Герой романа «Обыкновенная история» Александр Адуев. Александр Адуев (Обыкновенная история Гончаров) Адуев обыкновенная история

В первом романе Гончарова показано перерождение мечтательного романтика в трезвого дельца под влиянием буржуазно-коммерческих отношений, проникавших в русскую жизнь 40-х годов XIX в.

Герой романа , восторженный молодой человек, покидает родовое имение - деревню Грачи, чтобы испытать «фортуну», обрести счастье в Петербурге. Уверенный в своей талантливости, он надеется, что перед ним всюду откроются двери, что его ждет слава на общественном (прежде всего литературном) поприще. Была у него и затаенная мечта о «колоссальной страсти», романтической любви, о бескорыстной дружбе.

Однако в Петербурге юноше пришлось испытать горькие разочарования. Выяснилось, что стихи его, оторванные от действительности, годятся только на оклейку стен, что жить одними восторгами нельзя: надо «дело делать». Герою пришлось, скрепя сердце, переводить статьи о «картофельной патоке» и «наземе» да без конца переписывать канцелярские бумаги. Рухнули мечты и о большой любви: ему изменила самым прозаическим образом та, которую он считал верхом человеческого совершенства (история взаимоотношений с Наденькой). Будничной прозой закончилось знакомство с Тафаевой. Александр в отчаянии. «Прошлое погибло, будущее уничтожено, счастья нет: все химера - а живи!»- восклицает он. Однако страдания героя-романтика, возникшие, как показывает Гончаров, на почве столкновения ложной мечты с действительностью, не были глубокими. Покинув Петербург в минуту горестных переживаний, он вскоре возвращается в столицу, но уже с другими намерениями. Александр отрекается от «возвышенных чувств», примиряется с прозаической действительностью Ххочет «дело делать»). «Нельзя же погибнуть здесь! - говорит он о Грачах.- Все вышли в люди... я только один отстал». В эпилоге мы видим Адуева преуспевающим человеком. Он исправно служит, готовится к женитьбе на невесте с полумиллионным приданым. Этим переменам соответствуют и внешние приметы: Александр пополнел, чуть-чуть оплешивел и уже имеет орден на шее. Произошла, следовательно, «обыкновенная история», практицизм взял верх над юношескими мечтаниями. Родственница Адуева-младшего Лизавета Александровна жалеет об утрате им былых идеалов. Но сам Александр Адуев думает иначе: «Что делать... век такой. Я иду наравне с веком: нельзя же отставать!» В этих словах можно увидеть скрытую авторскую иронию: осудив пустоту дворянского мечтательного романтизма, поэзию, как он сам говорил, «напускных чувств» и «праздности», писатель не принял и сухого практицизма, делячества, убивающего в человеке проявление поэзии.

Ярче всего эта позиция обнаружилась в обрисовке Петра Адуева, дяди Александра. Петр Адуев - крупный чиновник и фабрикант-предприниматель, знающий толк в людях, в коммерческих делах. Он образован, умен, читает на двух языках, ходит в театр, разбирается в искусстве. Словом, это человек в духе своего времени - ценит труд, а не фразы. В отрезвлении Адуева-младшего он сыграл немалую роль. «Твоя глупая восторженность никуда не годится: забудь эти священные да небесные чувства, да приглядывайся к делу»,- говорит он племяннику. В спорах с Александром он убедительно показывает ошибочность романтических экзальтации и приобщает племянника к настоящей жизни. Петр Адуев - представитель новой, европейски образованной чиновно-буржуазной прослойки. Автор на стороне этого делового, энергичного человека. Вместе с тем Гончаров понимал, что развитие новых коммерческих отношений может привести не только к разрушению «дворянских гнезд», но и к затуханию живых человеческих эмоций. Плох Александр Адуев с его слезливой чувствительностью, неумеренными восторгами, но и Адуев-старший не без прорехи в характере. Он слишком прозаичен при всем своем уме, сух и расчетлив. Быть может, это не вина человека: он целиком поглощен своими «делами». Но «дело» его, как выясняется, лишено поэзии, красок. Это сказалось и на семейных отношениях. Лизавета Александровна, жена Петра Адуева, живя в комфорте, угасала с каждым днем, хотя физически была вполне здорова. Причина угасания в том, что женщина ощущала отсутствие одухотворенного труда, возвышенной цели. Изобразив победу деловитости над поэзией и красотой, автор тем самым скептически оценил новые буржуазные отношения, которые с самого начала были далеки от совершенства.

Роман «Обыкновенная история» получил высокую оценку современников. В статье «Взгляд на русскую литературу 1847 года» Белинский отнес его к числу замечательных достижений русской литературы. Он отметил художественную полноту изображения: «Главная сила таланта г. Гончарова - всегда в изящности и тонкости кисти, верности рисунка; язык чистый, правильный... льющийся» (8, 398).

Деловой и деятельный административно-промышленный Петербург в романе «Обыкновенная история» противостоит застывшей в феодальной неподвижности деревне. В деревне время помещиков отмечается завтраком, обедом и ужином (в Евгении Онегине»: «он умер в час перед обедом»), сезоны - полевыми работами, благосостояние - запасами продовольствия, домашним тортом. В Петербурге весь день размечен по часам, и каждому часу соответствуют свои труды - занятия на службе, на фабрике или вечерние «обязательные» развлечения: театр, визиты, игра в карты.

Александр Адуев - провинциальный юноша, приехавший в Петербург с неясными самому ему намерениями, повинуется непреодолимому стремлению выйти за пределы зачарованного мира родного поместья. Его образ служит средством характеристики поместно-дворянского и петербургского быта. Привычная деревенская жизнь в своих наиболее ярких картинах предстает перед ним в момент расставания, когда он покидает родные места ради неизвестного будущего, и затем при возвращении его после петербургских горестей и испытаний в родное гнездо. «Свежими глазами юного Адуева «увидел» писатель и Петербург - город социальных контрастов, чиновничьих карьер и административного бездушия.

Гончаров сумел понять, что Петербург и провинция, а в особенности деревня - это две социально-культурные системы, два органически целостных мира и в то же время две исторические стадии состояния общества. Переезжая из деревни в город, Александр Адуев переходит из одной социальной ситуации в другую, и само значение его личности в новой системе отношений оказывается неожиданно и разительно новым для него. Целостность провинциальной крепостнической среды и крепостной деревни составлялась из замкнутых, разъединенных сфер: губернских и уездных городов, деревень, имений. В своем имении, в своих деревнях Адуев - помещик, «молодой барин» - независимо от своих личных качеств фигура не только значимая, выдающаяся, но уникальная, единственная. Жизнь в этой сфере внушает красивому, образованному, способному юному дворянину мысль, что он ««первый в мире», избранник. Присущие молодости и неопытности романтическое самосознание, преувеличенное чувство личности, веру в свою избранность Гончаров связал с феодальным укладом, с русским крепостническим провинциальным бытом.

Исследователи обратили внимание на настойчиво подчеркиваемую в романе деталь: Петр Иванович Адуев, разговаривая с племянником, все время забывает имя предмета бурного увлечения Александра, называет красавицу Наденьку всеми возможными женскими именами.

Александр Адуев готов из своей неудачи, из «измены» Наденьки, которая предпочла ему более интересного кавалера, сделать выводы о ничтожестве человеческого рода, о коварстве женщин вообще и т.д., так как его любовь представляется ему исключительным чувством, имеющим особое значение.

Петр Иванович Адуев, в течение всего романа «низводящий» на землю романтические декларации племянника, дает понять, что роман Александра - заурядное юношеское волокитство. Его склонность «путать» Наденьку с другими девицами все меньше и меньше возмущает племянника, так как романтический ореол, которым он окружал эту барышню и свое чувство, блекнет в его же собственных глазах.

Именно разоблачение романтизма особенно высоко оценил в «Обыкновенной истории» Белинский: «А какую пользу принесет она обществу! Какой она страшный удар романтизму, мечтательности, сентиментальности, провинциализму». Белинский придал «Обыкновенной истории» важное значение в деле очищения общества от устарелых форм идеологии и мировосприятия.

В.Г. Белинский в своей статье о романе назвал Александра «трижды романтиком - по натуре, воспитанию и обстоятельствам жизни». В понимании Гончарова последние два тезиса (воспитание и обстоятельства) неразрывно связаны. Александра можно назвать баловнем судьбы. «Жизнь от пелен ему улыбалась <…>; нянька все пела ему над колыбелью, что он будет ходить в золоте и не знать горя; профессоры твердили, что он пойдет далеко, а по возвращении его домой ему улыбнулась дочь соседки. <…> О горе, слезах, бедствиях он знал только по слуху, как знают о какой-нибудь заразе, которая <…> глухо где-то таится в народе». Но человека с притязаниями на собственную исключительность рождает не высшая сила, формируют не горькие столкновения с жизнью (как толковала романтическая литература). Его личность творит вся атмосфера дворянской усадьбы, в которой он - царь и бог, и десятки людей готовы исполнить любое его желание. Да что люди! Маменька героя, указывая с балкона «какой красотой Бог одел поля наши», не преминула заметить, кто владеет всем этим земным великолепием: «И ведь это все твое, милый сынок: я только твоя приказчица… Вон твои коровки и лошадки пасутся. Здесь ты один всему господин…»

Незаурядная личность с особым жизненным предназначением, которая вправе презирать низкую толпу - таким предстает романтический герой на страницах книг. Самолюбие Александра, как подобает романтическому сверхгерою, поистине грандиозно. «Он мечтал о колоссальной страсти, которая не знает никаких преград и свершает громкие подвиги. <…> Мечтал он и о пользе, которую принесет отечеству. Всего же больше он мечтал о славе писателя». Белинский иронически оценивал такого рода скороспелых гениев: «<…> Манит их военная слава, им очень бы хотелось в Наполеоны, но только не иначе, как на таком условии, чтоб им на первый случай дали <…> хоть небольшую, хоть стотысячную армию, чтоб они сейчас же могли начать блестящий ряд побед своих. Манит их и гражданская слава, но не иначе, как на таком условии, чтоб им прямо махнуть в министры». Критик подводит суровый итог: «Им и в голову не приходит, что кто считает себя равно способным ко всем поприщам славы, тот не способен ни к какому».

Сам писатель не настроен по отношению к своему юному герою так скептически. Исследуя «натуру», природные качества героя, Гончаров склонен взять его под защиту: «Александр был избалован, но не испорчен домашнею жизнью. Природа так хорошо создала его, что любовь матери и поклонение окружающих подействовали только на добрые его стороны…» Романтические мечты молодого Адуева, по крайней мере, теоретически подготовлены годами учебы: «Он прилежно и многому учился. В аттестате его сказано было, что он знает с дюжину наук да с полдюжины древних и новых языков. <…> Стихи его удивляли товарищей». «Я знаю богословие, гражданское, уголовное, естественное и народное права, дипломацию, политическую экономию, философию, эстетику, археологию…» - заявляет он дядюшке. Даже преувеличенная самооценка его героя представляется автору не такой уж большой бедой, «…ведь самолюбие само по себе только форма; все будет зависеть от материала, который вольешь в нее».

Итак, с первых страниц проявляет себя фундаментальный закон творчества Гончарова - его художественная объективность. Описав характер Александра, Гончаров сразу указал сильные и слабые его стороны. Писатель не предупреждает заранее, сбудутся или нет его мечты. Перед нами личность симпатичная, притягивающая самые теплые чувства. Однако писатель нигде прямо об этом не говорит. Он лишь дает это понять, рисуя отношение к Александру окружающих - не одной маменьки и дворни, но и Софьи и ее матери. Особенно запоминается поведение Поспелова - друга, который «из дому нарочно скакал целые сутки», чтобы в последний раз обнять и проводить товарища. Желание привлечь к своему герою сочувствие публики ощутимо для любого читателя. Вот как, например, размышляет ученица 10-го класса в сочинении на тему «Идеалы и жизненные пути героев романа "Обыкновенная история" : «В самом начале безусловно симпатизируешь Александру - молодому человеку, образованному и воспитанному, полному чистых романтических мечтаний и стремлений. Провожая его вместе с его матерью в Петербург, хочется пожелать ему, чтобы ему сопутствовала удача».

Читайте также другие статьи по теме «Анализ романа И.А. Гончарова «Обыкновенная история».

Александр Адуев не захотел отставать от века. Он стал тем, кем был его дядя: деловым человеком, идущим «наравне с веком», с возможностью в будущем блестящей карьеры. Мечтательный романтик стал дельцом. Такой процесс перерождения был типичным явлением для русской действительности 30-40-х годов. Духовный потомок Ленского, Александр Адуев, как и пушкинский герой, уходит в мир мечтаний, не знает жизни. Но Ленский был наделен Пушкиным чертами гражданственности, в нем жили «вольнолюбивые мечты»... Адуев же - представитель мелкого, пошлого, безыдейного романтизма, распространенного в 40-е годы. Под романтической настроенностью Александра скрывались черты эгоизма и самовлюбленности.

Превратившись в дельца, чиновника-карьериста, Адуев становится человеком с узкими, ограниченными интересами и мещанским пониманием жизни. Александр в общем-то человек самый заурядный, и только ему самому кажется, что он личность необыкновенная, «с могучей душой».

Жизнь в столице, влияние окружающей действительности в первую очередь, были главными причинами перерождения Адуева. Александр стал скептиком, разочаровался в жизни, любви, труде, творчестве. В его прежнем облике мечтательного романтика были и черты, свойственные юности, стремление «к высокому и прекрасному». Эти качества Гончаров в своем герое не осуждал. «Есть пора в жизни человека, - писал Белинский, - когда грудь его полна тревоги...

когда горячие желания с быстротою сменяют одно другое... когда человек любит весь мир, стремится ко всему и не в состоянии остановиться ни на чем; когда сердце человека порывисто бьется любовью к идеалу и гордым презрением к действительности, и юная душа, расправляя мощные крылья, радостно взвивается к светлому небу... Но эта пора юношеского энтузиазма есть необходимый момент в нравственном развитии человека, - и кто не мечтал, не порывался в юности к неопределен-иному идеалу фантастического совершенства, истины, блага и красоты, тот никогда не будет в состоянии понимать поэзию - не одну только создаваемую поэтами поэзию, но и поэзию жизни; вечно будет он влачиться низкою душою по грязи грубых потребностей тела и сухого, холодного эгоизма». Белинский но осуждал романтизма вообще. Он был ярым противником романтизма «без живой связи и живого отношения» к жизни. Находясь под влиянием эстетических взглядов Белинского, Гончаров в «Обыкновенной истории» показал, что человеку свойственны большие и чистые, высокие и прекрасные человеческие чувства, но показал и то, какие уродливые формы принимают они под влиянием крепостного права и барского воспитания. «Адуев, - писал Гончаров спустя 32 года, - кончил, как большая часть тогда: послушался практической мудрости дяди, принялся работать в службе, писал и в журналах (но уже не стихами) и, пережив эпоху юношеских волнений, достиг положительных благ, как большинство, занял в службе прочное положение и выгодно женился, словом обделал свои дела.

В этом и заключается «Обыкновенная история». Гончаров на службе и в салоне Майковых встречался со многими видными представителями чиновного мира. Он хорошо знал людец типа Адуевых. Вот что пишет об этом в своих воспоминаниях А.

В. Старчевский: «Героем для повести Гончарова послужил его покойный начальник Владимир Андреевич Солоницын и Андрей Парфенович Заблоцкий-Десятовский, брат которого Михаил Парфенович, бывший с нами в университете и знакомый Ивана Александровича, близко познакомил автора с этой личностью. Из двух героев, положительных и черствых, притом не последних эгоистов, мечтавших только о том, как бы выйти в люди, составить капиталец и сделать хорошую партию, Иван Александрович выкроил своего главного героя.

Племянник с желтыми цветами составлен из Солика (племянника В. А. Солоницына и Михаила Парфеновича Заблоцкого-Десятовского.

) В «Обыкновенной истории» Гончаров пишет, что писатель должен обозревать «покойным и светлым взглядом жизнь и людей вообще», но выводов не делать. Это он предоставляет читателю.

У Герцена, - писал Белинский, сравнивая творческий метод Гончарова и Герцена, - «мысль всегда впереди, он вперед знает, что и для чего пишет; он изображает с поразительною верностию сцену действительности для того только, чтобы сказать о ней свое слово, произнести суд. Г-н Гончаров рисует свои фигуры, характеры, сцены, прежде всего для того, чтобы удовлетворить своей потребности и насладиться своею снособностиюрисовать: говорить и судить и извлекать из них нравственные следствия ему надо предоставить своим читателям.

Картины Искандера (псевдоним Герцена.-В. Л.) отличаются не столько верностию рисунка и тоикостию кисти, сколько глубоким знанием изображаемой им действительности, они отличаются больше фактическою, нежели поэтическою истиною, увлекательны слогом не столько поэтическим, сколько исполненным ума, мысли, юмора и остроумия, - всегда поражающим оригинальностию и новостию. Главная сила таланта г.

Гончарова - всегда в изящности и тонкости кисти, верности рисунка; он неожиданно впадает в поэзию даже в изображении мелочных и посторонних обстоятельств, как, например, в поэтическом описании процесса горения в камине сочинений молодого Адуева. В таланте Искандера поэзия - агент второстепенный, а главный - мысль; в таланте г. Гончарова поэзия - агент первый и единственный...»

Писатели двумя способами исследуют жизнь – умственным, начинающимся с размышлений о явлениях жизни, и художническим, суть которого – постижение тех же явлений не умом (или, вернее, не только умом), а всей своей человеческой сущностью, или как принято говорить, интуитивно.

Интеллектуальное познание жизни приводит автора к логическому изложению изученного им материала, художническое – к выражению сущности тех же явлений через систему художественных образов. Писатель-беллетрист как бы дает картину жизни, но не просто копию с нее, а преображенную в новую художественную реальность, отчего явления, заинтересовавшие автора и освещенные ярким светом его гения или таланта, предстают перед нами особо зримыми, а иногда и зримыми насквозь.

Предполагается, что истинный писатель дает нам жизнь только в виде художественного ее изображения. Но на деле таких «чистых» авторов не так много, а может быть, и не бывает совсем. Чаще всего писатель является и художником и мыслителем.

Иван Александрович Гончаров издавна считается одним из самых объективных русских писателей, то есть писателем, в произведениях которого личные симпатии или антипатии не выставляются в качестве мерила тех или иных жизненных ценностей. Он дает художественные картины жизни объективно, как бы «добру и злу внимая равнодушно», предоставляя читателю самому, своим собственным умом вершить суд и выносить приговор.

Именно в романе «Обыкновенная история» Гончаров устами сотрудника журнала излагает эту мысль в самом ее чистом виде: «…писатель тогда только, во-первых, напишет дельно, когда не будет находиться под влиянием личного увлечения и пристрастия. Он должен обозревать покойным и светлым взглядом жизнь и людей вообще, – иначе выразит только свое я , до которого никому нет дела». А в статье «Лучше поздно, чем никогда» Гончаров замечает: «…я о себе прежде скажу, что принадлежу к последней категории, то есть увлекаюсь больше всего (как это заметил обо мне Белинский) „своею способностью рисовать“.

И в своем первом романе Гончаров нарисовал картину русской жизни в небольшой деревенской усадьбе и в Петербурге 40-х годов XIX века. Разумеется, Гончаров не мог дать полной картины жизни и деревни и Петербурга, как вообще ни один автор не может этого сделать, потому что жизнь всегда многообразнее любого ее изображения. Посмотрим, получилась ли изображаемая картина объективной, как этого желал автор, или какие-то побочные соображения сделали эту картину субъективной.

Драматическим содержанием романа является та своеобразная дуэль, которую ведут два главных ее персонажа: молодой человек Александр Адуев и его дядя Петр Иваныч. Дуэль увлекательная, динамичная, в которой успех выпадает на долю то одной, то другой стороны. Поединок за право прожить жизнь согласно своим идеалам. А идеалы у дяди и племянника прямо противоположные.

Юный Александр является в Петербург прямо из теплых материнских объятий, с ног до головы одетый в доспехи высоких и благородных душевных порывов, является в столицу не из праздного любопытства, а с тем, чтобы вступить в решительный бой со всем бездушным, расчетливым, гнусным. «Меня влекло какое-то неодолимое стремление, жажда благородной деятельности», – восклицает этот наивный идеалист. И на бой он вызвал не кого-нибудь, а весь мир зла. Этакий маленький доморощенный донкихотик! И ведь тоже начитавшийся и наслушавшийся всяческих благородных бредней.

Тонкая ирония Гончарова, с какой он описывает в начале романа своего юного героя – его отъезд из дома, клятвы в вечной любви Сонечке и другу своему Поспелову, первые его робкие шаги в Петербурге, – именно этот весьма насмешливый взгляд Гончарова на своего юного героя делает образ Адуева-младшего милым нашему сердцу, но уже заранее предопределяет исход борьбы племянника и дяди. К истинным героям, способным на великие подвиги, авторы не относятся с иронией.

А вот и противная сторона: столичный житель, владелец стекольного и фарфорового завода, чиновкник особых поручений, человек трезвого ума и практического смысла, тридцатидевятилетний Петр Иваныч Адуев – второй герой романа. Гончаров наделяет его и юмором, и даже сарказмом, но сам не относится к этому своему детищу с иронией, что заставляет нас предполагать: вот он, истинный герой романа, вот тот, на кого автор предлагает нам взять равнение.

Два этих характера, заинтересовавшие Гончаров, были ярчайшими типа своего времени. Родоначальником первого явился Владимир Ленский, второго – сам Евгений Онегин, хотя и в сильно преображенном виде. Замечу здесь в скобках, что и холодность Онегина, его опытность терпят точно такой же крах, как и опытность и значение жизни Петра Иваныча Адуева.

Еще смутно ощущая цельность своего романа, Гончаров пишет: «…в встрече мягкого, избалованного ленью и барством, мечтателя-племянника с практическим дядей – выразился намек на мотив, который едва только начал разыгрываться в самом бойком центре – в Петербурге. Мотив этот – слабое мерцание сознания необходимости труда, настоящего, не рутинного, а живого дела в борьбе со всероссийским застоем».

Гончарову очень хочется взять себе в образец именно этого человека «живого дела», и не только себе, но и предложить его вниманию читателя именно в качестве образца.

С каким блеском написаны диалоги дядюшки и племянника! Как спокойно, уверенно, безапеляционно разбивает дядя своего горячего, но не вооруженного страшным оружием логики и опыта племянника! И каждая критическая фраза убийственна, неотразима. Неотразима оттого, что он говорит правду. Тяжелую, иногда даже обидную и беспощадную, но именно правду.

Вот он высмеивает «вещественные знаки… невещественных отношений» – колечко и локон, подаренные Сонечкой при прощании уезжающему в столицу любимому Сашеньке. «И это ты вез за тысячу пятьсот верст?.. Лучше бы ты привез еще мешок сушеной малины», – советует дядя и швыряет в окно бесценные для Александра символы вечной любви. Александру кажутся дикими и холодными слова дяди и его поступки. Может ли он забыть свою Сонечку? Никогда!..

Увы, прав оказался дядя. Прошло совсем немного времени, и Александр влюбляется в Наденьку Любецкую, влюбляется со всем пылом молодости, со свойственной его натуре страстностью, безотчетно, бездумно!.. Сонечка забыта совершенно. Он даже не только ни разу не вспомнит ее, но и забудет ее имя. Любовь к Наденьке заполнит Александра целиком!.. Конца не будет его лучезарному счастью. Какое тут может быть дело, о котором твердит дядя, какая работа, когда он, можно сказать, денно и нощно пропадает за городом у Любецких! Ах, уж этот дядя, у него на уме только дело. Бесчувственный!.. Как у него язык поворачивается говорить, что Наденька, его Наденька, это божество, это совершенство, может его надуть. «Она обманет! Этот ангел, эта олицетворенная искренность…» – восклицает юный Александр. «А все-таки женщина, и, вероятно, обманет», – отвечает дядя. Ох, эти трезвые, беспощадные ум и опыт. Тяжело!.. Но правда: Наденька обманула. Она влюбилась в графа, и Александр получает отставку. Вся жизнь сразу же окрасилась в черный цвет. А дядя твердит: я же предупреждал тебя!..

Александр терпит крах решительно по всем статьям – в любви, в дружбе, в порывах к творчеству, в работе. Всё, решительно всё, чему учили его учителя и книги, все оказалось вздором и с легким хрустом разлеталось под железной поступью трезвого рассудка и практического дела. В самой напряженной сцене романа, когда Александр доведен до отчаяния, запил, опустился, воля его атрофирована, интерес к жизни исчез полностью, дядя последний лепет оправдания племянника парирует: «Чего я требовал от тебя – не я все это выдумал». «Кто же? – спросила Лизавета Александровна (жена Петра Иваныча – В.Р.). – Век».

Вот где открылась главная мотивировка поведения Петра Иваныча Адуева. Веление века! Век требовал! «Посмотри-ка, – взывает он, – на нынешнюю молодежь: что за молодцы! Как все кипит умственною деятельностью, энергией, как ловко и легко расправляются они со всем этим вздором, что на вашем старом языке называется треволнениями, страданиями… и черт знает что еще!»