Недоросль (пьеса). Недоросль Д. И. Фонвизина - комедия воспитания

Кроме учителей, все отходят. Правдин с Милоном в сторону, а прочие в другую.

Явление VI

Кутейкин и Цыфиркин .

Явление VII

Те же, г-жа Простакова и Митрофан .

Цыфиркин очинивает грифель.

Явление VIII

Те же и Вральман .

Митрофан, стоя на месте, перевертывается.

Митрофан убегает.

Явление IX

Вральман , Кутейкин и Цыфиркин .

Цыфиркин, замахиваясь доскою, а Кутейкин часословом.

Цыфиркин . Раскрою тебе рожу напятеро. Кутейкин . Зубы грешника сокрушу. Кутейкин . Во утрие избию вся грешныя земли!

(Все вдруг кричат.)

Конец третьего действия.

Предрасположение.

Это произведение перешло в общественное достояние. Произведение написано автором, умершим более семидесяти лет назад, и опубликовано прижизненно, либо посмертно, но с момента публикации также прошло более семидесяти лет. Оно может свободно использоваться любым лицом без чьего-либо согласия или разрешения и без выплаты авторского вознаграждения.

В комедии «Недоросль» Д.И.Фонвизин ставит одну из важнейших проблем общества: воспитание и образование подрастающего поколения. В пьесе карикатурно изображается "воспитательный процесс" в семье помещиков Простаковых. Сатирически изображая нравы поместных дворян, показывая их полное невежество в том, как они готовят детей к жизни и деятельности в обществе, писатель добивался осуждения подобного подхода к воспитанию. Мать Митрофана вынуждена (кроме главной заботы - о питании своего сыночка) демонстрировать исполнение указа об образовании дворянских детей, хотя по своей воле никогда не стала бы принуждать любимое дитя к «бесполезному учению».

Автор сатирически изображает уроки Митрофана по математике, географии, русскому языку. Его учителями были дьячок Кутейкин, отставной сержант Цыфиркин и немец Вральман, которые недалеко ушли от нанявших их помещиков. Во время урока «арихметики», когда учитель предложил решить задачу на деление, мать советует сыну ни с кем не делиться, ничего не отдавать, а всё забирать себе. И география, по мнению Простаковой, барину не нужна, потому что есть извозчики, которые довезут, куда надо.

Особым комизмом проникнута сцена «экзамена», в которой Митрофан проявил все свои познания. Он стремился убедить «комиссию», как «далеко ушёл» в изучении, например, русского языка. И потому искренне уверял, что слово «дверь» может быть и существительным и прилагательным, в зависимости от места нахождения. Таких результатов Митрофан добился, благодаря матушке, во всём потакавшей ленивому сыночку, который привык делать только то, что нравилось: есть, спать, лазать на голубятню и видеть от всех окружающих беспрекословное подчинение, исполнение его желаний. В круг интересов учёба не входила.

В тех условиях, какие отображены в комедии, дети не могли сильно отличаться от родителей, так как невежественные люди не способны воспитать в своих отпрысках тягу к знаниям, стремление стать образованными и интеллигентными гражданами, которые сознательно готовились бы к служению Отечеству. Отец и мать Митрофана даже читать не умеют, и дядюшка «отроду ничего не читывал»: «Бог... избавил этой скуки». Жизненные интересы этих помещиков чрезвычайно сужены: удовлетворение потребностей, страсть к наживе, стремление устроить брак по расчёту, а не по любви (за счёт приданого Софьи Скотинин хотел бы «прикупить ещё свинок»). У них отсутствуют понятия о долге и чести, зато безмерно развито желание властвовать. Простакова груба, жестока, бесчеловечна по отношению к крепостным крестьянам. «Скот, воровская харя» и другие ругательства являются наградой, а платой за труд были «пять тумаков в день да пять рублей за год». Таким же хозяином станет и Митрофан, который с детства научен жестокому обращению с крепостными. Он и учителей считает слугами, желая от них подчинения его барской воле.

Госпожа Простакова в умственном отношении «слишком проста» и «деликатности не обучена». Все вопросы решает руганью и кулаками. Её брат, Скотинин, принадлежит к той группе людей, которые по образу и подобию своему близки животным. Например, Скотинин говорит: «Митрофан любит свиней для того, что он мой племянник. Да отчего же я к свиньям-то так сильно пристрастился?» На это высказывание господин Простаков ему отвечает: «И тут есть же какое-нибудь сходство». Действительно, сын Простаковых Митрофан во многом похож на мать и дядю. Например, он не испытывает стремления к знаниям, зато много ест, и в свои шестнадцать лет имеет довольно избыточный вес. Матушка заявляет портному, что дитя у неё «деликатного сложения». О потребностях Митрофана сообщает няня Еремеевна: «Пять булочек скушать изволил до завтрака».

Целью Д.И. Фонвизина было не только высмеивание, обличение нравов поместного дворянства, но и сатирическое изображение действующих порядков в обществе, в государстве. Деспотизм уничтожает человечность в человеке. Писатель обосновывает свои выводы о необходимости отмены крепостного права, показав, как по-своему понимали некоторые помещики «Указ о вольности дворянской», другие царские указы, поддерживающие крепостников. Особенности жизни и быта поместных дворян в том, что они за добродетель принимают распущенность нравов, так как обладают беспредельной властью, поэтому и процветали в их обществе грубость, беззаконие, безнравственность.

Комедия «Недоросль» направлена на обличение пороков общества. Сатирически изображая нравы помещиков, их «методы воспитания», Фонвизин добивался выводов о том, какими не должны быть люди, как нельзя воспитывать детей, чтобы не появлялись среди дворян новые «митрофанушки». Жизненные принципы Митрофана прямо противоположны убеждениям просвещённого человека. Автор произведения создавал не положительный, а отрицательный образ. Он хотел показать «злонравия достойные плоды», поэтому отобразил худшие стороны помещичьей жизни, злонравие крепостников, а также высветил пороки воспитания младшего поколения.

Помещица Простакова воспитывала сына по своему образу и подобию (как её когда-то растили родители) и прививала ему те качества, которые считала нужными, поэтому Митрофан в шестнадцать лет уже определил для себя цели и приоритеты, и они таковы:
– не хочет учиться;
– работа или служба не прельщают, лучше голубей гонять на голубятне;
– еда для него стала важнейшим из удовольствий, и ежедневное переедание – норма;
– алчность, жадность, скупость – качества, помогающие достичь полного благополучия;
– грубость, жестокость и бесчеловечность – необходимые принципы помещика-крепостника;
– коварство, интриги, обман, мошенничество – привычные средства в борьбе за собственные интересы;
– умение приспосабливаться, то есть угодничать перед представителями власти и проявлять беззаконие с людьми бесправными, – одно из условий привольной жизни.

На каждый из этих «принципов» в комедии «Недоросль» есть свои примеры. Автор хотел высмеять, обличить низкие нравы многих помещиков, поэтому в создании образов использовал такие приёмы, как сатира, ирония, гипербола. Например, Митрофан жалуется матери, что его заморили голодом: «С утра ничего не ел, только пять булочек», а вчера вечером «вовсе не ужинал – только солонины ломтика три, да подовых (булочек) пять-шесть». Также с сарказмом и неприязнью сообщает автор о «тяге к знаниям» у Митрофана, который собирается устроить «таску» старой няне за то, что она просит его поучиться немного. И на уроки он соглашается пойти только при выполнении поставленных им условий: «... чтоб это было в последний раз и чтоб сегодня же быть сговору» (о женитьбе).

Госпожа Простакова беззастенчиво лжёт Правдину, что сын её «из-за книги не встаёт по суткам». И Митрофан пользуется вседозволенностью, слепой любовью матери, он хорошо усвоил, как надо добиваться исполнения своих желаний. Этот недоросль своеволен, груб, жесток не только по отношению к няне или другим крепостным крестьянам, но даже по отношению к матери, для которой он главная отрада. «Да отвяжись, матушка, как навязалась!» – отталкивает сыночек маменьку, когда она пытается найти у него поддержку.

Вывод Стародума, сделанный в финале пьесы («Вот злонравия достойные плоды!»), возвращает зрителей и читателей к предыдущим фактам, которые объясняют и наглядно показывают, как формируются в обществе персонажи, подобные недорослю Митрофану и его матери.

Решение Правдина отправить Митрофанушку на службу дворянский сын воспринимает беспрекословно. Но возникает вопрос, на который нет ответа в комедии, хотя он подразумевается: «Разве может Митрофан принести пользу на службе Отечеству?» Конечно, нет. Для того и создал Д.И.Фонвизин свою комедию, чтобы показать обществу, какие «недоросли» воспитываются помещиками и в чьих руках может оказаться будущее России.

ТОРЖЕСТВО НЕДОРОСЛЯ. Фонвизин

Случай «Недоросля» – особый. Комедию изучают в школе так рано, что уже к выпускным экзаменам в голове не остается ничего, кроме знаменитой фразы: «Не хочу учиться, хочу жениться». Эта сентенция вряд ли может быть прочувствована не достигшими половой зрелости шестиклассниками: важна способность оценить глубинную связь эмоций духовных («учиться») и физиологических («жениться»).

Даже само слово «недоросль» воспринимается не так, как задумано автором комедии. Во времена Фонвизина это было совершенно определенное понятие: так назывались дворяне, не получившие должного образования, которым поэтому запрещено было вступать в службу и жениться. Так что недорослю могло быть и двадцать с лишним лет. Правда, в фонвизинском случае Митрофану Простакову – шестнадцать.

При всем этом вполне справедливо, что с появлением фонвизинского Митрофанушки термин «недоросль» приобрел новое значение – балбес, тупица, подросток с ограниченно-порочными наклонностями.

Миф образа важнее жизненной правды. Тонкий одухотворенный лирик Фет был дельным хозяином и за помещичьи 17 лет не написал и полудюжины стихотворений. Но у нас, слава Богу, есть «Шепот, робкое дыханье, трели соловья...» – и этим образ поэта исчерпывается, что только справедливо, хоть и неверно.

Терминологический «недоросль» навеки, благодаря Митрофанушке и его творцу, превратился в расхожее осудительное словечко школьных учителей, стон родителей, ругательство.

Сделать с этим ничего нельзя. Хотя и существует простой путь – прочесть пьесу.

Сюжет ее несложен. В семье провинциальных помещиков Простаковых живет их дальняя родственница – оставшаяся сиротой Софья. На Софью имеют брачные виды брат госпожи Простаковой – Тарас Скотинин и сын Простаковых – Митрофан. В критический для девушки момент, когда ее отчаянно делят дядя и племянник, появляется другой дядя – Стародум. Он убеждается в дурной сущности семьи Простаковых при помощи прогрессивного чиновника Правдина. Софья образумливается и выходит замуж за человека, которого любит – за офицера Милона. Имение Простаковых берут в государственную опеку за жестокое обращение с крепостными. Митрофана отдают в военную службу.

Все заканчивается, таким образом, хорошо. Просветительский хэппи-энд омрачает лишь одно, но весьма существенное обстоятельство: посрамленные и униженные в финале Митрофанушка и его родители – единственное светлое пятно в пьесе.

Живые, полнокровные, несущие естественные эмоции и здравый смысл люди – Простаковы – среди тьмы лицемерия, ханжества, официоза.

Угрюмы и косны силы, собранные вокруг Стародума.

Фонвизина принято относить к традиции классицизма. Это верно, и об этом свидетельствуют даже самые поверхностные, с первого взгляда заметные детали: например, имена персонажей. Милон – красавчик, Правдин – человек искренний, Скотинин – понятно. Однако, при ближайшем рассмотрении, убедимся, что Фонвизин классицист только тогда, когда имеет дело с так называемыми положительными персонажами. Тут они Ходячие идеи, воплощенные трактаты на моральные темы.

Но герои отрицательные ни в какой классицизм не укладываются, несмотря на свои «говорящие» имена.

Фонвизин всеми силами изображал торжество разума, постигшего идеальную закономерность мироздания.

Как всегда и во все времена, организующий разум уверенно оперся на благотворную организованную силу: карательные меры команды Стародума приняты – Митрофан сослан в солдаты, над родителями взята опека. Но когда, и какой справедливости служил учрежденный с самыми благородными намерениями террор?

В конечном-то счете подлинная бытийность, индивидуальные характеры и само живое разнообразие жизни – оказались сильнее. Именно отрицательные герои «Недоросля» вошли в российские поговорки, приобрели архетипические качества – то есть они и победили, если принимать во внимание расстановку сил на долгом протяжении российской культуры.

Но именно поэтому следует обратить внимание на героев положительных, одержавших победу в ходе сюжета, но прошедших невнятными тенями по нашей словесности.

Мертвенно страшен их язык. Местами их монологи напоминают наиболее изысканные по ужасу тексты Кафки. Вот речь Правдина: «Имею повеление объехать здешний округ; а притом, из собственного подвига сердца моего, не оставляю замечать тех злонравных невежд, которые, имея над людьми своими полную власть, употребляют ее во зло бесчеловечно».

Язык положительных героев «Недоросля» выявляет идейную ценность пьесы гораздо лучше, чем её сознательно нравоучительные установки. В конечном счете понятно, что только такие люди могут вводить войска и комендантский час: «Не умёл я остеречься от первых движений раздраженного моего любочестия. Горячность не допустила меня рассудить, что прямо любочестивый человек ревнует к делам, а не к чинам; что чины нередко выпрашиваются, а истинное почтение необходимо заслуживается; что гораздо честнее быть без вины обойдену, нежели без заслуг пожаловану».

Легче всего отнести весь этот языковой паноптикум на счет эпохи – все же XVIII век. Но ничего не выходит, потому что в той же пьесе берут слово живущие рядом с положительными отрицательные персонажи. И какой же современной музыкой звучат реплики семейства Простаковых! Их язык жив и свеж, ему не мешают те два столетия, которые отделяют нас от «Недоросля». Тарас Скотинин, хвалясь достоинствами своего покойного дяди, изъясняется так, как могли бы говорить герои Шукшина: «Верхом на борзом иноходце разбежался он хмельной в каменны ворота. Мужик был рослый, ворота низки, забыл наклониться. Как хватит себя лбом о притолоку... Я хотел бы знать, есть ли на свете ученый лоб, который бы от такого тумака не развалился; а дядя, вечная ему память, протрезвясь, спросил только, целы ли ворота?»

И положительные и отрицательные герои «Недоросля» ярче и выразительней всего проявляются в обсуждении проблем образования и воспитания. Это понятно: активный деятель Просвещения, Фонвизин, как и было тогда принято, уделял этим вопросам много внимания. И – вновь конфликт.

В пьесе засушенная схоластика отставного солдата Цифиркина и семинариста Кутейкина сталкиваются со здравым смыслом Простаковых. Замечателен пассаж, когда Митрофану дают задачу: сколько денег пришлось бы на каждого, если б он нашел с двумя товарищами триста рублей? Проповедь справедливости и морали, которую со всей язвительностью вкладывает в этот эпизод автор, сводится на нет мощным инстинктом здравого смысла г-жи Простаковой. Трудно не обнаружить некрасивую, но естественную логику в ее простодушном энергичном протесте: «Врет он, друг мой сердечный! Нашел деньги, ни с кем не делись. Все себе возьми, Митрофанушка. Не учись этой дурацкой науке».

Недоросль дурацкой науке учиться, собственно говоря, и не думает. У этого дремучего юнца – в отличие от Стародума и его окружения – понятия обо всем свои, неуклюжие, неартикулированные, но и не заемные, не зазубренные. Многие поколения школьников усваивают – как смешон, глуп и нелеп Митрофан на уроке математики. Этот свирепый стереотип мешает понять, что пародия получилась – вероятно, вопреки желанию автора – не на невежество, а на науку, на все эти правила фонетики, морфологии и синтаксиса.

Правдин. Дверь, например, какое имя: существительное или прилагательное?

Митрофан. Дверь, котора дверь?

Правдин. Котора дверь! Вот эта.

Митрофан. Эта? Прилагательна.

Правдин. Почему же?

Митрофан. Потому что она приложена к своему месту. Вот у чулана шеста неделя дверь стоит еще не навешена: так та покамест существительна.

Двести лет смеются на недорослевой глупостью, как бы не замечая, что он мало того, что остроумен и точен, но и в своем глубинном проникновении в суть вещей, в подлинной индивидуализации всего существующего, в одухотворении неживого окружающего мира – в известном смысле предтеча Андрея Платонова. А что касается способа словоизъявления – один из родоначальников целого стилевого течения современной прозы: может ведь Марамзин написать – «ум головы» или Довлатов – «отморозил пальцы ног и уши головы».

Простые и внятные истины отрицательных и осужденных школой Простаковых блистают на сером суконном фоне прописных упражнений положительных персонажей. Даже о такой деликатной материи, как любовь, эти грубые необразованные люди умеют сказать выразительнее и ярче.

Красавчик Милон путается в душевных признаниях, как в плохо заученном уроке: «Душа благородная!.. Нет... не могу скрывать более моего сердечного чувства... Нет. Добродетель твоя извлекает силою все таинство души моей. Если мое сердце добродетельно, если стоит оно быть счастливо, от тебя зависит сделать его счастье». Здесь сбивчивость не столько от волнения, сколько от забывчивости: что-то такое Милон прочел в перерывах между занятиями строевой подготовкой – что-нибудь из Фенелона, из моралистического трактата «О воспитании девиц».

Г-жа Простакова книг не читала вообще, и эмоция ее здрава и непорочна: «Вот послушать! Поди за кого хочешь, лишь бы человек ее стоил. Так, мой батюшка, так. Тут лишь только женихов пропускать не надобно. Коль есть в глазах дворянин, малый молодой... У кого достаточек, хоть и небольшой...»

Вся историко-литературная вина Простаковых в том, что они не укладываются в идеологию Стародума. Не то чтобы у них была какая-то своя идеология – упаси Бог. В их крепостническую жестокость не верится: сюжетный ход представляется надуманным для вящей убедительности финала, и кажется даже, что Фонвизин убеждает в первую очередь себя. Простаковы – не злодеи, для этого они слишком стихийные анархисты, беспардонные охламоны, шуты гороховые. Они просто живут и по возможности желают жить, как им хочется. В конечном счете, конфликт Простаковых – с одной стороны и Стародума с Правдиным – с другой, это противоречие между идейностью и индивидуальностью. Между авторитарным и свободным сознанием.

В естественных для современного читателя поисках сегодняшних аналогий риторическая мудрость Стародума странным образом встречается с дидактическим пафосом Солженицына. Сходства много: от надежд на Сибирь («на ту землю, где достают деньги, не променивая их на совесть» – Стародум, «Наша надежда и отстойник наш» – Солженицын) до пристрастия к пословицам и поговоркам. «Отроду язык его не говорил да, когда душа его чувствовала нет»,– говорит о Стародуме Правдин то, что через два века выразится в чеканной формуле «жить не по лжи». Общее – в настороженном подозрительном отношении к Западу: тезисы Стародума могли быть включены в Гарвардскую речь, не нарушив ее идейной и стилистической цельности.

Примечательные рассуждения Стародума о Западе («Я боюсь нынешних мудрецов. Мне случалось читать них все, что переведено по-русски. Они, правда, искореняют сильно предрассудки, да воротят с корню добродетель») напоминают о всегдашней злободневности этой проблемы для российского общества. Хотя в самом «Недоросле» ей уделено не так уж много места, все творчество Фонвизина в целом пестрит размышлениями о соотношении России и Запада. Его известные письма из Франции поражают сочетанием тончайших наблюдений и площадной ругани. Фонвизин все время спохватывается. Он искренне восхищен лионскими текстильными предприятиями, но тут же замечает: «Надлежит зажать нос, въезжая в Лион». Непосредственно после восторгов перед Страсбургом и знаменитым собором – обязательное напоминание, что и в этом городе «жители по уши в нечистоте».

Но главное, разумеется, не в гигиене и санитарии. Главное – в различии человеческих типов россиянина и европейца. Особенность общения с западным человеком Фонвизин подметил весьма изящно. Он употребил бы слова «альтернативность мнения» и «плюрализм мышления», если 6 знал их. Но писал Фонвизин именно об этом, и от русского писателя не ускользнула та крайность этих явно положительных качеств, которая по-русски в осудительном смысле именуется «бесхребетностью» (в похвальном называлось бы «гибкостью», но похвалы гибкости – нет). Он пишет, что человек Запада «если спросить его утвердительным образом, отвечает: да, а если отрицательным о той же материи, отвечает: нет». Это тонко и совершенно справедливо, но грубы и совершенно несправедливы такие, например, слова о Франции: «Пустой блеск, взбалмошная наглость в мужчинах, бесстыдное непотребство в женщинах, другого, право, ничего не вижу».

Возникает ощущение, что Фонвизину очень хотелось быть Стародумом. Однако ему безнадежно не хватало мрачности, последовательности, прямолинейности. Он упорно боролся за эти достоинства, даже собирался издавать журнал с символическим названием – «Друг честных людей, или Стародум». Его героем и идеалом был – Стародум.

Но ничего не вышло. Слишком блестящ был юмор Фонвизина, слишком самостоятельны его суждения, слишком едки и независимы характеристики, слишком ярок стиль.

Слишком силен был в Фонвизине Недоросль, чтобы он мог стать Стародумом.

Он постоянно сбивается с дидактики на веселую ерунду и, желая осудить парижский разврат, пишет: «Кто недавно в Париже, с тем бьются здешние жители об заклад, что когда по нем (по Новому мосту) ни пойди, всякий раз встретится на нем белая лошадь, поп и непотребная женщина. Я нарочно хожу на этот мост и всякий раз их встречаю».

Стародуму никогда не достичь такой смешной легкости. Он станет обличать падение нравов правильными оборотами или, чего доброго, в самом деле пойдет на мост считать непотребных женщин. Зато такую глупейшую историю с удовольствием расскажет Недоросль. То есть – тот Фонвизин, которому удалось так и не стать Стародумом.

ТОРЖЕСТВО НЕДОРОСЛЯ. Фонвизин Случай «Недоросля» - особый. Комедию изучают в школе так рано, что уже к выпускным экзаменам в голове не остается ничего, кроме знаменитой фразы: «Не хочу учиться, хочу жениться». Эта сентенция вряд ли может быть прочувствована не достигшими