История замысла «Капитанской дочки»

Ценность «исторических» трудов Пушкина в русской литературе поистине фундаментальна. В произведениях, посвященных ключевым, переломным моментам развития русской государственности, он воссоздал самые значительные его эпизоды от глубокой древности до 1812 года. К замыслу «Капитанской дочки» Пушкин подходил постепенно, шаг за шагом, обрабатывая и обдумывая доступную ему информацию. Доступ к информации стал более свободным в связи с работой над историей пугачевского бунта, благодаря прямому покровительству императора, а значит, возможности прикоснуться к архивам, до той поры - секретным.

К 1833 году Пушкин проделал огромную работу. Он изучил сотни печатных и рукописных источников, добыл мало кому известные документы эпохи Петра. Одновременно задумывается художественное произведение, в центр которого он ставит судьбу офицера-дворянина, оказавшегося в водовороте бурных событий пугачевской эпохи и примкнувшего к пугачевцам.

Из документов, попавших в руки Пушкина благодаря царю, он узнает о неком Михаиле Шванвиче, дворянине, который присоединился к бунтовщикам.

Неординарная судьба этого человека увлекла Пушкина. Он набрасывает план произведения об этом дворянине. Произведение, которое впоследствии станет романом «Капитанская дочка», вместе с образом главного героя все отчетливей вырисовывается перед автором и драматическая фигура Пугачева. «Процесс создания «Капитанской дочки», - пишет И.Н. Петрунина, - поразительный пример взаимодействия образно-художественной и исследовательской мысли. Развитие художественного замысла привело на определенном этапе к историческим изучениям, из которых возникла «История Пугачева». Работа историка откорректировала работу художника и дала ей новое начало».К началу 1833 года возникла необходимость уточнить значение фактов и обстоятельств гражданской войны той эпохи, побывать в тех местах, где бушевала пугачевщина.

Мы видели, как интересовала Пушкина тема самозванца. И хотя он признавал лишь власть, данную от Бога, все же он благоговел перед людьми, осмелившимися бросить вызов истинному правителю. Пугачев был фигурой таинственной, и Пушкин бесконечно стремился постичь природу и личность этого человека Пушкин влекся к Пугачеву. Уж больно интересной и поучительной казалась ему история, что сама ложилась под ноги и становилась художеством. От «Истории пугачевского бунта», удостоверенной всеми, какими ни есть, документами, отделилась ни на что не похожая, своенравная «Капитанская дочка»… Автор потер глаза. Выполнив долг историка, он словно забыл о нем и наново, будто впервые видит, вгляделся в Пугачева. И не узнал. Злодей продолжал свирепствовать, но возбуждал симпатию. Чудо, преподанное языком черни, пленяло. Автор замер перед странной игрой действительности в искусство. Попав в лагерь Пугачева, Гринев чувствует, как все, что случается с ним, похоже на сказку:

« Я не мог не подивиться странному стечению обстоятельств» « Я думал также о том человеке, в чьих руках находилась моя судьба, и который по странному стечению обстоятельств был связан со мной». Нагнетанием такого рода картин, характеристик душевных состояний, оговорок и поговорок Пушкин отнюдь не уходит в сторону от углубления в исторический процесс, - он только видит его в свете народных преданий, тем самым, выставляя народ, по его собственному представлению, в качестве одной из главных сил, управляющих всем происходящим на свете. Итак, выросший из смутной, природной стихии, темной, пугающей и не подвластной разуму (вспомним стихотворение «Бесы» - Пугачев выходит из этого состояния мира «невидимкою луна… мутно небо… ночь мутна…), и одновременно выдвинутый народом из собственной стихии - столь же мутной, темной и необходимой, Пугачев оборачивается и так, и сяк - вождь бунта и одновременно его жертва, самозванец и титан, благодетельствуемый и благодетель, спаситель и злодей. Как и отмечалось ранее пПшкин увидел это! Он показал не только безжалостного тирана, но и чувствующего человека. Поэтому к Пугачеву «Капитанской дочки» мы проявляем чувство сострадания, в то время как к Пугачеву историческому - лишь вполне понятную неприязнь. Гринев при первой встрече описывает его так: «Лицо его не изъявляло ничего свирепого».

Наряду с отрицательными характеристиками самозванца Пушкин представляет нам и обратное, таким образом, вводя нас в замешательство. Нам представляется, что наряду со всеми ужасами, которые он сотворил, ему были свойственны простота душевная, веселость и великодушие. «Не такой еще я кровопийца» - говорит он. «Изобличая» неправедность самозванца, Пушкин, тем не менее, не противопоставляет ей «разумную» власть монарха. Екатерина Вторая дана в «Капитанской дочке» слишком традиционно, «культурно» - она словно «срисована» с известных описаний. Говорит ли это о том, что Пушкин не хотел изобразить точный портрет императрицы, показать свое отношение к ее личности? Может быть, он считал ее такой же самозванкой, как и Пугачев? Ведь и Екатерина узурпировала власть, так сказать, террористическим путем, значит, «контрмера» - бунт - была неминуема?

Преступление влечет за собой преступление, безбожная власть «заряжена» бунтом изначально. Исторические хроники содержат описания таких чудовищных зверств, такого террора со стороны воинства Пугачева, что становятся, не просто понятны, а даже пронзительны слова Пушкина о русском бунте - «бессмысленном и беспощадном». «Безмолвствующий» народ «Бориса Годунова» и приспешники Пугачева, издевающиеся над ненавистным дворянством, - одна и та же стихия, раздразнить которую - катастрофа! Народ безмолвствующий заряжен бунтом, народ, восставший - подобен шайке подростков, распаленных безнаказанностью и не ведающих, что творят. Но является ли «народом» пугачевское окружение? По воле автора в сознании читателя гораздо более близки друг другу - как носители общенационального духа - оказываются крестьянин Савельич и дворянин Миронов. «Злодейство» (в дворянском, «люмпенском» ли обличье) - по другую сторону этой духовной линии. Замечательно, что сам пушкинский Пугачев и некоторые из его людей (например, Хлопуша) в этом смысле как бы «колеблются», их нравственный статус - «мерцает». Будучи злодеями, по существу, они способны на поступки великодушные, и даже благородные. Все, что касается Пугачева, помимо отвращения и ужаса, вызывает у Петра Гринева «пиитическое» чувство. Злодейство - в который раз - сопрягается у Пушкина с каким-то мрачным эстетическим переживанием. Пугачев - в одиночку (мы убеждаемся, что это так) - бросил вызов могущественной государыне, дал волю огромной разрушительной силе, скопившейся в глубине его души. И проиграл. Но ужас и «пиитический восторг» этого взрыва вызывают у читателя чувства особого рода: он поневоле заражается состраданием к Пугачеву, а к Екатерине и всему, что за ней стоит, остается равнодушен.

Не дворянство и крестьянство сталкиваются в «Капитанской дочке» - а «бунт» и «порядок», как основополагающие начала бытия. «Порядочность»

Гринева, Мироновых, Савельича подвергается тяжелейшему испытанию, но даже в буре страстей, в водовороте событий природная (истинно русская, народная!) гармоничность этих характеров остается не поколебленной. Пугачев же и пугачевщина являются страшным зеркалом екатерининских «порядков». Недаром Пушкин подчеркивает жуткую «пародийность» пугачевского «двора»: Пугачев не знает другой модели для поведения государя и доводит ее до апофеоза, больше всего похожего на кошмар!

Трагедия власти - в ее неправедности. «Помазанника Божьего» удерживает в границах мирового порядка сам Господь; тиран и самозванец существуют в непрерывном страхе. Мужик служит барину, но барин его боится. Народ служит власти, но власть - перед ним трепещет. Вся «уваровская триада» - по Пушкину - пронизана террором. Противостоять ему могут только неистребимые ростки человечности, пока и поскольку могут еще подавать сигналы любви каждому человеческому сердцу.

С середины 1832 года А. С. Пушкин начинает работу над историей восстания под предводительством Емельяна Пугачева. Поэту царем была предоставлена возможность ознакомиться с секретными материалами о восстании и действиях властей по его подавлению. Пушкин обращается к неопубликованным документам из семейных архивов и частных коллекций. В его «Архивных тетрадях» сохранились копии именных указов и писем Пугачева, выписки из донесений о боевых действиях с отрядами Пугачева.

В 1833 году Пушкин решает поехать в те места Поволжья и Приуралья, где происходило восстание. Он рассчитывает на встречи с очевидцами этих событий. Получив разрешение императора Николая I, Пушкин выезжает в Казань. «Я в Казани с пятого Здесь я возился со стариками, современниками моего героя; объезжал окрестности города, осматривал места сражений, расспрашивал, записывал и очень доволен, что не напрасно посетил эту сторону», – пишет он жене Наталье Николаевне 8 сентября. Далее поэт направляется в Симбирск и Оренбург, где тоже посещает места боев, встречается с современниками событий.

Из материалов о бунте сложилась «История Пугачева», написанная в Болдине осенью 1833 года. Этот труд Пушкина вышел в 1834 под названием «История Пугачевского бунта», которое дал ему император. Но у Пушкина зрел замысел художественного произведения о пугачёвском восстании 1773–1775 годов. Он возник ещё во время работы над «Дубровским» в 1832 году. План романа о дворянине-отщепенце, оказавшемся в лагере Пугачёва, несколько раз менялся. Это объясняется и тем, что тема, к которой обращался Пушкин, в идейно-политическом плане была острой и сложной. Поэт не мог не думать о цензурных препятствиях, которые предстояло преодолеть. Архивными материалами, рассказами живых пугачёвцев, которые он слышал во время поездки по места восстания 1773–1774 годов, можно было пользоваться с большой осторожностью.

По первоначальному замыслу героем романа должен был стать дворянин, добровольно перешедший на сторону Пугачёва. Прототипом его был подпоручик 2-го гренадерского полка Михаил Шванович (в планах романа Шванвич), который «предпочел гнусную жизнь – честной смерти». Имя его упоминалось в документе «О наказании смертною казнию изменника, бунтовщика и самозванца Пугачёва и его сообщников». Позже Пушкин остановил свой выбор на судьбе другого реального участника пугачёвских событий – Башарине. Башарин был взят в плен Пугачевым, бежал из плена и поступил на службу к одному из усмирителей восстания генералу Михельсону. Несколько раз менялось имя главного героя, пока Пушкин не остановился на фамилии Гринёв. В правительственном сообщении о ликвидации пугачёвского восстания и наказании Пугачёва и его сообщников от 10 января 1775 года имя Гринёва числилось среди тех, кто вначале подозревались «в сообщении с злодеями», но «по следствию оказались невинными» и были освобождены из-под ареста. В итоге вместо одного героя-дворянина в романе оказалось два: Гринёву противопоставлен дворянин-изменник, «гнусный злодей» Швабрин, что могло облегчить проведение романа через цензурные преграды.

Пушкин продолжал работать над этим произведением в 1834 году. В 1836 году перерабатывал его. 19 октября 1836 года – дата окончания работы над «Капитанской дочкой». «Капитанская дочка» была напечатана в четвертом номере пушкинского «Современника» в конце декабря 1836 года, за месяц с небольшим до гибели поэта.

Каков жанр «Капитанской дочки»? Пушкин писал цензору, передавая ему рукопись: «Имя девицы Мироновой вымышленное. Роман мой основан на предании…». Что такое роман, Пушкин объяснял так: «В наше время под словом роман разумеем историческую эпоху, развитую в вымышленном повествовании». То есть Пушкин считал свое произведение историческим романом. И все же «Капитанскую дочку» – небольшое по величине произведение – в литературоведении чаще именуют повестью.

«Чудом совершенства» назвал критик В.Г. Белинский «Капитанскую дочку» - роман о Пугачёвском бунте. Обращаясь к истории, Пушкин не только осмыслял минувшее и день нынешний, но и чувствовал личную сопричастность к воссоздаваемым событиям.

Мысли об историческом труде, в центре которого будут Пугачёв и пугачёвщина, вызревали у Пушкина долго. Ещё в 1826 году он говорил М.Н. Волконской перед её отъездом в Сибирь к сосланному на каторгу мужу: «Я хочу написать сочинение о Пугачёве. Я отправлюсь на места, перееду через Урал, проеду дальше и приду просить у вас убежища в Нерчинских рудниках».

Замысел «Капитанской дочки», или, точнее, сюжет ещё не до конца сложившейся повести о дворянине-пугачёвце, родился в процессе работы Пушкина над «Дубровским». «Разбойничий» роман не позволял глубоко и точно осмыслить проблему крестьянского бунта и отношение к нему дворянства.

Пушкин-историк понимал значение подлинных документов и фактов, много работал в архивах. Помимо этого он хотел побывать на местах событий. В августе 1833 года он подаёт прошение «на увольнение в отпуск на четыре месяца в губернии Казанскую и Оренбургскую». Разрешение получено, и 5 сентября 1833 года Пушкин приезжает в Казань - первый пункт на его пути, где жива была память о Пугачёве.

Правда, ещё прежде, в Васильсурске, он записал со слов нищенки местное предание о Пугачёве, которое использовал в VII главе «Истории Пугачёва». Вблизи Чебоксар рассказали ему про двух барышень, спрятавшихся в копие сена, обнаруженных и казнённых пугачёвцами; под Казанью писатель осмотрел Арское поле - лагерь Пугачёва в нескольких верстах от города, потолковал с участниками событий. В бумагах Пушкина сохранился листок, который принято называть «казанские записи». В них, например, имеется свидетельство некого Бабина, мальчиком бывшего иод Казанью во времена Пугачёва: «Народ, пригнанный в лагерь Пугачёва, поставлен был па карачки перед пушками, бабы и дети подняли вой. Им объявили прощение государево. Все закричали ура! - и кинулись к его ставке. Потом спрашивали: кто хочет в службу к государю Петру Фёдоровичу?

Вид Казани. Неизвестный художник. 1820-е гг.

Охотников нашлось множество». Другой казанский старожил, купец Крупеников, которого Пушкин расспрашивал полтора часа, рассказал, как довелось ему быть в плену у Пугачёва. «Народ, - записал Пушкин, - возвратись из плена, нашёл всё вверх дном. Кто был богат, очутился нищим, кто был скуден, разбогател». Все эти заметки на листках и в дорожной записной книжке, равно как и «зарубки в памяти», пригодились при написании «Капитанской дочки».

В мемуарах сохранились некоторые дополнительные сведения об оренбургских днях и посеиеенйи Берды. Например, такой рассказ местной жительницы: «В каком году приезжал Пушкин, я не помню, знаю только, что день выдался тёплый и ясный. Двое каких-то господ, одетых в штатское платье, шли по улице... а у лома... сидела наша бердская казачка Бунтова. Я была тут же около старушки Бунтовой, которой было лет за шестьдесят и которая оставалась по дому нянчить детей. Штатские подошли к старушке, и, вероятно, увидав, что она очень древняя, один из них, курчавый, спросил Бунтову, не знает ли она что-нибудь про Пугачёва. Старушка ответила, что всё знает и даже песню, что про него сложена. Господа попросили её спеть. Бунтова спела им одну песню». В старинном казачьем селении Бердская слобода, которую Пушкин назвал «мятежной», он был 19 сентября. Сохранился в записи и рассказ самой Бунтовой об этом событии: «А бабы как было меня напугали. Много их набежало, когда тот барин меня расспрашивал, и песни я ему пела про Пугача. Показал он патрет: красавица такая написана, „вот, - говорит, - она станет твои песни петь". Только он со двора, бабы все так на меня и накинулись. Кто говорит, что его подослали, что меня в тюрьму засадят за мою болтовню; кто говорит: „Антихриста видела, когти-то у него какие. Да и в Писании сказано, что антихрист будет любить старух, заставлять их песни петь и деньгами станет дарить". Слегла я со страху, велела телегу заложить, везти меня в Оренбург к начальству. Там и говорю: „Смилуйтесь, защитите, коли я чего наплела на свою голову; захворала я с думы". Те смеются. „Не бойся, - говорят, - это ему сам государь позволил о Пугачёве везде расспрашивать"».

В самом факте, что были «под Пугачёвым», люди ощущали некую вину Недаром Бунтова, когда спросил её Пушкин: «Знала ли Пугачёва?» - ответила в испуге: «Знала, батюшка, бес попутал!» Боялись даже имя его произнести, а тут рассказывай заезжему барину! В конце IV главы «Истории Пугачёва» автор сам подчеркнул эту ситуацию: «Доныне престарелые свидетели тогдашнего смятения неохотно отвечают на вопросы любопытных». И всё же говорили, не чурались Пушкина. Значит, он умел завоевывать доверие.

Из Оренбурга Пушкин съездил ещё за 300 вёрст «большой Уральской дорогой» в Уральск, где продолжал свои расспросы, порой с удивлением убеждаясь, что не только память о Пугачёве сохранилась, но не угасла и любовь к народному вождю. «В Уральске жива ещё старая казачка, носившая черевики его работы», - пишет Пушкин. На вопрос приезжего: «Каков был Пугачёв?» - она ответила: «Грех сказать... на него мы не жалуемся; он нам зла не сделал».

Беседы с очевидцами, запись их рассказов помогли сделать Пушкину важнейший вывод: «Весь чёрный народ был за Пугачёва. Духовенство ему доброжелательствовало. <...> Одно дворянство было открытым образом на стороне правительства. Пугачёв и его сообщники хотели сперва и дворян склонить на свою сторону, но выгоды их были слишком противоположны...»

Труд «История Пугачёва» и художественное произведение - роман «Капитанская дочка» - создавались практически одновременно, и многие материалы, не вошедшие в «Историю...», возникали на страницах романа.

В.И. Даль, сопровождавший Пушкина, рассказывал об осмотре «золотого дворца» Пугачёва. В главе XI «Капитанской дочки» читаем: «Нас привели прямо к избе, стоявшей на углу перекрёстка. <...> Я вошёл в избу, или во дворец, как называли её мужики. Она освещена была двумя сальными свечами, а стены оклеены были золотою бумагою; впрочем, лавки, стол, рукомойник на верёвочке, полотенце на гвозде, ухват в углу и широкий шесток, уставленный горшками, - всё было как в обыкновенной избе». Это живое впечатление отразилось в романе, равно как и многое другое, включая название крепости Белогорской, которое придумано не «просто так», а восходит к меловым горам, виденным Пушкиным на берегу Урала.

Вводил Пушкин в текст и отдельные эпизоды, сведения, имеющиеся в «Истории Пугачёва». Так, в главе III «Истории Пугачёва» Пушкин сообщал: «Пугачёв не был самовластен. Яицкие казаки, зачинщики бунта, управляли действиями нрошлеца, не имевшего другого достоинства, кроме некоторых военных знаний и дерзости необыкновенной. Он ничего не предпринимал без их согласия; они же часто действовали без его ведома, а иногда и вопреки его воле. Они оказывали ему наружное почтение, при народе ходили за ним без шапок и били ему челом; но наедине обходились с ним, как с товарищем, и вместе пьянствовали, сидя при нём в шапках и в одних рубахах и распевая бурлацкие песни. Пугачёв скучал их опекою. Улица моя тесна, говорил он Денису Пьянову, пируя на свадьбе младшего его сына».

Этот материал переосмыслен в «Капитанской дочке» и дан в восприятии Гринёва в главе VIII: «За столом <...> Пугачёв и человек десять казацких старшин сидели, в шайках и цветных рубашках, разгорячённые вином, с красными рожами и блистающими глазами... Все обходились между собою как товарищи, не оказывали никакого особенного предпочтения своему предводителю... „Ну, братцы, - сказал Пугачёв, -затянем-ка на сон грядущий мою любимую песенку. Чумаков! начинай!" Сосед мой затянул тонким голоском заунывную бурлацкую песню, и все подхватили хором: „Не шуми, мати зелёная дубровушка..."» и пр.

Из «Истории Пугачёва» в этой сцене «Капитанской дочки» не использован только заключительный эпизод: слова Пугачёва, сказанные на пиру Денису Пьянову: «Улица моя тесна». Но и они не исчезают в романе и появляются в разговоре Пугачёва с Гринёвым в XI главе: „А ты полагаешь идти на Москву?" Самозванец несколько задумался и сказал вполголоса: „Бог весть. Улица моя тесна; воли мне мало. Ребята мои умничают. Они воры"».

Во время путешествия 1833 года была записана Пушкиным замечательная калмыцкая сказка об орле и вороне, замыкающая беседу Пугачёва с Гринёвым о походе на Москву, а но живым рассказам старухи Бунтовой восстановлены были красочные сцены присяги Пугачёву после взятия Белогорской крепости (глава VII), картина раздачи денег народу (глава IX) и другие ис-торико-бытовые сцены романа.

Но самым существенным является то, что работа над «Историей Пугачёва» помогла Пушкину окончательно определить художественный замысел «Капитанской дочки».

«Капитанская дочка» – исторический роман, над которым А.С. Пушкин работал в течение трех лет (1833-1836). Написанию произведения предшествовала долгая и кропотливая текстологическая и историческая работа.

Изначально Пушкин, интересовавшийся историей Пугачевского восстания, намеревался создать документальное произведение. Поэт получил разрешение Николая I на доступ к неопубликованным материалам и документам о восстании, а также семейным архивам. В 1833 году Пушкин отправился в Приуралье и Поволжье, где происходили основные действия восстания. Там он расспрашивал современников Пугачева, участников и свидетелей восстания. Именно эти уникальные материалы легли в основу исторического труда Пушкина «История Пугачевского бунта».

Однако этим работа над материалами о восстании была не закончена: тогда же рождается замысел художественного произведения о Пугачевском бунте. Яркая и, безусловно, заслуживающая внимания фигура Пугачева интересовала Пушкина не только как историка, но и как поэта. Кроме того, острый политический и социальный конфликт восстания наталкивал на идею о создании романа. Однако именно это могло и вызвать сложности для публикации из-за цензуры, ужесточившейся при Николае I. Из-за этого Пушкин переписывал множество раз – сохранились черновики с несколькими планами произведения. Первый вариант был написан еще в 1833 году, однако переработка романа длилась вплоть до октября 1836 года. Дошедшие до нас редакции доказывают сложность работы над произведением.

Для создания главного персонажа Пушкин изучал исторические данные о сообщниках Емельяна Пугачева. Прототипами и считаются два человека: подпоручик Шванвич, перешедший в ходе восстания на сторону , и пленник Пугачева Башарин, который сумел сбежать и присоединиться к армии, пытавшейся подавить восстание. Фамилия Гринева (в первых редакциях – Буланина) тоже выбрана не случайно. Некто Гринев числился в списках людей, которых подозревали в причастности к организации бунта, но потом оправдали как невиновных. Запланированная изначально противоречивая фигура главного героя-дворянина в последних редакциях была заменена двумя совершенно разными персонажами: в романе мы видим благородного, честного Гринева и безнравственного изменника Швабрина. Такой прием противопоставления антагониста главному герою устранил сложности при прохождении цензуры.

Известно, что толчком к созданию Пушкиным исторического романа послужили появившиеся в 30-х гг. XIX в. в России переводы романов Вальтера Скотта. Правильно уловив жанровую суть художественного произведения, опирающегося на реальные исторические данные, Пушкин правдоподобно воссоздал в своем романе эпоху и раскрыл личность важной исторической фигуры с помощью неповторимого стиля и мастерства художника.

Урок литературы 8 класс.

Тема: История создания «Капитанской дочки».

Цель:

Исследовать историческую эпоху, показанную Пушкиным в романе “Капитанская дочка”.

Представить исторический труд Пушкина, посвященный этой эпохе.

Задачи:

Обучающие:

Познать прошлое, увиденное глазами великого поэта;

Подготовить учащихся к пониманию замысла создания подлинно реалистического образа Пугачёва;

Способствовать формированию понятий "историческая повесть", "художественный образ;

Развивающие:

Формирование умения акцентного вычитывания произведения, составления характеристики героя;

Создать условия для развития у восьмиклассников умения работать с различными источниками информации, формирование умения устанавливать причинно-следственные связи при решении проблемных задач;

Способствовать развитию мышления: анализа, суждения, умозаключения;

Организовать исследовательскую деятельность и помочь учащимся выполнять фрагменты исследовательской деятельности;

Воспитательные:

Развивать и воспитывать умение работать в коллективе, коммуникативные умения;

Побуждать к активной положительной деятельности;

Способствовать формированию активной жизненной позиции, формированию гражданского мировоззрения, помочь ученикам определиться в нравственных ориентирах;

Способствовать пониманию учениками таких нравственных категорий, как "честь", "милость", "добро", "благородство";

Воспитать у детей интерес к истории и культуре России.

Ход урока:

Слово учителя

«У каждого из нас - свой Пушкин, остающийся в то же время одним для всех. Он входит в нашу жизнь в самом начале ее и уже не покидает нас до конца», - так сказал о Пушкине русский поэт XX столетия А.Т. Твардовский.

Другой замечательный русский поэт М.И. Цветаева, с ранних лет полюбившая Пушкина и пронесшая эту любовь и интерес к его творчеству через всю жизнь, написала эссе «Мой Пушкин». «Пушкин - наше все», как сказал критик Ап. А. Григорьев. Пушкин принадлежит всей России, всему миру. «Тебя, как первую любовь, России сердце не забудет», - сказал поэт Ф.И. Тютчев.

Беседа

Учитель. А какие стихотворения А.С. Пушкина запомнились вам? Есть ли у вас любимые стихи поэта?

Учитель. Вы знаете, что Пушкин не только поэт, но и прозаик. Какие произведения Пушкина в прозе вам известны?

Учитель. Многим из вас запомнился «Дубровский» - роман о «благородном разбойнике», его трагической судьбе, связавшей дворянина-помещика и его крепостных крестьян в борьбе за справедливость, а главное - о его романтической любви к Маше Троекуровой. Дома вы читали и роман, над которым нам вместе предстоит поразмышлять, - «Капитанская дочка». В «Капитанской дочке» изображено крупнейшее восстание крестьян под предводительством Пугачева, а в «Дубровском» - недовольство крестьян Дубровского, выступивших со своим барином против несправедливости со стороны Троекурова.

В от что интересно. Эти романы написаны один за другим. 6 февраля 1833 г. Пушкин дописал XIX главу «Дубровского», на которой работа остановилась, (роман остался незаконченным), а 7 февраля обратился за разрешением ознакомиться с архивными документами по делу Пугачева. Что же заставило писателя изменить свои планы? Может быть, ответ в том, что возобладал интерес к историческим событиям, которыми насыщена «Капитанская дочка» и которых нет в «Дубровском»? Ведь мы знаем, что Пушкин давно проявлял интерес к исторической прошлой России.

Какие произведения Пушкина, связанные с историей России, вы знаете?

«Борис Годунов», «Полтава», «Медный всадник».

Учитель.

Для того, чтобы понять роман «Капитанская дочка», нужна знать об эпохе, которая тогда существовала. Эпоха, которая нашла отражение в произведении. 28 июня 1762 г. в Петербурге произошёл дворцовый переворот. На престол была возведена жена Петра ІІІ, царя слабого, вздорного, неумного. Император был низложен, заточён в Ропшинский дворец (Ропша – пригород Петербурга) и там убит. Екатерина, в противоположность своему мужу, была хитра, дипломатична, властолюбива. Она хотела слыть монархиней гуманной и просвещённой, покровительницей наук и искусства, умела обвораживать нужных ей людей. Пушкин говорил об этом так: « Её великолепие ослепляло, приветливость привлекала, щедроты привязывали ». Но на протяжении своего царствования «просвещённая» императрица глушила свободное слово, бросала в тюрьмы людей, распространявших просвещение. Екатерина, получившая русский престол благодаря дворянам, служившим в гвардии, рассыпала им милости. Она раздаривала дворцы и земли с сотнями крепостных крестьян, делала ценнейшие подарки своим любимцам, фаворитам, награждала их орденами. Фавориты становились могущественными вельможами, от них зависели судьбы людей. Но не все дворяне были сторонниками возведения на российский престол Екатерины. Среди несогласных с её воцарением был старый фельдмаршал Миних. С его именем мы встретимся на страницах повести Пушкина. Вокруг Миниха группировались дворяне – сторонники Петра ІІІ, многие из них были скрытыми врагами екатерининских фаворитов.

Двор императрицы отличался невиданной роскошью, дворцы и парки в Петербурге и вокруг столицы, в Петергофе, Царском Селе, в Ораниенбауме потрясали великолепием. Вельможи подражали своей повелительнице. Их усадьбы отличались роскошью, изяществом архитектуры, великолепием убранства. Но за этими усадьбами простирались огромные пространства, где убого и сиротливо чернели деревнею. Положение крепостных крестьян в царствование Екатерины Второй было ужасным. Во 2-й половине ΧVІІІ века были увеличены барщина и денежный оброк. Рабочий день на барщине в летнее время крепостного крестьянина продолжался 14-16 часов. Земельные наделы были ничтожны. Крестьяне нищенствовали. Помещики имели право продавать крестьян, как скот, как вещи. Газеты пестрели объявлениями о продаже крепостных. Императрица дала огромные права помещикам. В первые же годы своего царствования она издала указы, предоставившие крепостникам право самолично, без суда, ссылать провинившихся крестьян на каторгу и лишавшие последних права подавать жалобы. В дворянских усадьбах царил произвол и беззаконие. Бесправие, нищета толкали крестьян на открытые выступления против помещиков. Иногда крестьянские бунты принимали широкий размах: горели усадьбы, восставшие избивали и убивали помещиков, но эти стихийные вспышки жестоко подавлялись. Частые бунты происходили и на уральских заводах; волновались калмыки, башкиры, киргизы. В такой обстановке, после смерти Петра ІІІ, внезапной и таинственной для народа, разнеслись слухи, что император жив, что вместо него убит кто-то другой, а царь спасён верными людьми и скрывается до поры до времени, но он откроется народу и пойдёт отнимать свой законный престол, сгонит с трона незаконную царицу, отмстит помещикам, даст права на землю и землю крестьянам. Вера в доброго и справедливого царя была сильна в народе с давних пор, так же, как ненависть к помещикам. На далёких берегах реки Яик (Урал), в бескрайних оренбургских степях, среди казачества, на уральских заводах появилась легенда о том, что царь жив и идёт спасать народ. В 1773 г. там появился человек, который назвал себя Петром ІІІ. Он был смел и дерзок. Умел повелевать, умел зажигать сердца. Обладал военным талантом. Его воззвания, написанные на понятном народе языке, вселяли надежду на освобождение от помещичьего гнёта. Этого человека звали Е. Иванович Пугачёв. За ним пошёл народ. Восстание охватило огромную территорию. Стр. 91 (учебник).

«История Пугачёва» - учебник, стр. 96 – 97.

Пушкин едет туда в 1833 г.60 лет назад там бушевало восстание. С 17 августа по конец ноября – длительное путешествие. Поездка дала много интересного:

В Казани, Оренбурге, Уральске

Записал беседы со старинками, немногими оставшимися в живых очевидцами восстания

А также с теми, кто слышал о Пугачёве рассказы «старшего поколения» «Грех сказать, говорила мне 80-летняя казачка, на него мы не жалуемся, он нам зла не сделал», - записывает Пушкин.

ІІ. « История Пугачёва». Важные стороны исследования Пушкина :

1) Ист. анализ восстания как народного, в основе которого лежали непримиримые противоречия между угнетённым народом и господствующим классом.

2) Высокая оценка энергии, таланта, неутомимости руководителей восстания во главе с Емельяном Пугачёвым. Критика бездарности, вялости, нерешительности действий правительственного лагеря. Жалкое оснащение крепостей.

3) Жестокость и беспощадность классовой войны.

4) Неудовлетворённость Пушкина официальными документами о восстании, отрицательные характеристики Пугачёва как « прирождённого злодея и кровопийцы» ; живой интерес к другим источникам – свидетельствам людей из народа, воспоминаниям старожилов, слышавших рассказы о Пугачёве; поездка на места восстания.

Итак, у Пушкина рождается замысел создания подлинно реалистического образа, который рождается в борьбе с реалистической точкой зрения на вождя восстания, под воздействия народного отношения к нему. Но Пушкин не только писал произведения на исторические темы, он фактически был историком в прямом смысле слова. В 1830-е годы по поручению Николая I он работал над историей Петра Великого, а в 1834 г. закончил труд «История Пугачева», который по указанию Николая I вышел под названием «История пугачевского бунта». Работая над ним, Пушкин изучает архивные документы, едет туда, где развертывались события. Он посещает Казань, Оренбург, Берду и другие станицы яицкого (уральского) казачества. Послушаем, что известно о работе Пушкина над материалами о пугачевском восстании.

Сообщение ученика о работе Пушкина над «Капитанской дочкой»

(В1833 г. Пушкин начинает изучать архивные материалы, обращается к разным лицам с просьбой сообщить ему все, что известно о Пугачеве. Вот что он сам говорит о своей работе: «Я прочел со вниманием все, что было напечатано о Пугачеве, и сверх того 18 толстых томов... разных рукописей, указов, донесений и проч. Я посетил места, где произошли события эпохи, мною описанной, поверяя мертвые документы словами еще живых, но уже престарелых очевидцев и вновь поверяя их дряхлеющую память историческою критикой... Вся эта эпоха была худо известна. Военная часть оной никем не была обработана: многое даже могло быть обнародовано только с высочайшего соизволения» (А.С. Пушкин «Об "Истории Пугачевского бунта"»). А вот фрагмент из письма Пушкина жене, Наталье Николаевне, написанного во время его поездки по местам, где проходило восстание: «Я в Казани с пятого... Здесь я возился со стариками, современниками моего героя; объезжал окрестности города, осматривал места сражений, расспрашивал, записывал и очень доволен, что не напрасно посетил эту сторону» (8 сентября 1833 г.). В "Истории Пугачева", несмотря на строжайшую цензуру, Пушкин показал Пугачевское движение, как протест подневольных народов, населяющих Россию. Известно, что многие участники этого движения подверглись жестокой расправе: "Зачинщики бунта, подчеркивает Пушкин, наказаны кнутом; около ста сорока человек сослано в Сибирь". Пушкин не преминул подчеркнуть и размаха этого народного движения, простиравшегося "От Сибири до Москвы и от Кубани до Муромских лесов". Глубоким интересом проникся Пушкин к личности Пугачева, его военному таланту, его авторитету в широких народных массах. Свидетельство тому – роман "Капитанская дочка". Еще один примечательный факт. Участник Пугачевского восстания дворянин Шаевич отбывал ссылку в Туруханском уезде, в Туруханске. Шаевич там прожил с семьёй четверть века. Кто такой Шванвич? Вот здесь-то и начинается интереснейшая история, связанная с именем Пушкина. История, достойная стать самостоятельной статьёй.

Михаил Александрович Шванвич – явился прообразом героев романа “Капитанская дочка”. Это прообразы Гринева и Швабрина. Более того! Незаурядная личность заинтересовала А.С. Пушкина настолько, что поначалу он вообще замыслил роман о Шванвиче. В записных книжках писателя даже появились “планы романа о Шванвиче”, которые, правда, впоследствии изменились, но факт остается фактом: роман “Капитанская дочка” первоначально был связан с подпоручиком Шванвичем.

После подавления Пугачевского восстания в обвинительном акте по поводу Шванвича было сказано следующее: “Подпоручика Михаила Швановича за учиненное им преступление, что он, будучи в толпе злодейской, забыв долг присяги, слепо повиновался самозванцем приказам, предпочитая гнусную жизнь честной смерти, лишив чинов и дворянства, ошельмовать, переломя над ними шпагу”.

В 1834 году Пушкин писал по поводу дворян, уличенных в близости к Пугачеву: “Показание некоторых источников, утверждающих, что ни один дворянин не был замешан в пугачевском бунте, совершенно несправедливо. Множество офицеров (по чину своему сделавшихся дворянами) служили в рядах Пугачева, не считая тех, которые из робости пристали к нему. Из хороших фамилий был Шванвич; он был сын кронштадского коменданта, имел малодушие пристать к Пугачеву и глупость служить ему со всеусердием. Граф А. Орлов выпросил у государыни смягчение приговора”.

Краевед Т.И. Баженова исследовала документы красноярского архива, рассказывающие о судьбе М.А. Шванвича, волею судьбы примкнувшего к пугачевскому бунту и отправленного в далекий Туруханский уезд в ссылку, где он и умер в 1802 году.

Пушкин не только писал о суровой Сибири, но и старался хоть мысленно, но разделить участь тех, кто попал туда не по своей воле.

Пушкин пишет труд «История Пугачевского бунта»

Из книги:

С шайкой, умноженной новыми бунтовщиками, Пугачев пошел прямо к Илецкому городку и послал начальствовавшему в нем атаману Портнову повеление - выйти к нему навстречу и с ним соединиться. Он обещал казакам пожаловать их крестом и бородою (Илецкие, как и Яицкие, казаки были все староверцы), реками, лугами, деньгами и провиантом, свинцом и порохом, и вечною вольностью, угрожая местью в случае непослушания. Верный своему долгу, атаман думал сопротивляться; но казаки связали его, и приняли Пугачева с колокольным звоном и с хлебом-солью. Пугачев повесил атамана, три дня праздновал победу и, взяв с собою всех Илецких казаков и городские пушки, пошел на крепость Рассыпную. Крепости в том краю выстроенные были не что иное, как деревни, окруженные плетнем или деревянным забором. Несколько старых солдат и тамошних казаков, под защитою двух или трех пушек, были в них безопасны от стрел и копий диких племен, рассеянных по степям оренбургской губернии и около ее границ. 24 сентября Пугачев напал на Рассыпную. Казаки и тут изменили. Крепость была взята. Комендант, майор Веловский, несколько офицеров и один священник были повешены, а гарнизонная рота и полтораста казаков присоединены к мятежникам. Из Рассыпной Пугачев пошел на Нижне-Озерную. По дороге встретил он капитана Сурина, высланного на помощь Веловскому комендантом Нижне-Озерной, майором Харловым. Пугачев его повесил, а рота пристала к мятежникам. Узнав о приближении Пугачева, Харлов отправил в Татищеву молодую жену свою, дочь тамошнего коменданта Елагина, а сам приготовился к обороне. Казаки его изменили, и ушли к Пугачеву. Харлов остался с малым числом престарелых солдат. Ночью на 26 сентября вздумал он, для их ободрения, палить из двух своих пушек, и сии-то выстрелы испугали Белова и заставили его отступить. Утром Пугачев показался перед крепостью. Он ехал впереди своего войска. "Берегись, государь", сказал ему старый казак: "неравно из пушки убьют". - "Старый ты человек", отвечал самозванец: "разве пушки льются на царей?" - Харлов бегал от одного солдата к другому, и приказывал стрелять. Никто не слушался. Он схватил фитиль, выпалил из одной пушки и кинулся к другой. В сие время бунтовщики заняли крепость, бросились на единственного ее защитника, и изранили его. Полумертвый, он думал от них откупиться, и повел их к избе, где было спрятано его имущество. Между тем за крепостью уже ставили виселицу; перед нею сидел Пугачев, принимая присягу жителей и гарнизона. К нему привели Харлова, обезумленного от ран и истекающего кровью. Глаз вышибленный копьем, висел у него на щеке. Пугачев велел его казнить, и с ним прапорщиков Фигнера и Кабалерова, одного писаря и татарина Бикбая. Гарнизон стал просить за своего доброго коменданта; но Яицкие казаки, предводители мятежа, были неумолимы. Ни один из страдальцев не оказал малодушия. Магометанин Бикбай, взошедшее на лестницу, перекрестился и сам надел на себя петлю. На другой день Пугачев выступил, и пошел на Татищеву. В сей крепости начальствовал полковник Елагин. Гарнизон был умножен отрядом Белова, искавшего в ней своей безопасности. Утром 27 сентября Пугачев показался на высотах, ее окружающих. Все жители видели, как он расставил там свои пушки и сам направил их на крепость. Мятежники подъехали к стенам, уговаривая гарнизон - не слушаться бояр и сдаться добровольно. Им отвечали выстрелами. Они отступили. Бесполезная пальба продолжалась с полудня до вечера; в то время скирды сена, находившиеся близ крепости, загорелись, подожженные осаждающими. Пожар быстро достигнул деревянных укреплений. Солдаты бросились тушить огонь. Пугачев, пользуясь смятением, напал, с другой стороны. Крепостные казаки ему передались. Раненый Елагин и сам Белов оборонялись отчаянно. Наконец мятежники ворвались в дымящиеся развалины. Начальники были захвачены. Белову отсекли голову. С Елагина, человека тучного, содрали кожу; злодеи вынули из него сало, и мазали им свои раны. Жену его изрубили. Дочь их, накануне овдовевшая Харлова, приведена была к победителю, распоряжавшемуся казною ее родителей. Пугачев поражен был ее красотою, и взял несчастную к себе в наложницы, пощадив для нее семилетнего ее брата. Вдова майора Веловского, бежавшая из Рассыпной, также находилась в Татищевой: ее удавили. Все офицеры были повешены. Несколько солдат и башкирцев выведены в поле и расстреляны картечью. Прочие острижены по-казацки, и присоединены к мятежникам. Тринадцать пушек достались победителю.

Какой здесь Пугачев?

Учитель . Что же нам сейчас известно об этих исторических событиях?

Сообщение о восстании крестьян под предводительством Емельяна Пугачева.

(Восстание крестьян под предводительством Емельяна Пугачева произошло в 1773-1774 гг. в период царствования Екатерины II. На Урале среди казачества, русских заводских рабочих, калмыков, татар и других народов. Возникла в то время легенда о том, что, жив царь Петр III (супруг Екатерины II, убитый в 1762 г. во время дворцового переворота), что он идет спасать народ от голода и нищеты. В 1773 г. появился человек, который назвал себя Петром III (это и был Емельян Пугачев). Он призвал народ к восстанию. Крестьянская война длилась почти полтора года, против восставших были брошены войска русской армии во главе с крупнейшими военачальниками. Борьба была очень жестокой и кровопролитной. Но в конце 1774 г. исход ее был решен. 8 сентября Пугачев был схвачен и 10 января 1775 г. казнен в Москве.)

Учитель. Для нас сейчас все это - давняя история. Но, как мы слышали, во времена Пушкина еще были живы очевидцы событий - из числа и дворян, и простого народа. Вроде бы события одни и те же, но как по-разному они воспринимались! Если для дворян Пугачев был «злодеем», «извергом», то в народном сознании, отраженном в песнях и сказаниях, эта личность постепенно приобрела легендарные черты, воплотила представление о сильном, строгом, но справедливом вожде, «заступнике». Знал ли все это многообразие мнений Пушкин? Из того, что мы слышали о его работе, очевидно - да. Послушаем свидетельства пушкинских современников.

Сообщение о воспоминаниях современников

(Осенью 1833 г. приехал в Оренбург А.С. Пушкин для собирания сведений о пугачевском бунте и пожелал посетить Берду «... мы отправились с вечера, чтобы к утру собрать стариков и старух, помнящих Пугачева... Одна старуха... много ему, рассказывала и спела или проговорила песню, сложенную про Пугачева, которую Пушкин просил повторить» (Кайдалов Н.А. Воспоминания).)

Гиллельсон М. И., Мушина И. Б: Повесть А. С. Пушкина «Капитанская дочка»

Капитанская дочка» - вершинное произведение пушкинской художественной прозы - была написана сто сорок лет тому назад, в тридцатые годы прошлого столетия, в эпоху мрачного николаевского царствования, за четверть века до отмены крепостного права. Стоит лишь мысленно представить себе те всеобъемлющие перемены, которые произошли за эти минувшие полтора столетия, как становится ощутимой «дистанция огромного размера», отделяющая нас, современников космической эры, от пушкинской неторопливой эпохи. Чем стремительнее с каждым годом общественный и научный прогресс, тем труднее становится постигать в полной мере «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой» времен восстания Пугачева - ведь между грозной крестьянской войной 1773-1775 годов и нашей современностью пролегло два столетия бурных исторических событий. Пушкин застал еще в живых некоторых очевидцев пугачевского движения, да и вся социальная структура общества оставалась при нем по существу прежней.

Сумароков: ( Один из самых ярких писателей второй половины XVIII в. А.П. Сумароков называл Пугачева «варваром», «псом бешеным», «врагом Отечества», превзошедшим «тигра и аспида», «свирепым Атреем», т. е. сыноубийцей и клятвопреступником. В «Стансе граду Симбирску на Пугачева» он писал: Убийца сей, разив, тираня благородных, Колика погубил отцов и матерей! В замужество дает за ратников негодных Почтенных дочерей.)

Учитель. Интересно, что эпиграф к главе XI «Капитанской дочки», сочиненный, по мнению исследователей, самим писателем, Пушкин приписал именно Сумарокову. Так какое же место в этих двух так непохожих трактовках - народной и дворянской - Пугачева занимает пушкинская точка зрения? Конечно, у Пушкина Пугачев больше похож на героя из народной песни.

Мы не зря вспомнили исторический труд Пушкина о Пугачеве и еще не раз обратимся к его страницам. На сей раз послушаем Пушкина-историка. «Имя страшного бунтовщика гремит еще в краях, где он свирепствовал. Народ живо еще помнит кровавою пору, которую - так выразительно - прозвал он пугачевщиною» («История Пугачева»).

«Уральские казаки (особливо старые люди) доныне привязаны к памяти Пугачева. "Грех сказать, - говорила мне 80-летняя казачка, - на него мы не жалуемся; он нам зла не сделал". "Расскажи мне, - говорил я Д. Пьянову, - как Пугачев был у тебя посаженым отцом?" - "Он для тебя Пугачев, - отвечал мне сердито старик, - а для меня он был великий государь Петр Федорович"» («Замечания о бунте»). В историческом труде Пушкина, написанном на основе фактов, Пугачев - злодей, способный на низкие и подлые поступки, предательство в любви и дружбе, а в романе - яркая и цельная личность, воплощающая лучшие черты русской натуры с ее щедростью и широтой души, высокими нравственными принципами, силой и удалью. Марина Цветаева в эссе «Пушкин и Пугачев», написанной в 1937 г., размышляет об этом.

Сообщение М. Цветаева «Мой Пушкин»

(Из эссе М.И. Цветаевой: «...Наш первый изумленный вопрос: как Пушкин своего Пугачева написал - зная! Было бы наоборот, т. е. будь «Капитанская дочка» написана первой, было бы естественно: Пушкин сначала своего Пугачева вообразил, а потом - узнал. ...Но здесь он сначала узнал, а потом вообразил. Тот же корень, но другое слово: преобразил». М. Цветаева: "Пугачев в "Истории Пугачевского бунта" встает моральным трусом, зверем, а не героем".

М. Цветаева "Пушкин и Пугачев"

"Пушкин вообще забыл Гринева". "Пушкин Пугачевым зачарован". "Пугачев получается какой-то зверский ребенок". "На самозванце Пушкин отвел душу от самодержавца-Николая". "Пушкин под чару Пугачева попал и до последней строки из-под нее не вышел". "Пугачев - это тайный жар", "лихой человек", "страх-человек", "дикий волк", "чернобородый, страшный мужик". "Добрый разбойник Пугачев", "огневой Пугачев". "Пугачев никому не обещал быть хорошим". "В Пугачеве, разбойнике, одолевает человек". "Весь Пугачев нам Пушкиным внушен".)

Учитель: Интересно, что первоначальный замысел этого романа был похож на замысел «Дубровского»: в центре его должна была быть судьба дворянина, перешедшего на сторону Пугачева. Но исторические факты, которые узнал Пушкин, разрушили такой сюжет. Свои новые идеи он выразил так: «Весь черный народ был за Пугачева. ...Одно дворянство было открытым образом на стороне правительства. Пугачев и его сообщники хотели сперва и дворян склонить на свою сторону, но выгоды их были слишком противуположны», - писал он в «Замечаниях о бунте», которые должен был передать Николаю I.

Вот каким образом в центре «Капитанской дочки» оказывается не дворянин, перешедший на сторону Пугачева (хотя такой персонаж здесь остался в виде предателя Швабрина), а молодой офицер Петр Гринев, верный долгу и присяге, сумевший в «жестокий век» сохранить в себе доброту и человечность, честь и достоинство.

Рассказ о положении крепостных во времена Екатерины II.

(Рассматривая царствование Екатерины П как эпоху расцвета крепостного права, мы видим, что народный гнев, вылившийся в грандиозное восстание 1773 – 1774 годов, был ответом на чудовищное экономическое, правовое, моральное подавление народа.
Типичным явлением для ХVIII века были восстания крестьян. Как правило, они носили местный характер, но вспыхивали постоянно: за период с 1725 по 1762 годы помещичьи крестьяне бунтовали 37 раз, а монастырские – 57 раз. Для подавления волнений вызывались армейские полки, но регулярные части так и не смогли ликвидировать небольшие “партизанские отряды” беглых крестьян.
Окончательно утвердившиеся крепостные порядки только в 1762 –1769 годах вызвали 120 крестьянских выступлений. Все эти бунты, вспыхивая повсеместно, быстро гасли, но уже предвещали гигантский пожар Пугачевского восстания 1773 –1775 гг.

Обратимся к документу:

Положение крепостного крестьянства:

1. Указ о праве помещиков отдавать крепостных крестьян на каторгу (1765 г.)

Буде кто из помещиков людей своих… отдавать пожелает для лучшего воздержания в каторжную работу, таковых Адмиралтейской коллегии принимать и употреблять в тяжкую работу на толикое время, на сколько помещики их похотят…

2. Указ о запрещении крестьянам жаловаться на помещиков (1767 г.)

Когда кто не из дворян и неимеющих чинов осмелится высочайшую ее величества особу подачей в собственные руки челобитен утруждать: то за первое дерзновение отсылать таковых в работу на каторгу на месяц; за второе с наказанием публично,отсылать туда же на год, возвращая оных по прошествии срока на прежние жилища;а за третье преступление с наказанием публично плетьми ссылать вечно в Нерчинск, с зачетом крепостных помещикам их в рекруты.А для повсеместного о сем сведения и исполнения сей указ… целый месяц в каждом месте в праздничные и воскресные дни, а по прошествии месяца ежегодно по одному разу во время храмовых праздников читать по всем церквам…

Расправа помещика с провинившимися крестьянами “Журнал” (1763–1765 гг.)

№ 410. Нашему человеку Ивану Владимирову нами приказано было, чтоб окорока свиные оба сделать на буженину с чесноком, другой с луком, а нами велено лопатку с луком сделать, и он приказу нашего не исполнил, за что вычесть у него в будущей 764 год из положенного жалованья рубль, а ежели посему исполнено и вычтено не будет, то у кого сей наш журнал, того сечь на дровнях, давая по сту ударов нещадно.

№ 468. Впредь Фёклу Яковлеву именем и отчеством не звать никому, а звать ее всем трусихой и лживицей; а ежели кто именем и отчеством назовет, того сечь розгами, давая по пяти твсяч раз нещадно.

№ 510. Впредь, ежели когда во время езды нашей в гости не положится в карман гребенка, да для чищенья платья невозьмется щетка, то того, кто нас будет одевать, да дневального лакея сечь розгами, давая по пяти тысяч нещадно.

Семевский В.И. “Крестьяне в царствование императрицы Екатерины II. СПб., 1881”

Помещики не имели по закону права над жизнью и смертью своих крестьян, но так как они могли наказывать их неограниченно, то тяжкие истязания нередко оканчивались смертью подвергнутого им крепостного. Истязания крепостных, кончавшиеся смертью несчастных жертв барского произвола, не всегда сходили с рук мучителям, как это видно из целого ряда дел, возбужденных правительственными властями. …Были приговорены исключительно к церковному покаянию 5 чел. (в том числе 4 женщины), на месяц в тюрьму – 2 женщины, на 6 недель на хлеб и воду и на один год в монастырь в работу – одна женщина, к пожизненному покаянию в монастыре – 1 мужчина, к “простой службе” в Нерчинске – один, 6на вечное поселение 2 (в том числе одна женщина), к вечной каторжной работе – 5.)