Либо ишак сдохнет либо падишах умрет. Ходжа Насреддин: анекдоты и притчи

О днажды, когда Ходжа сидел на берегу реки – к нему подошли десять слепцов. Они попросили перевести их на другой берег. Молла согласился, но с тем условием, что каждый из них даст по четверть таньга.
Он перевёл девять слепцов, а когда повёл десятого, то посредине реки вода подхватила слепца и унесла.
Слепцы поняли, что случилось, и подняли крик.
– Что вы напрасно шумите? – пожал плечами Ходжа, – Дайте на четверть таньга меньше и дело с концом!

О днажды на дороге Ходжу ограбили разбойники. Они отняли у него осла, отобрали деньги и начали его бить.
Наконец, Ходжа не вытерпел и воскликнул:
– За что же вы меня бьете? Разве я не вовремя пришел, или мало принес?

У Ходжи Насреддина была очень хорошая корова, которая давала много молока. Однажды она заболела и издохла. Ходжа обезумел от горя.
Соседи стали говорить, что когда у Ходжи месяц назад умерла любимая жена, он так не горевал и не убивался.
– Конечно, – ответил на это Ходжа, – Когда у меня умерла жена, все утешали меня и говорили: “Не плачь, мы найдем тебе новую жену еще лучше…” А вот уже два дня, как подохла моя корова, и никто не приходит ко мне и не утешает: “Не плачь, мы купим тебе новую корову еще лучше…” Так что ж мне теперь остается делать?

О днажды Ходжа повез зерно на мельницу. Стоя в очереди, он время от времени пересыпал зерно из чужих мешков в свой. Мельник заметил это и спросил:
– Как тебе не стыдно, Молла, что ты делаешь?
– Да я вроде как сумасшедший, – ответил смущенный Ходжа.
– Если ты сумасшедший, то почему ты не пересыпаешь свое зерно в чужие мешки?
– Э–э, – ответил Ходжа, – я сказал, что я сумасшедший, но не сказал же, что я – дурак…

О днажды ночью к Ходже забрался вор. Облазив весь дом и, так ничего и не найдя, вор взвалил на себя старый комод и вышел. Подойдя к двери своего дома, он вдруг в ужасе увидел, что вслед за ним плетется сонный Ходжа с матрацем и одеялом.
– Ты куда? – растерялся вор.
– Как куда? – недоуменно ответил Ходжа, – разве мы не сюда переселяемся?

О днажды ночью к Ходже домой забрался вор. Жена проснулась и стала расталкивать Ходжу.
– Молись, чтоб он хоть что–нибудь нашел в нашем доме, – пробормотал Ходжа, переворачиваясь на другой бок, – а отнять у него будет не так уж и трудно…

М олла принес домой небольшой кусочек мяса и спросил у жены, что можно из него приготовить.
– Все, что хочешь.
– Тогда и приготовь все.

О днажды один из родственников Ходжи чем-то уж очень угодил ему.
– Проси у меня все, что хочешь, – не подумав, сказал Ходжа.
Родственник так обрадовался, что никак не мог придумать что бы такого попросить.
– Дай мне срок подумать до завтра, – наконец, сказал он.
Ходжа согласился. На следующий день, когда родственник пришел к нему с просьбой, Ходжа ответил:
– Я обещал тебе только одну вещь. Ты попросил дать тебе срок до завтра. Я дал. Так что ты еще хочешь?

К ак-то будучи на берегу моря, Ходжа почувствовал сильную жажду и немного выпил соленой воды.
Жажда, конечно, не только не утихла, а, наоборот, в горле у него еще больше пересохло и затошнило. Он прошел немного вперед и нашел источник пресной воды. Вдоволь напившись, Ходжа наполнил тюбетейку пресной водой, потом понес и вылил ее в море.
“Не пенись и не вздымайся, – обратился он к морю. – Нечего понапрасну кичиться перед людьми; попробуй, какой должна быть настоящая вода!”

П еревозя некого ученого через бурную реку, Насреддин сказал что – то грамматически неправильное.
– Разве ты никогда не изучал грамматику? – спросил учёный.
– Нет.
– Значит, ты потерял полжизни.
Через несколько минут Насреддин обратился к своему пассажиру:
– Учился ли ты когда – нибудь плавать?
– Нет, а что?
– Значит ты потерял всю жизнь – мы тонем!

О днажды Моллу стали упрашивать прочитать в мечети проповедь. Насреддин долго отнекивался, но люди не отставали. Наконец Молла взобрался на минбар и обратился к верующим с такими словами:
– Добрые люди, знаете ли вы, о чем я буду говорить?
– Нет, – ответили слушатели, – не знаем.
Насреддин, разгневанный, сошел с минбара и воскликнул:
– Коли уж вы такие невежды, то нечего с вами зря время тратить! – и пошел к себе домой.
На другой день Насреддин пришел в мечеть, поднялся на минбар и обратился к собравшимся с тем же вопросом. Люди посовещались с собой и в один голос ответили:
– Конечно, знаем.
– Ну, коли вы сами все знаете, – сказал Насреддин, – то и рассказывать вам нечего.
Он сошел с минбара и отправился восвояси, а слушатели решили ответить в следующий раз, что одни знают, о чем речь, а другие нет, чтобы Насреддину пришлось все–таки сказать что–нибудь.
На третий день Насреддин опять поднялся на минбар и повторил свой вопрос.
Слушатели закричали, что одни знают о чем он будет говорить, а другие – нет.
Тогда Насреддин смекнул, что его хотят провести, не растерялся и сказал:
– Прекрасно. Пусть те, кто знает, расскажут тем, кто не знает.

О днажды односельчане увидели Моллу, бегущего изо всех сил.
– Куда ты так бежишь? – спросил его один сосед.
– Говорят, что издалека мой голос приятно звучит, – на бегу ответил Молла.

У Насреддина пропал осел. Он стал кричать на базаре:
– Тому кто найдет моего осла, я подарю его вместе с седлом, потником и уздечкой.
– Если ты все хочешь отдать в награду, – спрашивают его, – то ради чего искать и тратить столько сил?
– Да, – отвечал он, – но просто вы никогда не испытывали радость находки.

К Насреддину в дом пришёл человек, желающий стать его учеником. В доме было холодно и ожидая пока жена принесёт горячий суп, Молла сосредоточенно дул себе на руки. Новичок, зная о том, что каждое действие просвещённого суфия имеет скрытый смысл, спросил его почему он это делает.
– Чтобы согреться, конечно, – ответил тот. Вскоре им принесли трапезу и Насреддин подул на свой суп.
– Зачем вы это делаете, мастер? – спросил ученик
– Для того, чтобы охладить суп, конечно, – ответил Молла.
После этого ученик покинул дом Моллы, т.к. не мог больше доверять человеку, использующему одни и те же средства для достижения противоположных результатов.

О днажды сельские мальчишки решил украсть у Ходжи его знаменитые башмаки. Увидев его, идущего по дороге, они столпились под деревом и стали громко спорить, сможет ли Молла залезть на это дерево или нет.
– Что ж тут трудного? Конечно, смогу, – сказал подошедший Ходжа.
– А вот и не сможешь! – ответил один из ребят.
– Дерево слишком высоко, – подтвердил второй.
– Ты только хвастаешь, – поддержал третий.
Ходжа, ни слова не говоря, снял башмаки, засунул их за пояс и подошел к дереву.
– А зачем ты берешь с собой башмаки? – стали галдеть мальчишки.
– Настоящий суфий никогда не знает, куда ему придется двинуться в следующее мгновение. Возможно, на землю мне вернуться больше не придется. Так что, все–таки, лучше взять их с собой…

О днажды Ходжа заявил:
– Я могу прекрасно видеть и в темноте.
– Хорошо, Молла, но если это так, почему же ты всегда ходишь со свечой по ночам?
– Чтобы другие не могли столкнуться со мной.

Н асреддин копал в степи ямы. Прохожий спросил его:
– Что ты тут делаешь?
– Да зарыл в этой степи деньги, – отвечал Насреддин, – но как ни бьюсь, не могу найти.
– А ты не оставил каких–нибудь примет? – спросил прохожий.
– А как же! – отвечает Насреддин. – Когда я зарывал деньги, в том месте была тень от облака!

К ак-то раз Ходжа зашёл в лавку. Хозяин подошёл, чтобы обслужить его. Насреддин сказал: – Прежде всего главное. Видел ли ты, как я зашёл в твою лавку?
– Конечно!
– А видел ли ты меня когда–нибудь раньше?
– Никогда в жизни.
– Так откуда же ты знаешь, что это я?

О днажды тонул в пруду один жадный и богатый кази. Все столпились вокруг пруда, протягивали руки и кричали:
– Дай руку! Дай руку! – но кази как–будто и не слышал. Тут мимо проходил Ходжа Насреддин. Увидав, в чем дело, он протянул кази руку и сказал: На!
Тот вцепился в ладонь Ходжи и уже через минуту был на берегу.
– Судья слышит, только если ему говорить “на”, – объяснил свое поведение собравшимся мудрый Ходжа.

О днажды, Ходжа неосторожно похвастался, что сможет научить своего осла говорить. Услышав об этом, Эмир повелел заплатить Ходже 1000 таньга с условием, чтобы тот показал ему говорящего осла через некоторое время. Дома жена Ходжи начала плакать и убиваться:
– И зачем ты обманул Эмира, зачем взял деньги! Когда он поймет, что ты его обманул, он бросит тебя в темницу!
– Успокойся жена, – ответил Насреддин, – и получше спрячь деньги. Я оговорил себе двадцать лет сроку. За это время либо ишак издохнет, либо Эмир…

О днажды Ходжа потерял своего ишака. Потратив весь день на поиски, раздосадованный Ходжа дал торжественную клятву Аллаху, что если “этот проклятый ишак” и найдется, то он сразу же продаст его за 1 таньга. И тут он увидел своего ишака.
На следующий день на базаре все увидели Ходжу, который стоял со своим ишаком и кошкой. На вопрос, что он тут делает, Насреддин отвечал, что продает своего ишака за 1 таньга и кошку за 100, но – только вместе…

О дин человек, собираясь совершать ритуальное омовение в реке, спросил у Ходжи Насреддина:
– Что говорят хадисы – в какую сторону повернуться мне во время омовения? В сторону Мекки или в сторону Медины?
– Повернись в сторону своей одежды, дабы не украли воры… – ответил ему Ходжа.

О днажды Молла ел кишмиш. Подходит к нему приятель и спрашивает:
– Молла, что ты ешь?
– Так… – ответил Молла.
– То есть, как “так”? Что это за ответ?
– Я говорю коротко.
– То есть как коротко?
– Ты спрашиваешь у меня, что я ем. Если я скажу “кишмиш”, ты скажешь: “Дай и мне”. Я скажу: “Не дам”. Ты спросишь: “Почему?”, а я отвечу: “Так…”. Поэтому-то я заранее и говорю коротко: “Так…”.

О днажды, один знаменитый повар угостил Насреддина жареной печенкой. Это блюдо так понравилось Ходже, что он выпросил у повара рецепт и тщательно записал его на листе бумаги. После чего он пошел на базар и купил два фунта свежей печенки.
По дороге домой большая птица вырвала у него из рук печенку и улетела.
– Ну, мясо, у тебя, пожалуй, есть, – иронически глядя ей вслед, промолвил Ходжа. – Но, скажи мне на милось: что ты будешь делать без рецепта?

О днажды, один сосед пришел к Насреддину и попросил у него десятилетнего уксусу. Ходжа отказал.
– Но у тебя же есть десятилетний уксус! – обиделся сосед.
– Странный ты человек, – ответил Ходжа, – ты думаешь, продержался бы у меня уксус десять лет, если бы я давал его каждому, кто попросит?

О днажды, один человек забрался на высокое дерево и ни как не мог спуститься на землю. Односельчане долго совещались и, наконец, решили позвать Ходжу Насреддина, славящегося своей мудростью. Ни слова не говоря, Ходжа закинул бедняге наверх веревку и велел обвязать себя вокруг пояса. Тот исполнил. После чего, Ходжа сильно дернул за свой конец, так что тот человек оказался на земле с переломанной ногой.
Все стали укорять Насреддина, что он так глупо и неосторожно поступил.
– Ничего не понимаю, – пожал плечами Ходжа, – этот метод всегда срабатывает, когда надо вытащить кого–нибудь из колодца…

Х оджа Насреддин забрался на чужую бахчу и начал быстро собирать арбузы в мешок. За этим занятием и застал его хозяин бахчи.
– Ты что тут делаешь? – страшно закричал он.
– Друг, ты не поверишь – сегодня утром был такой сильный ветер, что меня оторвало от земли и забросило на твою бахчу.
– Хорошо, а кто же тогда нарвал все эти арбузы?
– Я хватался за них, чтобы ветер не унес меня дальше…
– Хорошо, но кто же тогда поскладывал их в твой мешок?
– Клянусь Аллахом, когда ты подошел, я как раз стоял и размышлял над этим вопросом…

О днажды, желая подразнить Ходжу, его жена сказала:
– Ходжа, ты так уродлив, что будет горе тебе, если наш будущий ребенок будет похож на тебя…
– Это ничего, – ответил Ходжа Насреддин, – горе будет тебе, если ребенок не будет похож на меня…

Х одже подсунули безобразную невесту. Когда утром он оделся и собрался выйти на улицу, жена, примеряя перед зеркалом паранджу и жеманничая, сказала:
– Эфенди, кому из твоих родственников я могу показывать открытое лицо, а кому нет?
– Показывай лицо кому хочешь, только не мне! – воскликнул Ходжа…

Х оджа женился. Через неделю у него родился ребенок. На следующий день Ходжа принес в дом письменный прибор и положил все это у изголовья люльки. Его стали спрашивать: “Эфенди, для чего ты это сделал?”
– Ребенок, проделавший девятимесячный путь за семь дней, – заметил Ходжа, – еще через месяц пойдет в школу…

П риятель Ходжи Насреддина как-то раз пришел к нему посоветоваться о деле. Изложив ему все, приятель в конце спросил: “Ну как? Разве я не прав?”
Ходжа заметил: “Ты прав, братец, ты прав…” На следующий день ничего не знавший об этом противник также пришел к Ходже. И он также рассказал ему дело, разумеется, в выгодном для себя свете.
“Ну, Ходжа, что ты скажешь? Разве я не прав?” – воскликнул он. И ему Ходжа ответил: “Конечно, ты прав…”
Случайно жена Насреддина слышала оба эти разговора и, вознамерившись пристыдить мужа, воскликнула:
“Эфенди, разве могут быть правы одновременно и истец и ответчик?”
Ходжа спокойно посмотрел на нее и сказал: “Да, жена, и ты тоже права…”

Х оджа шел с товарищем мимо минарета и товарищ спросил:
– Как это их, интересно, делают?
– А ты и не знаешь? Эх, ты! – заметил Ходжа. – Очень просто: выворачивают наружу колодцы…

О днажды, в компании друзей, Ходжа стал сетовать на старость.
– Правда, это совершенно не отразилось на моей силе, – вдруг заметил он, – я селен так же, как и много лет назад.
– Откуда ты это знаешь? – спросили его.
– У нас во дворе издавна лежит огромный камень. Так вот, когда я был ребенком, я не мог его поднять, в молодости я тоже не мог его поднять, не могу и сейчас…

К огда у Ходжы Насреддина украли калитку, он пришел в мечеть, снял дверь и взвалил ее себе на плечи.
– Что ты делаешь? – воскликнул местный молла.
– Аллах все знает и все может, – ответил Ходжа. Так что пусть он вернет мне мою дверь, тогда я отдам ему свою.

К ак-то раз Молла шел пешком в соседнее село и сильно устал.
– О, Аллах! – взмолился он, – пошли мне лошадь, что б на ней я смог добраться домой!
В этот момент кто-то вскочил ему на спину.
– Шестьдесят лет ты мой Аллах, и до сих пор еще ни черта не понимаешь в моих просьбах, – пробормотал Ходжа.

О днажды Ходжа, будучи моллой, отправился в деревню. Во время проповеди в мечети Ходжа заметил, что праведники находятся на четвертом небе. Когда он выходил из мечети, к нему подошла старушка и сказала:
– Ты говорил, что праведники находятся на четвертом небе. А что же они там едят, и что пьют?
– Ах ты, дерзкая! – рассердился Молла – Она спрашивает, что едят и что пьют праведники на небесах! Вот уж месяц, как я живу в вашей деревне, и никто меня не спросит, что тут кушаю я!

О днажды некий праведный дервиш-мелами сказал Насреддину:
– Ходжа, неужто твое занятие на этом свете одно шутовство и нет в тебе ничего добродетельного и совершенного?
– Ну… а что совершенного есть в тебе, дервиш? – ответил Ходжа.
– У меня много талантов, – отвечал тот, – и нет счету моим добродетелям. Каждую ночь покидаю я этот бренный мир и взлетаю до пределов первого неба; витаю я в райских обителях и созерцаю чудеса царства небесного.
– А что, в это время не обвевает ли твое лицо райский ветерок? – заметил Ходжа.
– Да, да! – радостно подхватил дервиш.
– Так вот, это опахало – хвост моего длинноухого осла… – улыбнулся Насреддин.

О днажды, вор сорвал с Ходжи Насреддина шапку и убежал. Ходжа сразу же отправился на ближайшее кладбище и стал ждать.
– Что ты делаешь? – спрашивали его люди, – ведь вор побежал совсем в другую сторону!
– Ничего, – хладнокровно отвечал им Ходжа, – куда б он не побежал, рано или поздно все равно придет сюда…

У Эмира было в обычае наказывать всех, кто привидится ему в плохом сне. Как только об этом узнал Ходжа, то быстренько собрал свой нехитрый скарб и убежал в свою деревню. Кое-кто начал ему говорить: “Дорогой Насреддин! Только ты и можешь ладить с Эмиром. Землякам твоим от этого только польза. Зачем же побросал ты все и пришел сюда?”
Ходжа отвечал: “Когда он бодрствует, по милости Аллаха, я могу принимать соответствующие меры против его самодурства; но вот если он разбушуется во сне, – это уже не в моих силах!”

Э мир заказал Молле сделать надпись на перстне, которая поддерживала бы его в несчастье и сдерживала бы в радости.
На следующий день Молла пришел к Эмиру и молча протянут тому перстень с надписью: “И это пройдет ”…

М олла, который всегда боялся смерти, лежа на смертном одре не переставал шутить и смеяться.
– Молла, – спросили его, – ты так боялся смерти, куда же теперь девался твой страх?
– Я боялся попасть в такое положение, – ответил Молла, – а теперь чего же мне бояться?

Н асреддин ежедневно переходил через границу со своим ослом, нагруженным корзинами с соломой. Так как все знали, что он промышляет контрабандой, стражники каждый раз обыскивали его с ног до головы. Они обыскивали самого Насреддина, осматривали солому, погружали её в воду, время от времени даже сжигали её, но никогда ничего не могли найти.
Много лет спустя один из стражников встретил отошедшего от дел Ходжу в чайхане и спросил:
– Теперь тебе нечего скрывать, Насреддин. Расскажи мне, что ты перевозил через границу, когда мы никак не могли поймать тебя?
– Ослов, – отвечал Насреддин.

Х оджа бежал изо всех сил, выкрикивая эзан. Когда у него спросили, зачем, он отвечал: “Хочу узнать, как далеко разносится мой голос…”

О днажды Насреддин поздно вечером возвращаясь домой увидел группу всадников, приближающихся к нему. У него сразу разыгралось воображение. Он представил, что это разбойники, которые собрались его ограбить или продать в рабство.
Насреддин бросился бежать, перелез через ограду кладбища и забрался в открытую могилу. Заинтересованные его поведением люди – обычные путешественники – последовали за ним. Они нашли могилу, где он лежал дрожа в ожидании, что же случится.
– Что вы здесь делаете, в этой могиле?– спросили люди. – Можем ли мы чем-то вам помочь?
– То, что вы можете задать вопрос, еще не значит, что вы получите на него удовлетворительный ответ, – ответил Ходжа, который понял, что произошло. – Все это слишком сложно. Дело в том, что я здесь из–за вас, а вы здесь из–за меня.

К ак-то Насреддин прочитал в одной книге, что если у человека маленький лоб, а длинна бороды больше двух кулаков, то этот человек – дурак. Он посмотрел в зеркало и увидел, что лоб у него маленький. Затем взял в кулаки бороду и обнаружил, что она значительно длинне, чем надо.
– Нехорошо, если люди догадаются, что я дурак, – сказал он себе и решил укоротить бороду.
Но ножниц под рукой не оказалось. Тогда Насреддин просто сунул в огонь торчащий конец бороды. Она вспыхнула и обожгла Насреддину руки. Он отдернул их, пламя спалило ему бороду, усы и сильно обожгло лицо. Когда он оправился от ожогов, то на полях книги приписал:
“Проверено на практике”.

К ак-то Эмир спросил Насреддина:
– Послушай, кого ты больше всего уважаешь на свете?
– Тех, кто расстилает передо мной богатый дастархан и не скупится на угощение.
– Приглашаю тебя завтра на угощение! – тут же вскричал Тимур.
– Ну, тогда я и вас начну уважать с завтрашнего дня!

О днажды Эмир решил заставить всех жителей Бухары говорить только правду. Для этого перед городскими воротами поставили весилицу. Всех входящих опрашивал начальник стражи. Если человек, по его мнению, говорил правду, то его пропускали. В противном случае – вешали.
Перед воротами собралась большая толпа. Никто не рашался даже подойти близко. Насреддин же смело на правился к начальнику стражи.
– Зачем ты идешь в город? – строго спросили его.
– Я иду, чтобы меня повесили на этой весилице, – ответил Насреддин.
– Ты лжешь!– воскликнул начальник стражи.
– Тогда повесьте меня.
– Но если мы повесим тебя, то твои слова станут правдой.
– То-то и оно, – улыбнулся Ходжа, – все зависит от точки зрения…

О днажды Молла Насреддин попробовал виноградной водки и совсем опьянел. Сосед стал корить Насреддина.
– Я совсем не пьян, – сказал Ходжа, с трудом ворочая языком. – Я не пьян даже немного, и я докажу тебе это. Посмотри, ты видишь этого кота, который входит в дверь? Так вот, у него только один глаз!
– Ты ещё больше пьян, чем я думал, – сказал сосед. – Этот кот выходит!

К Мулле Насреддину пришёл один уважаемый человек. Он волновался, он был отцом красивой дочери. Он был чрезвычайно обеспокоен. Он сказал:
– Каждое утро она чувствует лёгкое недомогание, я был у всех докторов, но они говорят, что всё в порядке, ничего страшного. Что делать?
Насреддин закрыл глаза, размышляя над проблемой, потом открыл их и спросил:
– Вы даёте ей молоко перед сном?
– Да! – ответил мужчина.
Насреддин сказал:
– Ну, тогда я знаю, в чём дело. Если вы даёте ребёнку молоко, он всю ночь верится слева направо, справа налево, и в результате молоко становится творогом. Потом творог превращается в сыр, сыр превращается в масло, масло становится жиром, жир становится сахаром, а сахар превращается в алкоголь – и естественно, утром у неё похмелье!

Н а одной пирушке Насреддин взял кисть винограда и отправил ее целиком в рот.
– Молла, – говорят ему, – виноград едят по ягодке.
– То, что едят по ягодке, называется баклажаны.

К огда Ходжа строил дом, он наказал плотнику, чтобы доски для пола он прибивал к потолку, а потолочные доски – к полу. Плотник спросил, для чего это, а Ходжа объяснил ему:
– Скоро я женюсь, а когда человек женится, то все в доме идет вверх дном, и я заранее принимаю меры.

П осле смерти жены Насреддин женился на вдове. Насреддин всегда хвалил покойницу жену, а новая жена – покойного мужа. Однажды они лежали в постели и расхваливали прежних супругов. Вдруг Насреддин толкнул изо всей силы жену и сбросил ее на пол. Жена обиделась и пошла жаловаться отцу. Тесть стал спрашивать у Насреддина ответа, и тот сказал:
– Это не моя вина. Нас было четверо в постели: я, моя прежняя жена, она и ее прежний супруг. Стало тесно – вот она и она свалилась.

Н асреддин шел по базару и увидел торговца, который продавал старую саблю за 300 теньге.
– Скажи мне, почему такая старая сабля у тебя так дорого стоит? Ведь и за новую дают не более 100?
– Это не простая сабля. Она принадлежала легендарному Тимуру. Когда он направлял ее на врагов, то она удлинялась трижды!
Насреддин ничего не сказал, а пошел домой и вскоре вернулся со старой кочергой. Сев возле продавца сабли он начал продавать свою кочергу за 1000 теньге.
– Почему ты просишь такие деньги за обычную старую кочергу? – спросил у него торговец сабли.
– Это не совсем обычная кочерга, – ответил Насреддин. – Когда жена направляет ее на меня, она удлиняется в десять раз!

У Ходжи спросили:
– Когда наступит светопреставление?
– Которое светопреставление? – заметил Ходжа.
– А сколько бывает светопреставлений? – удивился спрашивающий.
– Если умрет моя жена, – ответил Ходжа, – это – малое светопреставление, а я умру – это будет большое светопреставление…

О днажды Молла шел в соседнее село. По дороге он купил арбуз. Разрезал его, половину съел, а другую бросил на дорогу и сказал про себя:
– Пусть тот, кто увидит этот арбуз, подумает, что здесь проходил бек.
Прошел он немного, вернулся обратно, подобрал брошенную половину, съел и сказал:
– Пусть подумают, что у бека был слуга, который и съел эту половину.
Прошел он еще немного, пожалел, опять вернулся, подобрал корки и съел их, сказав:
– Пусть подумают, что у бека был еще и осел.

Н асреддин ходит по комнате и горстями разбрасывает рисовую муку.
– Что ты делаешь? – Спросила его жена.
– Разгоняю тигров.
– Но ведь здесь нет тигров!
– Конечно. Неправда ли, какое действенное средство!

О днажды Ходжа Насреддин сидел на берегу реки и бултыхал палкой в воде.
– Что ты там делаешь? – спросил его прохожий.
– Кумыс.
– Но ведь так кумыс не делают!
– Знаю. Но вдруг что–либо да получится?

О днажды прохожий увидел, что Ходжа Насреддин сидит на берегу реки и стирает живую кошку.
– Эй, Ходжа! Ты что делаешь? Кошки ведь от воды дохнут!
– Иди–иди, не мешай мне.
Прошел прохожий мимо. Возвращается спустя некоторое время и водит другую картину. Сидит Насреддин на берегу, а рядом с ним валяется дохлая кошка.
– Эх, говорил я тебе, что кошки от воды дохнут…
– Много ты понимаешь, – оборвал его Насреддин. – Когда я постирал кошку, она была еще живой. Она подохла, когда я начал ее выжимать…

Н асреддин говорит сыну:
– Принеси еду, потом закрой дверь.
– Позволь уж сначала закрыть дверь, а потом принести еду…

Н асреддина спросили:
– Сколько тебе было лет, когда ты впервые женился?
– Точно не помню, так как к тому времени я еще не набрался ума!

Н асреддин пришел домой поужинать и привел с собой друга. Жена стала ворчать, что дома есть нечего и т.п. Ходжа попробовал было возразить, но жена тут же треснула его по лбу поварешкой так, что у бедняги вздулась большая шишка.
– Не расстраивайся сильно, друг, – попытался успокоить его приятель, – Когда я дома говорю жене что-то не так, она хватает меня за бороду и чуть ли не в печь головой пихает.
Ходжа гордо выпрямился:
– Я – не из тех мужчин, которые позволяют хватать себя за бороду!

Н асреддин женился. Во время свадебного пира гостям подали плов. В суматохе совсем забыли пригласить к достархану жениха, и он сидел в углу, голодный и обиженный. Настал момент вести жениха к невесте, на брачное ложе.
– Пожалуйста, Эфанди, – обратились к нему друзья.
– Не пойду! Кто ел плов, тот пусть и идет к невесте! – ответил угрюмо Насреддин.

Н асреддин и жена сели за еду. Жена хлебнула горячего супа, и у нее на глазах выступили слезы.
– Чего ты плачешь? – спрашивает Насреддин.
– Да я вспомнила, что моя покойница мать очень любила такой суп, не сдержалась и заплакала.
Тут Насреддин хлебнул супа, и у него тоже побежали слезы.
Жена говорит:
– А ты почему плачешь?
– Мне тоже вспомнилась твоя покойница мать, которая подкинула мне такую дуру.

П онес как-то Ходжа Насреддин зерно на мельницу. Жена завязала ему мешок, но по пути он развязался, да не один раз. Пока Насреддин добрался до мельницы, ему пришлось десять раз завязывать мешок. Вернулся Насреддин и начал ругать жену:
– Ну и завязала ты мешок! Целых десять раз пришлось мне останавливаться и заново завязывать.

О днажды Эмир сказал Насреддину:
– Мне нужен астролог, но нам никак не удается найти подходящего. Ты не сможешь быть астрологом?
– Смогу, – ответил Насреддин, – но только вместе с женой.
– Как так? – спросил Тимур.
– Так уж повелось издавна, что мое мнение никогда не сходится с мнением моей жены. Вот, например, если я вечером, глядя на облака, скажу: “Завтра будет дождь”, то она, посмотрев на облака, обязательно скажет: “Дождя не будет”. После этого каждый из нас твердо стоит на своем, и мы скорее умрем, чем уступим друг другу. И вот уже несколько лет – я это заметил сам – сбываются или ее слова, или мои. И ничего третьего не случается. Потому астрологом я могу быть только вместе с женой.

П очему ты храпишь во время сна? – пристала жена к Насреддину.
– Ты чего врешь? – огрызнулся он. – Прошлый раз, когда ты сказала, что я храплю, две ночи подряд не смыкал глаз, но так и не услышал ни одного звука. Ты просто наговариваешь на меня.

Ж ена Насреддина была очень некрасива. Однажды вечером он долго смотрел ей в лицо.
– С чего это ты вдруг стал меня рассматривать? – спрашивает она.
– Сегодня я долго глядел на одну очень красивую женщину и как ни пытался отовать от нее взгляд, не мог. Вот я и решил искупить свой грех и смотреть на тебя столько же, сколько смотрел на нее…

Н асреддин как-то спросил своего ученика:
– Скажи мне, что тяжелее: пуд ваты или пуд железа?
– По–моему, вес и того, и другого одинаков.
– Да, сынок. Твой ответ похож на истину, но жена вчера доказала мне, что пуд железа куда тяжелее, чем пуд ваты.

Н асреддин стоял на берегу водоема и громко вздыхал. Приятель спросил, о чем он вздыхает.
– А ты разве не знаешь, – ответил Ходжа, – что моя первая жена утонула в этом водоеме?
– Но ведь ты снова женился на красивой и богатой? К чему горевать?
– Потому и вздыхаю, что она не любит купаться.

П ошел как-то Насреддин к себе в сад, лег там под грушей и заснул. Тут пришел приятель с известием, что мать Ходжи умерла. Сын Насреддина привел его в сад, растолкал отца и сказал:
– Вставай, отец, сосед принес весть, что твоя мать умерла.
– Ох, – сказал Насреддин, – как это ужасно! А еще ужаснее будет завтра, когда я проснусь!
С этими словами он повернулся на другой бок и захрапел.

Д очь Насреддина сосватал человек из соседнего аула. Сваты и свахи посадили невесту на верблюда и двинулись в путь. Ходжа долго смотрел вдогонку каравану, потом вскрикнул и пустился вдогонку. Через полтора часа, вспотев и запыхавшись, он догнал караван. Растолкав женщин, Насреддин протиснулся к дочери и сказал:
– Чуть не забыл сказать тебе самое главное, дочь моя. Когда будешь шить, не забудь завязать в узелок конец нитки, а то нитка выскочит из ушка и иголка останется без нитки.

Д очь Насреддина пришла плача к отцу и стала жаловаться, что муж изрядно поколотил ее. Насреддин тут же схватил палку, отдубасил ее как следует и сказал:
– Ступай скажи твоему мужу, что если он поколотил мою дочь, то я отыгрался на его жене.

У Насреддина была жена, которая до него уже пережила трех мужей. Однажды, больной Ходжа лежал в забытьи. Жена сидела рядом и все время причитала: “На кого ж ты меня покидаешь!”
Насреддин не выдержал, приоткрыл один глаз и прошептал из последних сил:
– На пятого дурака!

В от уже несколько лет я пытаюсь приготовить халву, но до сих пор ничего не получается, – сказал Насреддин. Когда у меня была мука, не было масла, а если было масло, не было муки.
– Неужели за такое время ты не мог достать и масла, и муки? – спросили его.
– Когда были и масло, и мука, то меня самого не было.

О днажды Ходжа вошел в лавку халвовщика. Не оборачиваясь по сторонам, он направился прямо к прилавку и принялся уписывать халву. Продавец тут же набросился на него:
– Эй ты, по какому праву ты лопаешь халву даром у правоверного мусульманина?
Так говоря, он начал избивать Ходжу. А тот невозмутимо ответил:
– Мало того, что халва великолепна – так еще и тумаками заставляют ею угощаться!

О днажды, на базаре Ходжа увидел как толстый чайханщик тряс какого-то нищего бродягу, требуя у него платы за обед.
– Но я же только понюхал твой плов! – оправдывался бродяга.
– Но запах тоже стоит денег! – отвечал ему толстяк.
– Подожди, отпусти его – я заплачу тебе за все, – с этими словами Ходжа Насреддин подошел к чайханщику. Тот отпустил беднягу. Ходжа вынул из кармана несколько монет и потряс их над ухом чайханщика.
– Что это? – изумился тот.
– Кто продает запах обеда, тот получает звон монет, – невозмутимо ответил Ходжа…

Н а одной свадьбе Насреддин оказался рядом с незнакомым человеком, который с жадностью хватал горстями сахар, конфеты и всякие сладости и рассовывал их по карманам.
– Это я сынку, – оправдывался он, поглядывая на Насреддина. – Подарки со свадебного пира особенно приятны детям, не правда ли?
Тогда вдруг Насреддин вылил ему в карман полный чайник горячего чая.
– Э–э, что вы делаете, любезный! – завопил жадный гость.
– Когда ваш сын съест столько всяких сладостей, ему несомненно захочется пить!

О днажды Насреддин жевал тянучку. Когда пришло время идти обедать, он вынул тянучку изо рта и прилепил ее к кончику носа.
– Зачем ты это делаешь? – спросили его.
– Хорошо, когда твое имущество перед глазами, – ответил Насреддин.

Ч то бы ни попросили у Моллы, он давал эту вещь на другой день. Когда его спросили, почему он так делает, ходжа ответил:
– Я делаю так, чтобы лучше почувствовали цену вещи, которую я даю.

О дин знакомый попросил у Насреддин денег на короткий срок.
– Денег дать я не могу, – ответил Насреддин. – Но срок тебе, как другу, могу дать любой.

К огда Насреддин был в гостях, после ужина принесли жареные бобы. Хотя Насреддин проявил немалое усердие во время ужина, он яростно набросился и на бобы.
– Если будешь так налегать на бобы, – сказал ему хозяин дома, – то можешь получиться несварение желудка, а там недолго и умереть.
Не переставая есть бобы, Насреддин ответил:
– Если умру, во имя Аллаха, проявите заботу о моей семье…

О днажды в жаркий летний день сосед позвал моллу в гости. Подали в большом кувшине сладкий сироп. Хозяин дал молле чайную ложку, а себе взял целый половник и начал черпать сироп из кувшина. Сколько молла не старался, но угнаться за ним не мог. А хозяин всякий раз, как зачерпнет, восклицает от восторга:
– Ох, умираю!
В конце концов Насреддин швырнул чайную ложку и выхватил у хозяина половник:
– Сосед! Будь человеком – дай мне и мне хоть раз умереть!

Н асреддин говорит скупому соседу:
– Почему ты никогда не зовешт меня в гости?
– А потому, что у тебя завидный аппетит. Не успеешь проглотить один кусок, как уже второй в рот запихиваешь.
– Если ты пригласишь меня в гости, – предложил Насреддин, – даю тебе слово, что между двумя глотками я буду совершать два раката намаза.

У Моллы был очень скупой сосед. Молла заметил, что несколько дней подряд повар в обеденное время приносил скупцу жареную курицу, но скупец ел только черствый хлеб, а к курице не притрагивался. Повар так и уносил нетронутую курицу обратно. Недели две Молла наблюдал это и наконец сказал:
– Счастливая эта курица! Настоящая ее жизнь началась после смерти.

Д орогой раз попал Ходжа к деревенскому имаму.
– Чего ты хочешь: спать или пить? – спросил имам.
Видя, что о еде имам и не заикается, Ходжа сказал:
– Прежде чем попасть сюда, я выспался у источника.

Н асреддин задержался на базаре до ночи. До дому далеко, и он решил переночевать у друга. Хозяева уже поужинали и укладывались спать, когда к ним пришел ходжа. Друг постелил ему хорошую постель и ушел спать в другую комнату. Долго ворочался Насреддин в постели, но голод не давал ему покоя. Не вытерпев, ходжа постучался к другу.
– Что случилось? – спросил тот.
– Да в головах меня низко. Дай пару лепешек подложить под голову, а то никак уснуть не могу.

Н асреддин поступил работать к богатому, но очень скупому человеку. На обед подали похлебку. Обнаружив, что в ней ничего, кроме кружочка моркови, нет, Насреддин встал и начал раздеваться.
– Друг, что ты делаешь? – удивился скупой.
– Не мешай. Я хочу нырнуть в миску и посмотреть, нет ли там на дне кусочка мяса.

О днажды Молла пришел в гости к одному своему знакомому. Обеда у того не оказалось, и он поставил перед Моллой масло и мед. Молла, съев все масло, придвинул к себе мед и стал есть его без хлеба.
– Молла, не ешь один мед, – сказал хозяин, – он сожжет тебе сердце.
– Одному Аллаху известно, у кого из нас сейчас горит сердце, – ответил Молла.

С идел Насреддин у ворот и с аппетитом уплетал жареную курицу. Подошел сосед и попросил:
– Послушайте, ходжа, у вас очень вкусная курица, дайте и мне кусочек.
– Не могу! Я бы дал с большим удовольствием, да курица-то не моя, а моей жены.
– Но сами-то вы, вижу, едите!
– Что же мне делать, – отвечает Насреддин, – если жена велела мне ее съесть.

О днажды к молле пришел человек, который никогда не возвращал долгов, и сказал:
– Я к тебе с просьбой.
Насреддин сразу понял, что он пришел просить денег, и поторопился ответить:
– Что бы ты ни попросил, я все исполню, но у меня к тебе тоже одна просьба – сперва ты исполни мою, а потом я твою.
– Скажи, пожалуйста.
– Умоляю тебя, не проси у меня денег!

К Насреддину приехал гость. После ужина гость говорит Насреддину:
– В нашем городе после ужина подают виноград.
– А у нас это считается предосудительным, – возразил Насреддин.

О дин из близких друзей моллы пришел к нему из своего селения в гости. Войдя во двор, он принялся бить своего осла:
– Хоть бы ты сдох! – кричал он. – Что бы я ни грузил на тебя, ты не хотел везти! Ты опозорил меня перед самым дорогим другом!
– Не бей его, – сказал Насреддин. – Как ничего он не привез сюда, так же ничего не увезет отсюда.

Н асреддин поругался с женой и лег спать. Жена посмотрелась в зеркало и, решив что Насреддин спит, сказала:
– Вот до чего он меня довел…
И она стала тихо плакать. Насреддин слышал все это и тоже заплакал.
– Что с тобой? – спрашивает жена.
А Насреддин отвечает:
– Я оплакиваю свою горькую судьбину. Стоило тебе один раз взглянуть на себя, и ты разрыдалась. Каково же мне? Я ведь вижу тебя все время, и неизвестно, когда это кончится. Как же мне не плакать?

Н очью к Насреддину забрались воры. Сколько они ни искали, кроме сундука ничего не нашли. Сундук был очень тяжелым, воры едва дотащили его до каких-то развалин. Когда они, наконец, сорвали крышку сундука, то увидели в нем Насреддина, закрывавшего лицо руками.
– Зачем ты прячешь свое лицо?
– Я спрятался от стыда за свою бедность…

В стретил как-то Насреддина приятель, который давно его не видел.
– Ну, как дела?
– Все в порядке, – говорит Насреддин. – На все деньги, которые у меня были, я купил пшеницы. Весь урожай, который получился, я отвез на мельницу. Из всей муки, которая получилась, испек хлеб. А весь хлеб, какой вышел, у меня в желудке.

З аболела теща Насреддина. Собрались родственники, стали расспрашивать о ее здоровье. Он ответил:
– Говорят, она еще жива. Но если на то будет воля Аллаха, скоро умрет.

П рибегают к Насреддину и говорят:
– Беда, ходжа, ваша теща стирала белье у реки и утонула. До сих пор не могут ее найти!
Прибежал Насреддин к реке и принялся искать выше того места, где теща стирала.
– Что вы делаете, Ходжа? – спросили люди. – Ведь ее унесло вниз!
– Э, вы не знаете мою тещу. Она была такая упрямая, что всегда все делала наоборот. И под водой она поплыла, я думаю, не вниз, а вверх.

О днажды некто пришел к Ходже и сказал:
– Может быть, вы знаете, когда будет светопреставление?
– Какое? – спросил Насреддин.
– Как это какое? Разве светопреставлений бывает несколько?
– Два. Когда у тебя умирает жена, то большое, а когда умираешь ты, то малое.

У Ходжи Насреддина спрашивают:
– Почему ты развелся с женой?
– Житья не стало, загоняла пуще, чем я своего ишака. То ей сделай, это принеси, то вынеси, постирай, подмети, переставь. Не помню когда и с друзьями в чайхане последний раз отдыхал…
– Как будто ты своего ишака не гоняешь?
– Да, но я его хоть кормлю…

Н асреддин услышал, что умер слуга богатого уважаемого горожанина, и отправился выразить соболезнование. В пути он узнал, что умер сам богач, и вернулся назад.
– Почему ты вернулся с полпути? – спрашивают Насреддина.
– Ведь я шел, чтобы выслужиться перед богачом. А перед кем мне теперь выслуживаться?

И все же, выход имеется. Выход настолько про­стой, насколько и приятный, в отличие от всех вышеперечисленных, потому что он лежит со­всем в другой плоскости. Концепция судьбы в Трансерфинге базируется на принципиально иной модели мира...

В. Зеланд

Она права, - глубокомысленно заметил ста­рик. - Мы во многом обязаны своим спасением этому ишаку, который поистине украшает со­бою мир и выделяется, как алмаз, среди всех дру­гих ишаков...

Л. Соловьев

Ишак у Ходжи Насреддина был очень умный, все понимал. Однако и этот самый умный, самый благородный, самый драгоценный в мире ишак, рав­ных которому никогда еще не было и не будет, не умел самой малости - разговаривать. Перевернул­ся бы мир, заговори вдруг этот несравненный и по­добный цветущей розе ишак? Разумеется, нет, тем более что дальнейшее образование этого благород­ного во всех отношениях животного в планы узбек­ского Остапа Бендера не входило.

Взявшись обучить грамоте этот алмаз среди всех других ишаков, Ходжа Насреддин имел в виду - заработать немного , справедливо рассудив, что за время, испрошенное им на обучение украшающе­го собой мир ишака, сдохнет либо он сам, либо ра­ботодатель.

Трансерфинг и обучение грамоте ишака имеют много точек соприкосновения. Не спешите разочаро­ванно всплескивать руками. Известно, например, что ничего не мешает обезьяне, обученной колотить по клавиатуре, напечатать пару-тройку сонетов, а то и полное собрание сочинений Уильяма Шекспира за пару сотен лет сидения за компьютером или пишущей ма­шинкой. С той же вероятностью и по прошествии того же времени цирковой заяц может научиться не про­сто молотить палочками по барабану, а исполнять что - нибудь эдакое, узнаваемое и классическое.

Но проще всего профессионально или полупро­фессионально заниматься обустройством судеб че­ловечества, создавая авторские концепции, строя­щиеся на авторском же мировоззрении, которое, как говорит В. Зеланд, в свою очередь, базируется на некоторых недоказуемых отправных точках:

«.„Например, материализм основан на утверж­дении, что материя первична, а сознание вторично. Идеализм утверждает прямо противоположное. Ни то, ни другое утверждение недоказуемо, тем не ме­нее, на их основании строятся модели мира, каждая из которых очень убедительна и находит себе пре­данных защитников...».

Остатки вызубренных в школе истин, отражающих, как мы искренне полагаем, истинную картину бытия, вместе с фрагментарными знаниями, полученными при дальнейшем образовании или самообразовании, добав­ляют нам самоуверенности и самоуспокоенности. Мы с глупейшим апломбом повторяем нелепую мысль о познаваемости окружающего нас мира, говорим о по­корении пространства и времени, рассуждаем о чело­веке как венце творения, строим свои собственные «принципиально иные модели мира».

Наше неведение, говорил Станислав Ежи Лец, достигает все более далеких миров... Так пусть же незнание освещает наш долгий и многотрудный путь, а неосведомленность станет путеводной звездой!

В известной притче о трех слепцах, приведенной в книжке Вадима Зеланда, рассказывается о том, как незрячая компания пыталась составить пред­ставление о том, что может представлять собой слон. Один из них при этом ощупал хобот, другой ногу» третий ухо. Хорошо, что слепых естествоиспытате­лей было только трое, точнее, никому из них не достался какой-нибудь другой фрагмент выдающейся конституции этого животного.

Я знаю другую, не менее поучительную притчу о слепце, внезапно прозревшем на несколько секунд, увидевшем перед собой ишака, и опять потерявшем зрение. С тех самых пор, о чем бы ему ни рассказы­вали зрячие собеседники, слепец неизменно вопро­шал: «А что, это так же прекрасно, как ишак?».

Претендовать на абсолютность истины не могут ни слепец, узревший ишака, ни слепец, ощупывав­ший слона. Совершенно бессмысленно доказывать, что мироощущение одного истинно, а другого - ложно. «Каждая теория работает, а потому име­ет право на существованиеу - говорит В. Зеланд. - Любая концепция судьбы также работает».

Поэтому, добавим мы от себя, если хочешь чего - то большого и чистого, помой слона...

"Аэрофлот" таки заставят летать на российских самолетах?
Масштабные планы по обновлению авиапарка российского авиамонополиста "Аэрофлота" , похоже, не будут претворены в жизнь. Причина, как всегда, банальна — нету денег. Сделка по приобретению "Аэрофлотом" 18 самолетов Airbus общей стоимостью около 900 млн. долларов оказалась под вопросом. Даже, несмотря на то, что патроном ее подписания выступил сам премьер Михаил Касьянов.

18 ноября гендиректор "Аэрофлота" Валерий Окулов подписал соглашение с концерном Airbus о приобретении в лизинг 18 самолетов семейства А-320 . По расчетам "Аэрофлота", первый лайнер должен был поступить в Россию уже осенью следующего года. Но для того, чтобы соглашение с Airbus вступило в силу, его должен одобрить или совет директоров, или собрание акционеров российской авиакомпании. Но ни те, ни другие делать этого не спешат.

Совет директоров "Аэрофлота" собирался обсудить этот вопрос вчера на очередном заседании. Однако заседание не состоялось. Топ-менеджеры "Аэрофлота" пока еще не нашли деньги на приобретение злополучных самолетов. Первоначально предполагалось, что американская лизинговая компания GECAS обеспечит российского авиаперевозчика средствами. Однако та согласилась передать "Аэрофлоту" из своего портфеля заказов только 6 самолетов А-320. Еще 4 лайнера GECAS специально закажет у Airbus для российского перевозчика. Опять-таки за свой счет. С остальными самолетами "Аэрофлот" должен как-то разобраться сам.

Однако "Аэрофлот" не в состоянии самостоятельно приобрести 8 самолетов А-320, стоимость каждого из которых составляет около 50 млн. долл .

В этой связи директор службы развития и планирования парка воздушных судов "Аэрофлота" Сергей Колтович в интервью "Ведомостям" рассказал, что сейчас его компания рассматривает два варианта: воспользоваться услугами другой лизинговой компании или привлечь долгосрочное финансирование под гарантии какого-нибудь европейского экспортно-импортного агентства (британское ECDG , немецкое Hermes и французское Coface ). Иного выхода у компании нет — соглашение-то нужно выполнять.

При этом представителей государства в совете директоров "Аэрофлота" весьма смущают красноречивые непрозрачные "пробелы" в этой схеме финансирования сделки с Airbus. Тем не менее, они думают, что, в конце концов, сделка будет утверждена. Еще бы! Соглашение с поставщиком было подписано при непосредственном участии премьер-министра Михаила Касьянова. И ни один чиновник никогда не рискнет так подставить премьер-министра страны. Поэтому совет директоров "Аэрофлота" на всякий случай перенесен на неопределенный срок. Тогда, как говорится, или ишак сдохнет, или падишах помрет.

Анекдоты и рассказы о Ходже Насреддине
(смешные и мудрые притчи, короткие рассказы о Насреддине, с юмором)

Ходжа Насреддин и Осёл

К Насреддину пришёл сосед и попросил одолжить ему осла.
— Я его уже одолжил, — ответил Насреддин.
В этот момент в сарае раздался ослиный рёв.
— Но я слышу ослиный рёв, — сказал сосед.
— Кому ты больше веришь: мне или ослу?

Ишак или Падишах

Однажды, Ходжа похвастался, что сможет научить своего осла говорить. Услышав об этом, Эмир повелел заплатить Ходже 1000 таньга с условием, чтобы тот показал ему говорящего осла через некоторое время.
Дома жена Ходжи начала плакать и убиваться:
- И зачем ты обманул Эмира, зачем взял деньги! Когда он поймет, что ты его обманул, он бросит тебя в темницу!
- Успокойся жена, - ответил Насреддин. Я оговорил себе двадцать лет сроку. За это время либо ишак сдохнет, либо Эмир

Насреддин и нужда

Однажды ходжа, еще совсем молодой, забрался в сад и начал рвать дыни. Увидел его сторож и издали кричит ему: "Э-эй, негодник! Что ты делаешь? Убирайся отсюда!" Ходжа отвечал: "Уважаемый, извини, но мне нужно справить большую нужду". Сторож подошел и сказал: "Ну, хорошо, посмотрим, что ты здесь наделал". А в саду был свежий коровий помет, ходжа и указал на кучу. "Да ведь это коровий помет", - возразил сторож. Ходжа ответил: "Да ведь ты не дал мне времени спокойно, по-человечески…"…

Насреддин и Вор

Однажды ходжа и его жена услышали, как в их дом забрался вор. "Эфенди, у нас вор", - взволнованно сказала жена.
"Тихо, женщина, не спугни его, - отвечал шепотом ходжа. - Может быть, он найдет что-нибудь стоящее, а уж отнять у него будет легко!"

Анекдоты о Насреддине

Насреддин и кишмиш

Однажды Молла ел кишмиш. Подошел к нему приятель и спрашивает:
— Молла, что ты ешь?
— Так... — ответил Молла.
— То есть как «так»? Что это за ответ?
— Я говорю коротко.
— То есть как «коротко»?
— Ты спрашиваешь у меня, что я ем. Если я скажу: «Кишмиш», ты скажешь: «Дай и мне». Я скажу: «Не дам». Ты спросишь: «Почему?», а я отвечу: «Так...» Поэтому-то я и говорю коротко: «Так...»

Насреддин и тигры

Насреддин горстями разбрасывал крошки вокруг своего дома.
Кто-то спросил его: "Что ты делаешь?"
"Отгоняю тигров."
"Но вокруг нет никаких тигров!"
"Вот именно. Эффективно, неправда ли?"

Насреддин и суп

Однажды крестьянин принес ходже зайца. Через неделю тот же крестьянин снова пришел к ходже, но ходжа сделал вид, что не узнает его. "Я тот, - напомнил крестьянин, - кто принес тебе на прошлой неделе зайца". - "Добро пожаловать", - пробормотал ходжа и угостил его супом. "Прошу откушать заячий суп", - пошутил он.

Через несколько дней пришли к ходже несколько крестьян и тоже напросились на угощение. "Да кто вы такие?" - удивился ходжа. "Мы соседи того крестьянина, который принес тебе зайца", - отвечали они. Пришлось ходже угощать и их.

Через неделю опять пришли к ходже крестьяне: "Мы - соседи соседей того крестьянина, который принес тебе зайца", - говорят они ему. "Добро пожаловать", - сказал им ходжа, усадил за стол и поставил перед ними миски с водой. "Эфенди, что это?" - спросили удивленные крестьяне, указывая на миски. А ходжа отвечал им: "Это - вода от воды, в которой варился заячий суп".

Насреддин мудрец

Насреддин не обращал внимания на чистоту своей одежды.
Однажды прохожий, увидев, что у того рубашка заскорузла от грязи, сказал:
— Послушай, ты бы выстирал свою рубашку!
— Но ведь она снова загрязнится, не так ли? — заметил, Насреддин.
— А ты снова выстирай!
— Опять запачкается!
— Ещё раз выстираешь.
— Помилуй, Господи! Разве мы пришли на этот свет рубашки стирать?

Насреддин и женщина

Друг спросил Муллу, помышлял ли тот о женитьбе. Насреддин ответил, что много лет назад он решил жениться и стал искать совершенную женщину.
Вначале он нашёл очень красивую женщину, но вскоре обнаружил, что ей не хватает духовности.
Затем он встретился с женщиной высокой духовности, но, к сожалению, некрасивую...
— И наконец, я нашёл её, — сказал Мулла. — Это была идеальная женщина: духовная, изящная, прекрасная, обаятельная. Одним словом, совершенство.
— Ты женился на ней? — спросил друг.
— Нет, — ответил Мулла. — К сожалению, она искала совершенного мужчину.

Насреддин и правда

Стражник спросил Насреддина:
— Куда ты идёшь? Говори правду, иначе тебя повесят.
Насреддин ответил:
— Я иду, чтобы быть повешенным.
— Я не верю тебе!
— Прекрасно. Если я солгал — повесь меня.
— Но это будет значить, что ты сказал правду.
— Вот именно, — сказал Насреддин,

Насреддин, шапка и Вор

Однажды, вор сорвал с Ходжи Насреддина шапку и убежал. Ходжа сразу же отправился на ближайшее кладбище и стал ждать.
- Что ты делаешь? - спрашивали его люди, - ведь вор побежал совсем в другую сторону!
- Ничего, - хладнокровно отвечал Ходжа, - куда б он не побежал, рано или поздно все равно придет сюда…

Насреддин и кот

Однажды Молла Насреддин попробовал виноградной водки и совсем опьянел. Сосед стал корить Насреддина.
- Я совсем не пьян, - сказал Ходжа, с трудом ворочая языком. - Я не пьян даже немного, и я докажу тебе это. Посмотри, ты видишь этого кота, который входит в дверь? Так вот, у него только один глаз!
- Ты ещё больше пьян, чем я думал, - сказал сосед. - Этот кот выходит!

Насреддин и деньги

Один знакомый попросил у Насреддин денег на короткий срок.
- Денег дать я не могу, - ответил Насреддин. - Но срок тебе, как другу, могу дать любой.

Насреддин и люди

Насреддин сидел и пристально смотрел на двух человек возле ямы на дороге.
— О чём вы думаете, мулла? — спросил его прохожий.
— Как же ленивы люди. Я сижу здесь уже четыре часа,
не отрывая взгляда вон от тех людей.
Представляете, за всё это время ни один из них и палец о палец не ударил!

Вы читали Анекдоты и рассказы о Ходже Насреддине
(смешные и мудрые притчи про Ходжу, короткие рассказы о Насреддине, с юмором) .................

Ходжа Насреддин как-то раз зашел в чайхану и втащил за собой ишака, вместо того, чтобы поставить у коновязи. Его встретили удивленным молчанием, но он ничуть не смутился, достал из переметной сумки Коран, и, раскрыв, положил перед ишаком.

Все это он проделал неторопливо и спокойно, без улыбки на лице, как будто, так и полагалось. Люди в чайхане начали переглядываться. Ишак стукнул копытом в деревянный гулкий настил.

— Уже? — спросил Ходжа Насреддин и перевернул страницу. — Ты делаешь заметные успехи.

Тогда встал со своего поста пузатый, добродушный чайханщик и подошел к Ходже Насреддину.

— Послушай, добрый человек, разве здесь место для твоего ишака? И зачем ты положил перед ним священную книгу?

— Я учу этого ишака богословию, — невозмутимо ответил Ходжа Насреддин. — Мы уже заканчиваем Коран и скоро перейдем к шариату.

По чайхане прошел гул и шепот, многие встали, чтобы лучше видеть. Глаза чайханщика округлились, рот приоткрылся. Еще никогда в жизни ему не приходилось видеть такого чуда. В это время ишак снова стукнул копытом.

Хорошо, — похвалил Ходжа Насреддин, переворачивая страницу. — Очень хорошо! Еще немного усилий, и ты сможешь занять должность главного богослова в медресе Мир-Араб. Вот только страницы он не умеет перелистывать сам, приходится ему помогать… Аллах снабдил его острым умом и замечательной памятью, но позабыл снабдить его пальцами, — добавил Ходжа Насреддин, обратившись к чайханщику.

— Этот ишак — не простой ишак! — Объявил Ходжа Насреддин. — Он принадлежит самому эмиру. Однажды эмир позвал меня и спросил: «Можешь ли ты обучить моего любимого ишака богословию, чтобы он знал столько же, сколько я сам?» Мне показали ишака, я проверил его способности и ответил: «О пресветлый эмир! Этот замечательный ишак не уступает остротой своего ума ни одному из твоих министров, ни даже тебе самому, я берусь обучить его богословию, и он будет знать столько же, сколько знаешь ты, и даже больше, но для этого потребуется двадцать лет». Эмир велел выдать мне из казны пять тысяч таньга золотом и сказал: «Бери этого ишака и учи его, но клянусь Аллахом, если через двадцать лет он не будет знать богословия и читать наизусть Коран, я отрублю тебе голову!»

— Ну, значит, ты заранее можешь проститься со своей головой! — воскликнул чайханщик. — Да где же это видано, чтобы ишаки учились богословию и наизусть читали Коран!

— Таких ишаков немало и сейчас в Бухаре, — ответил Ходжа Насреддин. — Скажу еще, что получить пять тысяч таньга золотом и хорошего ишака в хозяйство — это человеку не каждый день удается. А голову мою не оплакивай, потому что за двадцать лет кто-нибудь из нас уж обязательно умрет — или я, или эмир, или этот ишак. А тогда поди разбирайся, кто из нас троих лучше знал богословие! 🙂