Куда делись эмо?
Куда делись эмо?
Ветераны движения предаются воспоминаниям
В середине 2000-х эмо были самой распространенной и заметной из молодежных субкультур. Это были молодые люди, которые слушали американский эмоциональный хардкор, носили косые челки, узкие джинсы и многочисленные шарфы и значки с черно-белым или черно-розовым принтом. Госдума беспокоилась, что эмо пропагандируют суицид, скинхеды видели в эмоциональной субкультуре идейных врагов, а среди школьников словосочетание «эмо-сакс» было универсальным ответом на все вопросы. В какой-то момент эмо-волна схлынула. В отличие от других субкультур, которые можно встретить в городских скверах и на площадях, эмо не видно и не слышно. ВОС поговорил с ветеранами эмо-движения, чтобы понять, что же это было и куда все делись.
Иаков, 24 года
Был эмо-боем в период с 2005-го по 2007-й. Началось у меня все, ясен пень, с неразделенной любви и моря алкоголя. Потом услышал про музыку, а дальше про направление. Для меня это значило быть частью хорошей компании людей, которые поддерживали твои музыкальные вкусы, хотели выделяться из толпы, в принципе, как и любые подростки. Какой-то общественной позиции не было. Это все похоже больше на клуб по интересам и просто тусовку. Искали вписки (свободные квартиры друзей или знакомых, где можно было огромной толпой затусить ночью), ходили на концерты (гиги), пили дешевый алкоголь, Blazer и «Ягуар». А идеалы в самой этой культуре просты: быть искренним, не скрывать свои чувства-эмоции, но, естественно, большинству все равно.
Одевался я в скейт-шопах, потому что в 2000-х купить яркие и облегающие вещи, особенно узкие джинсы, было дико проблематично. Главное - подчеркнуть свою худобу. Из музыки я слушал emocore / screamo / emoviolence, потому что эта музыка зародилась именно в США. Такие группы, как The Used, Drop Dead Gorgeous, From First to Last, Orchid, Funeral for a Friend, Underoath. Русскую альтернативную сцену, но, по моему мнению, у нас играли исключительно ню-метал и металкор, а не эмокор, исключение - группа «Оригами».
Ушел я в 2007-м, когда появилась куча так называемых позеров, которая просто сделала из этой культуры моду и она перестала нести какой-то смысл. Я решил просто убрать внешние атрибуты, пирсинг и длинную челку, чтобы не причислять себя к ней. Но такая музыка мне до сих пор нравится, я ее с удовольствием слушаю. Субкультура есть и никуда не исчезла, просто прошло то время, когда каждый третий был эмо, оттуда просто ушли все педовки, так как больше немодно так выглядеть. По-моему, остались ребята, которые просто в теме.
Эллина, 20 лет
Была эмо примерно с 2009-го. Я была мелкая, но очень сильно углубилась в эту субкультуру. Все серьезное началось с 2012-го. Это были прекрасные времена. На данный момент я не хочу причислять себя к какой-либо субкультуре, каждый человек индивидуален. Но именно эмо-культура дала мне это понять. Знаете, эмо - это самая мирная субкультура, со всеми позициями, которые она представляет, я согласна.
Было и непонимание со стороны людей. Но они все - серая масса, они никогда не поймут, каково это - выражать свои эмоции открыто, они считали, что мы ненормальные, ну и пусть. Зато мы не загоняем себя в рамки социума и делаем, что хотим. Дух эмо, наверно, навсегда останется со мной.
Антон, 20 лет
Я стал эмо в 2008-м. Поначалу для меня это был просто прикольный внешний вид, музыка, я чувствовал, что это близко мне. Позже я углубился в идеологию культуры и утвердился в том, что мне это нужно. Суть культуры заключалась в отрешенности от общественного мнения, неследовании стереотипам, шаблонам и предрассудкам, заложенным обществом, позиционировании себя как автономная единица, а не часть системы, свободе самовыражения, свободе выражения эмоций и мнения, небоязни принимать себя тем, кто ты есть, открытости.
Я слушаю эмокор, как отечественный, так и зарубежный, ранний постхардкор, молл-эмо, поп-панк. В 2008-м я одевался в то, во что одеваюсь и сейчас. Узкачи, балахоны, футболки, рубашечки, свитера, довольно-таки элегантная и не брутальная одежда.
Субкультура жива, подтверждение тому - эмо-паблики с большим количеством подписчиков, просто прошла мода и те, кто были в ней лишь потому, что это было модно. Теперь они относятся к той субкультуре, которая модна сейчас. Для меня это и не были эмо, просто модники. Те, кто были идеологически в этой движухе, в ней и остались. На самом деле сейчас это тоже потихоньку становится модно, «вернуть 2007-й». Вся суть субкультуры во взглядах на мир, я всегда говорил, что эмо не становятся, эмо рождаются. Ведь не имея определенного мировоззрения, определенного состояния души, определенного мышления, разве мне бы стало это интересно?
Три эмо-девушки (хором) Bangy,
Mardzhera, Polly_Di, каждой по 22 года
Мы стали эмо в 2006-м вроде. Сформировалась некая тусовка, и все тру тусили на Театре и Манеге. А остальные - не тру. Все свои тру знали друг друга. А левые, не тру, приходили, и мы их яйцами закидывали. Основной месседж был в том, что важно не скрывать истинных эмоций, быть таким, какой ты есть. Может, это был способом самовыразиться, фиг знает. В школе вообще все учителя думали, что я гот. Просто это было модно. Вот и все. Все были эморями, и мы не отличались особо. Так же как потом все стали тусоваться в «Солянке». А сейчас модно ходить на техно-вечеринки.
Василий, 20 лет
В эмо-тусовке (предлагаю называть это именно тусовкой) я с 2007 года - пика популяризации этой культуры в том смысле, что этот пик связан с ее расцветом, приобретением статуса доминирующей на тот момент молодежной субкультуры до такой степени, что она ввиду своей популярности перестала быть похожей по этому признаку на субкультуру, а стала культурой массовой, охватывающей большие слои молодежи. Эта самая эмо-волна не оставила и меня в стороне. Многие мои друзья и знакомые постепенно начали осваивать новый для себя стиль поведения, одежды, новую музыку, перенимая и копируя все эти атрибуты друг у друга. Это было по-настоящему волной, которая с каждым днем поглощала все новых и новых ребят. Как мы знаем, под напором волны сложно устоять, так еще и будучи в такой весовой категории - на тот момент мне было всего 13–14 лет. И по всем законам физики эта самая волна снесла меня далеко и надолго. Я поддался всеобщей эйфории.
Сейчас у многих есть работа, семья, но для этого меньшинства, которое осталось в тусовке после спада ее популярности к 2010 году, эти идеалы остались на всю жизнь, а друзья по движению стали друзьями по жизни. До сих пор мы собираемся большими компаниями, устраивая сходки. Все уже не те подростки, что были тогда. Но так называемый дух живет до сих пор. Все вспоминают былое время - время свободы и беззаботности, детской радости и детских обид, первой любви. Наверное, именно поэтому многие из нас повзрослели умом, но не постарели сердцем. С уверенностью можно сказать, что идеалы, заложенные еще тогда, до сих пор проявляются в общении между нами. Я - эмо, пока есть с кем видеться и проводить время. Я - эмо до тех пор, пока моя душа и мое сердце не состарятся и не умрут. Нас становится меньше, но эта культура будет жить вечно. Несмотря на падение популярности эмо-движения, до сих пор появляются подростки, интересующиеся эмо-культурой и попадающие в тусовку.
Ксения, 20 лет
Началось все это в 2007-м, 12 мне было, если не ошибаюсь, и продолжилось лет до 14. Как случилось, не знаю. Я часто приезжала в Москву с детства, видела это все, интересовалась. И в нашем городе были такие люди. Сейчас, как ни странно, они успешные, многие переехали в Америку, бизнесом занимаются, а я их помню с косыми челками, в пачках. У всех уже семьи, дети. Я была самая мелкая в компании.
Пару раз были драки. К нам подходили мальчики и начинали грубо разговаривать, но, к счастью для нас, в большинстве случаев мы могли объяснить, что в этом нет ничего такого. Как-то мы с подругой подрались с двумя мальчиками, причем им было лет по 25. Подошел мальчик, наш знакомый, он нас разнял. Да и в школе было много перепалок с учителями, одноклассниками. Мне было наплевать на школьную форму, и я хотела носить черно-розовые гетры на руках и виски себе выбривать. Я курила, слушала рок, странно одевалась. Мама была против всего этого, постоянно ругалась, но решила, что я этим переболею - так и вышло. Мне отрезали косую челку в какой-то день, и все. С этим прошло. Я сидела и плакала, а к вечеру уже успокоилась, и мне стало хорошо.
Очень смешно говорить, что я выросла. Просто в какой-то момент начинаешь понимать, что не всегда хорошо показывать свои эмоции и давать людям знать, что ты думаешь на самом деле. И не хочется выделяться, хочется заниматься тем же, чем ты занимался, но уже не выделяться. Пропадает какое-то желание собираться в центре города разодетыми в розовое.
Модно было, чтобы были яркие сочетания цветов, яркое с черным, показывать таким образом позитивные и негативные эмоции, что все в твоей жизни полосато. Были девочки, они ходили в розовых пачках, полосатых майках, гетрах.
Благодаря субкультуре я начала во многом понимать людей, их плохие стороны. В тот период я перестала любить мой родной город, мне хотелось оттуда уехать. Казалось, что все люди добрые и прекрасные, а выяснилось, что нет.
Эпоха эмо закончилась, и благодаря знакомствам, полученным в нулевые, я стал татуироваться, появились люди, которые наставили меня на путь музыканта, далекого от эмо-культуры. Хоть внешний вид остался похожим. Самое забавное что многие «челкари», которых я знал, стали совершенно другими людьми. Кто-то бегает, красит вагоны и стены. Кто-то стал околофутбольщиком. Но все же большинство стало музыкантами. Кто-то и вовсе стал вести обычную семейную размеренную жизнь.
В далеком 2007 году, задолго до появления песен Скриптонита, шоу Юрия Дудя и подворотов на джинсах российские подростки жили в эпоху субкультур: красили волосы в черный и розовый, плакали под музыку Animal ДжаZ, гуляли по кладбищам и романтично рассуждали о смерти. В нашем материале мы рассуждаем о том, куда пропали все неформалы и смогут ли они вновь возродиться в условиях современной России.
Кажется, что всех длинноволосых неформалов, надевающих мрачные футболки с изображением Tokio Hotel и вставляющих пирсинг в любую видную для окружающих часть тела, смыло волной из бородатых хипстеров и юных школьников, не выпускающих из рук «айфон». Сложно поверить, что субкультуры, которые так старательно выстраивали свою идеологию и породили столько музыкальных групп, внезапно исчезли, даже не успев объясниться перед своими почитателями. Суровые неформалы, казавшиеся агрессивными и необщительными, так и не смогли найти общий язык с людьми в подворотах и ушли в подполье.
Расцвет субкультур пришелся на 2007-2008 годы – время, когда почти в каждом российском дворе можно было встретить грустных эмо-боев, впадающих в депрессию по любому поводу, а среди подростков наблюдалась большая любовь к вещам из черно-белой клетки (главная расцветка субкультуры «ска»), песням Аврил Лавин и черепам на рюкзаках. При этом, несмотря на большую любовь к мрачным вещам, такие неформалы жили обычной жизнью: ходили на учебу, работу, концерты любимых групп, наслаждались курсом доллара в 30 рублей и кушали дешевые гамбургеры в «Макдональдс».
Это было вполне себе обычное время, когда подростки, параллельно с учебой и подготовкой к тогда еще менее суровому ЕГЭ, грустили о неразделенной любви под «Три полоски» Animal ДжаZ и «Осень» группы «Китай», не думали о незаконных митингах и смене власти, а также жили без видоблогеров на Youtube.
Поколение нежных и чувственных подростков жило и грустило в стране, в которой на тот момент все было хорошо: никаких санкций, высокого курса доллара и евро, свободный въезд в Киев и полная гармония на Украине. На фоне российской стабильности меланхоличные эмо и агрессивные готы смотрелись довольно смешно, но в этой псевдоинтеллектуальной грусти и выражался их протест старшему поколению, наслаждавшемуся счастливыми временами.
Прошло несколько лет и депрессивным подросткам стало некогда грустить: стабильность в России была подорвана, начался экономический кризис, а юные эмо, покинув школу, оказались в реальном мире, где у взрослых людей, как оказалось, практически нет времени на меланхолию. Выкинув из гардероба мрачные вещи и стерев из своего телефона все песни в жанре альтернативы, бывшие неформалы погрязли в будничных делах вроде получения диплома, поиска работы и личного счастья.
Вчерашние неформалы превратились во вполне себе обычных людей, утопающих в проблемах и скрывающих свою грусть за кружкой пива в вечер пятницы.
Оказавшись во взрослой жизни, бывшие эмо и готы поняли, что их идеология не приносит никакой пользы российскому обществу, и тем самым навсегда похоронили любую идею о возрождении этих субкултур. Эмо, готы, «ска» и панки были убиты меньше, чем за год своими создателями, решившими забыть о своем подростковом прошлом.
Нельзя сказать, что неформалы полностью покинули российскую действительность. Конечно, в прошлое ушла мода на черно-розовую одежду, длинные челки и пирсинг по всему лицу. Теперь неформалы по-другому выражают свою приверженность определенной субкультуре и, как правило, не особо акцентируют внимание на своем внешнем виде в угоду общественным правилам (ты можешь быть абсолютным панком в душе, но на работу тебе все равно придется ходить в костюме).
Зато российские неформалы с удовольствием посещают концерты альтернативных рок-групп, репертуар которых почти не изменился с 2007 года, и иногда достают из шкафа патрули с черепами, ностальгируя по прошлому. И хотя кажется, что количество неформалов за пару лет заметно сократилось, депрессивные эмо и готы по-прежнему живут и здравствуют: заказывают одежду в «Неформаркете» (магазин, который знает каждый ярославский неформал), ходят на концерты группы «Слот» и AMATORY и пересматривают канонические фильмы неформальной культурой (вроде «Реквиема по мечте» или депрессивных фильмов Бергмана).
Точка зрения
Начнем с того, что есть понятие «субкультура», а есть понятие «неформал». Сейчас в России правят балом две субкультуры — рэперы и хипстеры. Но неформалами они не являются, т.к. у хипстоты в основе ретро-стилистика (а это в обществе считается нормальным, т.к. все носили эти шмотки когда-то), а рэперы просто вызывают смех и не считаются чем-то уникальным для нашего общества.
У неформалов по большей части 4-5 основных направлений: панки, готы, эмо, риветхыды и т.д. Собственно, само понятие неформал пошло от того, что эти люди, как минимум, выглядят не как все, т.к. чтобы принадлежать этим стилистикам, надо носить спецэффичный мерч/образ. У панков — косухи и ирокезы, у металлистов — длинные волосы и металл, у готов – черная одежда и мрачный макияж.
Сейчас настоящие неформалы ушли в прошлое. Разумеется, есть много людей, которые поддерживают идеи неформалов и слушают соответствующее музло, но выглядят они как все. Я бы даже сказал, что это современный тренд. Если посмотреть фотки нынешних панк-исполнителей, то можно заметить, что они выглядят как обычные люди. Сейчас у людей все меньше потребностей в том, чтобы выделяться из толпы, все больше стираются грани между стилями, поэтому со временем настоящих готов/эмо/панков все меньше и меньше.
Я, например, не помню, когда последний раз видел вживую трушного нефора, хотя нефоров «духовных» знаю кучу. Я знаю огромное количество людей, поддерживающих панк направление. Среди моих знакомых есть готы, эмо. Просто сейчас что в России, что в мире, нет потребности носить нефорский мерч.
/Алексей Федоров, видеограф/
То, что неформалов стало меньше, очень заметно. Сейчас уже фактически не встретишь на улице гота, эмо и специфически ярких представителей других субкультур. Сама эстетика субкультур осталась в творчестве, музыке, ещё в каких-то сферах жизни, но в одежде и в быту всё это сейчас не особо модно.
Кто был неформалом 10-20 лет назад, теперь, как правило, вырос, обзавёлся семьёй, и весь этот стиль считает чем-то «не по возрасту». Или оставляет какие-то отдельные детали — длинные волосы, аксессуары по мелочи. Зато иногда бывшие нефоры приводят к нам детей и радостно покупают им атрибутику с разными группами. Клиенты у нас самые разные, без ограничений: от детей до пенсионеров. Больше всего, пожалуй, школьников, но так всегда было и, видимо, будет.
Правда, среди нашей клиентуры остались люди, которым нравится выглядеть ярко и интересно. Просто теперь к нам приходят купить не белой пудры и не шипастые наручи по локоть, а стильные, жанровые, но гораздо менее броские кольцо или браслет. Их на улице не будет видно за километр.
Сами течения неформалов давно смазались и превратились по большей части во что-то вроде простого увлечения музыкой или пирсингом, аниме или стимпанком, да чем угодно. Сейчас видимо просто нет нужды одеваться «субкультурно», вычурно и как-то особо характерно. Скорее всего, большая часть внешних атрибутов ушла с улиц на фестивали.
А что до идейной составляющей субкультур — идеи-то многие остались. Та же готика, всю эту тёмную эстетику очень многие любят. Панк вообще вечен — это и музыка, и философия своего рода. Рок и металл тоже слушают, да ещё как.
Сами субкультуры в том виде, в каком их понимали, скажем, 10-15 лет назад, как явление, наверное, просто слегка исчерпали себя сейчас.
/Лис Никанор, магазин «Неформаркет»/
Куда делись готы?
К началу VIII в. на Пиренейском полуострове было всего 80 тысяч готов. Когда мавры завоевали Готию, готы поняли, что лучший способ остаться поближе к власти - принять ислам. Они брали мусульманские имена, но еще долго их потомки помнили, что про исходят от готов-христиан. Христиане называли людей, перешедших в ислам, ренегатами (предателями).
Первым в начале VIII в. принял ислам граф области Таррагон по имени Фортун, сын Кассия. Его потомки стали называться Бану Каси - дети Кассия. Через полтора века это была самая богатая семья на севере Испании. А один из Бану Каси-Муса тогда завладел землями от Сарагосы до Толедо и даже выступил против эмира!
Многие готы-ренегаты заняли важные посты в Кордовском эмирате.
Кордова вела оживленную торговлю с германскими землями. На этой картине калиф Абдаррахман III принимает посла германского императора Оттона I.
В IX в. некоторые из них начали создавать свои государства прямо в Андалусе. Особенно прославился Омар ибн Хафсун. Он перепробовал множество профессий, был сапожником, наемным солдатом, а в 884 г. устроил на юге, в горах Бабастро, разбойничье гнездо.
Вскоре он издал манифест, призывая и мусульман, и христиан бороться против эмира. И к 886 г. огромная территория, с треть всего Андалуса, признала его власть. Ибн Хафсун подступил с войском к Кордове, и его государство признал сам эмир. От Андалуса под шумок откололись и другие области.
Но понемногу движение Ибн Хафсуна, которое шло под лозунгом борьбы с властью эмира, стало затухать, особенно когда сам он принял христианство и начал фанатично преследовать бывших соратников-мусульман. Его дочь основала в Бабастро монастырь с суровыми порядками, где готовили мучеников веры. Наконец у Ибн Хафсуна осталось мало единомышленников, и ему пришлось нанимать солдат в Африке.
Покончил с этой затянувшейся авантюрой кордовский эмир Абдаррахман III (правил в 912–961). Сам Ибн Хафсун умер в 917 г., но его сыновья обороняли крепость в Бабастро до 928 г. Вскоре покорились бунтовщики в других областях Андалуса, и готы окончательно ушли с арены истории.
Послы византийского царя Константина VII Багрянородного на приеме у халифа Абдаррахмана III. Между Византией и Кордовой были тесные экономические, политические и культурные связи. Из Византии доставляли мрамор и мозаичную смальту для строительства дворцов и мечетей.
Наша постоянная читательница Татьяна из Санкт-Петербурга интересуется : «Буквально лет 5 назад было ооочень много субкультур. особенно в больших городах. были и готы, и панки, и эмо, и прочие «нестандартные» подростки. сегодня как таковых субкультур нет. ну на самом деле нет! каждый третий сегодня покрыт татуировками, носит рок-н-ролльную одежду (благо, мода это диктует) и красит волосы во всем цвета радуги. а конкретно сформированных субкультур практически нет. Вот почему?) Спасибо!»
Мы спросили нашего эксперта, практикующего психолога с большим стажем, Ольгу Стадницкую , что повлияло на менталитет людей. Об этом пойдет речь в нашей публикации.
Куда делись субкультуры в России?
Еще лет пять – семь назад в славном городе Санкт-Петербурге водилось множество странного вида людей. Чуть ли не на каждом шагу можно было встретить группу товарищей пубертатного и постпубертатного возраста, резко выделяющуюся из общего фона. Не станем углубляться в типологию или классификацию субкультур и контркультур. Об этом много написано и без нас.
Эмо девочка
Эмо — молодой человек
Вопрос в том, куда они подевались? Отчего не видно ирокезов, корсетов и фенечек?
То есть, иногда еще попадаются фрики разной степени запущенности, метросексуала иной раз доведется встретить. Но на фоне разгула демократии, свойственного современным модным тенденциям, внешняя атрибутика субкультур как-то померкла .
Проведя блиц-опрос среди друзей и знакомых различных возрастных категории, у автора наметились две основные версии.
Версия 1: все сбежали в сеть
Так, молодежь склонна полагать, что причина кроется в сети. До недавнего времени для поиска единомышленников и решения вопросов самоидентификации молодому человеку нужно было пойти в народ и оглядеться. Теперь необходимость в этом отпала. Выходи на просторы интернета и становись кем угодно не вставая с кресла. Можно быть эльфом, троллем, хиккимори, фанатом любой музыкальной группы или целого музыкального направления. Если в кресле не сидится, найди людей со схожими интересами или мировоззрением и встречайся с ними в реале. В этом плане лично у автора большой интерес вызывают флешмобы и профлеши. Обилие интеренет-сообществ предоставляет молодежи возможности поистине неограниченные.
Не станем давать оценку этому явлению. Отметим лишь одно обстоятельство: молодежь, нашедшая себя в сети, в глаза не бросается.
Версия 2: не против чего воевать
Другая точка зрения, которой склонен придерживаться и автор, не отрицая, однако, интернет – версии, гласит примерно следующее: субкультурам помимо внешней атрибутики присуща определенная идеология. Опять же, не станем углублять в анализ особенностей систем ценностей и степени агрессивности различных субкультур. Не о том речь.
Не станем также углублять в психологические предпосылки тяги подростков к протестному поведению. Об этом написано ещё больше, чем о субкультурах. Обратим внимание на следующее: идеология и система групповых ценностей любой субкультуры практически всегда выступала в оппозиции к ведущей, официальной идеологии.
Давайте попробуем представить себе Россию периода «развитого социализма» и «построения коммунизма» в виде большого такого родителя. Причем, родитель этот совершенно точно знает, что нужно его детям и жестко насаждает требуемые контекстом времени ценности и идеи.
А отдельные субкультуры представим в виде ребенка. Дети, как и положено, протестуют. С «дикого запада» контрабандой поступают идеологические вредные предложения: хиппи, рок, панк и т.д. и т.п. У детей появляется выбор формы для выражения протестных реакций.
Выбор альтернативной идеологии продиктован темпераментом, степенью агрессивности и интеллектуальным статусом подростка.
Родитель наказывал, запрещал, перевоспитывал, дети уходили «из дома», зализывали порванные уши, но не сдавались.
Но тут случилось то, что случилось. Россию постигла перестройка. Единая государственная идеология приказала долго жить, уступив место абсолютному разгулу демократии и плюрализма. Этот процесс сопровождался бурным ростом наиболее агрессивных и вызывающих субкультур. При этом, чем более выразительной становилась их внешняя атрибутика, тем меньше в них оставалось идейного, ценностного наполнения. Оно и понятно. В процессе кипения всегда первым делом образуется накипь.
В настоящее время автору не удалось обнаружить подвижек в области создания государством – родителем новой, единой системы ценностей. Соответственно, подросткам стало просто не с чем бороться, против чего протестовать. Упования нынешних властей на РПЦ пока не оправдываются. Не справляется православие с задачей создания единой государственной системы ценностей.
А возникшее в результате попытки реанимации духовных ценностей движение пастафарианцев с дуршлагами на голове, согласитесь, на субкультуру пока тоже не тянет.
Да, отдельные граждане молодого возраста все ещё пытаются самовыражаться, давая выход так называемым «подростковым реакциям» с помощью крашенных во все цвета радуги дредов и пирсинга в самых неожиданных частях тела. Но как-то разрозненно, безыдейно. Даже просто обратить на себя внимание такими способами стало проблематично.
Но так даже интереснее. Есть, однако, предположение, что интернет будет предоставлять всё больше возможностей для адаптации и социализации подростков в реальной взрослой жизни. Или для ухода от реальности — были хиппи, стали хикки. Ну что же, поживем – увидим.
И лишь в Крыму готы продолжали существовать как отдельный народ как минимум до XVI, а может быть, и даже до XVII-XVIII веков. Проникшие в Крым в III веке н.э. готские племена оседают преимущественно в юго-западном Крыму и, приняв христианскую веру византийского образца, начинают смешиваться с местным аланским населением, одновременно перенимая язык и культуру греков-византийцев. Данные археологии свидетельствуют о том, что в VI-VII веках крымско-готские женщины носили типичный германский костюм, в состав которого входили драгоценные застежки-фибулы, серьги, браслеты и удивительные по своей красоте массивные пряжки с изображением головы орла (т.н. «орлиноголовые»). Из-за смешения с аланами (предками современных осетин), средневековые путешественники и современные ученые называют крымских готов «готаланами» или даже «аланоготами».
После вторжения в Крым татар в XIII веке некоторая часть готов в дополнение к греческому начинает также использовать татарский. Даже во второй половине XVI века (а по некоторым данным вплоть до конца XVIII) готское население Крыма продолжало использовать в качестве языка домашнего общения родной германский диалект. Этот уникальный диалект является хронологически самым поздним реликтом восточногерманских языков, на которых говорили европейские готы.
В 1475 году в Крым вторгаются новые завоеватели – турки-османы. После этого грецизированное готское население начинает культурно (а, возможно этнически и религиозно) «татаризироваться» и утрачивать свою готскую идентичность. Тем не менее, даже в XIX веке некоторые этнографы и историки считали потомками готов голубоглазое и светловолосое население греческих деревень Мариуполя и горного Крыма. В годы Второй Мировой войны «готскую тему» пытались использовать нацистские идеологи, вынашивавшие замыслы переименования Крыма в «Готенланд» и заселения полуострова этническими германцами.