Вопросы для анализа стихотворения «На железной дороге»:
- Почему это стихотворение включено в третий том лирики поэта?
- В чём трагедия героини?
- Как создаётся картина «страшного мира»?
- Найдите ключевыв слова в стихотворении.
- Почему это стихотворение автор включил в цикл «Родина»?
Само название стихотворения «На железной дороге» вызывает ассоциацию с мотивом пути, а первая строфа конкретизирует, что это путь к гибели, смерти молодой женщины. Картина, которую рисует автор, связана с темой Русской земли. Об этом свидетельствует предметный мир, детали портрета: ров некошеный, цветной платок, косы. Автор повествует о жизни героини, выявляя причины её гибели.
Словесный ряд, сопровождающий героиню, говорит о ней, как о живой: «шла походкой чинною», «ждала, волнуясь, любви, у неё нежный румянец, крутой локон. Но мир, который противопоставлен ей, равнодушен к человеку, живому чувству. Он мертвенен. Поэтому автор использует такие слова-образы, как «сонные», «ровный взгляд», «рука небрежная», «пустынные глаза вагонов». Жизнь равнодушно мчится мимо героини, миру нет дела до ожиданий юности. Поэтому рождается ощущение бессмысленности бытия, пустых мечтаний, тоски железной. Эпитет «железная» не случаен. В нём сосредоточено глухое отчаяние, связанное со «страшным миром», умерщвляющим душу. Поэтому и
возникает образ вынутого сердца («давно уж сердце вынуто»). Даже смерть ничего не вызывает у толпы людей, кроме праздного любопытства. И лишь сердце лирического героя отзывается болью.
В цикл «Родина» это стихотворение помещено не случайно. «Страшный мир» — это и символ современной Блоку России. В стихотворении есть социальный намёк: «Молчали жёлтые и синие, в зелёных плакали и пели». Жёлтые и синие — вагоны для состоятельных людей, зелёные — для простонародья. Поэтому в словах-символах «плакали» и «пели» отражена тема страдания, судьбы народной.
Под насыпью, во рву некошеном,
Лежит и смотрит, как живая,
В цветном платке, на косы брошенном,
Красивая и молодая.
Бывало, шла походкой чинною
На шум и свист за ближним лесом.
Всю обойдя платформу длинную,
Ждала, волнуясь, под навесом.
Три ярких глаза набегающих –
Нежней румянец, круче локон:
Вагоны шли привычной линией,
Подрагивали и скрипели;
Молчали желтые и синие;
В зеленых плакали и пели.
Вставали сонные за стеклами
И обводили ровным взглядом
Ее, жандарма с нею рядом…
Лишь раз, гусар рукой небрежною
Облокотясь на бархат алый,
Скользнул – и поезд в даль умчало.
В пустых мечтах изнемогая…
Тоска дорожная, железная
Свистела, сердце разрывая…
Так много отдано поклонов,
Так много жадных взоров кинуто
В пустынные глаза вагонов…
Не подходите к ней вопросами,
Вам все равно, а ей – довольно:
Любовью, грязью иль колесами
Она раздавлена – все больно.
Творчество А. Блока при всем разнообразии его проблематики и художественных решений представляет собой единое целое, одно развернутое во времени произведение, отражение пройденного поэтом пути.
Блок сам указывал на эту особенность своего творчества: «…таков мой путь…теперь, когда он пройден, я твердо уверен, что это должное и что все стихи вместе – «трилогия вочеловечения».
Сквозные мотивы, детали, образы пронизывают всю лирику поэта. Стихотворение «На железной дороге» входит в образную систему творчества Блока как реализация темы пути, сквозного образа дороги. Оно написано под впечатлением от прочтения романа Л.Н. Толстого «Воскресение». Блок так говорит о своем стихотворении: «Бессознательное подражание эпизоду из «Воскресения» Толстого: Катюша Маслова на маленькой станции видит в окне вагона Нехлюдова в бархатном кресле ярко освещенного купе первого класса».
Невольно вспоминается трагическая гибель другой героини Толстого – Анны Карениной…
Стихотворение «На железной дороге» при видимом внешнем содержании, несомненно, имеет еще один, глубинный, план, и его центральное положение в цикле «Родина» неслучайно.
Обстоятельственный ряд «под насыпью, во рву некошеном», открывающий стихотворение, начинает его с трагической развязки, перед нами реализация приема обратного повествования.
Трагический финал определяет эмоциональную тональность ретроспективных описаний, составляющих основную часть, центральную по положению в тексте. Первая и последняя (девятая) строфы образуют кольцо, обе они даны в сиюминутном настоящем, перед нами четкая кольцевая композиция текста. Центральная, ретроспективная часть открывается словом «бывало», вынесенным в начало строфы и стиховой строки, — в самую «ударную» позицию. Это «бывало» все последующие действия относит в общий план давно прошедшего повторяющегося: «Бывало, шла, ждала, волнуясь… шли, подрагивали, скрипели, молчали, плакали и пели, вставали, обводили, мчалась… изнемогая, свистела… разрывая…». Все события, все действия, отнесенные непосредственно к той, которая сейчас «лежит и смотрит, как живая», даны как бы в отрыве от субъекта. Неполнота становится структурно важным фактором текста.
«Она» появляется только в последней строке пятой строфы:
Вставали сонные за стеклами
И обводили ровным взглядом
Платформу, сад с кустами блеклыми,
Её, жандарма с нею рядом…
Приближающийся поезд представлен отстраненно, как неизвестное существо. Потом происходит постепенное «узнавание»: сначала восприятие как бы движется от слуховых сигналов к зрительным: «шум и свист за ближним лесом, три ярких глаза набегающих». Потом: «вагоны шли привычной линией». Каждое появление «трех ярких глаз» воспринимается как надежда и обещание, поэтому:
…Нежней румянец, круче локон…
В черновых набросках об этом сказано яснее:
Всегда сулили неизвестное
Три красных глаза набегающих…
Повторяющееся преображение героини («нежней румянец, круче локон…») обусловлено надеждой:
Быть может, кто из проезжающих
Посмотрит пристальней из окон…
Эти две строки – несобственно прямая речь героини. Именно для нее, встречающей и провожающей поезд, все люди в нем – «проезжающие». Замена неопределенного местоимения «кто-нибудь» вопросительно-относительным «кто» характерна для разговорного просторечия. В голос повествователя врывается голос той, которая теперь «лежит и смотрит, как живая». «Она» оживляет этот кусок: под знаком надежды и ожидания рассказ переводится в другую временную плоскость – настоящего-будущего в прошедшем: «нежней румянец, круче локон» (сейчас), «посмотрит» (будущее). Многоточие как знак умолчания завершает эту строфу, обрывая ее.
Вагоны шли привычной линией,
Подрагивали и скрипели;
Молчали желтые и синие;
В зеленых плакали и пели.
Когда речь шла о человеческой судьбе, о надеждах и ожиданиях, неблагополучие передавалось, в числе других средств выразительности, нарушением прямого порядка слов. В начало стиха выдвигалось то обстоятельство («под насыпью, во рву некошенном»), то вводные слова («бывало», «быть может»), то определение становилось в постпозиции («три ярких глаза набегающих»), то привязочная часть именного сказуемого была вынесена вперед («нежней румянец, круче локон»); и только начало четвертой строфы отличается прямым порядком слов:
Вагоны шли привычной линией… —
подлежащее, сказуемое, второстепенные члены. В мире машин и механизмов все правильно и четко, все подчинено определенному распорядку.
Вторая часть этой же строфы – уже с нарушенным порядком слов:
Молчали желтые и синие;
В зеленых плакали и пели.
Здесь движение поезда дается как бы в восприятии героини.
Формула движения объединяет невыявленную в тексте «её» и «вагоны»: «шла походкой чинною» – «шли привычной линией». Причем в глаголе идти (шла, шли) в каждом конкретном случае активизируются разные смыслы этого глагола. Шла – «двигалась, переступая» – «шла походкой чинною…». «Вагоны шли» – «двигались, преодолевая пространство». Здесь эти значения намеренно сближены, что-то механическое, как бы извне направленное появляется в этом движении навстречу друг другу. Все действия («шли», «подрагивали», «скрипели», «молчали», «плакали и пели») одинаково привычны и длительны («шли привычной линией»).
В дореволюционной России вагоны первого и второго классов соответственно – «желтые и синие»; «зеленые» – вагоны третьего класса. Здесь благополучные «желтые и синие» противопоставлены «зеленым». Этот контраст осложнен контрастом грамматических структур – двусоставное «Молчали желтые и синие» (тонкая метонимия) противопоставлено односоставному с неопределенно-личным значением сказуемого: «В зеленых плакали и пели» – неизвестно, да и неважно, кто там плачет и поет.
Желтые, синие, зеленые вагоны – не просто реальные приметы идущего поезда, а символы по-разному сложившихся человеческих судеб.
Вставали сонные за стеклами
И обводили сонным взглядом
Платформу, сад с кустами блеклыми,
Её, жандарма с нею рядом…
И снова инверсия и контраст. Противопоставлены «сонные» с их «ровным взглядом» и «она», наконец-то появившаяся в тексте. «Она» для «сонных» такой же скучный и примелькавшийся предмет, как и платформа, сад с блеклыми кустами, жандармы. И снова многоточие как средство выделения слова, образа, мысли, как знак тревоги и ожидания».
В этом потоке серых будней вдруг блеснуло одно единственное яркое пятно:
Лишь раз гусар рукой небрежною
Облокотясь на бархат алый,
Скользнул по ней улыбкой нежною…
Нежность, напевность звучания усиливается в этой строфе рифмой на «-ою» (небрежною — нежною), где возможна и общеупотребительная форма на «-ой».
Показательно, что в начало строфы вынесено обстоятельство времени «лишь раз», подчеркивающее единственность этого счастливого мгновения. Вся картина – контраст с унылой повседневностью: праздничная радость жизни сквозит даже в самой позе гусара. Бархат не просто красный – алый. Здесь алый – знак надежды, возможности любви. Особенно существенной оказывается рифмующаяся пара «алый» – «умчало», которые не только рифмуются, но и неизбежно соотносятся друг с другом. Надежда как упование, заданная еще в третьей строфе:
Быть может кто из проезжающих
Посмотрит пристальней из окон… —
разрушена неумолимой судьбой, роком, той страшной силой, которая управляет человеческими судьбами в Страшном мире, мчащемся мимо своим назначенным, железным путем.
Показательно, что поезд не умчался, а его «умчало». Действие представляется совершающимся само собой, фатально. Неведомая сила отняла мечту («быть может»), умчала возможность счастья – и повествование снова возвращается на круги своя: дальше употребляются глагольные формы, передающее в общем плане давно прошедшего, повторяющегося («бывало») все то, что было после:
Так мчалась юность бесполезная,
В пустых мечтах изнемогая…
Тоска дорожная, железная
Свистела, сердце разрывая…
Лексические повторы: «поезд в даль умчало» – «так мчалась юность» объединяют шестую и седьмую строфы. В седьмой строфе сквозит образ пути, образ мчащегося поезда: «мчалась», «тоска дорожная, железная», «свистела».
В начало следующей, восьмой строфы вынесена частица «да что», отделенная паузой от следующего текста. Именно этот вскрик «Да что» определяет эмоциональную тональность всей строфы, последней в ретроспективной части. Анафора: «Так много…Так много…» объединяет вторую и третью стиховые строки. Вся строфа резко выделена первым стихом:
Да что – давно уж сердце вынуто!
(единственное восклицательное предложение в стихотворном тексте), и объединена повторяющимися грамматически однородными формами: «вынуто», «отдано», «кинуто».
«Три ярких глаза набегающих» оборачиваются «пустынными глазами вагонов»; «пустые мечты» предыдущей строфы соотнесены с «пустынными глазами вагонов». «Лишь раз» шестой строфы – единственная, да и то призрачная возможность счастья – противопоставлено повторяющемуся «Так много отдано поклонов, так много жадных взоров кинуто…»
Девятая, последняя, строфа возвращает нас в «настоящее», к той, которая «лежит и смотрит, как живая». В основе образной системы этой строфы лежит контраст. «Она», второй раз появившаяся в роли субъекта, противопоставлена обитателям «вагонов»: «Ей – довольно» — «Вам все равно».
Ряд однородных членов: «любовью, грязью иль колесами…» – объединяет общеслуховые антонимы. Первые два члена ряда вскрывают в кратком страдательном причастии «раздавлена» его метафорическое значение – «уничтожена, раздавлена нравственно»; третий член – «колесами» – вскрывает прямое ближайшее значение в слове «раздавлена» – «убита, умерщвлена», «намеренно лишена жизни». «Раздавлена колесами» вызывает также по ассоциации представление о метафорическом колесе фортуны, истории, переламывающем человеческие судьбы. Этот образ использовался Блоком: «… он готов ухватиться своей человечьей ручонкой за колесо, которым движется история человечества…» (из Предисловия к «Возмездию»).
Первые члены ряда – «любовью, грязью» противопоставлены третьему члену – «колесами», но не только: весь ряд объединен глаголом «раздавлена» и общим для каждого члена значением орудийности, орудия действия.
«Она раздавлена» – заключительная форма, замыкающая ряд кратких причастий: «сердце вынуто», «много отдано поклонов», «много взоров кинуто». Особенно соотносятся краткие страдательные причастия в строках: «Да что – давно уж сердце вынуто!» и «Она раздавлена – все больно». Эти строки обрамляют две последние строфы стихотворения.
Страдательная форма «раздавлена», «вынуто» становится образно значимой доминантой всего стихотворения.
Осмысление композиционно-стилистических форм слова в творчестве Блока помогает по-иному осознать смысл стихотворения, войти в лирический мир автора.
В поэтике Блока путь как символ, тема и идея играет особую роль. Стихотворение «На железной дороге» освещает одну из граней сквозного образа пути.
Символом пути, движения, развития выступает железная дорога. Поезд, паровоз, образ «дороги-пути», станция как этап пути или момент пути, огни паровоза и огни семафора – эти образы пронизывают все тексты Блока, от стихотворений до частных писем. И его собственная, личная и творческая, судьба предстает в образе-символе поезда. В письме А. Белому возникает этот же образ пути-судьбы: «Очень вероятно, что поезд мой сделает еще только последние повороты – и приедет потом на станцию, где останется надолго. Пусть станция даже средняя, но с нее можно будет оглядеться на путь пройденный и предстоящий. В нынешние дни, при постепенном замедлении хода поезда, все еще посвистывают в ушах многие тревожные обрывки…». Образ поезда – символа судьбы, собственной жизни поэта, неудержимо мчащейся в неизвестном пути, возникает и в стихотворении «Была ты всех ярчей, верней и прелестней…». Образ железной дороги перерастает в символ железного пути – непреклонной и беспредельной судьбы:
Мой поезд летит, как цыганская песня,
Как те невозвратные дни…
Что было любимо – все мимо, мимо,
Впереди – неизвестность пути…
Благословенно, неизгладимо,
Невозвратимо…прости!
В письме Блока Е.П. Иванову есть знаменательное сообщение, относящееся к тому самому дню, которым помечен первоначальный набросок стихотворения «На железной дороге»: «Я был в Петербурге… хотел прийти на службу к тебе; но махнул рукой вдруг и уныло забрался в вагон. Какая тупая боль от скуки бывает! И так постоянно – жизнь «следует» мимо, как поезд, в окнах торчат заспанные, пьяные, и веселые, и скучные, — а я, зевая, смотрю вслед с «мокрой платформы». Или – так еще ждут счастья, как поезда ночью на открытой платформе, занесенной снегом». Показательны и существенны все соответствия между этой записью и стихотворением: и в письме и в стихотворении общая эмоциональная тональность, сближающая реалии: «…в окнах торчат заспанные, пьяные, и веселые, и скучные» — «…вставали сонные за стеклами», «молчали желтые и синие, в зеленых плакали и пели». И наконец, главный сближающий мотив: поезд как знак надежды на счастье: «…три ярких глаза набегающих», «…так еще ждут счастья, как поезда ночью на открытой платформе, занесенной снегом».
Путь, дорога – это не только символ движения, развития, но это и символ исхода, как обещание и залог. Образ пути и поезда возникает многократно в творчестве Блока как объект сопоставления, предполагающий ясность решения:
…Пусть эта мысль предстанет строгой,
Простой и белой, как дорога,
Как дальний путь, Кармен!
(«О, да, любовь вольна, как птица…»)
И тот же образ пути, поезда как знак выхода, надежды возникает в статье «Ни сны, ни явь»: «Всю жизнь мы прождали счастия, как люди в сумерки долгие часы ждут поезда на открытой, занесенной снегом платформе. Ослепли от снега, а все ждут, когда появится на повороте три огня. Вот наконец высокий узкий паровоз; но уже не на радость: все так устали, так холодно, что нельзя согреться даже в теплом вагоне».
В стихотворении «На железной дороге» раскрывается сущность жизни в Страшном мире, этого неуклонного, непреодолимого и безжалостного пути. Железная дорога в символическом осмыслении, несомненно, принадлежит к числу символов-знаков Страшного мира.
В творческой практике А. Блока «железо», «железный» находится на грани символа и реальности, в постоянном взаимодействии и взаимопроникновении. Уже в «Стихах о Прекрасной Даме» появляется «железо» в символическом значении:
Мы терзались, стирались веками,
Закаляли железом сердца…
(«О легендах, о сказках, о тайнах…»)
«Железо», «железный» – «жестокий, беспощадный, неотвратимый»:
Таков закон судьбы железной…
(«Возмездие», гл. I)
И у волшебника во власти
Она казалась полной сил,
Которые рукой железной
Зажаты в узел бесполезный…
(«Возмездие», гл. II)
Апокалиптический образ – «жезл железный» в образной системе Блока возникает как символ неотвратимой и грозной опасности или как орудие кары и возмездия:
Он занесен – сей жезл железный –
Над нашей головой…
Символическое обозначение неотвратимости, суровой непреклонности через образ «железо», «железный» выделяется среди символов Блока резкой отрицательной оценкой, даже в том случае, если в слове «железный» на первый план выдвигается значение «крепкий, необоримый»:
Тем кажется железней, непробудней
Мой мертвый сон…
(«Сквозь серый дым»)
Чаще «железный» выступает в значении «неотвратимый»
С необходимостью железной
Усну на белых простынях?..
(«Все это было, было, было…»)
Железный век, железная судьба, железный путь приобретают некоторую устойчивость как словосочетания, обозначающие круг представлений, неразрывно связанных с символическим значением слова «железный»:
Век девятнадцатый, железный,
Воистину жестокий век!
(«Возмездие», гл I)
Метафора «железный» предстает в поэтике Блока как символ холодной и злой жестокости.
В стихотворении «На железной дороге» образ железной дороги предстает как образ неуклонного пути, неотвратимой мчащейся беспощадной судьбы.
В лирике Блока тема пути неразрывно связана с темой России, темой Родины:
О, Русь моя! Жена моя! До боли
Нам ясен долгий путь!
(«На поле Куликовом»)
Нет, иду я в путь никем не званый,
И земля да будет мне легка!
Отдыхать под крышей кабака.
(«Осенняя воля»)
Блок представляет Россию как «вочеловеченный» обобщенный образ: «Чем больше чувствуешь связь с родиной, тем реальнее и охотнее представляешь ее себе, как живой организм…Родина – это огромное, родное, дышащее существо…Ничто не погибло, все поправимо, потому что не погибла она и не погибли мы». В образной системе Блока Россия нередко предстает в облике русской женщины в цветастом или узорном платке:
И невозможное возможно,
Дорога долгая легка,
Когда блеснет в дали дорожной
Мгновенный взор из-под платка…
(«Россия»)
Нет, не старческий лик и не постный
Под московским платочком цветным!
(«Новая Америка»)
В стихотворении «На железной дороге» та, что «лежит и смотрит, как живая, в цветном платке, на косы брошенном» — не сама ли это «раздавленная» Россия? (Вспомним, что это стихотворение включено поэтом в цикл «Родина»).
Железная дорога, смерть на железной дороге, прошлое героини – весь этот реальный ближайший план дан на таком уровне житейской конкретности и психологической достоверности, что именно этот план считается единственным содержанием стихотворения «На железной дороге». Жизненные реалии стихотворения и примечания автора о бессознательном подражании эпизоду из «Воскресения» Толстого дают повод оценивать стихотворение как реалистическое. Но в то же время стихотворение не лишено глубокого символического смысла. Его глубинная структура вскрывается только при соотнесении этого стихотворения с другими произведениями Блока.
Анализ стихотворение Блока «На железной дороге»
5 (100%) 1 voteМарии Павловне Ивановой
Под насыпью, во рву некошенном,
Лежит и смотрит, как живая,
В цветном платке, на косы брошенном,
Красивая и молодая.
Бывало, шла походкой чинною
На шум и свист за ближним лесом.
Всю обойдя платформу длинную,
Ждала, волнуясь, под навесом.
Три ярких глаза набегающих —
Нежней румянец, круче локон:
Быть может, кто из проезжающих
Посмотрит пристальней из окон…
Вагоны шли привычной линией,
Подрагивали и скрипели;
Молчали желтые и синие;
В зеленых плакали и пели.
Вставали сонные за стеклами
И обводили ровным взглядом
Платформу, сад с кустами блеклыми,
Ее, жандарма с нею рядом…
Лишь раз гусар, рукой небрежною
Облокотясь на бархат алый,
Скользнул по ней улыбкой нежною,
Скользнул — и поезд в даль умчало.
Так мчалась юность бесполезная,
В пустых мечтах изнемогая…
Тоска дорожная, железная
Свистела, сердце разрывая…
Да что — давно уж сердце вынуто!
Так много отдано поклонов,
Так много жадных взоров кинуто
В пустынные глаза вагонов…
Не подходите к ней с вопросами,
Вам все равно, а ей — довольно:
Любовью, грязью иль колесами
Она раздавлена — все больно.
Анализ стихотворения «На железной дороге» Блока
Стихотворение «На железной дороге» (1910 г.) входит в цикл Блока «Родина». Поэт изобразил не просто случайный эпизод гибели женщины под колесами паровоза. Это символический образ тяжелой русской судьбы. Блок указывал, что сюжет основан на трагической истории гибели Анны Карениной.
Несомненно лишь то, что героиня глубоко несчастна. Приходить на станцию ее заставляют страдания и надежда на счастье. Перед прибытием паровоза женщина всегда сильно волнуется и старается придать себе более привлекательный вид («нежней румянец», «круче локон»). Такие приготовления характерны для девушки легкого поведения. Но вряд ли железнодорожная платформа подходящее место для поиска клиентов.
Блок предлагает читателю самому «дорисовать» судьбу женщины. Если это крестьянка, то она может пытаться вырваться из деревенской жизни. Автор особо выделяет мимолетную улыбку гусара, которая на мгновенье подарила девушке надежду. Эта сцена напоминает «Тройку» Некрасова. Разница лишь в средстве передвижения.
Но дня проходят за днями, а пассажирам проходящих паровозов нет никакого дела до одинокой девушки. Ее молодость безвозвратно проходит в тоске и бесполезном ожидании. Героиня приходит в отчаяние, ее бесконечные «поклоны» и «жадные взоры» не приводят ни к какому результату. Подруги, вероятно, уже давно нашли себе спутников жизни, а она до сих пор живет в своем воображении. В таком состоянии она принимает решение о самоубийстве. Железная дорога забрала у нее молодость, пускай забирает и ее жизнь. Физическая смерть больше не имеет значения, так как девушка уже давно «любовью… раздавлена». Она испытала настоящую боль при жизни.
В последней строфе автор предупреждает: «Не подходите к ней с вопросами, вам все равно…». Казалось бы, это мертвой девушке уже «все равно». Но Блок специально заостряет на этом внимание. Люди посудачат и разойдутся по своим делам, забыв о случившемся. А девушка испила чашу страданий до конца. Смерть стала для нее облегчением. Обсуждение ее судьбы и мотивов, толкнувших на самоубийство, станет осквернением памяти чистой души.
Стихотворение «На железной дороге» заставляет задуматься о причинах, толкающих молодых и здоровых людей на самоубийство. В христианстве это считается страшным грехом. Но к такому шагу может привести обычное равнодушие окружающих, которые в нужный момент не захотели поддержать отчаявшегося человека.
Стихотворение «На железной дороге» (1910) включено в цикл стихов Блока «Родина». Как и в стихотворении «Россия», судьба родины осмысляется здесь через женскую судьбу:
Под насыпью, во рву некошенном,
Лежит и смотрит, как живая,
В цветном платке, на косы брошенном,
Красивая и молодая.
Так начинается стихотворение. Героиня, отождествляемая с Россией, - красивая и молодая девушка, лежащая под насыпью, во рву некошенном. Уже во втором четверостишии поэт возвращает нас в прошлое, когда героиня «ждала, волнуясь» счастья и любви. Но вера и надежда сменились безверием и безнадежностью:
Да что - давно уж сердце вынуто!
Так много отдано поклонов,
Так много жадных взоров кинуто
В пустынные глаза вагонов.
Не подходите к ней с вопросами,
Вам все равно, а ей - довольно:
Любовью, грязью иль колесами
Она раздавлена - все больно.
Железная дорога - символ пути, символ судьбы. Изображая непрерывные вереницы пассажирских вагонов, Блок задает тему дороги, жизненного пути человека. Поезд, паровоз, станция - символ этапа или момента пути. Но путь, дорога - еще й предвестники исхода, к которому движется каждый человек. Первая и последняя строфы, в которых отчетливо звучит мотив смерти, замыкают стихотворение в своеобразное «пессимистическое» кольцо. Железная дорога - это знак страшного мира, безжалостного к людям.
Нашёл ошибку? Выдели и нажми ctrl + Enter
Анализ стихотворения "На железной дороге"
Стихотворение А. Блока "На железной дороге" начинается с описания гибели героини - молодой женщины. К смерти ее возвращает нас автор и в конце произведения. Композиция стиха, таким образом, кольцевая, замкнутая.
Символично название. Вспомним, что "железнодорожно-трамвайной" смертью погибают в русской литературе Анна Каренина, женщины, покидающие родину, - в стихотворении М. Цветаевой "Рельсы", не в "своем" трамвае, то есть в чуждом ему времени, оказался лирический герой стихотворения Н. Гумилева "Заблудившийся трамвай". Перечень можно было бы продолжить.
В авторском примечании к этому стихотворению Блок свидетельствует: "Бессознательное подражание эпизоду из “Воскресения” Толстого: Катюша Маслова на маленькой станции видит в окне вагона Нехлюдова в бархатном кресле ярко освещенного купе первого класса". Однако содержание стихотворения, конечно, выходит далеко за рамки "бессознательного подражания".
В первом четверостишии Блок рисует образ "красивой и молодой" женщины, жизнь которой прервалась в самом расцвете. Смерть ее так же нелепа и неожиданна, как нелепо и то, что теперь она, "в цветном платке, на косы брошенном", лежит "под насыпью, во рву. ":
Шла спокойно, "чинно", но сколько, наверное, было в этом сдержанного напряжения, затаенного ожидания, внутреннего драматизма. Все это говорит о героине как о натуре сильной, которой свойственна глубина переживаний, постоян- ство чувств. Как на свидание, приходит она на платформу: "Нежней румянец, круче локон. " Приходит задолго до назначенного часа ("всю обойдя платформу длинную. ").
А вагоны "шли привычной линией", равнодушно и устало "подрагивали и скрипели". В вагонах же шла своя привычная жизнь, и никому не было дела до одинокой молодой женщины на платформе. В первом и втором классах ("желтые и синие") были холодно немногословны, отгородившись броней равнодушия от остального мира. Ну, а в "зеленых" (вагоны III класса), не тая чувств и не стесняясь, "плакали и пели":
Как, должно быть, унизительны, невыносимы были для героини стихотворения эти "ровные взгляды". Неужели ее не заметят? Неужели она не заслуживает большего. Но она воспринимается проезжающими в одном ряду с кустами и жандармом. Обычный пейзаж для едущих в поезде. Обычное равнодушие. Только в стихотворении Блока железная дорога становится символом современной поэту жизни с ее бессмысленностью круговорота событий, равнодушием к человеку. Всеобщая обезличенность, глухое безразличие к окружающим и целых классов, и отдельных людей порождает пустоту души, обессмысливает жизнь. Вот это и есть "тоска дорожная, железная". В такой мертвящей атмосфере человек может быть только жертвой. Лишь однажды мелькнуло молодой женщине манящее видение - гусар с "улыбкой нежною", но, наверное, только разбередило душу. Коль счастье невозможно, взаимопонимание в условиях "страшного мира" невозможно, стоит ли жить? Цену теряет и сама жизнь.
Автор отказывается объяснять причины гибели молодой женщины. Мы не знаем, "любовью, грязью иль колесами она раздавлена". Автор предостерегает нас и от излишних вопросов. Коль были к ней при жизни равнодушны, зачем теперь проявлять неискреннее, кратковременное и бестактное участие.
Читайте также анализ других произведений Александра Блока:
«На железной дороге» А.Блок
Под насыпью, во рву некошенном,
Лежит и смотрит, как живая,
В цветном платке, на косы брошенном,
Красивая и молодая.
Бывало, шла походкой чинною
На шум и свист за ближним лесом.
Всю обойдя платформу длинную,
Ждала, волнуясь, под навесом.
Три ярких глаза набегающих —
Нежней румянец, круче локон:
Быть может, кто из проезжающих
Посмотрит пристальней из окон…
Вагоны шли привычной линией,
Подрагивали и скрипели;
Молчали желтые и синие;
В зеленых плакали и пели.
Вставали сонные за стеклами
И обводили ровным взглядом
Ее, жандарма с нею рядом…
Лишь раз гусар, рукой небрежною
Облокотясь на бархат алый,
Скользнул по ней улыбкой нежною,
Скользнул — и поезд в даль умчало.
В пустых мечтах изнемогая…
Тоска дорожная, железная
Свистела, сердце разрывая…
Да что — давно уж сердце вынуто!
Так много отдано поклонов,
Так много жадных взоров кинуто
В пустынные глаза вагонов…
Не подходите к ней с вопросами,
Вам все равно, а ей — довольно:
Любовью, грязью иль колесами
Она раздавлена — все больно.
Анализ стихотворения Блока «На железной дороге»
Стихотворение Александра Блока «На железной дороге», написанное в 1910 году, входит в цикл «Одина» и является одной из иллюстраций дореволюционной России. Сюжет, по признанию самого автора, навеян произведениями Льва Толстого. В частности, «Анной Карениной» и «Воскресеньем», главные героини которых погибают, не в силах пережить собственного позора и утратив веру с любовь.
Картина, которую мастерски воссоздал в своем произведении Александр Блок, величественная и печальная. На железнодорожной насыпи лежит молодая красивая женщина, «как живая», однако уже с первых строк явно, что она погибла. Причем, не случайно, а бросилась под колеса проходящего поезда. Что заставило ее совершить этот страшный и бессмысленный поступок? Ответ на этот вопрос Александр Блок не дает, считая, что если при жизни его героиня не была никому нужно, то после ее смерти тем более нет смысла искать мотивацию самоубийству. Автор лишь констатирует свершившийся факт и рассказывает о судьбе той, которая погибла в расцвете сил .
Кто она была – понять сложно. То ли благородная дворянка, то ли простолюдинка. Возможно, она принадлежала к достаточно огромной касте дам легкого поведения. Однако тот факт, что красивая и молодая женщина регулярно приходила на железную дорогу и провожала взглядом поезда, ища в респектабельных вагонах знакомое лицо, говорит об очень многом. Вполне вероятно, что, как и толстовская Катенька Маслова, она была соблазнена мужчиной, который впоследствии ее бросил и уехал. Но героиня стихотворения «на железной дороге» до последнего момента верила в чудо и надеялась, что возлюбленный вернется и увезет ее с собой.
Но чуда не случилось, и вскоре фигура молодой женщины, постоянно встречающей поезда на железнодорожной платформе, стала неотъемлемой часть унылого провинциального пейзажа. Путешественники в мягких вагонах, несущих их к куда более привлекательной жизни, холодно и безразлично скользили по таинственной незнакомке взглядами, и она не вызывала у них абсолютно никакого интереса, равно, как и пролетающие за окном сады, леса и луга, а также представительная фигура полицейского, дежурившего на вокзале.
Можно лишь предположить, сколько часов, полных тайно надежды и волнений, провела героиня стихотворения на железной дороге. Однако никому не было до нее совершенно никакого дела. Разноцветные вагоны носили вдаль тысячи людей, и лишь однажды бравый гусар одарил красавицу «улыбкою нежную», ничего не значащей и такой же эфемерной, как мечты женщины. Следует учитывать, что собирательный образ героини стихотворения Александра Блока «На железной дороге» является вполне типичным для начала 20 века . Кардинальные изменения в обществе наделили женщин свободой, однако далеко не все из них смогли правильно распорядиться этим бесценным даром. К числу представительниц слабого пола, которые не сумели преодолеть общественное презрение и вынуждены были быть обречены на жизнь, полную грязи, боли и страданий, безусловно, относится и героиня этого стихотворения. Понимая всю безвыходности ситуации, женщина решает покончить жизнь самоубийством, надеясь таким нехитрым образом сразу же избавиться от всех проблем. Однако, по мнению поэта, не так уж важно, кто или что убили молодую женщину в расцвете лет – поезд, несчастная любовь или же предрассудки. Важно лишь то, что она мертва, и эта смерть – одна из тысяч жертв в угоду общественному мнению, которое ставят женщину на гораздо более низкую ступень, чем мужчину, и не прощает ей даже самых незначительных ошибок, заставляя искупать их собственной жизнью.
«На железной дороге», анализ стихотворения Блока, сочинение
Стихотворение «На железной дороге», законченное 14 июня 1910 года, входит в состав цикла «Родина». Стихотворение состоит из 36 строк (или 9-ти строф), написано разностопным ямбом с двухсложным ударением на втором слоге. Рифмовка – перекрестная. Александр Блок уточняет в примечаниях к стихотворению, что это подражание одному из эпизодов Л.Н. Толстого из «Воскресения».
В стихотворении «На железной дороге» передана боль, тоска, наивность и вера в возможную легкую, счастливую жизнь для молодой хорошенькой девушки, которая все же не смогла обуздать своенравную судьбу, и предпочла своей незадавшейся жизненной дороге – смерть.
Сюжет получает развитие на немноголюдной пассажирской станции одного из вокзалов, а повествование ведется человеком, который знал эту женщину, и вспоминал, какая она была, пока не решила пойти по стопам Анны Каренины. Стихотворение имеет кольцевую композицию . потому что в своем последнем четверостишье оно возвращает нас к первому.
Непонятно, почему она ждала свое счастье именно на перроне. Почему столь хорошая женщина, «красивая и молодая» не смогла устроить свою жизнь? Почему она предпочла смерть, вместо того, чтобы бороться за свое счастье? Автор просит: «Не подходите к ней с вопросами» . но, проникаясь душой этого рифмованного произведения, их возникает довольно много.
Но образ героини лаконичен, тем не менее он не отталкивает, а располагает к себе. Ясно, что женщина в юности выбрала неправильную дорогу, свернуть с которой было очень трудно. Она тешила себя надеждой, что какой-нибудь проезжий будет очарован и «посмотрит пристальней из окон» .
Конечно же женщина затаенно ожидала и хотела, чтобы внимание ей досталось из желтых или синих вагонов (что равносильно первому и второму классу), но «Лишь раз гусар… » . Пассажиры желтых и синих вагонов были чопорно холодны, равнодушны ко всему миру и, тем более, к этой женщине, которую они просто не замечали. Зеленые вагоны (третий класс) не стеснялись проявлять своих чувств, поэтому одинаково громко «плакали и пели» . Но и те бросали равнодушные взгляды на героиню, одним была неинтересна, другим – не нужна, третьим – нечего было отдать взамен.
Не зря это стихотворение помещено в цикл «Родина», в котором раскрывается множество аспектов патриотической тематики. Это и судьба русских женщин, и безотрадная жизнь в дореволюционной России, и образ любимой родины.
Стихотворение Блока "На железной дороге"
Тема Родины явилась основной в творчестве Александра Блока. В письме к К.С. Станиславскому (1908, декабрь) Блок пишет: «Этой теме я сознательно и бесповоротно посвящаю жизнь». Для Блока тема Родины стала наиболее важным, самым жизненным и самым реальным вопросом его жизни. Менялись мировоззрение поэта, его привязанности и взгляды, неизменной оставалась лишь любовь к Отечеству.
Стремясь вступить в широкий и суровый мир, заключающий в себе ту подлинную и высокую правду, к постижению которой стремился А. Блок на протяжении всего своего творческого пути, поэт создает цикл «Родина», едва ли не вершинный цикл не только третьего тома, но и всей поэзии А. Блока. К самым различным аспектам сложной и драматической темы обращается поэт в этом цикле. «Родина» для Блока – понятие настолько широкое, что он посчитал возможным включить в цикл и стихотворения сугубо интимные («Посещение», «Дым от костра струею сизой…») и стихотворения, прямым образом связанные с проблематикой «страшного мира» («Грешить бесстыдно, непробудно…», «На железной дороге»).
Стихотворение А. Блока «На железной дороге» датировано 14 июня 1910 года. В нем автор повествует о женщине, попавшей под колеса поезда:
Под насыпью, во рву некошеном,
Лежит и смотрит, как живая…
В этом произведении А. Блок отождествляет тяжелую, безрадостную судьбу родины с судьбой русской крестьянки, а это значит, что с понятием родины он связывает образ женщины.
А. Блок не дает социальной характеристики девушке. Его героиня не показана как определенный тип, да и история ее любви темна. Мы не можем представить ее жизнь, перед нами только тревога за человека:
Тоска дорожная, железная,
Свистела, сердце разрывая…
Да что давно уж сердце вынуто!
Стихотворение проникнуто горечью и болью. Женщина создана для того, чтобы любить и быть любимой. Но если судьба распорядилась иначе, и быт раздавил ее, то чья в том вина? Судьба женщины в лирике Блока всегда трагична, а ведь по положению женщины можно судить о жизни общества и страны в целом.
Однако и в монотонных буднях мелькает надежда:
Лишь раз гусар, рукой небрежною,
Облокотясь на бархат алый,
Скользнул по ней улыбкой нежною…
Эта картина – контраст с унылой повседневностью. Незначительное событие оживило мечты героини, напомнило, что где – то есть другая, лучшая жизнь.
Лучшей жизнью для А. Блока была новая, юная Россия. На нее он возлагал надежды, для нее находил самые необыкновенные слова, переплетая в своих твореньях образы родины и женщины.
К стихотворению «На железной дороге» обращаются те блоковеды, кто рассматривает путь поэта как целенаправленное движение от символизма к реализму. И в самом деле, в стихотворении немало жизненных реалий («ров некошеный», «платформа», «сад с кустами блеклыми», «жандарм»…). К тому же сам автор снабдил его примечанием: «Бессознательное подражание эпизоду из «Воскресения» Толстого: Катюша Маслова видит в окне Нехлюдова на бархатном кресле ярко освещенного купе первого класса».
Блок главным образом описывает годы «чинного шествия» России, но два четверостишия, первое и последнее, возвращают читателя к суровой действительности. Реалистичность – основная черта этого стихотворения.
Казалось бы, и знаменитая строфа:
Вагоны шли привычной линией,
Подрагивали и скрипели;
Молчали желтые и синие;
В зеленых плакали и пели, -
тоже подтверждает гипотезу о «реалистичности» стихотворения. Но как раз здесь мы видим признаки не привычной реалистичности, а емкого символического образа. Синие, желтые, зеленые вагоны (первого, второго и третьего классов) – не просто реальные приметы идущего поезда, а символы по-разному сложившихся человеческих судеб. Одни люди богатые, другие бедные: цвет вагонов отображает положение людей в обществе.
Каждый день проносятся все те же поезда, и это навевает тоску и грусть. В окнах мелькают все те же сонные лица:
Вставали сонные за стеклами
И обводили ровным взглядом
Платформу, сад с кустами блеклыми,
Ее, жандарма с нее рядом
Люди смотрят на мир сквозь пыльные, грязные стекла вагонов и, кажется, одаривают эту девушку «улыбкой нежною», все равно через секунду будут уже далеко: «Скользнул – и поезд вдаль умчало».
Символичен и образ героини. Мы не знаем о ней ничего, кроме того, что она испытала крушение надежд на возможное счастье. И когда мы возвращаемся к первой строфе, невольно думается: не сама ли поруганная, «раздавленная» Россия предстает в образе несчастной девушки? Ведь у А. Блока она нередко предстает в облике женщины в цветастом или узорном платке. Глубокий символический смысл стихотворения не исключает и такого прочтения.
В стихотворении «На железной дороге» можно отыскать множество других символов. Символом пути – судьбы выступает железная дорога. Изображая непрерывные вереницы пассажирских вагонов, Блок задает тему дороги, жизненного пути человека. Люди постоянно переходят из вагона в вагон, кому – то сопутствует удача, кто – то терпит горечь поражения. Жизнь людей проходит в постоянном движении. Поезд, паровоз, станция – символ этапа или момента пути. Но путь, дорога еще и предвестники исхода, к которому каждый человек движется, как к обрыву. Может быть, поэт воспринимал этот исход как смерть старой России и рождение новой, которую весь народ ждал с нетерпением. Железная дорога – это знак страшного мира, безжалостного к людям.
В большей части стихотворения поэт пишет о прошлом, но оно неразрывно связано с настоящим.
Интересна и цветовая гамма стихотворения. Цвет поэзии Блока – средство выражения эмоциональной оценки, отношения к образам. По цветовой гамме первое и последнее четверостишие практически не содержат красок, они бесцветны. В прошлом, в другом мире - иной колорит. Здесь и «яркие глаза» (огни) набегающего поезда, и нежный, живой румянец на щеках этой девушки, и многоцветие вагонов (видимо, разделение по классам), Синий – цвет неба, возвышенный – вагоны для богатых, желтый – яркий, режущий глаза цвет тепла и в то же время болезни – средний класс, а зеленый – цвет травы, близости к земле – вагоны третьего класса. Примечательно, что вид с платформы совершенно иной, нежели вид из-за стекол вагонов. Изнутри мир виден в блеклых, бесцветных тонах. Единственный яркий, резкий цвет в вагоне – алый. Он может символизировать кровь, раздражение, агрессию и жестокость этих людей. Снаружи растут лесные деревья, за лесом – длинная платформа, на ней – навес. Цветовая гамма не приглушенная, но довольно спокойная. Зеленый цвет деревьев, по-видимому, синяя форма жандарма и, скорее всего, деревянная платформа. Блок намеренно не дает «цветовых» определений к некоторым словам, предоставляя читателю возможность в собственном воображении представить эту картину.
В стихотворении автор использует прием обратного повествования, то есть начинает с гибели героини, трагедии, постепенно раскрывая предшествующие события.
Самый часто встречающийся в стихотворении художественный прием – эпитет («во рву некошеном», «в цветном платке», «походкой чинною», «за ближним лесом», «платформу длинную», «яркие глаза», «привычной линией», «кустами блеклыми»…). Они помогают живо представить себе явление, предмет, почувствовать отношение автора к нему. «Пустынные глаза вагонов» - словосочетание, в котором соединены две метафоры, создающие один целостный образ. В стихотворении встречается сравнение: «Лежит и смотрит, как живая…»
Из стилистических фигур, используемых поэтом, невозможно не отметить анафору:
Скользнул по ней улыбкой нежною…
Скользнул – и поезд вдаль умчало…
Так много отдано поклонов,
Так много жадных взоров кинуто…
Наиболее часто используется Блоком аллитерация «свистящих», звенящих звуков «ж», «з», «с»:
Так мчалась юность бесполезная,
В пустых мечтах изнемогая
Тоска дорожная, железная
Свистела, сердце разрывая.
Она усиливает звуковые ощущения от шума и свиста вагонов.
В стихотворении «На железной дороге» очень много многоточий, это указывает на фрагментарность ситуации, на возможное продолжение эмоций и чувств поэта.
Поэзия Александра Блока обогатила русскую литературу. Валерий Брюсов так отзывался о поэзии Блока: «Блок не повторяет чужих тем, но с бесстрашной искренностью черпает содержание своих стихов из глубины своей души…»
/ Сочинения / Блок А.А. / Разное / Стихотворение Блока "На железной дороге"
Смотрите также по разным произведениям Блока:
Послушать стихотворение Блока Железная дорога
Темы соседних сочинений
Картинка к сочинению анализ стихотворения Железная дорога
«На железной дороге» Александр Блок
Марии Павловне Ивановой
Под насыпью, во рву некошенном,
Лежит и смотрит, как живая,
В цветном платке, на косы брошенном,
Красивая и молодая.Бывало, шла походкой чинною
На шум и свист за ближним лесом.
Всю обойдя платформу длинную,
Ждала, волнуясь, под навесом.Три ярких глаза набегающих —
Нежней румянец, круче локон:
Быть может, кто из проезжающих
Посмотрит пристальней из окон…Вагоны шли привычной линией,
Подрагивали и скрипели;
Молчали желтые и синие;
В зеленых плакали и пели.Вставали сонные за стеклами
И обводили ровным взглядом
Платформу, сад с кустами блеклыми,
Ее, жандарма с нею рядом…Лишь раз гусар, рукой небрежною
Облокотясь на бархат алый,
Скользнул по ней улыбкой нежною,
Скользнул — и поезд в даль умчало.Так мчалась юность бесполезная,
В пустых мечтах изнемогая…
Тоска дорожная, железная
Свистела, сердце разрывая…Да что — давно уж сердце вынуто!
Так много отдано поклонов,
Так много жадных взоров кинуто
В пустынные глаза вагонов…Не подходите к ней с вопросами,
Вам все равно, а ей — довольно:
Любовью, грязью иль колесами
Она раздавлена — все больно.
Анализ стихотворения Блока «На железной дороге»
Стихотворение Александра Блока «На железной дороге», написанное в 1910 году, входит в цикл «Одина» и является одной из иллюстраций дореволюционной России. Сюжет, по признанию самого автора, навеян произведениями Льва Толстого. В частности, «Анной Карениной» и «Воскресеньем», главные героини которых погибают, не в силах пережить собственного позора и утратив веру с любовь.
Картина, которую мастерски воссоздал в своем произведении Александр Блок, величественная и печальная. На железнодорожной насыпи лежит молодая красивая женщина, «как живая», однако уже с первых строк явно, что она погибла. Причем, не случайно, а бросилась под колеса проходящего поезда. Что заставило ее совершить этот страшный и бессмысленный поступок? Ответ на этот вопрос Александр Блок не дает, считая, что если при жизни его героиня не была никому нужно, то после ее смерти тем более нет смысла искать мотивацию самоубийству. Автор лишь констатирует свершившийся факт и рассказывает о судьбе той, которая погибла в расцвете сил .
Кто она была – понять сложно. То ли благородная дворянка, то ли простолюдинка. Возможно, она принадлежала к достаточно огромной касте дам легкого поведения. Однако тот факт, что красивая и молодая женщина регулярно приходила на железную дорогу и провожала взглядом поезда, ища в респектабельных вагонах знакомое лицо, говорит об очень многом. Вполне вероятно, что, как и толстовская Катенька Маслова, она была соблазнена мужчиной, который впоследствии ее бросил и уехал. Но героиня стихотворения «на железной дороге» до последнего момента верила в чудо и надеялась, что возлюбленный вернется и увезет ее с собой.
Но чуда не случилось, и вскоре фигура молодой женщины, постоянно встречающей поезда на железнодорожной платформе, стала неотъемлемой часть унылого провинциального пейзажа. Путешественники в мягких вагонах, несущих их к куда более привлекательной жизни, холодно и безразлично скользили по таинственной незнакомке взглядами, и она не вызывала у них абсолютно никакого интереса, равно, как и пролетающие за окном сады, леса и луга, а также представительная фигура полицейского, дежурившего на вокзале.
Можно лишь предположить, сколько часов, полных тайно надежды и волнений, провела героиня стихотворения на железной дороге. Однако никому не было до нее совершенно никакого дела. Разноцветные вагоны носили вдаль тысячи людей, и лишь однажды бравый гусар одарил красавицу «улыбкою нежную», ничего не значащей и такой же эфемерной, как мечты женщины. Следует учитывать, что собирательный образ героини стихотворения Александра Блока «На железной дороге» является вполне типичным для начала 20 века . Кардинальные изменения в обществе наделили женщин свободой, однако далеко не все из них смогли правильно распорядиться этим бесценным даром. К числу представительниц слабого пола, которые не сумели преодолеть общественное презрение и вынуждены были быть обречены на жизнь, полную грязи, боли и страданий, безусловно, относится и героиня этого стихотворения. Понимая всю безвыходности ситуации, женщина решает покончить жизнь самоубийством, надеясь таким нехитрым образом сразу же избавиться от всех проблем. Однако, по мнению поэта, не так уж важно, кто или что убили молодую женщину в расцвете лет – поезд, несчастная любовь или же предрассудки. Важно лишь то, что она мертва, и эта смерть – одна из тысяч жертв в угоду общественному мнению, которое ставят женщину на гораздо более низкую ступень, чем мужчину, и не прощает ей даже самых незначительных ошибок, заставляя искупать их собственной жизнью.
А.А. Блок, по свидетельству хорошо знавших его людей, оказывал на окру-жающих колоссальное нравственное воздействие. «Вы больше человека и больше поэта, вы несете не свою, человеческую тяжесть», - писала ему Е. Караваева. М. Цветаева посвятила Блоку более двадцати стихотворений, называла его «сплош-ной совестью». В этих двух оценках, может быть, заключено главное в Блоке как личности.
А. Блок всегда очень тонко чувствовал биение пульса своей страны, своего народа, близко к сердцу принимал все перемены в жизни общества. После лири-ческого дневника, обращенного к Прекрасной Даме, в поэтический мир поэта входят новые темы, новые образы. Изменяется пейзаж: вместо горных высот и лучезарных горизонтов – болотная вязь или город с его страшными язвами. Если раньше для блока существовали лишь его личные переживания и его Небесная Дева, то теперь он видит рядом с собой людей, замученный нуждой, затерянных в лабиринте каменного города, задавленных беспросветностью и безысходностью нищеты и бесправия.
Одно за другим появляются стихотворения, в которых поэт выражает со-чувствие угнетенным и осуждает равнодушие «сытых». В 1910 году он пишет знаменитое стихотворение «На железной дороге».
Когда читаешь это стихотворение, то сразу же вспоминаются некрасовские строки о невыносимо тяжелой судьбе русской женщины. Особенно близка тема и идея стихотворения «Тройка». Мне кажется, что сюжеты и даже композиционная организация этих произведений перекликаются. Александр Блок как бы подхва-тывает тему, глубоко и всесторонне исследованную Николаем Некрасовым более полувека назад, и показывает, что мало что изменилось в судьбе русской женщи-ны. Она по-прежнему бесправна и угнетена, одинока и несчастлива. У нее нет бу-дущего. Юность проходит, в «пустых мечтах изнемогая». В мечтах о достойной жизни, о верном и внимательном друге, о счастливой семье, о покое и достатке. Но женщине из народа не вырваться из железных лап нужды и непосильной рабо-ты.
Сравним у Некрасова:
И зачем ты бежишь торопливо
За промчавшейся тройкой вослед?
На тебя, подбоченясь красиво,
Загляделся проезжий корнет.
А вот у Блока:
Лишь раз гусар, рукой небрежною
Облокотясь на бархат алый,
Скользнул по ней улыбкой нежною…
Скользнул – и поезд вдаль умчало.
Блоковское стихотворение более трагично: девушка бросилась под колеса паровоза, доведенная «тоской дорожной, железной» до отчаяния:
Под насыпью, во рву некошеном,
Лежит и смотрит, как живая,
В цветном платке, на косы брошенном,
Красивая и молодая…
Самое страшное, что никто из окружающих не придал случившемуся осо-бого значения. «Вагоны шли привычной линией», несчастную «обводили ровным взглядом» и, думаю, через несколько минут забывали об увиденном. Равнодушие, бессердечие поразили общество. Это общество больно, больно нравственно. Сти-хотворение буквально кричит об этом:
Не подходите к ней с вопросами,
Вам все равно, а ей – довольно:
Любовью, грустью иль колесами
Она раздавлена – все больно.
Стихотворение написано в реалистических традициях. Через все произве-дение проходит сквозной образ дороги. Железная дорога является не просто сим-волом трудного пути, но и безысходности, «чугунности» существования и омерт-вления души. Тема «гибели на пути» появляется в стихотворении с первой стро-фы и уходит уже за рамки произведения.
Пятистопный ямб чередуется с четырехстопным, создавая какой-то моно-тонно-заунывный ритм, постепенно переходящий в однообразный стук колес. По-езд в темноте превращается в страшное трехглазое чудовище (олицетворение). Поэт мастерски использует синекдоху: «молчали желтые и синие, в зеленых пла-кали и пели». По цвету вагонов мы узнаем об их пассажирах. В желтых и синих ехала богатая публика, а в зеленых – простой народ.
Эпитеты соответствуют настроению автора («блеклые кусты», «привычная» линия, рука «небрежная»). Яркие метафоры поражают точностью и своеобразием («пустынные глаза вагонов», «железная» тоска). Блок рисует в этом стихотворе-нии и обобщенный образ самодержавной России. Это жандарм, истуканом стоя-щий у жертвы, лежащей во рву.
После создания стихотворения «На железной дороге» Блок все чаще пишет стихи, представляющие собой сюжетные сцены о судьбах людей, загубленных, замученных, задавленных обстоятельствами, суровой действительностью. Все уг-лубляется в творчестве поэта разрыв между мечтой и действительностью, все бо-лее тесным кольцом окружает его унылая проза жизни. Поэта не покидает пред-чувствие надвигающейся катастрофы, ощущение неминуемой гибели старого ми-ра. Одной из главных тем в лирике Блока делается тема возмездия – возмездия обществу, которое сковало, заморозило, поработило человека, которое бросало под колеса своего железного равнодушия юных, молодых, сильных людей. После стихотворения «На железной дороге» он напишет:
Век девятнадцатый, железный,
Воистину жестокий век!
Тобою в мрак ночной беззвездный.
Беспечный брошен человек!
****
Двадцатый век…еще бездомней,
Еще страшнее жизни мгла.
(Еще чернее и огромней
Тень Люциферова крыла) (Из поэмы «Возмездие»)