Агин Александр Алексеевич (1817-1875) – российский рисовальщик. В основном иллюстрировал книги и различные издания, является основоположником российской жанровой иллюстрации. «Сто рисунков к поэме Н. В. Гоголя „Мёртвые души“» выходили в 1848–1847 годах тетрадями по четыре гравюры на дереве в каждой. Полностью вся серия (104 рисунка) была опубликована в 1892 году и фототипически повторена в 1893 году. Книга с включёнными в текст иллюстрациями Агина, гравированными Бернардским, вышла в 1934 году.

Еще при жизни художника, закончившего свой путь учителем рисования в Киевском кадетском корпусе, затворившегося в казарменных дортуарах от славы, голода и творчества, даже будто бы забывшего о великих своих свершениях – эти иллюстрации сравнивали с гольбейновской сюитой «Пляска смерти». Белинский называл Агина «великим художником», а Валериан Майков утверждал, что замечательный график в черно-белом своем цикле «понял картинность описаний Гоголя, бездну красок, потраченных на эти описания, и все достоинства его поэмы».

Легендарные сто рисунков Агина к поэме Гоголя были решены в очень определенном графическом ключе: Агин выбрал линейный рисунок для голов и рук персонажей, словно бы люди эти не имеют объема. И плотную черную заливку – для их костюма и обуви. Как если бы одеяние помещено на манекене, на плоской картонной фигурке. Серым туманом возникали на стенах агинских интерьеров тени персонажей – причудливые, странные и страшные клубы «пузырей земли».

Чичиков и Собакевич

Тонким рассыпающимся во прах штрихом рисовал художник столы, двери, гнутые стулья, занавеси, люстры – обреченные исчезнуть вещи, двоящиеся в своих отражениях. И только ключ от кладовой Плюшкина, который тот держал в руках, имел фактуру, объем, как бы большую, чем у хозяина, телесность… Бесконечно интересно вникать в пластический язык Агина, раскрывая для себя все новые детали и оттенки смысла в его рисовании. Вот руки Плюшкина и беседующего с ним Чичикова. Здесь художник воспользовался вдруг светотенью, захотел дать эти руки не линейно, но объемно. Но как он это сделал? Правая рука Плюшкина лежит под левою, изображенною почти только линией. И правая рука – тяжелая, со скрюченными в хватательном движении пальцами, а если вглядеться в рисунок – здесь вовсе и не пять только пальцев, из-за вещественности тени кажется, что пальцев по крайней мере десять. А левая «говорящая» рука Чичикова? Он как-то вытянул ее ее вперед, доказывая и рассуждая, но словно бы протягивает длань, прося подаяния. А остывшее черное жерло камина, куда заглядывает Плюшкин в поисках исчезнувшей четвертки? «Вот погоди-ко: на страшном суде черти припекут тебя за это железными рогатками!» – говорит он Мавре, но кажется, что сам увидал чертей под золою и прахом.

Чичиков и Плюшкин

Агинский Плюшкин – центр иллюстраций к «Мертвым душам». В этом лице соединяются черты самых разных персонажей – и Чичиков в старости, и Манилов, разуверившийся в «дружбе», и взявшийся за ум Ноздрев, и чиновники канцелярии, разыскивающие сакраментальное «дельце № 368», – могут оказаться схожими с эти мертвым жильцом российского захолустья.

«Одолжите, Федосей Федосеевич, дельце за № 368!»

Плюшкин, получивший от Чичикова деньги… Помните? «Которые тот принял в обе руки и понес их в бюро с такою же осторожностию, как будто бы нес какую-нибудь жидкость, ежеминутно боясь расхлестать ее». Плюшкин этого мгновения изображен Агиным в полуфас. Мы видим только один светящийся алчностью глаз, странно живой на мертвом лице, не на лице – обтянутом кожей черепе. Раскрыты ладони с купюрой, и нам ощутимо дрожание этих рук, в которых художник словно бы пересчитывает косточки, как анатом. А Павел Иваныч за спиною Плюшкина – только плоская тень в эти секунды, он дан штрихом, как мебель в других картинах.

Чичиков и Плюшкин

Но вот и Чичиков обретает объем в знаменитой сцене перед зеркалом. Заглядевшись на себя, он произносит: «Ах ты, мордашка эдакой!» Черная плотная фигура с выпяченным задом стоит перед свечой, освещающей ноздри и подбородок, а в зеркале отражается плоскорукий манекен, чурбак деревянный, одетый в белое, как покойник…

Чичиков у зеркала

Есть у Агина и еще один Чичиков в объеме – после бала, окончательно скомпрометировавшего Павла Ивановича. Будто даже нечто человеческое является на обтекаемом пустом лице – страдание, отчаяние. Но это все-таки не человек – муляж. Поднял руки кверху, словно шарниры перевернулись, едва может согнуть деревянные ноги. А фрак его Агин штрихует крест-накрест – в мельчайшую сеть пойман Чичиков. «Чтоб вас черт побрал всех, кто выдумал эти балы!»

Чичиков и Ноздрев

Чичиков и Ноздрев. «Ну послушай: хочешь метнем банчик?..»

В раме обложки агинского альбома рисунков к «Мертвым душам» шли прописью гоголевские фразы: «Смерть поражает нетрогающийся мир. И еще сильнее, между тем, должна представиться читателю мертвая бесчувственность жизни». Эту мертвую бесчувственность художник передал почти исключительно в портрете, ибо ситуации и сцены поэмы Гоголя также были для него лишь средством еще в одном ракурсе, еще с одной стороны показать героев «Мертвых душ».

Чичиков и Коробочка. «Уступите-ка их мне, Настасья Петровна?..»

Иногда он, что называется, «списывал их с натуры». Крупным чиновником, принимающим капитана Копейкина, изобразил он николаевского министра финансов Вронченко. А в сплетниках, перешептывающихся на бале, современники искали сходство с Булгариным, которого Агин окарикатурил еще в соллогубовском «Тарантасе»: в балетной пачке и дамской шляпе плясал на книгах жирный фигляр, описывая круги возле чернильницы…

Чичиков и Манилов. «Нет, я не то, чтобы совершенно крестьян, — сказал Чичиков, — я желаю иметь мертвых…»

Узнай героя «...герой наш уже был средних лет и осмотрительно-охлаждённого характера»; «...умел хорошо держать себя. Говорил ни громко, ни тихо, а совершенно так, как следует. Словом, куда ни повороти, был очень порядочный человек»....чиновники... рассматривая это дело каждый про себя, нашли, что … если он поворотится и станет боком, очень сдаёт на портрет Наполеона.

Узнай героя «На взгляд он был человек видный; черты лица его были не лишены приятности, но в эту приятность, казалось, чересчур было передано сахару...»; «В его кабинете всегда лежала какая-то книжка, заложенная закладкою на четырнадцатой странице, которую он постоянно читал уже два года»;

Узнай героя «Он думал о благополучии дружеской жизни, о том, как бы хорошо было жить с другом на берегу какой-нибудь реки, потом через эту реку начал строиться у него мост, потом огромнейший дом»; «В его кабинете всегда лежала какая-то книжка, заложенная закладкою на четырнадцатой странице, которую он постоянно читал уже два года»;

Чья усадьба? «...были разбросаны по-английски две- три клумбы с кустами сиреней и жёлтых акаций, пять-шесть берёз небольшими купами кое-где возносили свои мелколистные жиденькие вершины. Под двумя из них видна была беседка с плоским зелёным куполом, деревянными голубыми колоннами и надписью: «Храм уединённого размышления»;

Чей дом? «...больше всего было табаку. Он был в разных вещах: в картузах и в табачнице, и, наконец, насыпан был просто кучею на столе. На обоих окнах тоже помещены были горки выбитой из трубки золы, расставленные не без старания очень красивыми рядками»; «В доме его вечно чего-нибудь недоставало… В иной комнате и вовсе не было мебели…»

Узнай героя «…такой человек как зарубил что себе в голову, то уж ничем его не пересилишь; сколько ни представляй ему доводов, ясных как день, всё отскакивает от него, как резинный мяч отскакивает от стены»; «В один мешочек» отбирает «всё целковики, а в другой полтиннички, в третий четвертачки…»

Чья усадьба? «...изветшавший тёс на крышах везде был заменён новым, ворота нигде не покосились, а в обращённых к нему крестьянских крытых сараях заметил он где стоявшую запасную почти новую телегу, а где и две». «Индейкам и курам не было числа; промеж них расхаживал петух мерным шагом… свинья с семейством очутилась тут же…»

Чей дом? «Слова были прерваны странным шипением, так что гость было испугался; шум походил на то, как бы вся комната наполнилась змеями; но, взглянувши вверх, он успокоился, ибо смекнул, что стенным часам пришла охота бить»; «…на картинках не всё были птицы: между ними висел портрет Кутузова и писанный масляными красками какой-то старик с красными обшлагами на мундире…»

/ Творчество / Иллюстрации к «Мертвым душам»

Как Марк Шагал оживил «Мертвые души»

Амбруаз Воллар, французский торговец произведениями искусств и издатель, хотел заказать у Шагала книжные иллюстрации. Воллар предложил иллюстрировать книгу графини де Сегюр «Генерал Дуракин», но Марк предлагает свой вариант - «Мертвые души» Гоголя. Художник давно полюбил творчество Гоголя. Еще в 1917 году Шагал написал картину «В честь Гоголя», а в 20-х годах делал костюмы и макеты для постановки «Ревизора» в Московском государственном еврейском театре . Помимо этого, Шагалу была ближе русская литература - он сильно чувствовал связь с родиной . Воллар принял предложение художника.

С 1923-го по 1925-й год Марк Шагал трудился над гравировкой 107 досок, используя технику офорта в сочетании с гравюрой сухой иглой, акватинтой и механическими способами обработки досок. Редко кто из художников брался за такие сложные с технической точки зрения проекты. Сложной техникой работы с деревом Шагал овладел еще в Берлине.

Шагал не отходил от сюжета - практически все иллюстрации последовательно описывают действия книги. Образы гротескны: персонажи предстают в необычном виде в фантастических и уродливо-комических обликах. Образы одного героя на разных иллюстрациях настолько сильно отличаются, что их бывает непросто узнать с первого взгляда: например, лицо Чичикова постоянно меняется. А город N, в котором происходят события «Мертвых душ», напоминает родной провинциальный Витебск. К концу 1924 года он выполнил около 60 офортов, а в январе количество сделанных офортов достигло 100. Работа окончена - дело за Волларом.

Печать иллюстраций Шагала к «Мертвым душам»

В 1927 году был отпечатан первый тираж серии иллюстраций.

Одновременно с этим Анри Монго перевел текст поэмы на французский язык.

Несколько комплектов получили Воллар и Шагал, основная часть оттисков предназначалась для книги.

Но Воллар не спешил печатать, хотя для этого и была выбрана лучшая французская типография. Этого не произошло и в 30-х годах. В июле 1939 года Воллар погиб.

Лишь после Второй мировой войны в 1947 году изданием занялись дочь Шагала Ида и французский издатель Эжен Териад.

Впервые книга «Мертвые души» с иллюстрациями Шагала вышла в свет осенью 1948 года . Тираж составил 368 экземпляров. Издание представляло собой два массивных несброшюрованных тома, упакованных в футляр. Иллюстрации располагались на вкладных листах. В том же году иллюстрации были удостоены Гран-при Венецианского биеннале.

Сегодня полные серии из 96 офортов находятся лишь в трех музеях России и стран бывшего СССР: Третьяковской галерее, Эрмитаже и в музее Шагала в родном городе Витебске .

Галерея Иллюстраций

Швейцар не позволяет Чичикову посетить губернатора
Безпаспортный и полицейский
Спрашивая про дорогу
Банкет в доме начальника полиции
Банкет переходит в драку
Чичиков бреется
Ямщик кормит лошадей
Спор Плюшкина и Мавры
Встреча крестьян
Гоголь и Шагал
Иллюстрация к поэме «Мертвые души»
Иллюстрация к поэме «Мертвые души»
Копейкин и Наполеон
Птичник Коробочки
Госпожа Коробочка
Мадам Муано
Госпожа Собакевич
Манилов и Чичиков на пороге
Утренний чай
Ноздрев
Ноздрев и Чичиков
На пути к Собакевичу
Петрушка
Плюшкин угощает Чичикова
Комната Плюшкина
Деревня Плюшкина
Смерть прокурора
Прошка
Полулежащая на диване
Откровения Ноздрева
Селифан
Селифан отрывает Петрушку от уборки
Собакевич за столом
Собакевич у кресла
Дом Собакевича

Источник: Орлова Т.В. Боклевский. - М.: Искусство, 1971

Иллюстрации П.М.Боклевского к поэме "Мертвые души" из книги: Гоголь Н.В. Иллюстрированное полное собрание сочинений Н.В. Гоголя: в восьми томах / под ред. А.Е. Грузинского; со вступ. ст. поч. акад. и проф. Д.Н. Овсянико-Куликовского. - М.: Печатник, 1912-1913. - Т. 5, 6.

Известный петербургский издатель Адольф Федорович Маркс (1838-1904), выпускавший иллюстрированный журнал "Нива" с приложениями-собраниями сочинений классиков художественной литературы, в начале XX столетия решил предпринять издание "Мертвых душ" с иллюстрациями. "Надо сказать, что мысль о таком издании "Мертвых душ" Гоголя, - писал он впоследствии, - была издавна нашей излюбленной мечтой; она не оставляла нас с первого момента приобретения нами прав собственности на полное собрание сочинений Гоголя; но многие серьезные заботы, связанные с этим приобретением, многие обязательства, которые оно на нас налагало, вынудили нас несколько замедлить выполнение давно задуманного плана". На подготовку издания ушло пять лет. Вначале Маркс разослал фотографов во все концы России, в самые отдаленные ее уголки, где еще сохранились следы чичиковских времен. По одного из современников издателя, "каждая мелочь, каждая деталь каждый аксессуар чичиковской эпохи тщательно проверены, зарисованы, сфотографированы". Весь этот материал был передан художникам. Но поручать кому-либо одному работу над иллюстрациями издатель не хотел. Он хотел избежать "однообразия". Кроме того, один художник выполнял бы эту работу слишком долго. Поэтому был создан коллектив, руководить которым взялся писатель и историк искусства Петр Петрович Гнедич (1855-1925). Художники в состав группы вошли не слишком известные. Пейзажи делали Н.Н.Бажин и Н.Н.Хохряхов, бытовые сцены - В.А.Андреев, А.Ф.Афанасьев, В.И.Быстренин, М.М.Далькевич, Ф.С.Козачинский, И.К.Маньковский, Н.В.Пирогов, Е.П.Самокиш-Судковская. А узорные инициалы и виньетки - художник Н.С.Самокиш.

Афанасьев Алексей Федорович (1850-1920) работал как живописец, но занимался и графикой. Он сотрудничал в сатирических журналах, где публиковал граничащие с карикатурой акварельные зарисовки из жизни старой Руси. Афанасьев охотно занимался и книжной иллюстрацией. Известны его рисунки к "Коньку-горбунку" Петра Павловича Ершова, опубликованные на страницах журнала "Шут".

Быстренин Валентин Иванович (1872-1944) учился в Киевской рисовальной школе. Работал преимущественно в технике офорта.

Далькевич Мечислав Михайлович (1861-1941 или 1942) был наиболее активным участником издания 1901 года. Именно ему, наряду с П.П.Гнедичем, и было поручено руководство художественным коллективом. Далькевич активно сотрудничал во многих журналах, рисовал для "Живописного обозрения", "Нивы", "Стрекозы". Известны его литографии, выполненные по мотивам "Анны Карениной" и "Холстомера" Л.Н.Толстого. Как художественный критик он сотрудничал в "Ниве" и ведал художественной частью журнала. Его иллюстрации в издании 1901 года исполнены под сильным воздействием А.А.Агина. Таков, например, портрет Ноздрева, сидящего в кресле с чашкой в одной руке и с чубуком - в другой. Далькевич исполнил оригиналы не менее трети всех иллюстраций издания.

Самокиш-Судковская Елена Петровна (1863-1924) активно сотрудничала в издаваемом А.Ф.Марксом журнале "Нива". Рисунки ее подвергались упрекам в нарочитой красивости. Так говорили и о ее иллюстрациях к "Евгению Онегину" А.С.Пушкина в издании 1908 года.

Герои Гоголя не были для Боклевского выдуманными, книжными персонажами. Он долгие годы жил в Рязанской губернии и легко узнавал в чиновниках и помещиках города N хорошо известные ему нравы русской провинции.

К портретам персонажей "Мёртвых душ" Боклевский приступил, по-видимому, в середине 50-х годов, когда началось его сближение с кружком Островского. Публикация гоголевских типов из "Мёртвых душ" началась в 1875 году с журнала "Пчела". В 1882 году впервые появился в печати "Альбом гоголевских типов в рисунках художника П.Боклевского". Иллюстрированию Гоголя художник посвятил всю свою жизнь. Наиболее полно представлены рисунки П.М.Боклевского в Полном собрании сочинений Н.В.Гоголя, вышедшем в 1912 году под редакцией Овсяннико-Куликовского.

Боклевский полностью отказывается от воспроизведения бытовых деталей, обстановки. Его главная задача - передать интеллектуальную скудость, нравственное убожество гоголевских типов. Поэтому художник ограничивается только портретами героев, концентрирует внимание на изображении их лиц.

В многочисленных портретах Чичикова Боклевский сумел передать и мягкую вкрадчивость Павла Ивановича и твёрдость его характера, скрытого под этой кажущейся мягкостью. Круглое лицо, цветущие щёки, полный подбородок, волосы, гладко и аккуратно зачёсанные, почтенные, лысеющие височки говорят о степенности благонамеренного человека. Плавные, круглые линии овала лица Павла Ивановича находятся в контрасте с острыми, косыми штрихами, резко вычерчивающими хищный нос, тонкие брови, хитрые глаза Чичикова. На губах "херсонсого помещика" застыла заученная, любезная улыбка. Так художник создаёт образ осторожного хищника, человека, ведущего двойную игру.

Манилов представлен художником отдыхающим в послеобеденный час. Распустив галстук, расстегнув жилет, с неизменной трубкой с длинным чубуком, он нежится в мягком кресле. Манилов - деликатный, образованный барин. Поэтому пуховики располагают его к мечтательности. Он завёл глаза, запрокинул голову - унёсся фантазией под облака. Однако с подушек он не поднимается, пребывает в полной праздности, и зрителю ясно, что фантазии Манилова так же эфемерны, как дым, выходящий из его трубки.

Собакевич - помещик-кулак. В соответствии с фамилией художник придал его физиономии угрюмую свирепость цепного пса. Из-под нависших бровей на нас подозрительно глядят маленькие звериные глазки. Губы сложены в брюзгливую гримасу. Таков Собакевич в ряде погрудных изображений. Акварельный же портрет Собакевича в коричневом костюме с ногами, повёрнутыми носками внутрь, заставляет вспомнить о сходстве нашего героя с "медведем средней величины".

Коробочка - "одна из тех матушек, небольших помещиц, которые плачутся на неурожай, убытки и держат голову несколько набок, а между тем набирают понемногу деньжонок в пестрядевые мешочки, размещённые по ящикам комодов". Акварельный портрет Коробочки представляет добродушную старушку небольшого роста, в чепце и капоте, в смешных вязаных башмачках. Круглая, мягкая фигура Настасьи Петровны, с какой-то тряпкой, повязанной на шее, удивительно напоминает плотно набитый куль или мешок - немаловажный атрибут домовитой помещицы. Боклевский часто придаёт гоголевским персонажам наружность, сходную с тем или иным животным. Это создаёт у зрителя дополнительные ассоциации, которые способствуют лучшему пониманию сущности образа. Так, не случайно Собакевич похож на медведя, а Чичиков - на хитрую лису. Коробочка Боклевского заставляет подумать о ком-либо из небольших грызунов, заботливых, домовитых зверьков, которые всё, что ни увидят, тащат в свою норку. В самом деле, у неё круглые, удивлённые глазки, треугольником поднятая верхняя губка, обнажающая резцы, и, наконец, коротенькие ручки, простодушно сложенные поверх выступающего брюшка, совсем как лапки мыши.

Плюшкин изображён у Боклевского высохшим, беззубым стариком с запавшим ртом, провалившимися щеками, одетым в лохмотья. Вместе с тем художник сумел придать фигуре скупца нечто грозное и зловещее. Это воплощение бесчеловечной, мертвящей алчности. Плюшкин живёт отшельником, в каждом человеке видит вора. На всех рисунках Боклевского он повёрнут спиной к зрителю, смотрит искоса, через плечо, брови настороженно подняты, мышиные глазки сверлят собеседника. Лучше всяких слов эта поза и этот взгляд рассказывают об отчуждённости от людей "заплатанного". Линии крючковатого носа и выступающего подбородка у Плюшкина почти сливаются. Это придаёт его физиономии нечто колдовское, страшное.

«Сто рисунков к поэме Н. В. Гоголя „Мёртвые души“» выходили в 1848—1847 годах тетрадями по четыре гравюры на дереве в каждой. Помимо Бернардского в гравировании иллюстраций принимали участие его ученики Ф. Бронников и П. Куренков. Полностью вся серия (104 рисунка) была опубликована в 1892 году и фототипически повторена в 1893 году. В 1902 году, когда истёк срок действия исключительных авторских прав на сочинения Гоголя, принадлежащие петербургскому издателю А. Ф. Марксу, вышло два издания «Мёртвых душ» с рисунками А. А. Агина (Санкт-Петербургской электропечатни и издательства Ф. Ф. Павленкова). В 1934 и 1935 годах книгу с иллюстрациями Агина выпустило Государственное издательство художественной литературы. В 1937 году «Мёртвые души» с рисунками Агина, перегравированными М. Г. Приданцевым и И. С. Неутолимовым, выпустило издательство «Academia».

Иллюстрации к роману «Мёртвые души» создавали выдающиеся русские и зарубежные художники.

• Классическими работами стали рисунки А. А. Агина , гравированные его постоянным сотрудником Е. Е. Бернардским .

Еще при жизни художника, закончившего свой путь учителем рисования в Киевском кадетском корпусе, затворившегося в казарменных дортуарах от славы, голода и творчества, даже будто бы забывшего о великих своих свершениях - эти иллюстрации сравнивали с гольбейновской сюитой "Пляска смерти". Белинский называл Агина "великим художником", а Валериан Майков утверждал, что замечательный график в черно-белом своем цикле "понял картинность описаний Гоголя, бездну красок, потраченных на эти описания, и все достоинства его поэмы". Легендарные сто рисунков Агина к поэме Гоголя были решены в очень определенном графическом ключе: Агин выбрал линейный рисунок для голов и рук персонажей, словно бы люди эти не имеют объема. И плотную черную заливку - для их костюма и обуви. Как если бы одеяние помещено на манекене, на плоской картонной фигурке. Серым туманом возникали на стенах агинских интерьеров тени персонажей - причудливые, странные и страшные клубы "пузырей земли". Тонким рассыпающимся во прах штрихом рисовал художник столы, двери, гнутые стулья, занавеси, люстры - обреченные исчезнуть вещи, двоящиеся в своих отражениях. И только ключ от кладовой Плюшкина, который тот держал в руках, имел фактуру, объем, как бы большую, чем у хозяина, телесность... Бесконечно интересно вникать в пластический язык Агина, раскрывая для себя все новые детали и оттенки смысла в его рисовании. Вот руки Плюшкина и беседующего с ним Чичикова. Здесь художник воспользовался вдруг светотенью, захотел дать эти руки не линейно, но объемно. Но как он это сделал? Правая рука Плюшкина лежит под левою, изображенною почти только линией. И правая рука - тяжелая, со скрюченными в хватательном движении пальцами, а если вглядеться в рисунок - здесь вовсе и не пять только пальцев, из-за вещественности тени кажется, что пальцев по крайней мере десять. А левая "говорящая" рука Чичикова? Он как-то вытянул ее ее вперед, доказывая и рассуждая, но словно бы протягивает длань, прося подаяния. А остывшее черное жерло камина, куда заглядывает Плюшкин в поисках исчезнувшей четвертки? "Вот погоди-ко: на страшном суде черти припекут тебя за это железными рогатками!" - говорит он Мавре, но кажется, что сам увидал чертей под золою и прахом.

Агинский Плюшкин - центр иллюстраций к "Мертвым душам". В этом лице соединяются черты самых разных персонажей - и Чичиков в старости, и Манилов, разуверившийся в "дружбе", и взявшийся за ум Ноздрев, и чиновники канцелярии, разыскивающие сакраментальное "дельце № 368", - могут оказаться схожими с эти мертвым жильцом российского захолустья.

Плюшкин, получивший от Чичикова деньги... Помните? "Которые тот принял в обе руки и понес их в бюро с такою же осторожностию, как будто бы нес какую-нибудь жидкость, ежеминутно боясь расхлестать ее". Плюшкин этого мгновения изображен Агиным в полуфас. Мы видим только один светящийся алчностью глаз, странно живой на мертвом лице, не на лице - обтянутом кожей черепе. Раскрыты ладони с купюрой, и нам ошутимо дрожание этих рук, в которых художник словно бы пересчитывает косточки, как анатом. А Павел Иваныч за спиною Плюшкина - только плоская тень в эти секунды, он дан штрихом, как мебель в других картинах. Но вот и Чичиков обретает объем в знаменитой сцене перед зеркалом. Заглядевшись на себя, он произносит: "Ах ты, мордашка эдакой!" Черная плотная фигура с выпяченным задом стоит перед свечой, освещающей ноздри и подбородок, а в зеркале отражается плоскорукий манекен, чурбак деревянный, одетый в белое, как покойник... Есть у Агина и еще один Чичиков в объеме - после бала, окончательно скомпрометировавшего Павла Ивановича. Будто даже нечто человеческое является на обтекаемом пустом лице - страдание, отчаяние. Но это все-таки не человек - муляж. Поднял руки кверху, словно шарниры перевернулись, едва может согнуть деревянные ноги. А фрак его Агин штрихует крест-накрест - в мельчайшую сеть пойман Чичиков. "Чтоб вас черт побрал всех, кто выдумал эти балы!"

Герои Гоголя не были для Боклевского выдуманными, книжными персонажами. Он долгие годы жил в Рязанской губернии и легко узнавал в чиновниках и помещиках города N хорошо известные ему нравы русской провинции.

К портретам персонажей "Мёртвых душ" Боклевский приступил, по-видимому, в середине 50-х годов, когда началось его сближение с кружком Островского. Публикация гоголевских типов из "Мёртвых душ" началась в 1875 году с журнала "Пчела". В 1882 году впервые появился в печати "Альбом гоголевских типов в рисунках художника П.Боклевского". Иллюстрированию Гоголя художник посвятил всю свою жизнь. Наиболее полно представлены рисунки П.М.Боклевского в Полном собрании сочинений Н.В.Гоголя, вышедшем в 1912 году под редакцией Овсяннико-Куликовского .

Плюшкин изображён у Боклевского высохшим, беззубым стариком с запавшим ртом, провалившимися щеками, одетым в лохмотья. Вместе с тем художник сумел придать фигуре скупца нечто грозное и зловещее. Это воплощение бесчеловечной, мертвящей алчности. Плюшкин живёт отшельником, в каждом человеке видит вора. На всех рисунках Боклевского он повёрнут спиной к зрителю, смотрит искоса, через плечо, брови настороженно подняты, мышиные глазки сверлят собеседника. Лучше всяких слов эта поза и этот взгляд рассказывают об отчуждённости от людей "заплатанного". Линии крючковатого носа и выступающего подбородка у Плюшкина почти сливаются. Это придаёт его физиономии нечто колдовское, страшное.