М. А. Булгаков - русский писатель, основной период творчества которого пришелся на трудные 1920-1940 годы, когда отношения между художником и властью до крайности усложнились. Булгаков неоднократно обращался к теме «Художник и общество» («Жизнь господина де Мольера», «Мольер», «Последние дни»). Наиболее полное воплощение эта тема получила в романе «Мастер и Маргарита».
В своих более ранних произведениях Булгаков противопоставлял одухотворенного и одинокого человека антигуманизму «власти» и «стихийности» истории. В «Мастере и Маргарите», своей наиболее зрелой вещи, писатель приходит к другой мысли. Человек, а в особенности художник, обязан всей своей душой и совестью участвовать в борьбе за совершенствование мира, в котором он живет. Позиция неучастия, а тем более капитуляции для Булгакова неприемлема.
В 20-е годы, когда возникал замысел романа, оформились концепции А, И. Опарина и Дж. Холдейна о происхождении жизни на Земле. Согласно их взглядам, мир вообще, и мир человеческий в том числе, возникли в результате эволюции от примитивных форм ко все более сложным, от механических к органическим, от животных к человеческим, от эгоистических к одухотворенным. Как врач и естественник, человек большой эрудиции, Булгаков был знаком с этой теорией. Она нашла художественное отражение в романе «Мастер и Маргарита» в разных образах и символах. В частности, в романе «свет» противоположен «покою». Ведь «свет» - это движение, и путь человеческих стремлений к нему бесконечен. «Покой» - это уход из жизни. По мнению Булгакова, только в борьбе, в преодолении жизненных трудностей может обрести себя человек.
Суд земной в лице литературных критиков Латунского и К° осудил Мастера. В обществе воинствующего атеизма его обвинили в «апологии Иисуса Христа», в «пилатчине» и старообрядстве. И хотя Мастер прекрасно понимает всю фальшь этих обвинений, он оказывается морально сломлен. Но не этот суд главный.
Почему Мастер так быстро отрекается от своих идей, от своего романа? Он даже пытается отказаться от своей великой любви - Маргариты (находясь в клинике для душевнобольных, он надеется, что она его за четыре месяца забыла). Видимо, потому что и раньше в его жизни было немало случайного, импульсивного. Лишь по стечению обстоятельств он начинает работу над романом. Возможно, если бы не вера и поддержка Маргариты, он не окончил бы роман вовсе. Не случайно Булгаков ни разу на протяжении романа не показал своего героя в работе, в усилиях духа. Конечно, на него обрушились жизненные невзгоды, но не так скоро должен отступать человек. А он всю жизнь бежит от окружающего мира - то в исторический музей, то в подвал, то в клинику для душевнобольных. Зная обстановку в стране, где в 1930-е годы усилились репрессии, можно было предположить, что Мастера поместили в клинику власти по обвинению в инакомыслии. Но нет - он попадает туда по собственному желанию, даже находит, что «здесь очень и очень неплохо». Он уверяет себя, что «не нужно задаваться большими планами».
Вот почему Булгаков осуждает своего героя. Мастер выпал из цепи непрерывной человеческой борьбы за совершенствование жизни. Великая борьба Добра и Зла за душу человека - это противостояние космического мрака (Воланд и его свита) и самоотверженного и творческого человеческого света (образ Иешуа). Мастеру не удается остаться борцом до конца. Позади него остаются тревоги и волнения жизни действительной и трудной. Впереди его ждет призрачное, условное существование вне жизни, вне «света». Он сам обрек себя на бездействие духа. Вот почему ему дарован «покой».
- Новое!
Проблематика романа Михаила Афанасьевича Булгакова «Мастер и Маргарита» включает в себя социально-исторические, этические, философские, эстетические аспекты. Конфликт романа имеет нравственно-философскую основу. Проявления вечной борьбы добра и зла предстают...
Роман «Мастер и Маргарита» посвящен истории мастера - творческой личности, противостоящей окружающему миру. История мастера неразрывно связана с историей его возлюбленной. Во второй части романа автор обещает показать «настоящую, верную, вечную любовь»....
В трактовке образа Иисуса Христа как идеала нравственного совершенства Булгаков отошел от традиционных, канонических представлений, основанных на четырех Евангелиях и апостольских посланиях. В. И. Немцев пишет: «Иешуа - это авторское воплощение в дела...
Булгаковский Воланд не сеет зло, а только обнажает его при свете дня, тайное делая явным. Но законное его время – лунные ночи, когда тени господствуют, становятся особенно причудливыми и таинственными. В такие ночи и совершается в романе все самое невероятное...
Идея Рая есть логический конец человеческой
мысли в том отношении, что дальше она, мысль,
не идет; ибо за Раем больше ничего нет, ничего
не происходит. И поэтому можно сказать, что
Рай — тупик; это... вершина горы, пик, с
которого шагнуть некуда, только в Хронос 1 .
И. Бродский 2
В 29-й главе романа "Мастер и Маргарита" Левий Матвей, посланник высшей божественной силы, предстает перед Воландом с просьбой:
— Он [Иешуа] прочитал сочинение Мастера… и просит тебя, чтобы взял с собою Мастера и наградил его покоем. Неужели это трудно тебе сделать, дух зла?
— Он не заслужил света, он заслужил покой, — печальным голосом проговорил Левий.
Этот диалог вызывает у читателей романа целый ряд вопросов: почему Мастер "не заслужил света"? Если Мастер "заслужил покой", почему Левий сообщает об этом "печальным голосом"? Почему Иешуа обращается с этой просьбой к Воланду, ведь Иешуа всемогущ? Куда должен взять с собою Мастера Воланд и разве может награда, о которой просит Иешуа, проходить по "ведомству" его антагониста? Как оценить в свете этой награды-наказания судьбу Мастера? Что значит "покой" и как он соотносится со "светом" и "тьмой" в романе М. Булгакова?
Как видим, процитированный диалог носит концептуальный характер, однако его концептуальность требует расшифровки (интерпретации).
Описание "света" (то есть Рая), которого не удостоен Мастер, по сути, остается за рамками текста романа, и это дает основание думать, что в данном произведении подразумевается "свет" в его традиционном религиозном содержании: "Христос был свет истинный" — говорится в Евангелии от Иоанна (1:9). А. Белый, поэт и теоретик символизма, в статье "Священные цвета" так трактует символику света в отличие от его частного проявления — цвета : "Бог есть свет и нет в нем никакой тьмы". Свет отличается от цвета полнотою заключенных в него цветов… Цвет есть свет, в том или ином отношении ограниченный тьмою… Бог является нам: 1) как существо безусловное, 2) как существо бесконечное. Бесконечное может быть символизовано бесконечностью цветов, заключающихся в луче белого света. Вот почему "Бог есть свет и нет в нем никакой тьмы" 3 .
Тьма , соответственно, символизирует богоборческие, сатанинские силы, о чем писал, в частности, и психолог Л.С. Выготский: "Что такое чистый черный свет? Это предел, переход за грань, провал в потустороннее" 4 .
Как известно, классическое художественное воплощение эта символика получила в "Божественной комедии" Данте. Третья часть комедии посвящена описанию "Рая". В самом его центре Данте видит ослепительную Точку, "лившую такой острый свет, что вынести нет мочи". Ее составляют три огненных равновеликих круга, символизирующих Божественную Троицу. Данте не представлял себе жилища Бога в виде какого-либо конкретного чувственного образа, потому и поместил в девятом небе эту излучающую свет, любовь и жизнь Точку.
На некоторые из причин, по которым Мастер "не заслужил света", в разное время обращали внимание Л. Яновская, В. Лакшин, М. Чудакова, Н. Утехин, О. Запальская, В. Котельников и другие исследователи, предлагая ответы чаще этического, религиозно-этического плана. Очевидно, что спектр ответов должен быть расширен и они должны вытекать из анализа разных уровней, "зон" романа. При этом необходимо помнить, что "Мастер и Маргарита" — фантасмагорический, мистический, "обманный" роман — служит зыбкой почвой для любых рациональных построений. В нем одно может опровергаться другим, а это другое, в свою очередь, опровергаться третьим. И тем не менее…
Мастер не заслужил света потому, что это противоречило бы:
- христианским канонам ("зона героев романа");
- философской концепции мира в романе ("зона автора");
- жанровой природе романа ("зона жанра");
- эстетическим реалиям ХХ века ("зона эпохи, времени и места написания и прочтения романа").
Разумеется, такое разделение условно и диктуется прежде всего задачей данного очерка.
Прежде всего обратимся к причинам религиозно-этическим, христианским. Они находятся в "зоне героев", вытекают из романных судеб героев, как если бы те жили "сами по себе", по своей воле, а не по авторской. И такой подход самый распространенный.
С христианской точки зрения, Мастер не заслужил света, поскольку и за смертным порогом оставался слишком земным. Он не преодолел в себе человеческого, телесного начала. Это выразилось, в частности, в том, что он оглядывается назад, на свою земную грешную любовь — Маргариту, он хотел бы с нею делить свою будущую неземную жизнь. Классический прецедент в мировой литературе известен: Данте в "Божественной комедии" тем, кто был предан земной любви, отказал в свете, поместил в Ад или в Чистилище. Напомню, что во втором круге Дантова Ада — Парис, соблазнивший Елену Прекрасную и увезший ее от законного супруга, и несчастные Франческа да Римини и Паоло, "погубленные жаждой наслаждений", и многие, многие другие. Этот и подобные сюжеты в различных их вариациях восходят, в частности, к библейской притче о Лотовой жене, оглянувшейся назад, на город, гибнущий в огне, и превратившейся в соляной столп. По христианским представлениям земные заботы, печали и радости не должны отягощать покидающего грешную землю. Ситуация в романе, по сути, повторяет библейскую: Мастер также "оглядывается" на свое прошлое. Но Булгаков распорядился судьбой своего героя иначе: он если и не оправдывает Мастера полностью, дистанцируясь от него, то, безусловно, сочувствует ему.
По христианским представлениям истинный верующий, жаждущий спасения, должен отказаться от всего земного, тем более его не должна тяготить земная грешная любовь. Земные узы родства христианство ставит ниже уз духовных. См. Евангелие от Луки (8:19-21): Иисус говорил с народом, когда "пришла к нему матерь и братья его, и не смогли подойти к нему по причине народа. И дали знать ему: Мать и братья твои стоят вне, желая видеть тебя. Он сказал им в ответ: Матерь моя и братья мои суть слушающие слово Божие и исполняющие его".
Мастера можно упрекнуть в унынии, капитуляции. Да, Мастер устал, он до конца испил чашу страданий, мы далеки от мысли осуждать его. Но уныние, отчаяние также греховны, и не только по христианским канонам. Мастер отказывается от угаданной им в его романе истины, он признается:
У меня больше нет никаких мечтаний и вдохновения тоже нет… ничто меня вокруг не интересует, кроме нее [Маргариты]… Меня сломали, мне скучно, и я хочу в подвал… Он мне ненавистен, этот роман… Я слишком много испытал из-за него.
Сожжение романа — это своего рода самоубийство, — творческое. Можно предположить, что Воланд потому и появился в Москве, что уничтожение романа послужило как бы апелляцией к нему, к силам зла. Воланд — повелитель теней, а "тень" романа, сожженный роман теперь проходит по его ведомству.
Перечень грехов Мастера, при желании, можно было бы продолжить, если бы можно было утверждать, что он осознавал себя частицей христианской системы мира. Но верил ли Мастер, стремился ли он, как герой поэмы Данте, к благостному свету? Роман не дает оснований для утвердительного ответа. Система ценностей Мастера — иная. Насколько она универсальна — это другой вопрос, не менее важный для романа Булгакова.
Эта причина — отсутствие веры и стремление к свету — важнейшая, и она связана, в частности, с концепцией образа Иешуа в романе. Хотя автор не отказывается от божественной ипостаси Иешуа, он [Иешуа] предстает перед читателем прежде всего нравственно прекрасным человеком, незаслуженно пострадавшим. В романе нет воскресения Иешуа, он и не похож на того, кто должен воскреснуть. Мастер "угадал" то, что произошло две тысячи лет назад, когда в мир пришел Иешуа, но с точки зрения верующего человека он угадал не все. Ему открылась истина как историческая правда, как притягательный в нравственном отношении образ Иешуа, но не полная истина подлинного христианина.
Жизнеописание Иешуа, данное Мастером, представляет собой художественное воплощение доказательства бытия Бога, данное Кантом, — нравственного доказательства, или "идеи нравственного возмездия", как она изложена, в частности, в словарной статье "Богъ" в энциклопедии Брокгауза и Ефрона: "Соединение добродетели со счастием не зависит от нас самих, и опыт показывает, что в этой жизни добродетель не вознаграждается заслуженным счастьем. Есть другое — нравственное существо, которое и может, и хочет сделать это, то есть наградить добродетель достойным ее счастьем. Такое существо и есть единый Бог". Здесь содержится сюжет романа Мастера об Иешуа. Но, с христианской точки зрения, роман построен не на самодостаточном основании, поэтому сам Иешуа наградить Мастера не может ни светом, ни, тем более, покоем.
Сказанного уже достаточно, чтобы отказать Мастеру в "свете". Но все же причины религиозно-этического порядка носят ограниченный характер и не могут быть признаны исчерпывающими. Христианские критики называют роман Булгакова еретическим, но только с религиозными требованиями к роману подходить, разумеется, неправомерно.
"Свет" (Рай) как награда исстрадавшемуся, уставшему Мастеру не соответствовал бы и художественно-философской концепции романа и был бы односторонним решением проблемы добра и зла, света и тьмы, был бы упрощением диалектики их связи в романе. Эта диалектика заключается в том, что добро и зло не могут существовать порознь. Не случайно Левий Матвей отказывается спорить с Воландом, спрашивающим: "Что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей… Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом? Ты глуп.
— Я не буду с тобой спорить, старый софист, — ответил Левий Матвей".
Очевидно, что каких-либо контраргументов, "указаний" на этот счет того, кем был послан Левий, верный "раб" (фанатик), не имел, их и не может быть в романе Булгакова. "Быть может, — высказывает предположение один из исследователей, — существует “глубинное единство и таинственная связь Иешуа-Иисуса и Воланда-Сатаны”" 4 . В чем она выражается?
Как известно, христианская церковь исповедует единобожие, где дьявол занимает подчиненное положение 5 . Очевидно, что взаимоотношения Иешуа и Воланда нетрадиционные, они, скорее, партнерские. Модель мира в романе, несмотря на ее намеренную незавершенность, "открытость", может быть с большим основанием охарактеризована как дуалистическая. Она напоминает еретическое учение Оригена, выдвинувшего идею о примирении (а не поражении) Дьявола с Богом в конце всемирной истории, а также учение альбигойцев, манихеев и т.д., утверждавших, что земля (в отличие от неба) неподвластна Богу, а находится в ведении Дьявола. Интересно, что в ранних редакциях романа в соответствии с христианской традиционной космологией Воланд получал "распоряжение" от Иешуа относительно судьбы Мастера. "Разве вам могут велеть?" — удивленно спрашивал Воланда Мастер, зная о его могуществе 6 .
В окончательном варианте романа, с одной стороны, как бы проводится граница между владениями Иешуа и Воланда, а с другой - явно ощущается их единство противоположностей. В дуалистических мифах сформировалось противопоставление добра и зла как полярных начал, но очевидно также, что эти понятия могут существовать лишь относительно друг друга. В романе это косвенным образом подтверждается и символикой треугольника Воланда, которая трактуется булгаковедами неоднозначно. Так, Л.М. Янов ская видит в треугольнике начальную букву слова "Дьявол" 7 . И.Ф. Бэлза считает, что речь идет о божественном треугольнике: "Достаточно хорошо известно, что треугольник, изображавшийся на царских вратах и на порталах храмов, всегда был символическим изображением “Всевидящего ока” — иными словами, первой ипостаси Троицы" 8 . Вручение Воланду божественного треугольника есть, таким образом, подтверждение его могущества, всеведения, как и Иешуа 9 .
Здесь необходимо уточнение. Известно, что "Святая Христова церковь допускает изображение Пресвятой Троицы фигурой равностороннего треугольника, обращенного вершиною вверх. По Откровению, диавол возомнил о себе, что он подобен Всевышнему (Ис., XIV, 14). Кабалистическая тетраграмма, или масонская печать, посему и изображает диавола тоже равносторонним треугольником, равным первому, но только обращенным вершиною вниз, а не вверх, обозначая тем самым полную противоположность Сатаны Богу, не без свидетельства о том, что Божий противник низвергнут с неба" 9 . Конечно, в романе не говорится, как именно расположен "бриллиантовый треугольник" на портсигаре Воланда, а затем "алмазный треугольник" на крышке его золотых часов, — это было бы прямой подсказкой читателю. Но именно в связи с принятой символикой (причем безотносительно к масонству) имеет смысл фиксировать внимание читателя на треугольнике Воланда. Вместе с тем, полярная устремленность вершин обоих треугольников (Троицы и Дьявола) в романе предстает как их тяготение друг к другу, невозможность существовать порознь.
В булгаковском романе Воланд оказывается даже значимее, чем Иешуа, по крайней мере в художественном отношении, на что исследователи уже не раз обращали внимание. Булгаковский Воланд не просто Дьявол, с существованием которого Иешуа вынужден временно мириться, но он необходимый, равноправный элемент модели мира 9 . Странный же "покой" в романе Булгакова — это своего рода "соглашение", попытка не противопоставлять "свет" и "тень" в трансцендентном мире, как и в реальном земном.
Устроить судьбу Мастера и Маргариты просит Иешуа, но об этом же "догадался" и Воланд. "Примиряет" их творческий подвиг Мастера, пусть и непоследовательный, "примиряет" человеческая земная любовь — "настоящая, вечная, верная". И в этом смысле название романа имеет философско-этический подтекст: оно утверждает любовь в качестве высшей ценности. Булгаков говорил о себе, что он — "мистический" писатель. Наверное, все же, мистический — внешне, но внутренне, судя по дорогим ему идеям, — он насквозь земной писатель, которому дороги земные человеческие чувства.
И, конечно, высшей ценностью для автора романа является творчество. При решении судьбы Мастера любовь и творчество уравновесили на чаше весов отсутствие веры. Понадобилось компромиссное решение — наградить-наказать Мастера "покоем". В этом решении прочитывается одобрение высшей земной правды — правды творчества и любви. Но опять же надо сказать, что это одобрение в финале оборачивается своей неожиданной стороной.
Мы помним, что о покое-награде Левий Матвей сообщает "печальным голосом". О. Запальская, оценивая судьбу Мастера как религиозный читатель романа, утверждает, что "“покой” - это не награда, это беда Мастера, который отказался сделать выбор между добром и злом, светом и тьмою" 10 . Отсюда и печаль Левия Матвея.
"Свет" (горний покой, Рай) как награда Мастера был бы немотивированным не только с религиозно-этической, философско-концептуальной точек зрения. Такое завершение вряд ли возможно в рамках уникального жанра , в котором написан роман, — в рамках мениппеи (жанра одновременно философского и сатирического). "Мастер и Маргарита" — роман трагический и в то же время фарсовый, лирический, автобиографический. В нем ощущается ирония по отношению к главному герою, это роман философский и в то же время сатирико-бытовой, в нем сочетаются сакральное и смеховое начала, гротескно-фантастическое и неопровержимо-реалистическое. Примеры приводить было бы излишне — они у читателя в памяти.
В романе лирическая, доверительная атмосфера настолько захватывает (нам важны "современные главы"), что возникает эффект повествования от первого лица. Конечно, Булгаков и его герой не тождественны друг другу, автор порой иронизирует над своим героем, и тем не менее исповедальность, автобиографичность романа при явной ироничности (самоироничности) вне сомнения. В таком романе каноническое житийное завершение сюжета представляется маловероятным.
Видимо, Л.М. Яновская очень верно чувствует тон и логику булгаковского романа, когда говорит о невозможности для Булгакова повторить финал "Божественной комедии" Данте и "Фауста" Гете: это "невозможно, — пишет она, — в мироощущении ХХ века. Наградить райским сиянием автобиографического героя? И вы, дорогой читатель, сохранили бы эту проникновенную доверчивость к писателю, так искренне рассказавшему все — о себе, о творчестве, о справедливости?" 11 Речь идет не столько о мироощущении человека ХХ века вообще, оно эклектично, сколько о том, как это мироощущение, в том числе с его эклектичностью, отразилось в романе М. Булгакова — истинном романе своего времени, хотя, верится, и не только своего.
Кроме "зоны героев", "зоны автора", "зоны жанра", есть еще "зона эпохи" — новые эстетические реалии нового времени . В ХХ веке идея достигнутого счастья, остановившегося времени, счастья-награды не бесспорна, — имеется в виду умонастроение эпохи.
Роман М. Булгакова создан в соответствии с известной тенденцией в искусстве ХХ века — секуляризацией евангельских мотивов и образов, "демистификацией" культуры, тенденцией, берущей свое начало в ренессансную эпоху. Это касается в первую очередь Иисуса Христа — в новое время на первом плане оказываются "поиски реалистических мотивировок его бытия" 12 . Роман "Мастер и Маргарита" иногда называют "Евангелием от Воланда", и это действительно "Евангелие" ХХ века — каждая эпоха создает свое евангелие. Образ булгаковского Иешуа часто сближают с Иисусом Ренана, поскольку оба автора сосредоточены на человеческом, нравственно-этическом содержании образов. И это сопоставление имеет свое основание. Но тогда к роману М. Булгакова тоже относятся слова религиозного философа С. Н. Булгакова, который с раздражением отметил в книге "Жизнь Иисуса" "развеселый, разухабистый скептицизм Ренана с эстетически-религиозным гарниром и с бульварным романом вместо Евангелия" 13 .
Роман М. Булгакова создан в эпоху, для которой, по словам С. Н. Булгакова, характерно разделение, разлад церковной жизни и жизни культурной, и контекст этой эпохи несомненно оказал влияние на автора "Мастера и Маргариты", еще большее влияние он оказывает на восприятие этого романа читателями.
Необходимо также отметить, что финал булгаковского романа определен не только внутренней логикой самого произведения, но и логикой развития творчества писателя в целом. Талант М. Булгакова — это талант по преимуществу сатирический, иронический, "земной". Еще по выходе "Белой гвардии" Г. Адамович писал о характерной особенности таланта начинающего писателя — о "суховатой и довольно грустной усмешке" 14 , с которой Булгаков представляет читателю панораму человеческой жизни. Эта усмешка, скептицизм Булгакова чувствуется и в его последнем романе — в решении посмертной судьбы главного героя, заслужившего "покой", но не "свет". Однако "покой" в булгаковском романе ставит новые проблемы для читателя и исследователя романа.
Роман Булгакова философский. Мне пришлось перечитывать его не один раз, но вопросом, сформулированным в названии сочинения, я, честно говоря, никогда не задавалась. Наверное, пришло время разобраться.
По поводу того, почему Мастер лишен света существует несколько мнений. Одно из них заключается в том, что Мастер пошел на сделку с Сатаной. Однако в ситуации с Воландом Мастер пассивен, а сделку с дьяволом заключает Маргарита. Кстати, автор не осуждает ее за это. Писатель считает, что сила любви оправдывает героиню.
Надо отметить, что в образе Мастера много черт, свойственных самому Булгакову. Да и обстоятельства, которые описывает Мастер, во многом сходны с обстановкой травли, в которой оказался в 20-х годах Булгаков. Булгаковский роман критикуют, обвиняют в попытке протащить в литературу учение Христа. То есть реальные обстоятельства вполне созвучны с образами романа. Сцену возвращения мастера в свой дворик «в том же самом пальто, но с оторванными пуговицами» трудно забыть. Причиной ареста Мастера послужил донос. Отзыв критика Латунского о романе спровоцировал действия Алоизия Могарыча. Но такие латунские, стремясь оградить литературу от влияния «пилатчины», сами становятся преградой правде.
Мастер не хочет приспосабливаться. Его роман правдив от начала и до конца. Поражаясь своему предвидению, Мастер шепчет: «О, как я угадал !» На первый взгляд, он достоин высокой похвалы и награды.
О посмертной судьбе Мастера сказано, что «он не заслужил света, он заслужил лишь покой ». По-моему, покой вовсе не ущербная награда. Вспомним, у Пушкина тоже есть строки: «Пора, мой друг! Пора! Покоя сердце просит…». На свете может не быть счастья, но всегда можно обрести покой. Это слово Булгаков часто упоминает в своих письмах. Значимость этого слова для писателя подтверждает и текст романа: например, когда писатель изображает муки Понтия Пилата от того, что даже ночью он не может обрести покой.
Мне кажется, что именно покоя жаждет измученная и истерзанная душа булгаковского героя. Получив в последнем приюте возможность творить вечно, он получает и свободу. Но все-таки покой менее ценен, чем свет. Ведь мастер — творец, и для него ничего более страшного, чем покой нет. А именно света мастер не заслужил. Произведение, созданное им, оказалось тяжелой ношей. Мастер из-за перенесенных страданий становится пассивен и инертен, они отняли у него «мечтания и вдохновение ». Он хочет забыть о романе, Маргарита же напротив рада возвращению рукописи. Мастер отказывается продолжать писательский труд, также как отказался от своей фамилии. Булгаков считает отречение от собственного призвания тяжким грехом. Надо признать, что свет для мастера в конце романа не был бы незаслуженной наградой. И, несмотря на противоречивость образа, мастер для Булгакова положительный герой. Его книга это творческий подвиг, написанная во времена воинствующего атеизма, она, пронизанная верой, утверждает настоящее искусство. Мастер не закончил роман, но это не умаляет заслуги ее автора. И еще в жизни мастера была настоящая любовь, которая сильнее смерти. А эти два понятия были и для Булгакова ценностями, которые искупают многие грехи.
Мастер и Маргарита не попадают в рай, но и не в аду им место, им дарован покой. Воланд в конце романа неожиданно произносит: «Всё будет правильно, на этом построен мир». Каждый персонаж получает то, что заслужил. Это и утверждение и вопрос. Справедлива ли награда мастеру? Однозначного ответа на вопрос нет и каждый волен выбрать подходящий для себя ответ…
На протяжении многих столетий после разрушения Второго Храма только выдающиеся
Ученые Торы, удостоившиеся Духовного Восхождения, понимали, что целью иудаизма вовсе не является простое соблюдение заповедей, чтобы попасть в Райские кущи или, на худой конец, удостоиться хорошего перевоплощения (что именно перевоплощается, заслуживает отдельного разговора, и к нему мы СБП еще вернемся). Они понимали, что результатом должно стать полное перерождение личности, ее превращение в альтруистическую сверхличность - Бен Алия, Сын Восхождения.
Но лишь в Новое Время посредством хасидизма, мусара и каббалы настоящие Мудрецы
попытались донести до “подросших“ к тому моменту масс эту идею. Однако в подавляющем большинстве столкнулись с очевидным непониманием: что именно требуется исправлять/совершенствовать? Мидот/Келим/Решимот? Но что они собой представляют?
ТомА объяснений мало что прояснили: будь это не так, не появились бы светские евреи, по крайней мере в таком количестве.
Запомните это слово: ИНГРАММА. Только не надо его гуглить, слишком много зверской чуши об этом написано.
Принципиальное отличие хасидизма и мусара, с одной стороны, и каббалы - с другой, заключается в следующем: первые предлагают исправлять негативные свойства по отдельности, а каббала - в целом (эгоизм, желание получать или отдавать ради самоудовлетворения). Но как реально свернуть эту глыбу? У Рабби Баруха а-Леви Ашлага было от 40 до 60 учеников, которые просто жили Каббалой, исключая рабочее время и 4 часа на сон. И еще сотни учеников, занимавшихся по более мягким графикам. Из всей этой массы вышло несколько Сынов Восхождения - и только. На вопрос одного из учеников, почему он занимается столько лет, и ничего не происходит, РАБАШ ответил: Тора это внутреннее лекарство, а ты размазываешь его по ноге. Но что это значит: внутреннее? Ответить на этот вопрос не так просто.
Но тем не менее возможно, используя практический опыт неортодоксальных психологических школ. В скобках замечу, что ортодоксальные школы в гуманитарных и общественных дисциплинах ничем не отличаются от большевизма и инквизиции: только руки коротки, по нынешним законам, чтоб на костре "еретика" сжечь. Но выгнать из университета, закрыть доступ в научные журналы - это сколько угодно.
Ортодоксы - материалисты считают сознание и даже подсознание (о котором сами признают, что ничего не знают) продуктом материальной деятельности мозга. Гигантский эмпирический опыт, накопленный неортодоксальной психологией с 60 хх гг прошлого века, показывает: сознание/душа способно существовать вне тела/мозга и переходить из одного тела в другое. См. труды Грофа, Моуди и множества других.
Известно, что соотношение сознания и подсознания составляет, в лучшем случае, один к десяти. И вот тут то собака и зарыта. Без работы с подсознанием (а оно и есть то самое "внутреннее") очень мало кто способен достичь духовного восхождения.
В завершение этого отрывка отмечу: ни БС, ни РАБАШ, НИКОМУ И НИЧЕГО НЕ ОБЕЩАЛИ. Они предлагали свой путь, но никому не гарантировали успеха.
Инграмма - впечатанная в нас и хранящаяся в подсознании запись эмоционального ощущения, связанная с переживанием боли, страха и других болезненных чувств.
Инграмма - бессознательно происходящая запись. Запись инграммы происходит, когда человек испытывает боль, находится в полной или частичной бессознательности и не может воспользоваться спокойным размышлением - аналитическим умом/сознанием
Шок, удар, страх, ошарашенность, состояние относительной бессознательности - к сожалению, все это было десятки и сотни раз в жизни каждого из нас, и именно все это впечатывает в нас все переживания и ощущения тех минут, и в первую очередь - боль и то, что говорили окружающие. Все сваливается в одну кучу и связывается в один узел. Эта запись - и есть инграмма. И теперь совершенно случайные, просто присутствовавшие тогда рядом вещи, слова и звуки могут возвращать нам тот кошмар, тот страх и ту боль. Это нелогично, это по смыслу никак не связано, но это записано вместе, и теперь мы совершенно неразумно и нелогично будем все это делать и проживать.
Само понятие инграммы было введено Хаббардом, однако он не сумел разработать эффективную методику ее нейтрализации.
Намного дальше продвинулся Стенли Гроф, вводивший пациентов в состояние измененного сознания посредством психоделиков, до тех пор, пока их применение не запретили ортодоксы от науки.
Однако совершенно случайно обнаружилось, что аналогичных состояний можно достичь с помощью особого способа дыхания, названного Грофом ХОЛОТРОПНЫМ.
В дальнейшем появилось еще несколько школ, использовавших этот метод с небольшими вариациями, которые также добились успеха в высвобождении и нейтрализации инграмм.
Все они, включая способ Грофа, предусматривали "разбор полетов" после дыхательного сеанса и придавали ему чрезмерное значение как с терапевтической, так и с информационной точки зрения.
И вот сравнительно недавно появившаяся в Израиле метода "кругового дыхания", основанного на ребефинге, напрочь отбросила "разбор полетов", что ничуть не сказалось на качестве лечения. Зрительные образы, мысленные воспоминания, слуховые эффекты - все это оказалось просто ненужным сором, от которого освобождался мозг, причем 95% это сора прямого отношения к безмолвным инграммам не имели.
Как уже говорилось, сознание определяет не более 10% личности. На эти 10% действует изучение Торы и выполнение заповедей. Но не на 90% забитого инграммами (своими и предков) личности, определяемые подсознанием: "нет присутствия Шхины, как только от радости, вызванной выполнением заповеди". Но какая радость может быть у человека, чье подсознание переполненно негативными инграммами - решимот?
И чтоб нам совсем жизнь медом не казалась, окружающее общество непрерывно изливает на нас эмоции, вызванные их собственными инграммами.
Не этими ли двумя факторами определяется общий упадок духовности - начиная с уровня "домем" (простое соблюдение) и кончая все уменьшающимся количеством Сынов Восхождения?
Не этим ли объясняется тот факт, что большинством евреев заповеди ощущаются сухими и ненужными - ведь и простое удовольствие от их исполнения, даруемое Окружающим Светом, блокируется своими инграммами и негативным эмоциональным полем, которое создает современное общество?
Если так, то по всей видимости, Всевышний приготовил нам два лекарства:
1. Избавление от инграмм посредством их удаления из подсознания - методикой "кругового дыхания"
2. Максимальная самоизоляция от общества потребления - посмотрите на радующуюся даже находясь под административным (произвольным и бессудным) арестом Молодежь Холмов.
Конечно, все это не гарантирует Восхождения. Но на худой конец, можно довольствоваться и этим: "Он не заслужил света, он заслужил покой"
Помните, в последних главах "Мастера и Маргариты" Воланд встречается с Левием Матвеем и говорит ему:
"Ты произнес свои слова так, как будто ты не признаешь теней, а также и зла. Не будешь ли ты так добр подумать над вопросом: что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей. Вот тень от моей шпаги. Но бывают тени от деревьев и от живых существ. Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом?"
Отсутствие теней в мире книге Булгакова, безусловно, связано с вот этим первоисточником, который писатель знал отлично (а мы -- даже не на "удовл.").
И если вы надеялись, что это будет не "Апокалипсис", то нет, это опять-таки именно он. Давайте почитаем про отсутствие теней.
Мы узнали, как будет выглядеть рай (без моря). В этой главе Иоанн заканчивает описание Небесного Иерусалима и подводит итоги своего труда.
Глава 22 (синодальный перевод)
1 И показал мне чистую реку воды жизни, светлую, как кристалл, исходящую от престола Бога и Агнца.
В прошлой главе небесный город описывался снаружи, со стенами, теперь же мы видим, что внутри. Ангел показывает Иоанну Реку жизни, которая течет в Новом Иерусалиме - такая же река орошала рай в Ветхом завете. Миниатюра из Бамбергского апокалипсиса.
2 Среди улицы его, и по ту и по другую сторону реки, древо жизни, двенадцать [раз] приносящее плоды, дающее на каждый месяц плод свой; и листья дерева — для исцеления народов.
Это то же Древо жизни, которое было в раю запретным. Только теперь оно обильно разрослось и плодоносит, и плоды из него доступны всем, урожай можно снимать каждый месяц. Миниатюра из Апокалипсиса королевы Мэри.
3 И ничего уже не будет проклятого; но престол Бога и Агнца будет в нем, и рабы Его будут служить Ему. 4 И узрят лице Его, и имя Его будет на челах их.
В Небесном Иерусалиме верующие наконец увидят лицо Бога, сбудется обещание что о том, что чистые сердцем узрят Бога — эта привилегия, которой не был удостоен даже Моисей. Зрелище бога влечет за собой полное посвящение — на челах жителей града появится имя Бога, показывающее, что они принадлежат ему. Гравюра 17 века
5 И ночи не будет там, и не будут иметь нужды ни в светильнике, ни в свете солнечном, ибо Господь Бог освещает их; и будут царствовать во веки веков.
Тьмы в Граде не будет, так как его светом будет Бог. Джон Мартин, "Небесный Иерусалим и река жизни", 1841
6 И сказал мне: сии слова верны и истинны; и Господь Бог святых пророков послал Ангела Своего показать рабам Своим то, чему надлежит быть вскоре.
Последняя часть Откровения изложена странно и несвязанно, всегда очень трудно сказать, кто же действительно говорит -- Иоанн, Христос или ангел.
Эти слова, вероятно, от ангела, подчеркивают, что Иоанн говорил то же самое, что ветхозаветные пророрки, не противоречил им.
"Пророки, населяющие город", Старобрядческая рукопись, 1800 г.
7 Се, гряду скоро: блажен соблюдающий слова пророчества книги сей.
"Се, грядет облаками". Миниатюра из Беатуса Сен-Север
8 Я, Иоанн, видел и слышал сие. Когда же услышал и увидел, пал к ногам Ангела, показывающего мне сие, чтобы поклониться [ему]; 9 но он сказал мне: смотри, не делай сего; ибо я сослужитель тебе и братьям твоим пророкам и соблюдающим слова книги сей; Богу поклонись.
Как и в 19 главе, текст подчеркивает, что ангелам не надо поклоняться отдельно, только Богу.
. Очень интересный его цикл посмотрите по ссылке.
10 И сказал мне: не запечатывай слов пророчества книги сей; ибо время близко. 11 Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще.
Запрет запечатывать книгу означает, что она предназначена не для будующих читателей, а для тех, кто живет прямо сейчас, она адресована современникам. Второе предложение либо про то, что поздно что-либо менять, либо про то, Бог никому не навязывает свою судьбу, каждый должен делать свой выбор сам.
Peter Olsen. River of Life, наши дни
12 Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его.
Эти строки традиционно иллюстрируют поклонением Иоанна Господу, как он ранее поклонялся ангелу. Миниатюра из Cloisters апокалипсиса.
13 Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, Первый и Последний.
Христос на троне. В нижнем регистре на зеленом фоне маленькие фигурки: ангел говорит Иоанну идти и писать Миниатюра из Беатуса Метрополитена.
14 Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на древо жизни и войти в город воротами.
"Небесный Иерусалим", худ. Нэнси Макгрегор, наши дни
15 А вне — псы и чародеи, и любодеи, и убийцы, и идолослужители, и всякий любящий и делающий неправду.
"Христос во славе", Иоанн перед ним. Витраж Йоркского собора.
16 Я, Иисус, послал Ангела Моего засвидетельствовать вам сие в церквах.
Семь церквей были в 2 и 3 главах. На этой миниатюре вверху Бог, внизу ангел поднимает кланяющегося Иоанна. Третий ярус - Иоанн и 7 церквей, изображенных арочками. Миниатюра из Беатуса Сен-Север.
Я есмь корень и потомок Давида, звезда светлая и утренняя.
Этими словами Христос подчеркивает, что он Мессия, который по пророчествам должен быть потомком Давида.
Икона "Древо Иессея" - родословие Христа, 16 век
17 И Дух и невеста говорят: прииди! И слышавший да скажет прииди! Жаждущий пусть приходит, и желающий пусть берет воду жизни даром.
Joseph Martin Kronheim, 1880
18 И я также свидетельствую всякому слышащему слова пророчества книги сей: если кто приложит что к ним, на того наложит Бог язвы, о которых написано в книге сей; 19 и если кто отнимет что от слов книги пророчества сего, у того отнимет Бог участие в книге жизни и в святом граде и в том, что написано в книге сей.
Традиционное предостережение-проклятие переписчикам, которым в древности часто завершали важные тексты.
"Иоанн диктует Апокалипсис ученику Прохору", греческая фреска
20 Свидетельствующий сие говорит: ей, гряду скоро! Аминь. Ей, гряди, Господи Иисусе!
Иоанн говорит, что описанное случится "скоро". Желающие также гуглите слово Парусия.
Anne Cameron Cutri. Prophetic Message Sketch 11 Two Trees Become One Tree And River Of Life
21 Благодать Господа нашего Иисуса Христа со всеми вами. Аминь.