МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ УКРАИНЫ
КИЕВСКИЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
им. ДРАГОМАНОВА
РЕФЕРАТ
С КУЛЬТУРОЛОГИИ
НА ТЕМУ: Особенности менталитета китайского общества, специфика художественной культуры Китая
Выполнил студент 33 группы
Курило Артем
Особенности менталитета китайского общества
В древнекитайских воззрениях считалось, что мир возник от взаимодействия светлых (ян) и темных (инь) частиц. Они породили пять стихий - землю, воду, огонь, дерево и металл, от которых произошло все во Вселенной, все явления природы, качества людей, их состояния: пять состояний погоды - дождь, холод, жара, ветер, ясная погода; пять видов злаков - просо, конопля, рис, пшеница, бобы; пять благ - долголетие, богатство, здоровье, добродетель, естественная смерть, а также пять вкусов, пять цветов, пять металлов, пять добродетелей и пр. Все эти производные так же, как ян и инь, наполнены смыслом, символичны и взаимодействуют друг с другом. В эпоху Чжоу складывается культ Тянь (Неба) как высшего начала, руководящего всем, что происходит на земле, по законам справедливости. В книге “Шуцзин” говорится: “Только небо наблюдает за народом, ведает справедливостью, посылает урожай и неурожай. Без неба погибнет народ. От милости неба зависит его судьба” . Жизнь каждого человека и даже императора связана с велениями Неба, невыполнение которых грозит всевозможными бедствиями: засухами и наводнениями, пожарами и болезнями. Поэтому жизненный путь каждого предопределен и строго регламентирован согласно ритуалам и предписаниям буквально со дня рождения до смерти. Это касалось всего: цвета и фасона одежды, движений и жестов, манеры поведения. Жить и вести себя не так, как предписано, означало “потерять лицо”. Считалось, что любое нарушение установленных правил может разгневать Небо, поэтому общество жестоко карало виновного, вплоть до физического уничтожения нарушителя.
Среди других божеств выделялись божества Солнца, Луны, которым посвящались специальные праздники, и звезд. Поклонение звездам сочеталось с сохранившимися тотемными представлениями, поэтому звездное небо было поделено на 12 частей, каждая из которых носила имя тотема: мышь, бык, тигр, заяц, змея, лошадь, овца, обезьяна, курица, собака, свинья и дракон. Согласно солнечному зодиаку каждый из годов 12-летнего цикла получил имя священного животного и требовал особых культов. Такие же культы были связаны с различными месяцами, неделями, и даже день был поделен на двухчасовые отрезки, каждый из которых надлежало посвящать занятиям, предписанным социальным статусом человека. Через эти культы человек мог общаться с небом. Даже жизнь императора была регламентирована: когда он должен идти поклоняться предкам, когда, облачившись в особую одежду, должен выехать в поле на желтом воле, чтобы провести первую борозду, когда должен был осенью выйти в поле с золотым серпом, чтобы дать знак к началу жатвы. Все было решено за него заранее. За соблюдением этих правил наблюдал специальный совет особо приближенных сановников. Таким образом, император должен был снискать расположение Неба к своему народу.
Кроме главных божеств космического масштаба, мир для каждого китайца был населен огромным количеством добрых и злых духов. Каждому явлению природы, ремеслу, каждой сфере жизни сопутствовали духи, например: доу-шэн - дух, защищающий от оспы; цзинь-цюань - дух, охраняющий колодец; лэй-цзу - дух, ведающий громом; ли-ши - дух рынков, ма-мин - дух шелковичного червя, а кроме них, дух долголетия и дух войны, дух домашнего очага и духи предков. Даже человек, по китайским поверьям, имел не одну душу, а девять или десять: три связаны с духовным миром человека, а шесть или семь были связаны с его телесной сущностью. При рождении сначала появляются телесные, а потом- духовные, при смерти - наоборот. Для защиты от злых духов и ублаготворения добрых существовало огромное число обрядов, которые надлежало выполнять перед началом каждого дела или в процессе него. Ни о каком пренебрежении к этим обычаям или неполном выполнении их не могло быть и речи, поэтому они во многом сохранились до XX века.
Желание раз и навсегда упорядочить мир отражалось и в административном устройстве государства, и в иерархической системе общества Китая. Среди разных социальных слоев можно упомянуть наследственную аристократию из родов, получивших в свое владение землю от правителей-ванов. Некоторые из них были наделены властью. Как позже в средневековой Европе, в Китае еще с VII века до н. э. появляются аристократы, не имеющие собственных владений и составляющие слой, напоминающий рыцарство: они назывались да-фу и занимались преимущественно военным делом. При династии Чжоу каждое княжество возглавляли вельможи, правившие с помощью сановников. Различный ранг этих сановников, относившихся к знати, зависел от размера собственности. Те, кто имел так называемые “дома”, стоял выше владельцев “полей”. Но и те, и другие пользовались правами аристократов и жили за счет труда земледельцев. Однако собственники “полей” уже относились к низшему социальному слою и назывались “мужами”. Среди мужей были и такие, кто сам обрабатывал свои земли и добывал себе пропитание другим трудом. “Мужи,- пишет И. И. Семененко в книге о Конфуции,- занимали промежуточное положение между знатью и простолюдинами”. Разветвленной бюрократической системе, которую представлял собой Китай, были необходимы чиновники - ши. Они не имели титулов и наследственных уделов, но были образованны и вхожи в высшие слои общества. Уже в империи Цинь было 20 рангов чиновников, получавших твердое жалованье, чаще всего зерном. Будучи лишенными богатств, да-фу и ши создали для себя особый кодекс чести, который строго соблюдали и гордились этим. Это была аристократическая этика, согласно которой существовали особые нормы поведения на поле боя и при исполнении государственных должностей, обязательной была верность и преданность господину до последнего дыхания.
К средним векам в Китае образовалась сложная, но стройная система управления страной. Отбор кандидатов на ту или иную должность, в отличие от других государств, где большую роль играли родственные, личные связи или протекция, уже с VII века до н. э. осуществлялся с помощью экзаменов. Тот тип экзаменов, который существовал в средневековом Китае, известен всему миру до сих пор и успешно применяется. Кандидат должен был знать наизусть сочинения древних, в особенности Конфуция, давать толкование заданному тексту, уметь рассуждать на философские темы и сочинять стихи. Экзамены проходили в суровой аскетической обстановке: каждый находился в отдельном помещении, где, кроме письменных принадлежностей, не было ничего, экзаменующемуся выдавалась особая одежда, поскольку экзамен - это тоже своего рода ритуал, вопросы не были известны заранее, каждый ответ давался письменно и под девизом. Лучшие удостаивались степени и получали право сдавать экзамены на вторую степень, а выдержавшие их - на третью. К экзаменам допускался любой, независимо от социальной среды. Получивший должность имел огромное влияние, так как на своем месте он был высшей властью, судьей, сборщиком налогов, назначал на работы, которые должен был выполнять каждый простолюдин на пользу государства. Высшая ученая степень - цзиньши давала право на высокий государственный пост, так как на экзаменах присутствовал сам император.
Была в Китае и Академия наук - Академия ханьлинь, куда входили особо знаменитые ученые мужи, они толковали законы, составляли императорские указы, могли быть назначены наставниками наследников престола или советниками императора.
Основу той части общества, которая производила блага, составляли земледельцы, организованные, как и в Египте, в общины, где также все, даже личная жизнь, было регламентировано. Еще Шан Ян в своих реформах разбил каждое поселение на пять или десять дворов, и все должны были следить друг за другом и отвечать друг за друга. Чиновники разных уровней следили за строгим исполнением системы круговой поруки, а также за тем, чтобы все отбывали общественные повинности, которых было немало от мелких повседневных до грандиозных государственных строек.
На строительство Великой стены мобилизовали миллионы крестьян, превращенных в государственных рабов, а также воинов, пленных и даже женщин, которые в бесчеловечных условиях со свойственным китайцам терпением и старанием, вошедшим в поговорку, возводили это величайшее в мире сооружение с башнями и проходами, служившее не только для защиты от северных кочевников, но и как транспортная магистраль: между наружными и внутренними зубцами могла проехать колесница. Многие погибали от непосильного труда, плохого питания, эпидемий и жестоких наказаний.
Много легенд и песен об этом строительстве сохранилось в памяти народа, одна из них - "Плач Мэн Цзян-нюй у Великой стены". Эта женщина, крестьянка, десять лет ждавшая мужа, отправилась к стене на розыски и не нашла его. Ее плач потряс стену, обвалилась глыба, и обнаружился труп заживо замурованного ее мужа.
В Китае на государственном уровне существовала система подавления всего индивидуального в человеке, пренебрежение к личности. Личностью мог считаться только властелин любого ранга или мудрец; для простолюдина, да и для всякого, кто вступал в конфликт с государством, оно воспринималось как враждебная сила, сметающая все на своем пути. Можно было пробиться из низов к должности или быть низвергнутым, а в массе все были безлики и бесправны.
Чем же объясняется доведенное до степени утонченного издевательства над человеческой природой гражданское послушание, существовавшее в Китае испокон веков? Конечно, там были смуты и кровавые восстания, которые кровавыми же средствами подавлялись, но в целом народ безмолвствовал, беспрекословно подчиняясь власти. Видимо, главным регулятором гражданского послушания были этические нормы, прежде всего конфуцианские, возвеличивающие совершенство мудреца, сохраняющего свое лицо, не поддающегося ненужным эмоциям, верного и почтительного, а также страх перед гневом Неба.
Специфика художественной культуры Китая
Культура Китая сложилась из удивительно поэтичной космогонической картины мира, всепроникающих этических норм, выраженных в глубокомысленных религиозно-философских теориях, разветвленной и стройной системы государственности, бережного сохранения традиций, при котором новое возникает не путем ломки прошлого, а в процессе использования всех его ценностей. Последнее особенно явно проявилось в искусстве, где часто встречаются вечные сюжеты, в которых новое заключается лишь в показе каких-либо неизвестных или по-другому понятых граней, нюансов, сторон и оттенков известного. Существует особый жанр интерпретации: стихотворение пишется как бы “вслед поэту”, картина - “вслед кисти”, причем подражание часто невозможно отличить от подлинника. Искусство в Китае становится актом проникновения в сущность вещей, проникновения не столько логического, сколько чувственно-интуитивного, выражающегося во внутренней готовности к охвату целого. Поэтому у китайских мастеров нет эскизов и черновиков, они творят сразу и в совершенстве. Во всех видах и формах китайского искусства поражает именно это стремление к совершенству сложного, многомерного, в котором одно перетекает в другое, одно и то же имеет множество смыслов и все вместе символично.
Как и в других странах древнего мира, искусство в Китае было связано с практической деятельностью, сложившимися в обществе обычаями и ритуалами. Уже в глубокой древности здесь появились гадательные надписи на черепаховых панцирях или бараньих лопатках, а позже - на бронзовых изделиях. В I тысячелетии до н. э. для письма стали использовать бамбуковые планки. На каждой из них помещалось примерно по 40 иероглифов. Для того, чтобы сделать книгу, нужно было нанизать планки на веревку и из них составить связку. Такие книги были громоздки, дороги и неудобны. Шелкопрядство известно в Китае с III тысячелетия до н. э., но только в III веке до н. э. его начали использовать для письма. Книги сделались компактными, но нисколько не подешевели. К началу новой эры была изобретена бумага, что привело к распространению литературы и ее изучению. Самую большую значимость имели древнейшие книги, о которых уже говорилось. По преданиям, сам Конфуций включил 305 песен древних царств в “Книгу гимнов” - “Шицзин”, хотя современные ученые относят их происхождение к гораздо более ранним векам. В эти книги входят стихи и песни, поэмы, летописи, философские и эстетические суждения, нравоучения и легенды. Тексты и темы книг всячески варьировались в поздние времена, становясь все более изысканными, утонченными и символичными, как и живопись на шелке, как и само искусство каллиграфии (греч. kalligraphia “красивый почерк”).
Иероглифическое письмо имеет одну особенность: оно несет не только смысловую нагрузку, оно изобразительно. Поэтому в переводе исчезает огромная часть семантических нюансов оригинального текста, написанного иероглифами: здесь важно все - как двигалась рука мастера, какое состояние он передал в начертании иероглифа, какой образ несет в себе, помимо собственно слова, этот знак. Поэтому литература Китая, особенно поэзия,- не только выразительное, но и в какой-то мере изобразительное искусство. Красота природы, воспетая возвышенным слогом поэта соединялась с особенностями его каллиграфии, его кисти, создавая неповторимый художественный образ. Вот стихи великого китайского поэта Ли Бо (701-762), которого называли “бессмертным, низвергнутым с небес” из-за его трагической судьбы:
В струящейся воде осенняя луна.
На южном озере покой и тишина.
И лотос хочет мне сказать о чем-то грустном,
Чтоб грустью и моя душа была полна.
Пожалуй, в Китае только литературу нельзя обвинить в гражданском безмолвии: она выражала бунтарские настроения, протестовала против жестокостей и насилия, осмеивала человеческие пороки, в том числе и конкретных достаточно высокопоставленных лиц. Ее создатели, как и все поэты-бунтари во все времена, подвергались различным наказаниям, вплоть до изгнания из страны. Китайский поэт Цюй Юань (ок. 340-ок. 278 до н. э.) в поэме-элегии “Скорбь отверженного” писал:
Твой дикий нрав, властитель, порицаю,
Души народа ты не постигал.
Придворные, завидуя по-женски
Моей красе, клевещут на меня.
Бездарные всегда к коварству склонны,
Они скрывают черные дела.
Всегда идут окольными путями.
Увертливость - единый их закон!..
Стремление китайского государства к централизации затронуло и культуру, в частности художественную. В период империи Хань была сделана попытка собрать все древнекитайские памятники литературы, систематизировать их, прокомментировать все, что осталось от наследия более ранних времен. В это время составляются первые словари, зарождается историческая проза, в которой не только описываются те или иные события, но и действуют личности, оставившие след в истории. Историк Сыма Цянь считается основоположником жанра литературного портрета. После него писатели Китая начинают излагать династическую историю Поднебесной, которая предстает исключительно в последовательной смене правящих особ и их семей, приближенных, сановников и мудрых советников.
В управленческий аппарат империи, среди других, входило ведомство, ответственное за организацию общегосударственных культов в противовес местным . Была создана музыкальная палата, где собирались и обрабатывались народные песни, поэтому сохранилось огромное количество древних песенных творений. Им тоже подражали поэты, создавая песни о любви, о повседневных делах, светские сочинения, сказочные и мистические стихи.
Китайская музыка, как и другие явления культуры, уходит своими истоками в глубь веков. Найдены различные инструменты: например шицин - каменный цин (ок. XII века до н. э.), состоящий из каменных пластин, которые издают звук с металлическим оттенком. В разные времена пользовался любовью цисяньцинь - струнный инструмент с семью шелковыми струнами, отдаленно напоминающий будущую цитру. Считается, что на таком инструменте играл Конфуций. Основу музыкального строя в Китае составляла пентатоника - система из пяти звуков. Составить о ней представление можно, если сыграть на рояле гамму из черных клавиш. Может быть, потому, что китайская музыка не знает полутонов, ее звучание кажется европейскому слушателю шатким, неустойчивым, но передающим удивительно утонченную систему чувств.
Китайская культура, среди прочих восточных культур,- менее всего повторима и более всего узнаваема. Это ярко проявилось в изобразительном искусстве с его желанием передать временные изменения, с его прозрачными, почти незаметными переходами оттенков цвета друг в друга и той гармонией, которую невозможно “алгеброй поверить”, потому что она не поддается вычислениям и связана с пониманием космических отношений изображаемых явлений. Даже каноны в изобразительных искусствах Китая требуют не показа статического состояния, а действия, в котором (независимо от того, изображаются люди или животные) выявляются не характеры, а условные типы, где боги всегда больше людей, где явно чувствуется поиск Абсолюта, знакомый нам по учениям великих мудрецов древности. Но главная их особенность - недосказанность, незавершенность, представляющая зрителю простор для сотворчества.
Несомненные успехи сделала и китайская наука. Свыше трех тысяч лет назад в городе Чжоугуне (современная провинция Хэнань) находилась астрономическая обсерватория, где велись и фиксировались наблюдения за планетами и звездами. Тогда же был создан, а затем усовершенствован лунно-солнечный календарь. В 28 году до н. э. китайские астрономы открыли существование солнечных пятен. В этот же период был изобретен компас в виде квадратной железной пластины с магнитной “ложкой”, ручка которой указывала на юг.
Ученый Чжан Хэн (I век н. э.) изобрел прототип современного сейсмографа, сконструировал небесный глобус, описал 2500 звезд, включив их в 320 созвездий. Математики этого времени знали десятичные дроби и отрицательные числа, а также пользовались (как и в Индии) десятичной системой записи чисел (см. гл. IX, § 4). Первые труды по медицине содержат 35 трактатов по разным болезням, а во II веке разработана диагностика заболеваний по пульсу и сделаны попытки лечения эпидемических заболеваний. Поиски монахами-даосами лекарства “бессмертия” позволили изучить и описать огромное количество лекарственных растений и даже составить первые пособия по лечебному голоданию.
Многие достижения материальной культуры принадлежат только Китаю, в частности, древнее производство лаков, позволявших сохранять дерево, ткани и металл от воздействия окружающей среды. Китайские лаки могли противостоять воздействию кислот и высоких (до 500 градусов) температур. Кроме того, Китай - родина шелка, бумаги, туши и пороха.
Китай сохранил древние традиции, несмотря на все перипетии истории, на войны, нашествия, смены типов и форм правления и, наконец, на западную культурную экспансию, не прибегая при этом, как Япония, к изоляции. Главной была установка - каждое новшество рассматривать через призму традиций, имеющих тысячелетнюю историю. Для этого не нужны государственные вердикты и постановления - это особенности китайского менталитета, как и желание “сохранить свое лицо”. “Лицо” китайской культуры, в отличие от тех культур, которые исчерпали себя в истории человечества, сохранилось во всем своем богатстве и многообразии до наших дней.
Выделим основные моменты
1. Китайская культура не переживала периодов кардинальной ломки, поэтому смогла сохранить большинство традиций, уходящих корнями в глубокую древность. Любое новшество могло войти в контекст китайской культуры лишь в том случае, если в прошлом находились хотя бы слабые намеки или предпосылки для его утверждения. Изречение “Новое - это хорошо забытое старое” как нельзя лучше выражает сущность развития китайской культуры.
2. Китайская культура представляет собой прочный конгломерат государственности и самых различных сторон духовной культуры. В ней трудно отделить политические проблемы и этику, философию и этику, философию и художественные взгляды. И все эти пласты культуры в определенной степени пронизывают повседневное существование каждого человека.
3. Одной из тенденций китайской культуры является стремление к познанию мира путем углубленного созерцания, поиска природного смысла всех вещей, предопределенного ему Небом. Образ Неба - основа всей космогонической картины мира в китайской культуре.
4. Основу духовной жизни общества составляет этика, отводящая каждому человеку его особое место, его особую роль, регламентирующая все его действия от рождения до смерти. Этика обуславливает не только систему гражданского послушания, но, как ни странно, и систему гражданского неповиновения. И жесткость, и мягкость одновременно являются сущностью поведения, о которой говорил Конфуций: “великодушие и жестокость помогают друг другу”. Это довольно противоречивое положение философа вполне объясняется другим его высказыванием: “На то, что противоречит правилам поведения, нельзя смотреть; то, что противоречит правилам поведения, нельзя слушать; то, что противоречит правилам поведения, нельзя делать” .
5. Одной из характерных особенностей китайской культуры является особое, почтительное отношение к авторитетам, в какой бы сфере они ни проявлялись,- к правителю, мудрецу или художнику, к мифологическим героям или вымышленным фантастическим существам. Это рождает особую упорядоченность того мира, который выстраивает для себя китайская культура.
Использованная литература
1. Мир культуры (Основы культурологии). Учебное пособие. 2-е Б95 издание, исправленное и дополненное.- М.: Издательство Фёдора Конюхова; Новосибирск: ООО “Издательство ЮКЭА”, 2002. - 712 с.
Репетиторство
Нужна помощь по изучению какой-либы темы?
Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку
с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.
Менталитет китайцев
Ю.О. СЕРДЮК
преподаватель Военного университета,
подполковник
Китайская письменность во многом
сформировала китайский характер. Во-первых, язык
изолировал китайцев от других людей и за 5 тысяч
лет создал огромные различия между Китаем и всем
остальным миром. Во-вторых, существует
зависимость между письменным китайским языком и
мышлением жителей этой страны. Иероглифы в
некотором смысле защищают Китай от вторжения
чужой культуры и навязывания зарубежных
традиций. Иностранные слова, записанные при
помощи иероглифов, приобретают новое содержание.
Так, название американского напитка «кока-кола»,
записанное при помощи 4 иероглифов «ке коу ке ле»,
буквально переводится как «можешь рот, можешь
радость». Зависимость между китайским мышлением
и письменным языком хорошо можно
продемонстрировать при помощи передачи
китайскими иероглифами слова «братство». Для
русского это слово означает «родственные
отношения, общность, дружба». Китайцы передают на
письме это слово при помощи двух знаков -
«старший брат» и «младший брат». В их понимании
это подчиненные отношения, при которых младший
брат зависит от старшего. Поэтому в период
советско-китайской дружбы оказаться в положении
«младшего брата» для китайцев было
оскорбительно. Китайцам не нравилось то, что СССР
занимал более высокое положение по сравнению с
одной из древнейших стран мира.
Китайская ментальность - зеркальное отражение
менталитета европейцев. «Система программного
обеспечения» в голове китайца работает как бы
наоборот. Белая стрелка в компасе китайцев
показывает на юг, порядок слов в китайском
предложении прямо противоположен порядку слов в
большинстве языков мира, китайский цвет траура -
белый. Поведение китайца также является
практически полной противоположностью
поведению европейца. Китайская вежливость - это
в нашем понимании «антивежливость». То, что
европеец воспринимает как галантность, для
большинства китайцев простой расчет. Китаец,
приглашающий вас войти в помещение первым,
предполагает, что вы уступите ему это право.
Зачастую китайцы воспринимают и истолковывают
действия иностранцев по-своему. Классическим
подтверждением этому может явиться интервью,
данное Мао Цзэдуном американскому журналисту, о
том, как в 1950 году ему прислуживал лично И.В.
Сталин: во время визита в Москву, на котором
китайский лидер вымаливал у советского
руководства помощь (в том числе и в создании
китайского ядерного оружия), на «ближней даче»
Сталин, выполняя роль гостеприимного хозяина,
лично подал Мао чай и перед сном застелил ему
постель. Эти действия Мао Цзэдун затем
истолковал как стремление советского
руководства услужить Китаю, а лидера величайшей
страны, разгромившей фашизм, представил как
своего личного денщика.
Безусловно,
эту притчу можно списать на пережитки охлаждения
отношений между нашими странами, длившегося
почти 30 лет. Тем не менее, изучая народы,
необходимо исследовать наиболее яркие черты их
национального характера. Разумеется, китайцы
разные (как и представители любого народа),
однако можно построить некую обобщающую модель
качеств, присущих большинству людей той или иной
национальности.
Специалисты выделяют следующие характерные
черты жителей Китая: терпение, внушаемость
(перерастающая в фанатизм),
дисциплинированность, коллективизм, щедрость к
другу, патриотизм, завышенная самооценка,
настойчивость и сплоченность. Большинство из
перечисленных черт относятся к положительным (за
исключением фанатизма и завышенной самооценки).
Основные качества китайской нации складывались
веками и тысячелетиями. В основном на
формирование таких черт, как коллективизм,
настойчивость, сплоченность,
дисциплинированность и терпение, влияли внешние
факторы, определяемые природными условиями,
характером быта и рабочей деятельности китайцев.
Для борьбы со стихийными бедствиями (наводнения,
тайфуны, засухи) требовались совместные действия
многих тысяч и даже миллионов людей. В основу
способа производства лег принцип коллективной
обработки земли, требующей дополнительных
усилий для создания ирригационных сооружений.
Скученность проживания и постоянное
окружение отдельного индивидуума множеством
себе подобных способствовали подавлению
индивидуалистических черт характера и развитию
коллективизма.
Одним из особенно заметных проявлений
китайского национального характера является
внешнее миролюбие, доброжелательность и
гостеприимство. Здороваясь на улице, китайцы
задают друг другу вопрос «Ни цзинтянь чифаньлэ
ма?», что в дословном переводе означает: «А Вы
сегодня ели?» Безусловно, подобное проявление
заботы о ближнем уходит корнями в голодное
прошлое. Сегодняшние китайцы воспринимают его
как американцы, приветствующие друг друга
традиционным «How are you?» Как и для американцев,
ответ собеседника ничего не означает для
современного китайца.
Кстати
о еде. У европейцев сложилось очень превратное
представление о китайской кухне. Мы, как правило,
представляем стол китайцев как очень вкусный и
разнообразный набор изощренно приготовленных
блюд. Практически же около 98% современных
китайцев питаются скудно и однообразно.
Большинство жителей могут позволить себе есть
мясные блюда и готовить кушанья, которые мы
считаем китайскими народными, только по
праздникам. На ежедневном столе подавляющего
числа китайцев преобладает пища растительного
происхождения. Возможность есть досыта ту пищу,
которую можно выбирать, ассоциируется у
большинства жителей Поднебесной с
благополучием, а нездоровый с точки зрения
европейца вид ожиревшего человека - с
богатством.
Ограниченность в ресурсах еды, полезных
ископаемых, земли выработала в китайцах
гипертрофированную бережливость, прагматизм и
расчетливость. Прагматичный китаец рассчитывает
до малейших деталей наиболее экономный путь для
достижения своей цели. В условиях постоянного
недоедания выросли поколения, которым было важно
не тратить лишнюю энергию. Прагматизм и
расчетливость китайца проявляются в частной
жизни.
Примечателен способ потребления китайцами
спиртных напитков. В отличие от русских,
привыкших пить водку охлажденной, китайцы
нагревают алкоголь и пьют его маленькими
рюмочками, чтобы алкоголь сразу же впитывался в
кровь и быстрее наступило состояние опьянения.
Прагматизм китайцев проявляется и в политике.
Когда в конце 80-х годов руководство КНР принимало
решение о строительстве 100 пусковых установок
ядерных межконтинентальных ракет (в СССР и США их
количество в это время уже было за несколько
тысяч), оно исходило из того, что именно этого
количества ракет должно хватить Китаю для
устрашения потенциального противника и
сдерживания его нападения. Строительство
большего числа ракет было возможно, но китайцы
здраво рассудили, что это может стать бременем
для их экономики.
Одновременно со столь
щепетильным отношением ко всему материальному
жизнь в Китае ценится низко. Это относится и к
жизни животных (воспринимаемых только в качестве
потенциальной пищи), и к человеческой жизни.
Хотелось бы напомнить две истории из жизни
китайцев эпохи КНР. Первая - борьба с воробьями,
которые, по мнению руководства КНР, ели слишком
много зерна, за что были съедены сами. Вторая -
война в Корее, когда американские солдаты
сходили с ума, видя, как на смену первой волне
атакующих китайских «добровольцев», практически
уничтожаемой шквальным огнем, приходили вторая,
третья, а затем новые потоки человеческих тел.
Безусловно, в последнем случае мы могли бы
говорить о героизме китайцев, если бы не знали о
существовании традиционного для них
представления, что физическая смерть
предпочтительнее «потери лица». Смерть на поле
боя для китайца в той войне была меньшим злом, чем
возможность быть расстрелянным за бегство от
врага. Важнейшим качеством китайца является
также патриотизм, готовность принести себя в
жертву ради интересов страны. По представлению
китайца второй половины
ХХ века, человек - это всего лишь винтик в
миллиардном механизме государства. Интересы
государства требуют жертв. По сведениям
иностранной прессы, только в 1989 году при
подавлении выступлений китайских студентов было
расстреляно около 30 тыс. участников уличных
беспорядков. Их жизни были без колебаний
принесены в жертву стабильности государства.
Патриотизм
китайцев опирается на многовековую историю этой
страны. Китайцы весьма высокомерно относятся к
представителям других народов, считая историю
своего государства самой древней, они полагают,
что «китайской культуре 7000 лет». Историки будут
отрицать это. Но китайская история сильно
мифологизирована. Основная часть исторических
событий в Китае стала сюжетами художественных
произведений. Именно по ним обучаются китайские
школьники. Для китайцев эти книги служат не
столько для изучения исторических событий,
сколько для подражания в современности. В Китае
часто упоминают примеры из средневековой
истории для объяснения событий и политики КНР во
второй половине ХХ века. Китайские дети изучают
персонажей эпоса и учатся по вымышленным
действиям их героев. Собранные вместе в едином
справочнике, обобщающем основную мораль древних
китайских художественных произведений,
«саньшилю цзи» (36 стратегем) являются всеобщим и
обязательным элементом грамотности в Китае.
Мифологизированный полководец Чжугэ Лян,
описанный в китайском аналоге «Войны и мира»,
книге «Троецарствие», совершает, по мнению
китайцев, поступки, достойные подражания.
Своеобразие моральных устоев жителей
Поднебесной может подчеркнуть эпизод,
описывающий бегство отряда Чжугэ от
преследующих его врагов. На ночь преследуемые,
уставшие и голодные воины находят убежище в доме
владельца придорожной харчевни. На следующий
день бедняк и его семья, поделившиеся с Чжугэ
Ляном последней едой, будут убиты его солдатами.
Чжугэ принимает такое решение из опасения, что
преследователи, допросив его благодетеля, смогут
узнать направление движения отряда Чжугэ.
Союзник
- временно выгодный партнер, в понятии китайских
стратегов. Получив все выгоды от дружбы с СССР,
китайское руководство поспешило объявить о
своих претензиях к нашей стране. Нынешнее
состояние российско-китайских отношений
базируется на определенном балансе взаимных
интересов. Хотя опасение вызывают проявления
высокомерного отношения китайцев различных
уровней к нашей стране и русским людям.
Продолжающийся более 10 лет тесный контакт между
представителями различных социальных групп двух
стран (и прежде всего, далеко не самых культурных
их слоев) создает неважный стереотип
представлений наших народов друг о друге.
Крупнейшая по численности населения страна мира,
да еще и соседствующая с нами на протяженном
участке границы, не может не привлекать нашего
внимания. Важно урегулировать проблемы,
накопившиеся за столетия взаимоотношений.
Знание основного активного компонента страны -
ее населения - позволяет правильно оценивать
ситуацию, делать практические выводы и
определять перспективы сотрудничества.
Согласитесь, национальный характер определяет не только поведение представителей какого-либо народа, но и во многом формирует основы его внешней политики. Знание и понимание характерных черт менталитета позволяют правильно оценивать ситуацию, делать выводы, а также интерпретировать и предугадывать те или иные действия со стороны рассматриваемого государства. В предыдущей статье была вскользь затронута тема миропонимания китайцев. Вопрос очень интересный, обширный и, безусловно, заслуживающий более подробного анализа.
Столь своеобразный менталитет китайцев сложился в результате влияния многих факторов: изоляции от внешнего мира, специфической письменности, тяжелых условий ведения сельского хозяйства, религиозных и философских учений. Какие же основные черты национального характера жителей "Поднебесной" можно выделить?
Замкнутость. Склонность к интроверсии проявляется у китайцев на самых различных уровнях: от личностного до государственного. Дурным тоном считается открытое проявление эмоций, более того, они подменяются сложным комплексом этических ритуалов, что в глазах европейца может выглядеть как лицемерие. Если один человек встречает другого, оба должны показать друг другу свое глубокое уважение. Каждый обязан дать знать, что считает другого развитым и образованным человеком, даже в том случае, если они прекрасно понимают, что это не соответствует действительности. Во время разговора один на один с малоизвестными людьми китаец ведет себя специфически: сохраняет неподвижными положение лица и тела, сидит прямо, выгнув спину, не шевелится совсем, только губы слегка движутся, а голос приближен к шепоту. Очень громкий разговор считается попросту неприемлемым. Лицо остается беспристрастным или выражает елейность. Китайцы избегают смотреть прямо на собеседника, потому что по их представлениям так делают только враги или ненавидящие друг друга люди. Очевидно, именно эта черта национального менталитета сохраняла Китай закрытым от внешних связей на протяжении большей части его истории. Неприхотливость. Китайцы широко известны как малоприхотливые люди. Испокон веков они довольствовались тем, что имели, стараясь добыть минимум для пропитания в условиях тяжелой борьбы за существование. Оказала свое влияние и конфуцианская идеология, ориентировавшая сознание людей не на прелести загробной жизни, а на довольство минимумом в повседневности. Она учила их видеть социальный идеал не в удовлетворении широко возникающих потребностей, а в достижении счастья с тем, что имелось. Простые китайцы привыкли считать, что счастье зависит не от внешних обстоятельств, а от них самих. В результате неприхотливость, умеренность, приспособляемость, стали целым комплексом взаимосвязанных черт их национального характера. «Рис и овощи для еды, вода для питья, да голова на плечах — вот, что необходимо мне для счастья». Конфуций.
Склонность к простым логическим конструкциям. Образ мышления китайцев можно назвать практическим, чуждым ненужным сложностям. Китаец, как правило, отдает предпочтение простым интеллектуальным построениям как наиболее доступным и рациональным для запоминания, жизни и деятельности. Он очень редко руководствуется абстрактными принципами, его логика отличается высокой предметностью, показателем чего являются, например, пословицы и поговорки. «Не забывай прошлого, оно учитель будущего». «Пришло счастье — будь бдителен; пришло горе — будь стоек», — гласит китайская мудрость.
Предприимчивость. «Они питались поначалу одной рыбой, откладывая каждую иену, которую приносит профессия парикмахера, повара или портного, — описывает японский профессор Хаясэ адаптацию китайца к условиям жизни в Японии. — Когда средств хватало на старенький велосипед, они приобретали его, и кто-нибудь из семьи превращался в бродячее торговца. Второй ступенькой становился подержанный мотоцикл. На этой стадии китаец делается более уверенным в себе и даже становится агрессивным. Он уже старается не просто продавать что-нибудь, но и ссужать деньги, товары в долг под проценты. Он обрастает постоянными потребителями и заводит на них бухгалтерскую книгу. Если у него находился родственник или близкий приятель, которые уже миновали эту стадию развития, ему удается получить у них взаймы какую-нибудь сумму для приобретения лавочки. Потом он превращается в оптового торговца, которым безденежные люди предпочитают расплачиваться эквивалентами своего труда или сельскохозяйственной продукцией. Расширяя свою предпринимательскую деятельность, китаец приобретает участок земли и строит на ней фабрику, нанимает работников». По этой причине в большинстве стран Юго-восточной Азии оптовая и розничная торговля, а также импортно-экспортные операции сосредоточены в руках китайских эмигрантов. Китайцы владеют 30% капиталов Малайзии и Сингапура, 30% служащих Малайзии — китайского происхождения.
Коллективизм. Сложные климатические и природные условия страны, особенно необходимость строительства ирригационных сооружений для защиты от стихийных бедствий, а также связанная с этим необходимость тяжелого, титанического труда обусловили ту исключительную роль, которую всегда играли в стране община и коллективный труд. В результате у китайцев сформировались и всегда очень ярко проявляются такие национально-психологические качества, как жесткая дисциплина, высокая степень зависимости индивида от группы, специфическая сплоченность на основе четкого распределения ролей, высокая степень доверия к мнению группы, а также особый характер сочувствия и переживания, проявляющиеся в межличностных отношениях.
Прагматичность. Ограниченность в ресурсах еды, полезных ископаемых, земли выработала в китайцах гипертрофированную бережливость, прагматизм и расчетливость. Прагматичный китаец рассчитывает до малейших деталей наиболее экономный путь для достижения своей цели. В условиях постоянного недоедания выросли поколения, которым было важно не тратить лишнюю энергию.
Мифологизированный полководец Чжугэ Лян, описанный в китайском аналоге «Войны и мира», книге «Троецарствие», совершает, по мнению китайцев, поступки, достойные подражания. Своеобразие моральных устоев жителей Поднебесной может подчеркнуть эпизод, описывающий бегство отряда Чжугэ от преследующих его врагов. На ночь преследуемые, уставшие и голодные воины находят убежище в доме владельца придорожной харчевни. На следующий день бедняк и его семья, поделившиеся с Чжугэ Ляном последней едой, будут убиты его солдатами. Чжугэ принимает такое решение из опасения, что преследователи, допросив его благодетеля, смогут узнать направление движения отряда Чжугэ. Союзник — временно выгодный партнер, в понятии китайских стратегов. Получив все выгоды от дружбы с СССР, китайское руководство поспешило объявить о своих претензиях к нашей стране. Нынешнее состояние российско-китайских отношений базируется на определенном балансе взаимных интересов.
Жестокость. По мнению многих этнопсихологов, ввиду жесткого подавления индивидуального начала и строгих норм поведения у представителей азиатских народов, и у китайцев в частности, накапливается большое количество внутренней агрессии. Так описывает свои наблюдения одна наша соотечественница, прожившая несколько лет в Китае: "Если вы встретите улыбающегося китайца, не думайте, что он вам искренне улыбается или сердце этого человека переполнено радостью. Это может улыбка вежливости, и это может быть улыбка зависти. А иногда от улыбки до агрессии и непонятной жестокости – один шаг. Что это такое, я испытала на личном опыте, когда жила с семьей в Китае, где не раз наблюдала, как мило улыбающиеся люди могут безжалостно убивать редких диких или собственных домашних животных: так, китайские дети, просто играя, замучивают до смерти стрекоз, удивительных по красоте бабочек, лягушек, маленьких утят, черепах, – и тоже с улыбкой на лице. В Китае не услышишь пение птиц по утрам ни в редко встречаемых лесах, ни в многочисленных городских парках. Там - птиц нет! Это сразу режет слух: ведь невозможно, так непривычно жить без голосов птиц! Все, что можно есть, в Китае едят, поэтому в лесу нет птиц...как и многих животных. Воспринимаемая нами жестокость, как абсолютная, по отношению к животным в Китае считается нормой китайского быта и не противоречит ни окружающей действительности, ни внутренним убеждениям каждого китайца - ведь все так делают, тем более: животные существуют для потребностей человека, в частности, для его желудка.
Отчего китайцы бывают часто жестоки к незнакомым людям, особенно к беспомощным людям, и совершенно безжалостны к преступникам? Почему уступчивы, вежливы, безмерно почтительны к своим родителям и близким родственникам?.. Это - вопросы к психологам. За несколько лет жизни в Китае я не нашла ответы на эти и на многие другие вопросы о противоречиях в характере и психологии китайского народа, о скрытых для нас корнях многих непонятных привычек и ритуаолов...
2 января 1998 года мы с мужем возвращались из велосипедного магазина, где только что купили тандем, после того, как в новогоднюю ночь на велосипедной стоянке у дома у нас украли два велосипеда. Во дворе столпилась огромная толпа китайцев, казалось, все жители дома, в котором мы жили, вышли на улицу. Слышались ругань, детский плач. «Что такое?..»– спрашиваю мужа. «Не знаю…» – напряженно отвечает. Подошли ближе. Мужчина средних лет, лицо в ссадинах и кровоподтеках, белая рубашка в крови, заплывшие веки, глаза с трудом открываются; руки заведены за спину и туго обмотаны колючей проволокой и – все та же китайская, неповторимая, улыбка!.. Но уже– с просьбой о прощении и мольбой о помощи. Увидев иностранцев, мужчина оживился, заулыбался совсем по-американски, привычно принимая нас за американцев. (Мне показалось, что в его сердце затеплилась хоть какая-то надежда на спасение и желанную свободу.) Оказалось, поймали вора велосипедов. Толпа заметив нас. несколько нас оживилась, но потом снова переключилась на беднягу. Причем, женщины били пойманного вора чаще и более пристрастно, шумно ругались. Полицейский стоял в стороне, давая разобраться народу с задержанным так, как людям хотелось. Мы с мужем были единственные из присутствующих, кто сочувствовал несчастному вору. Однако, при всем желании мы никак не могли ему помочь, да и не имели права. Я чувствовала, что толпа, точно, что-то ждет от нас. Вдруг я с ужасом увидела в глазах китайских женщин ненависть, непонимание, презрение – и к себе тоже. Китаянки встали вокруг меня со трех сторон, размахивали руками, иногда в порыве гнева одна из женщин -случайно или неслучайно- больно задевала меня своими руками, а особенно агрессивные - до хрипоты в голосе, перебивая друг друга, кричали: "Этот вор украл ваши велосипеды…Скажите – офицеру! Скажите!"
Письменность. Как было сказано выше, не последнюю роль в формировании психологического портрета китайцев сыграла письменность. Во-первых, язык изолировал их от других людей и за 5 тысяч лет создал огромные различия между Китаем и всем остальным миром. Во-вторых, существует зависимость между письменным китайским языком и мышлением жителей этой страны. Иероглифы в некотором смысле защищают Китай от вторжения чужой культуры и навязывания зарубежных традиций. Иностранные слова, записанные при помощи иероглифов, приобретают новое содержание. Так, название американского напитка «кока-кола», записанное при помощи 4 иероглифов «ке коу ке ле», буквально переводится как «можешь рот, можешь радость». Зависимость между китайским мышлением и письменным языком хорошо можно продемонстрировать при помощи передачи китайскими иероглифами слова «братство». Для русского это слово означает «родственные отношения, общность, дружба». Китайцы передают на письме это слово при помощи двух знаков — «старший брат» и «младший брат». В их понимании это подчиненные отношения, при которых младший брат зависит от старшего. Поэтому в период советско-китайской дружбы оказаться в положении «младшего брата» для китайцев было оскорбительно. Китайцам не нравилось то, что СССР занимал более высокое положение по сравнению с одной из древнейших стран мира.
Не такие, как мы. Китайская ментальность — зеркальное отражение менталитета европейцев. «Система программного обеспечения» в голове китайца работает как бы наоборот. Белая стрелка в компасе китайцев показывает на юг, порядок слов в китайском предложении прямо противоположен порядку слов в большинстве языков мира, китайский цвет траура — белый. Поведение китайца также является практически полной противоположностью поведению европейца. Китайская вежливость — это в нашем понимании «антивежливость». То, что европеец воспринимает как галантность, для большинства китайцев простой расчет. Китаец, приглашающий вас войти в помещение первым, предполагает, что вы уступите ему это право. Зачастую китайцы воспринимают и истолковывают действия иностранцев по-своему. Классическим подтверждением этому может явиться интервью, данное Мао Цзэдуном американскому журналисту, о том, как в 1950 году ему прислуживал лично И.В. Сталин: во время визита в Москву, на котором китайский лидер вымаливал у советского руководства помощь (в том числе и в создании китайского ядерного оружия), на «ближней даче» Сталин, выполняя роль гостеприимного хозяина, лично подал Мао чай и перед сном застелил ему постель. Эти действия Мао Цзэдун затем истолковал как стремление советского руководства услужить Китаю, а лидера величайшей страны, разгромившей фашизм, представил как своего личного денщика.
Китай - давний сосед России на Дальнем Востоке. История взаимоотношений между нашими странами насчитывает порядка 350 лет, за это время были как периоды мирного сосуществования, так и поры противостояния и конфликтов. Для того, чтобы правильно оценивать ситуацию и определять приоритетные направления внешней политики по отношению к Пекину, необходимо понимать психологию его населения, его ценности и мотивы. Особую важность это приобретает сейчас, когда восточный сосед оказывает все большее влияние Россию и все мировое сообщество.
В качестве материала для публикации использовались работы преподавателя Военного университета, подполковника, Ю.О. Сердюка и доктора психологических наук, профессор а, полковника, В.Г. Крысько, а также
Я думаю многие живущие в Поднебесной иностранцы рано или поздно встречаются с феноменальным явлением китайского общества, а именно с его системностью. Китайский менталитет такой, что жители Поднебесной делают все как будто по одному алгоритму, по одной схеме.
Система — это четко структурированная иерархия действий, которые в общей совокупности приводят к единому результату. Так вот, каждый китаец — это болтик, который держит могущественную и несокрушимую коммунистическую империю во всей своей красе. Сама по себе системность является неотъемлемой частью любого государства, но то как это выглядит в Китае — это абсолютный идеал мирового общественного порядка.
Многие думают, зачем об этом писать — это итак понятно, вовсе не удивили и вообще зачем посвящать этому целую статью. Но дело в том, чтобы понять насколько в Китае все это замкнуто по сравнению с другими странами — нужно только лишь самим столкнуться с этим. Особенности характера китайцев вызывают неподдельный интерес.
Не помогут вам никакие связи, ни друзья, ни знакомые. Если в системе прописано, что вы лаовай — то вы по определению лаовай. Если начальник сказал делать глупость — ее надо делать, и не потому что вы дурачок, а потому что слово начальника всегда последнее. Если у вас забрали паспорт на визу и выдали взамен официальный документ заменяющий его — вам не поменяют номер телефона, привязанный к банковской карте, потому что этот документ китаец никогда не видел. Если в супермаркете вы хотите «защитить природу» и использовать один целлофановый пакет вместо двух, при взвешивании товаров, — вам не разрешат этого сделать — потому что так глаголит система! Все это в совокупности представляет собой мощную стену противоречий, которая отбивает от себя здравые идеи и новшества. Менталитет китайцев ни за что не позволит им нарушать эту системность.
Китайская государственная система контролирует население Китая, все происходящее в стране, да и за ее рамками. Конечно, проповедующие свободу свобод европейцы, американцы придут в ужас от такой государственной монополии на жизнь каждого находящегося в стране человека, но есть в этом и хорошие стороны. Так, например, благодаря тому что на каждые пять метров расставлены камеры видеонаблюдения с новейшими системами распознавания лиц, китайцы побороли терроризм, а преступность и вовсе если встречается, то только в виде мелких карманников. Люди спокойно носят в сумках миллионы юаней и даже не могут подумать о том, что на них может кто-то напасть. Система в Китае имеет место быть, потому что такое количество людей нужно контролировать — это бесспорный факт с которым я полностью согласен. Есть другой нюанс — назовем его «системностью китайского мышления». Цель одна, а вот как к ней прийти — существует множество разных способов, но тут то и дело, что у китайцев этот способ только один — как прописано в инструкции. Если там уже есть установка — никто мозг включать не будет, и это очень странно, это вопиюще! Потому что когда начинаешь сам сталкиваться с этим — задаешь себе тысячу вопросов: «Почему вы такие, ребята?». Конечно же нельзя говорить, что все китайцы такие — но все же часть жителей Поднебесной мыслит только системно — это и есть главная особенность китайского менталитета.
Если вы столкнулись с прямым отказом, не спешите сдаваться. Менталитет китайцев не такой прямолинейный как наш — нужно объяснять ситуацию, приводить примеры, требовать обратиться к начальнику за консультацией. Вы постепенно начнете замечать, что болтик все-таки можно немного подкрутить — конечно же если ваши требования законны и не противоречат устоям китайского общества.
Многие иностранцы, требующие должного внимания к себе, в Китае начинают приходить в ужас от того, что им абсолютно не включая мозг могут сказать «нет», но, опять же, все это легко объясняется и тем фактом, что население в Китае около 1.5 миллиарда, и если бы на каждый запрос приходилось придумывать свою версию решения — китайские работники просто сошли бы с ума. Важно надавить на тот фактор, что вы не такой как они, что вы иностранец и требуете к себе должного внимания.
Никогда не взрывайтесь в эмоциях — население Китая этого не любит, это не принято в Поднебесной. Держите все при себе. И даже если вы видите, что сейчас перед вами находится абсолютно не понимающий вас человек — сделайте мудрее — обратитесь к его начальству и вы заметите как все станет проясняться само собой. Я повторюсь, Китай он не прямолинейный, здесь необходимо проявлять смекалку!
Вот такой вот он, феномен «китайской системности» во всей красе! Боритесь и вы обязательно поборете!
Психология китайцев и общества в целом, их прошлое, настоящее и будущее являются центральной проблемой науки и практики. Осветить ее без учета этнопсихологического поля китайского суперэтноса (по Ю. В. Бромлею) и менталитета невозможно. Большинство китайских этнопсихологов подчеркивают наличие глубинной связи между земной судьбой и космической волей, представляющей собой одну из значимых особенностей китайской культуры . Такая связь порождает своеобразную модель «отношений», элементами которой являются отношения китайцев со своей группой, вовлеченность их в социальную ритуальность, а также зависимость от Неба, предопределяющего судьбу человека. Именно такая система отношений становится каркасом менталитета китайского общества .
Анализ имеющейся литературы убеждает в том, что проблема менталитета занимает центральное место в структуре отечественной и зарубежной психологии. Предпосылки понимания этой категории просматриваются в работах Ш. Монтескье, Ж.Б. Вико, И. Гердера, Г.В.Ф. Гегеля, Д. Локка, Ф. Бекона и многих других мыслителей. Большой вклад в разработку проблем ментальности внесли представители школы «Анналов», сложившейся во Франции в 20-30-е годы прошлого века, М. Блок, Л. Февр и др. В то же время, впервые в истории психологии данный термин был введен в обращение Л. Леви-Брюлем в 1921 г. в его книге «Первобытный менталитет» . Он выделил два типа ментальности - дологический и логический. В современной отечественной психологической науке понятие «ментальность» появилось сравнительно недавно. В энциклопедическом словаре под редакцией Г.В. Осипова менталитет воспринимается как «совокупность и специфическая форма организации, своеобразный склад различных человеческих психических свойств и качеств, особенностей их проявлений» . Поэтому ментальность как производное менталитета определяется в виде характеристики либо одной личности, либо определенного общества или сообщества в целом как основы формирования в историческом контексте. В этой связи целесообразно вести речь и о ментальности конкретного этнофо- ра , и менталитете этноса.
Термин «менталитет» рассматривается в трудах зарубежных исследователей Р. Эмерсона (1882) и М. Блонделя (1926). Некоторое раскрытие содержания термина можно обнаружить в работах Р. Декарта, И. Канта, Э. Фромма и Л. Февра . Существенный вклад в разработку проблемы ментальности внес К.Г. Юнг. Предложенный им термин «архетип» по своему содержанию близок к ментальности. В отечественной литературе в качестве синонима термину менталитет используются «дух народа», «национальная психология», «национальный характер», «психологические особенности народа», «этническое бессознательное», «коллективная душа», «народное сознание» (и бессознательное), «национальное самосознание», «национальный склад ума» и др. В то же время, тщательного анализа на предмет их соотношения не просматривается. Однако, как справедливо полагает Т.Г. Стефаненко, «в последнее время понятие “национальный характер” вслед за понятиями базовой и модальной личности покидает страницы психологической литературы. Ему на смену для обозначения психологических особенностей этнических общностей приходит понятие “менталитет”» . К изложенному нелишне будет добавить, что в литературе обнаруживается не менее 30 определений менталитета. По этой причине, не вдаваясь в их анализ, под менталитетом (от латинского «mentalis» - духовный, умственный) будем понимать определенную совокупность тех компонентов сознания (а в нашем исследовании - этнического сознания), которые обусловливают его структурную целостность и качественную определенность социальных (этнических) общностей, позволяющих идентифицировать их посредством проявляемых готовностей, предрасположенностей и установок действовать, мыслить, чувствовать и воспринимать мир определенным образом.
В предлагаемом варианте менталитет конкретного, например, китайского, общества представляет собой промежуточное звено между менталитетом китайского суперэтноса и мыслительным процессом этнофора. При этом, в отличие от этноса, суперэтнос не способен к дивергенции, и основной его характеристикой является только степень межэтнической близости . Не случайно менталитет, обеспечивая связку психики с сознанием и бессознательным, занимает промежуточное между ними место. В этой связи, мышление выступает как средство познания мира, а менталитет задает стиль мышления, его своеобразие. Следовательно, менталитет представляет собой эмоциональные и ценностные ориентации, коллективную психологию, образ мышления как отдельного человека, так и любого общества, слоя, сословия, этноса и расы. Влияя на все сферы духовной жизни (науку, философию, искусство, религию, право, мораль, политику и др.), менталитет, многократно в течение многих столетий трансформируясь и растворяясь в различных формах общественного сознания, не исчезает. Он функционирует, продолжая обеспечивать специфику проявления институированных элементов духовной сферы через архетипы, символы, знаки и т.п.
По мнению большинства исследователей, представляется сложным в настоящее время выделить определенный системообразующий признак национального менталитета . Видимо, в этом качестве могут быть использованы ценностные ориентации, космогонические представления о мире, архетипы коллективного бессознательного и т.д. При этом осознаваемые элементы менталитета тесно связаны с областью коллективного бессознательного, а точнее, базируются на ней. Очевидно, содержание менталитета заключается в когнитивной сфере и определяется теми знаниями и опытом, которыми владеет искомая общность. По этой причине в ее структуре выделяют, наряду с перцептивными и когнитивными эталонами, социальные нормы, обеспечивающие регуляцию поведения. Следовательно, эталоны и нормы становятся критериями выносимых оценок, определяющих систему умонастроений и взглядов на мир. В результате складывается определенная модальность смысловой системы отношений к миру.
Рассматривая категорию «менталитет», исследователи используют как равнозначное понятие «ментальность». Вместе с тем, «ментальность» охарактеризует личную, либо социальную память человека или коллектива, свойственную только ему и характеризующую только его, слой, сословие, народ, к которому он принадлежит. В этом плане близкой является позиция В.С. Мухиной, З.Н. Рахматуллиной и ряда других исследователей, воспринимающих ментальность как наиболее древнее духовное образование, на основе которого постепенно зарождались различные виды и формы менталитета . При этом обнаруживается сложность проведения разграничения между дефинициями ментальности и менталитета. Причиной тому является наличие имплицитности мироощущений, общих схем мышления, осознанных и неосознанных установок, ценностных ориентаций, верований, стабильных культурных архетипов и символов бессознательного. Но то понимание, что в основе формирования менталитета лежит ментальность как наиболее древнее духовное образование, методологически является оправданным.
В практической и политической деятельности китайского общества менталитет проявляется в сферах сознательного и бессознательного отдельного индивида, малых и больших социальных (семья, кланы и т.д.) групп. В целом, менталитет суперэтноса может быть представлен в виде совокупности взаимодействующих идей, мыслей, чувств, установок, интересов, ценностных ориентаций, традиций, конкретного поведения и деятельности, связанных со спецификой бытия и восприятия окружающей действительности. Анализ имеющейся литературы позволяет в трудах Гао Чжимин, Гу Хунмин, Гэн Лунмин и ряда других исследователей можно встретить различные точки зрения по этому вопросу. Однако нам представляется более близкой позиция Н.А. Костенко, которым разработана структура менталитета . Близким к нему является подход Тань Аошуан, которая в своем монографическом исследовании раскрывает ментальность через китайскую модель мира (пространство и время, семантика размера, значимость чисел в концептуализации мира китайцами и т.д.) .
В структуре менталитета, представленной на рис. 1, его компоненты образуют диалектически взаимосвязанные и взаимодействующие противоречия, различные ментальные типы и соответственно отражают этнические особенности общества. При этом следует иметь в виду, что происходит определенная трансформация менталитета на основе ментальности этнофора и китайского суперэтноса.
При относительной стабильности ментальность представляет собой переменную, отображающую происходящие изменения характера народа в исторической перспективе. По этой причине в ментальности людей находит свое выражение полифакторная система не только их ретроспективы, но и перспективы.
Следовательно, китайский менталитет как система символов, скрепляющих китайцев в единое целое, поддается, очевидно, только диах- ронно-синхронному анализу всей перспективы развития этого суперэтносам. С одной стороны, целесообразен анализ изменений его структуры при сохранении базовых, фундаментальных элементов, привносимых генотипом и культурным кодом в этногенезе цивилизации и ассимилируемого им иного этнического материала во времени. С другой - требует своего изучения менталитет других этносов (уйгуры, тибетцы и др.), в свое время поглощенных китайцами. Это поможет определить степень их взаимовлияния. Поэтому неслучайно менталитет предопределяет самобытность культуры, являясь ее стержнем. Процесс отражения мента-
Рис. 1
Процесс формирования китайского менталитета проходил под воздействием многих факторов (географических, политических, экономических и т.д.). При очевидной изученности большинства из них, некоторые остаются слабо исследованными. По этой причине в литературе обнаруживается много мистики (например, легенды Шаолиньского монастыря и др.), отвлечений и бездоказательных рассуждений о тайнах «китайской» души, поведении китайцев и т.д. Сведение психологии китайцев к определенной типологии поведения, отрицающей наличие психологических типов этносов, несхожих реакций на один стимул вызывает сомнения, поскольку не учитывает всей совокупности исторических факторов и значительных отличий менталитетов этнических меньшинств.
Становление китайского суперэтноса при всем своем этнокультурном единстве сформировало специфические особенности психологии и менталитета. Мало кто учитывает, что в Китае понятие «государство» («го») существует тысячелетия, а «нация» («миньцзу») - только с 1902 года . Однако формирование этноса началось задолго до констатации последнего и обусловлено влиянием трех религиозных вероучений: конфуцианства, даосизма и буддизма. Именно на трех основных школах мысли строятся китайская культура, менталитет и психология. Известное выражение, что «китайцы с утра буддисты, днем конфуцианцы, а вечером даосы», как никакое другое убеждает в этом. Поэтому конфуцианство, составляя определенную часть китайской культуры, оставляет достаточное место даосизму и буддизму как полноправным учениям. Более того, поскольку в основе трех учений лежит целый ряд общих категорий, то в результате сформировался образный код китайцев . Это обеспечило легкое совмещение и синтезирование в их сознании трех основных школ. Просматривается реальное сочетание различных философских начал в одной системе (синкретизм). Поэтому китайцы, как правило, чаще всего ходят молиться во все храмы. Ни буддизм, ни даосизм никогда не были прозелитскими системами, у них не было стремления обратить других в свою веру, навязать другим свои воззрения. Такое положение исключило возможность возникновения противоречий на религиозной основе.
Констатируя факт отсутствия в Китае конфликтов на религиозной почве, можно с определенной долей уверенности говорить об отсутствии у китайцев глубоких религиозных чувств. При этом первостепенное место в их сознании занимают моральные семейно-родовые ценностные ориентации, а не вера в богов, отношения с которыми строятся на принципе взаимной пользы, в расчете только на получение выгоды . Со всей очевидностью такой характер отношений имеет языческие корни и связан с суевериями: верой в духов, культом предков, магией образов, цвета и чисел, гаданиями и жертвоприношениями. Последнее подтверждается наличием в каждом китайском доме фигур и статуэток высших существ. К их помощи китайцы обращаются при начинании почти всех своих дел. Более того, имеет место широкое распространение системы «Фэн-шуй», вера в счастливые и несчастливые числа и др.
Традиции китайской культуры также нашли свое проявление в синтезе «китайского марксизма» и конфуцианства. Так, руководством Китая в качестве традиционной этической основы китайской государственности и культуры было использовано конфуцианство . В частности, все лидеры Китая, начиная с Дэн Сяопина и заканчивая Си Цзиньпи- ном, выстраивают все без исключения реформы с опорой на традиции, заложенные Конфуцием, что приводит к неизменному успеху. Следовательно, в менталитете современного Китая сохранились традиционные основы духовной культуры . Более того, конфуцианство как часть культуры формирует основу коллективного сознания китайцев, в то время как даосизм реализуется через архетипы в виде коллективного бессознательного. Одновременно, даосское мировоззрение просматривается в виде самого глубинного пласта духовной культуры китайского суперэтноса. Китайские исследователи подчеркивают присутствие в своей культуре и других ее элементов (буддизм, марксизм и др.). Синтез этих заимствованных элементов с традиционными основаниями духовной культуры после глубокой трансформации приводит к единому результату, позволяя менталитету оставаться китайским.
В литературе также отмечается наличие определенных сложностей, связанных с процессами инкультурации, барьером для которой остаются китайские традиции. Так, например, по мнению преподавателя Тайваньского университета Нань Хуа А. Ажинова, христианское проповедничество с целью изменения китайского религиозного сознания к успеху не привело. В подавляющем большинстве случаев китайские традиции, полагает он, не проявляясь во внешней атрибутике, адаптируют христианство под себя, видоизменяя его сущность, выражающуюся в догматике и ритуалах, преобразовывая до неузнаваемости. Это, в сущности, привело к ассимиляции христианства и рождению нового элемента синкретического направления . Имеют место и другие подтверждения того, что китайский менталитет не позволяет его носителям с легкостью воспринимать другие культуры. Более того, китайская культура обладает значительным потенциалом, приспосабливая и трансформируя иные идеологии .
Ранее, при рассмотрении менталитета китайского суперэтноса подчеркивалась роль других этносов, проживающих в потенциально опасных автономных районах Синьцзян-Уйгурский, Тибет и Внутренняя Монголия . Пассионарность и сепаратизм, стремление к свободе просматриваются в менталитете уйгуров, монголов и тибетцев. При этом у тибетцев присутствуют различные формы вялотекущего сопротивления . Многие тибетцы, а их в Тибете проживает 5,4 млн, до сих пор обладают кочевым менталитетом и стремлением к независимости, в частности, к свободе передвижения. В отличие от китайцев они не любят рутинной работы. Содержанием их менталитета остается выполнение исторической миссии поддержания духовной основы «генофонда» буддизма, взятая на себя ответственность за его сохранение в чистоте. Тибетскому буддизму, чья духовная почва была возделана, пришлось выживать, теряя свою идентичность при вступлении в синкретизм с китайской духовностью.
В то же время, 8,4 млн уйгуров, проживающих в СУАР, являются в своем большинстве мусульманами, у которых в менталитете дух независимости находит свое проявление в экстремизме и крайней его форме терроризме. Однако уйгурские движения за истинную автономию или даже независимость не имеют ничего общего с исламским фундаментализмом. Они возникают из желания сохранить культуру, религию и языки своего этноса от подавления и маргинализации . Этому способствует осознание древности своей культуры, передавшей в свое время Чингисхану свою письменность, которая легла в основу монгольской. Очевидно, в культурном и языковом отношении уйгуры ментально осознают себя частью Центральной Азии и тюркского мира. При этом они остаются частью мусульманского Туркестана, самой восточной оконечности исламского мира.
На формирование их менталитета оказали влияние и многовековые тесные связи с буддизмом. Все это нашло свое отражение в чертах и признаках менталитета уйгуров. В то же время, развиваясь в составе китайской государственности, они так и не осознали себя частью «единой китайской нации». Такого рода «множественность» отражается в содержании их менталитета. Более того, культурная близость уйгуров к тюркским народам Центральной Азии и необходимость развития в условиях китайской культуры порождает глубокий этнопсихологический диссонанс.
Внутренняя Монголия не является в данный момент таким проблемным регионом, как Тибет или СУАР. Численность монгольского населения Китая составляет 5,8 млн человек. Идея свободы и независимости в монгольском менталитете получила свое отражение . При этом, исповедание ими буддизма не помешало использованию традиционного мировоззрения - шаманизма. Именно шаманская молитва и верование в тэнгри позволяют монголам проводить обряды и использовать технологию общения с духами. В этом плане они склонны к фетишизму, проникновению в тайный смысл происходящего, что свидетельствует о своеобразной духовно-мыслительной культуре. В ее основе находится учение, сформировавшееся в Монголии в XIII-XIV вв. Согласно ему, начало любого явления или предмета включает две стороны, взаимоисключающих и взаимообусловливающих друг друга.
Определенный интерес вызывают и другие особенности менталитета монголов. Так, например, ими допускаются ошибки в распределении времени, что приводит к невыполнению своевременно обещанного. Более того, обладая низкой работоспособностью, могут начать выполнение работы, когда уже слишком поздно. Близость к природной среде позволяет формировать у монголов практическое панорамное мышление и глубокую интуицию. По этой причине любая вновь поступающая информация ими, как правило, не подвергается глубокому анализу, но хорошо воспринимается в ее системности и целостности. Подводя некоторые итоги сказанному, следует отметить наличие определенного контраста между менталитетом тибетцев, уйгуров, монголов и китайцев (ханьцев). В этом плане обнажаются экзистенциональные проблемы китайского суперэтноса в перспективе. Этнический сепаратизм становится одним из ключевых при рассмотрении вопросов безопасности в Центрально-Азиатском регионе. Очевидно, построение образа «независимого Уйгуристана», «независимого Тибета» и ряда других базируется на архетипических символах и является псевдо-правдоподобным. Очевидно, старый Тибет как идеальная страна (Шангри-Ла), незаконная оккупация, репрессии, насильственная ассимиляция, справедливая борьба за права человека, за свободу и независимость порождают сочувствие и симпатию многих людей в мире. В то же время, такого рода стереотипы являются во многом порождением политического мифотворчества и отрицания всего хода развития истории.
В контексте изложенного становится очевидным, что определение содержания менталитета китайского суперэтноса формировалось в процессе генезиса цвилизации Китая. В итоге сложилась современная матрица, определяющая содержание элементов своеобразной китайской массовой психологии. Последняя представляет собой систему предрасположенностей, установок и готовностей этнической общности проявлять ментальную активность и поведенческие реакции, характерные не только для различных этносов, но и всего китайского суперэтноса в целом. В то же время, в целях
- обеспечения структурной целостности менталитета и определенности китайского социума;
- усиления однородности реагирования всех этносов Китая в процессе взаимодействия и удержания в процессе их развития;
- фильтрации всех негативных воздействий на системные качества менталитета с ориентацией на его матричные основы с последующим восприятием этих воздействий, модификацией или отторжением, китайскому обществу, видимо, предстоит пройти определенный путь. Поскольку менталитет китайского суперэтноса продолжает оставаться слабо исследованной категорией , возникает потребность изучения его в ретроспективе. Представленное в совокупности находит свое преломление в национальной ментальности китайцев }