели сильные позиции в инженерном полку, военно-административной школе, легкопехотном батальоне «казадориш», полку легкой артиллерии, пехотном полку, учебном центре артиллерии, 10-й группе коммандос, кавалерийском полку, учебном центре специальных операций и трех военных школах. Военное руководство восстанием взял на себя майор Отелу Нуну Сарайва-ди-Карвалью. Со стороны гражданского населения поддержку «Движению капитанов» обеспечивала достаточно многочисленная португальская левая оппозиция – социалисты и коммунисты, несмотря на репрессивную политику салазаровского режима, пользовавшиеся в Португалии значительным влиянием.

26 апреля 1974 г. «движение капитанов» было официально названо Движением вооруженных сил, сформирован его руководящий орган – Координационная комиссия ДВС, в состав которой вошли руководители восстания – от сухопутных войск полковник Вашку Гонсалвиш, майоры Витор Алвеш и Мелу Антуниш, от ВМС – капитан-лейтенанты Витор Крешпу и Алмейда Контрерас, от ВВС – майор Перейра Пинто и капитан Кошта Мартинш. Политическая и военная власть в стране была передана Совету национального спасения, во главе которого стал тот самый генерал Антониу ди Спинола – автор «политики улыбок и крови» и бывший гвинейский губернатор.

В результате «Революции гвоздик» политический режим, основы которого были заложены Салазаром, прекратил свое существование. Как оказалось, большая часть португальских вооруженных сил была лояльна восставшим и не оказала значительного сопротивления выступившим против правительства подразделениям. В состав сформированного португальского правительства вошли представители левых политических партий, официальный политический курс страны претерпел существенные изменения.

Для Португальской колониальной империи «Революция гвоздик» стала последним штрихом, завершившим ее существование. К концу 1975 года большинство бывших португальских колоний получили независимость, в том числе и Ангола с Мозамбиком, где два десятилетия шли ожесточенные войны партизанских движений и португальских колониальных войск. Освободился и Восточный Тимор, которому, впрочем, было суждено на следующие двадцать пять лет попасть под куда более жестокое индонезийское владычество. Так завершилась история старейшей и наиболее долго просуществовавшей колониальной державы европейского континента. Последним португальским владением оставался город Макао (Аомынь) на территории Китая, который был официально передан в китайскую юрисдикцию в 1999 году. Сегодня Португалия сохраняет власть лишь над двумя заморскими территориями – Мадейрой и Азорскими островами, которые населены португальцами и могут рассматриваться как часть собственно Португалии.

Для португальских колониальных войск окончание эпохи колониальных войн означало эвакуацию в метрополию и последующую частичную демобилизацию, а частично – переход на службу в подразделения, дислоцированные в метрополии. Вместе с тем, вплоть до настоящего времени подразделения вооруженных сил Португалии принимают участие в заморских операциях, прежде всего – под эгидой Организации Объединенных Наций и Североатлантического альянса.

Для участия в операциях за пределами Португалии в составе вооруженных сил страны функционирует Бригада быстрого реагирования, включающая в свой состав 2 парашютных батальона, школу парашютных войск (в ее составе также строевые подразделения – рота специального назначения парашютистов-высотников, противовоздушный и противотанковый взводы, кинологическое отделение), центр подготовки коммандос (в составе штаба и подразделений обеспечения, учебной роты и батальона коммандос), центр специальных операций (в составе командования, учебной роты и отряда специального назначения, в чью компетенцию входит проведение антитеррористических мероприятий и участие в боевых действиях за пределами португальской территории).

Отказ Португалии от управления африканскими колониями, вопреки ожиданиям националистических деятелей возникших на территориях бывших колоний суверенных государств, не принес последним ни особого экономического процветания, ни долгожданной политической стабильности. Политические системы постколониальных государств Африки отличаются высокой степенью незрелости, связанной с отсутствием сформировавшихся политических наций и возникающими в этом контексте многочисленными межплеменными конфликтами, трайбализмом и прочими проблемами.
В то же время и Португалия, лишившись африканских колоний, более не может рассматриваться в качестве морской державы мирового уровня, превратившись в заурядное государство европейской периферии. Вклад, внесенный этой страной в географические открытия и освоение азиатских, африканских и американских территорий, неоспорим, но сегодня о нем напоминает лишь распространение португальского языка и культуры в бывших колониальных владениях, да многочисленная литература, посвященная эпохе Великих географических открытий и колониальной политике Португалии в минувшие столетия.

Место, где Запад встречается с Востоком, место, где змея кусает свой хвост.

Мало кто знает, что специальный административный район Макао, или Аомынь , входящий сегодня в состав КНДР , еще совсем недавно принадлежал Португалии . На протяжении 400 лет Макао был португальской колонией , но в 1999 году власти Португалии вернули Аомынь Китаю, поставив точку в эпической истории европейского колониализма .

Нетривиальное прошлое Макао, синтез двух абсолютно разных культур делают регион поистине уникальным. Считается, что португальские колонизаторы дали Макао такое название, связав регион с храмом А-Ма . Святилище покровительницы рыбаков и моряков, даосской богини Мацзу , было построено в 1448 году. А современная китайская версия названия местности, Аомынь , в переводе на русский язык означает «врата залива».

В 1553 году португальцы основали в городе Макао торговую факторию. Завертелась торговля с другими китайскими землями и Японией, в Макао начали оседать китайские и португальские купцы, что, в свою очередь, позволило установить торговые связи с Индией и всей Юго-Восточной Азией. Китаю это понравилось, и власти официально передали Макао Португалии , установив налог на пользование территорией. Несмотря на соглашение, фактически Макао продолжал оставаться территорией Китая вплоть до Первой опиумной войны, когда полуостров Макао вместе с островом Тайпа отошел Португалии.

Переговоры по возврату территории Макао Китаю начались после восстановления дипломатических отношений между КНДР и Португалией. Однако достичь договоренности удалось лишь 20 лет спустя – 20 декабря 1999 года Макао официально стал специальным регионом КНДР.

В современном Макао проживает около полумиллиона человек. 95% населения составляют китайцы, а оставшиеся 5% – это в основном португальцы. Здесь два государственных языка – португальский и китайский, однако португальской речи уже практически нигде не услышишь.

Макао является крупным финансовым центром и во всем мире славится своими казино. Среди 33-х игорных домов самые известные – The Venetian , Grand Lisboa и Galaxy . Доходы от казино составляют аж 70% всего бюджета Макао, недаром город часто называют китайским Лас-Вегасом .

Но не только рулетка и покер привлекают в удивительный китайско-португальский город большие потоки туристов. Где еще китайские пагоды стоят бок о бок с католическими церквями? Среди главных достопримечательностей Макао стоит упомянуть тот самый храм А-Ма, а также самый старый на всем побережье Китая маяк, построенный в XVII веке.

Сад Камойша – один из самых крупных парков на территории Макао , названный в честь выдающегося португальского поэта Луиша де Камойша. На главной площади города, Ларго-де-Сенадо (Сенатская площадь), можно увидеть множество зданий в колониальном стиле. К слову, эта площадь, как и весь старый город Макао , включена в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Кулинарные традиции Макао сформировались на стыке двух культур – китайской и португальской. Поэтому неудивительно, что главным блюдом в Макао является любимое лакомство португальцев – вяленая и соленая треска бакаляу . Не меньшим почетом пользуются традиционные португальские колбаски и жареная свинина. В качестве закуски в Макао чаще всего подают оливки, сыр и зелень. А страсть к кофе и свежему хлебу жители региона тоже унаследовали от португальцев.

Были в Макао?

История Португалии Сарайва Жозе Эрману

Колониальные владения Португалии XIX -XX вв.