Эрвин Роммель: хитрый "лис пустыни" (7 фото). Лис пустыни. Генерал-фельдмаршал Эрвин Роммель

23.09.2019

Роммель, Эрвин - генерал-фельдмаршал Вермахта. Родился 15 ноября 1891 года в Хайденхайме, близ Ульма.

Военную службу начал в 1910 году кадетом. Вскоре стал кадровым офицером и посвятил этому всю жизнь. Во время Первой мировой войны служил лейтенантом в Альпийском батальоне на горной границе с Италией и Румынией.

В 1915 году за военные заслуги был награжден Железным крестом 1 степени, в 1917 году вновь отличился в битве под Капоретто, где ограниченное число подразделений, находившихся под его командованием, наголову разбило итальянцев, имеющих большое численное преимущество.

После окончания войны продолжал службу в Рейхсвере, находясь на посту командира пехотного полка, затем преподавал в военном училище в Дрездене. Его первая встреча с рейхсканцлером Третьего Рейха, Адольфом Гитлером, произошла в 1935 году. Прочитав книгу Роммеля «Пехота наступает», которая к тому времени была признана, как ценный военный труд, назначил его командиром батальона личной охраны.

Во время Второй мировой войны Роммель стал наиболее популярным немецким полководцем, мастерство и профессионализм которого высоко ценили даже его противники.

В 1940 году назначен командиром 7 Panzer Division на Западном фронте, участвовавшей в реализации победоносного плана «Gelb», во время войны с Францией.

Действия Африканского корпуса в сложнейших условиях носили феноменальный характер и навсегда записаны золотыми буквами в летопись Вермахта и историю военного дела.

Практически все военные историки сходятся в том, что получи Роммель дополнительно три моторизованные дивизии, которые он требовал у Гитлера и Oberkommando der Wehrmacht (Верховное командование вооруженными силами), он бы, разгромив британские колониальные войска, достиг Каира и Суэцкого канала и мог бы перерезать поток союзнической помощи, идущей в Советский Союз через Персидский залив и Иран. Однако этого не случилось ввиду поглощенности руководства Вермахта основными наступательными действиями на Восточном фронте и недооценкой значения африканского театра военных действий.

В начале февраля 1941 года огромная итальянская колониальная армия под командованием генерала Родольфо Грациано была отрезана в Киренаике британским моторизованными частями и капитулировала у Бедафомма. Остававшиеся в Триполитании итальянские части были настолько потрясены случившимся, что оказались не в состоянии оборонять остальные североафриканские колонии.

Именно в этот момент, в феврале 1941 года, передовые подразделения Немецкого Африканского Корпуса высадились в Триполи, вызвав замешательство в штабах союзников.

Не дожидаясь прибытия этих сил, Роммель сразу же бросил в бой все имевшиеся, довольно скромные по численности, части в надежде отвлечь англичан от полного уничтожения итальянской армии.

Это пробное контрнаступление оказалось настолько удачным, что менее чем через две недели Роммель перевел баланс сил в свою сторону. Через несколько дней Африканский корпус захватил ряд важных в стратегическом отношении городов, а затем устремился в глубь Египта, к Нилу. В те дни англичане отступали с такой скоростью, что немецкие передовые моторизованные подразделения не успевали их преследовать, а речи об организованном сопротивлении даже и не шло.

Лишь к концу 1941 года, когда наступательные возможности Африканского корпуса были исчерпаны, британским войскам удалось закрепиться в Бенгази.

За эти успехи в январе 1942 года Роммелю было присвоено звание генерала армии.

В декабре 1941 года, использую слабость снабжения и усталость частей Африканского корпуса, британская 8 армия, имевшая перевес в живой силе - в 4 раза, в танках и артиллерии - в 3 раза (756 танков и самоходных орудий + треть в резерве - против 174 немецких и 146 итальянских), предприняла хорошо спланированное наступление, вынудив Африканский корпус после упорного сопротивления оставить Киренаику и отойти на исходные позиции, к границам Триполитании. Однако Роммелю удалось избежать приготовленной для него ловушки и не допустить окружения своих частей, сохранив при этом большую часть боевой техники. Черчилль, выступая в разгар наступления в Палате общин, вынужден был признать это, сказав с досадой: «Мы имеем перед собой весьма опытного и храброго противника и, должен признаться, несмотря на эту опустошительную войну, - великого полководца».

В начале 1942 года итальянские транспорты, не смотря на активные действия британской авиации, сумели по морю доставить истощенным войскам от 50 до 100 (по разным источника) танков, что оказалось достаточным (!!!) для нового сокрушительного наступления Африканского корпуса. 27 марта 1942 года Роммель наносит англичанам столь внезапный и сильный удар, что заставляет их откатиться к границе Египта. Через месяц его войска захватывают Тобрук - ключевой пункт британской обороны, считавшийся неприступным, пленив 33 000 (!) его защитников, прозванных за мужество и сопротивление, проявленные в окружении, «тобрукскими крысами». На следующий день после данного, пожалуй, самого выдающегося успеха Вермахта в Африке, Роммелю было присвоено звание генерала-фельдмаршала.

В конце следующего месяца, - июля 1942 года, подразделения Африканского корпуса находились уже возле Эль-Аламейна, всего в ста километрах от Александрии и дельты Нила.

Самое невероятное в том, что «Лис пустыни» совершил этот удивительный бросок, имея всего лишь 280 немецких и 230 итальянских танков и самоходных орудий против почти 1000 боевых машин у англичан! За две недели стремительного наступления Африканский корпус отбросил британскую 8-ую армию назад, на исходные позиции в районе дельты Нила. Для английских войск это был один из самых драматичных моментов за все время войны.

До конца октября 1942 года в Северной Африке установилось шаткое равновесие: немецко-итальянские силы не имели горючего для своих моторизованных частей, а англичане накапливали силы за счет свежих колониальных дивизий, и новейшей боевой техники, прибывающей из США. Немецкий Африканский корпус же в течение всего 1942 года не получил подкреплений и состоял из двух плохо укомплектованных дивизий, включавших по 2 танковых и 3 пехотных батальона, наскоро усиленных несколькими артиллерийскими и саперными подразделениями.

Положение усугубилось и тем, что у Роммеля проявилась острая форма амебной дизентерии, и он был вынужден вылететь в Германию для госпитализации. Поэтому, когда англичане начали свое массированное наступление, фельдмаршалу пришлось срочно, так и не закончив лечения, возвращаться в Африку, но он прибыл уже после того, как битва при Эль-Аламейне была проиграна... Менее чем за две недели Африканский корпус был отброшен на тысячу километров назад, в Тунис.

Накопив в течение полугода силы, и достигнув 6-кратного (!) превосходства в артиллерии, танках и авиации, американская группировка при поддержке британской 8-ой армии отбросила итало-немецкие силы на самую оконечность мыса Бон-Пенинсула, отрезав их от материка.

Через два месяца боев блокированный с суши и моря Африканский корпус сложил оружие...

В январе 1944 года, ввиду подготовки союзников к высадке в Европе, Роммель был назначен командующим группой армий в Северной Франции. Благодаря его энергичным действиям, находчивости и неординарному тактическому мышлению «Атлантический вал» был превращен в серьезное укрепление. Однако из-за стратегических разногласий с командующим всей войсковой группировкой во Франции - фельдмаршалом Рундштедтом, единый план обороны западной границы Рейха не был выработан, что и привело к неоперативности и несогласованности действий немецких войск во время высадки союзников в Нормандии 6 июня 1944 года.

Из-за тяжелого ранения, полученного Роммелем 17 июля, когда британский истребитель обстрелял его штабной автомобиль, фельдмаршал не смог продолжить командование, и был отправлен для лечения домой, в Ульм.

К этому времени Роммель уже был полностью разочарован в далеком от реальности военном руководстве Гитлера и дважды, - 17 и 29 июня того же года, встречаясь с ним, вместе с Рундштедтом безрезультатно пытался убедить фюрера прекратить войну, в тот момент, пока еще сохраняются значительные силы Вермахта.

Из-за этого, по-военному прямой и решительный офицер поддержал идею офицерского антигитлеровского заговора, узнав о нем от фельдмаршала Рундштедта, заявившего: «Вы - молоды и популярны среди народа. Вам и надо осуществить это». Однако Роммель выступал против планов физического устранения Гитлера, полагая, что подобная акция сделает из того мученика. Он считал, что целесообразнее будет привлечь фюрера к суду, разоблачив все его преступления перед нацией. Фельдмаршал никогда не играл активной роли в Июльском заговоре, хотя некоторые заговорщики и хотели, чтобы именно он возглавил Германию после устранения Гитлера.

После провала попытки переворота, один из его участников, умирая от пыток, в агонии назвал имя Роммеля, что и предопределило дальнейшую судьбу великого полководца. 14 октября Гитлер направил к так и не оправившемуся от ранения фельдмаршалу двух офицеров, предоставив ему в честь прошлых заслуг выбор - покончить с собой и остаться героем нации или предстать перед Народным трибуналом, что фактически означало автоматический приговор, как государственному изменнику. «Через пятнадцать минут я умру», - сказал этот мужественный человек своей жене и принял яд.

Фюрер сдержал свое обещание, и фельдмаршал был похоронен как национальный герой Третьего Рейха со всеми воинскими почестями...…

Продолжаю рассказывать о солдатах другой стороны. Прошу не воспринимать это как оправдание кого то или рекламу. Это просто судьбы людей ставшими врагами человечества.

«Никогда не забывай своих друзей или останешься один на один со своими врагами»
Фельдмаршал Эрвин Роммель

Первая Мировая война и после неё

Лейтенант Эрвин Роммель и неизвестный офицер в годы Первой Мировой войны

Роммель, Эрвин (полное имя Э́рвин Ойген Йоха́ннес Ро́ммель) - генерал-фельдмаршал Вермахта. Родился 15 ноября 1891 года в Хайденхайме, близ Ульма. Военную службу начал в 1910 году кадетом. Вскоре стал кадровым офицером и посвятил этому всю жизнь. Во время Первой мировой войны служил лейтенантом в Альпийском батальоне на горной границе с Италией и Румынией.
В 1915 году за военные заслуги был награжден Железным крестом 1 степени, в 1917 году вновь отличился в битве под Капоретто, где ограниченное число подразделений, находившихся под его командованием, наголову разбило итальянцев, имеющих большое численное преимущество.

Вторая Мировая война .

Командующие немецко-итальянскими войсками на Средиземном море и в Северной Африке. Слева направо: А. Кессельринг, Э. Роммель, У. Кавальеро (начальник генерального штаба вооруженных сил Италии), Э. Бастико. 1942

6 февраля 1941 года Гитлер назначил Роммеля командующим только что созданного Deutsche Afrika Korps (Немецкого Африканского корпуса), поставив перед ним задачу, улучшить положение итальянских войск в Северной Африке, фактически разгромленных британскими колониальными силами. Действия Африканского корпуса в сложнейших условиях носили феноменальный характер и навсегда записаны золотыми буквами в летопись Вермахта и историю военного дела.
Практически все военные историки сходятся в том, что получи Роммель дополнительно три моторизованные дивизии, которые он требовал у Гитлера и Oberkommando der Wehrmacht (Верховное командование вооруженными силами), он бы, разгромив британские колониальные войска, достиг Каира и Суэцкого канала и мог бы перерезать поток союзнической помощи, идущей в Советский Союз через Персидский залив и Иран.

Однако этого не случилось ввиду поглощенности руководства Вермахта основными наступательными действиями на Восточном фронте и недооценкой значения африканского театра военных действий. В начале февраля 1941 года огромная итальянская колониальная армия под командованием генерала Родольфо Грациани была отрезана в Киренаике британским моторизованными частями и капитулировала у Бедафомма. Остававшиеся в Триполитании итальянские части были настолько потрясены случившимся, что оказались не в состоянии оборонять остальные североафриканские колонии.

Основные силы Африканского корпуса должны были прибыть в Триполи только через месяц, но даже к концу марта 5 Leichte Division (впоследствии - 21 Panzer Division) все еще не прибыла полностью. Прибытие второй, - 15 Panzer Division ожидалось не ранее мая.
Не дожидаясь прибытия этих сил, Роммель сразу же бросил в бой все имевшиеся, довольно скромные по численности, части в надежде отвлечь англичан от полного уничтожения итальянской армии. Это пробное контрнаступление оказалось настолько удачным, что менее чем через две недели Роммель перевел баланс сил в свою сторону. Через несколько дней Африканский корпус захватил ряд важных в стратегическом отношении городов, а затем устремился в глубь Египта, к Нилу. В те дни англичане отступали с такой скоростью, что немецкие передовые моторизованные подразделения не успевали их преследовать, а речи об организованном сопротивлении даже и не шло.

Лишь к концу 1941 года, когда наступательные возможности Африканского корпуса были исчерпаны, британским войскам удалось закрепиться в Бенгази

За эти успехи в январе 1942 года Роммелю было присвоено звание генерала армии.

Рудольф Шнайдер,бывший водитель Роммеля,в беседе с журналистом Кагалом Милмо описывает
эпизоды, порой демонстрирующие человечность, но чаще - жестокость боев в Северной Африке. Например, он рассказывает о случае, когда группа немецких солдат под командованием Роммеля, встретившись в пустыне с британскими солдатами, обменялась с ними сигаретами, после чего каждый пошел своей дорогой.

Но он описывает и другой случай. "Однажды мы наткнулись на 14 немецких солдат, которые, как нам показалось, спали. Подойдя ближе, мы увидели, что у каждого из них перерезано горло. Поблизости мы нашли "кукри" - нож британских солдат-гуркхов. Я до сих пор храню этот нож"".

Британский главнокомандующий силами Среднего Востока летом 1941 года издал следующий приказ:

Всем командирам и начальникам штабов
От: Главнокомандующего

Существует реальная опасность, что наш друг Роммель станет для наших солдат колдуном или пугалом.
О нём и так уже говорят слишком много. Он ни в коем случае не сверхчеловек, хотя он очень энергичен и обладает способностями. Даже если бы он был сверхчеловеком, было бы крайне нежелательно, чтобы наши солдаты уверовали в его сверхъестественную мощь.

Я хочу, чтобы вы всеми возможными способами развеяли представление, что Роммель является чем-то большим, чем обычный германский генерал. Для этого представляется важным не называть имя Роммеля, когда мы говорим о противнике в Ливии. Мы должны упоминать «немцев», или «страны Оси», или «противника», но ни в коем случае не заострять внимание на Роммеле.
Пожалуйста, примите меры к немедленному исполнению данного приказа и доведите до сведения всех командиров, что с психологической точки зрения это дело высочайшей важности.
К.Дж. Окинлек

Командующие британскими войсками в Северной Африке, Индии и на Ближнем Востоке. Слева направо: Б. Монтгомери, А. Уэйвелл, К. Окинлек

генерал-фельдмаршал Эрвин Роммель,1942 год

Немецко-итальянские войска в Тобруке. Июнь 1942

В конце следующего месяца, - июля 1942 года, подразделения Африканского
корпуса находились уже возле Эль-Аламейна, всего в ста километрах от Александрии и дельты Нила.

Немецкие танки на марше в районе Эль-Аламейна. Сентябрь 1942

Контратака шотландских войск. Эль-Аламейн, 1942

Однако из-за острейшей нехватки топлива и отсутствия подкреплений в живой силе и материальной части немецко-итальянское наступление постепенно останавливалось. Лучшей иллюстрацией сложившегося положения является тот факт, что Африканский корпус продолжал продвигаться вперед, имея всего 26 исправных танков, в то время, как только у одной из отступавших британских дивизий, - 1 Armoured Division, их число составляло более ста! До конца октября 1942 года в Северной Африке установилось шаткое равновесие: немецко-итальянские силы не имели горючего для своих моторизованных частей, а англичане накапливали силы за счет свежих колониальных дивизий, и новейшей боевой техники, прибывающей из США. Немецкий Африканский корпус же в течение всего 1942 года не получил подкреплений и состоял из двух плохо укомплектованных дивизий, включавших по 2 танковых и 3 пехотных батальона, наскоро усиленных несколькими артиллерийскими и саперными подразделениями.

Поэтому к концу года британские войска имели следующее численное превосходство: двойное - в танках и артиллерии; четырехкратное - в авиации, не считая запасов топлива, боеприпасов, продовольствия... Положение усугубилось и тем, что у Роммеля проявилась острая форма амебной дизентерии, и он был вынужден вылететь в Германию для госпитализации. Поэтому, когда англичане начали свое массированное наступление, фельдмаршалу пришлось срочно, так и не закончив лечения, возвращаться в Африку, но он прибыл уже после того, как битва при Эль-Аламейне была проиграна... Менее чем за две недели Африканский корпус был отброшен на тысячу километров назад, в Тунис.

Тем временем, 8 ноября американские войска высадились в Марокко и Алжире, что фактически означало попадание итало-немецких сил в ловушку. Роммелю все же удалось провести еще одно наступление на превосходящие силы американцев в районе Кассеринского перевала и нанести им серьезный ущерб, но это уже ничего не меняло... Накопив в течение полугода силы, и достигнув 6-кратного (!) превосходства в артиллерии, танках и авиации, американская группировка при поддержке британской 8-ой армии отбросила итало-немецкие силы на самую оконечность мыса Бон-Пенинсула, отрезав их от материка. Через два месяца боев блокированный с суши и моря Африканский корпус сложил оружие...

Фельдмаршал Роммель был отозван из Туниса 9 марта 1943 года и был назначен командующим группой армий «В» в Северной Италии. Ему была поставлена задача, - не допустить капитуляции итальянских войск и отразить наступление войск союзников на юге Европы, которую он успешно выполнил, задержав англо-американские войска в Италии до середины 1944 года. В январе 1944 года, ввиду подготовки союзников к высадке в Европе, Роммель был назначен командующим группой армий в Северной Франции. Благодаря его энергичным действиям, находчивости и неординарному тактическому мышлению «Атлантический вал» был превращен в серьезное укрепление. Однако из-за стратегических разногласий с командующим всей войсковой группировкой во Франции - фельдмаршалом Рундштедтом, единый план обороны западной границы Рейха не был выработан, что и привело к неоперативности и несогласованности действий немецких войск во время высадки союзников в Нормандии 6 июня 1944 года. Из-за тяжелого ранения, полученного Роммелем 17 июля, когда британский истребитель обстрелял его штабной автомобиль, фельдмаршал не смог продолжить командование, и был отправлен для лечения домой, в Ульм.

Фюрер сдержал свое обещание, и фельдмаршал был похоронен как национальный герой Третьего Рейха со всеми воинскими почестями...

Эту книгу написал фронтовой журналист Лутц Кох, который провел бок о бок со знаменитым генерал-фельдмаршалом много времени. Для меня только открылась личность этого выдающегося полководца, политического конкурента и оппонента Гитлера, а также множество неизвестных трагических страниц Второй мировой. Сама биография Роммеля, его жизнь и загадочная смерть могли быть стать интересным сценарием к фильму.

Преисполненный боевого азарта, он мог лично возглавить батальон горных егерей, штурмующий боевые порядки врага, если того требовала логика боя. Суть его командирского таланта заключалась в умении найти парадоксальное и неожиданное для неприятеля, но логически безупречное решение боевой задачи любой степени сложности. На фронте проявилась еще одна ошеломляющая грань его воинского таланта: умение найти самое уязвимое место в обороне противника и, не оставляя ему времени на размышление, атаковать вопреки всем и всяческим ортодоксальным канонам воинского искусства – когда самым главным козырем становится… отсутствие козырей!

На этом этапе военной карьеры его характеру и амбициям, наверное, больше всего соответствовала служба в танковых частях вермахта. Этот род войск предназначен для ведения маневренной войны, для нанесения внезапного удара по противнику. Чтобы решить исход сражения в свою пользу, командир бронетанкового соединения должен находиться не на наблюдательном пункте, а в эпицентре событий. Законы танковой войны были законами Эрвина Роммеля!
Инстинкт охотника помог ему разработать новую тактику танкового прорыва. Роммель лично разработал принципиально новую топографическую систему привязки и целеуказания для своей дивизии: оперативные карты командиров экипажей были разбиты на квадраты со специальным цифровым и буквенным обозначением. Это позволяло танкистам быстро сориентироваться на местности и с помощью кода доложить командованию о своем местонахождении. Простота, надежность и оперативность «топографической системы Роммеля» привели к ее повсеместному распространению в вермахте.
(английский журналист об итальянцах) Никто не отрицает, что итальянцы храбрые солдаты. Во всяком случае, до известных пределов. Поражает их смехотворная тяга к роскоши. Когда британцы вошли в лагерь, то не поверили своим глазам: у каждого итальянского солдата была индивидуальная кофеварка «Эспрессо», чтобы после еды сварить себе напиток по вкусу и посмаковать из индивидуальной чашечки! За несколько месяцев боевых действий наши бригадные генералы не жили и одного дня в таких роскошных условиях, как итальянские унтер-офицеры. В английских окопах не знали, что такое покрывало или парадная форма одежды, и уж наверняка, здесь не пользовались мужской парфюмерией!
Гитлер резонно опасался, что вооруженное вмешательство Германии повлечет за собой непредсказуемые последствия и может привести к изменению баланса сил на европейском театре военных действий. Хотя с другой стороны, африканская эпопея предоставила ему хорошую возможность провести «разведку боем» и на южном направлении, также попавшем в сферу геополитических интересов ненасытного фюрера.
Он был величайшим импровизатором и умел не только воспользоваться благоприятной ситуацией, но и создать ее, полагаясь не на удачу, а на озарение, которое, как известно, посещает только гениев! Он никогда не терял голову, и даже в минуты высочайшего физического напряжения сохранял ясность мысли и душевное самообладание.
Судьбу современных войн стали решать иной раз не храбрость и самоотверженность бойцов, а например, наличие горючего или отсутствие запчастей. Снабжение стало божеством современной войны. Победы и поражения в Африке стали прямо пропорциональны мужеству солдат и таланту полководцев и обратно пропорциональны протяженности коммуникационных линий и удаленности от баз снабжения. Каждый новый успех уводил наступающую армию еще дальше от своих баз, в то время как потерпевшие поражение откатывались… ближе к своим складам и в итоге оказывались в лучшем положении, имея в виду возможности переформирования и переоснащения.
Вдали от европейского театра военных действий и ОКБ, в сотнях километров от фатерланда и его «рычагов воздействия» он мог без особых помех со стороны военного руководства реализовать свой стратегический потенциал. Роммель единственный из генералов вермахта, кто вошел в военную историю в первую очередь как стратег и тактик боевых действий в пустыне. В рамках тех небогатых возможностей, которые предоставляли ему ОКБ и противник, он сумел добиться выдающихся результатов. Печать его индивидуальности лежит на всех операциях германских вооруженных сил в Африке.
Одно только имя Роммеля деморализующе действовало на противника. Британские солдаты испытывали мистический ужас перед фигурой немецкого генерала – об этом свидетельствует приказ, подписанный английским главнокомандующим Очинлеком:
– Командирам и начальникам штабов бронетанковых и пехотных соединений. Существует реальная опасность того, что печально известный нам Роммель станет своего рода «наваждением» для наших войск. Солдаты рассказывают о нем небылицы, а его имя оказывает на них гипнотическое воздействие. Он ни в коем случае не сверхчеловек, хотя разговоры о его способности и энергичности не лишены основания. В связи с этим было бы крайне нежелательно, чтобы наши люди приписывали ему сверхъестественные качества. Требую провести разъяснительную работу в войсках и всеми доступными способами внушить личному составу, что Ром-мель не представляет из себя ничего большего, чем обычный немецкий генерал. Обращаю ваше особое внимание на то, что не следует сейчас употреблять слово «Роммель» имея в виду нашего противника в Ливии. Без конкретизации следует говорить о «немцах», «вооруженных силах „Оси“ или „противнике“…
Роммель был огорчен и расстроен безрезультатными попытками воззвать к здравому смыслу Гитлера. Он был ошеломлен некомпетентностью окружавших фюрера «военных советников» и отказывался понимать, как можно настолько поверхностно подходить к решению жизненно важных для Германии военных проблем.
Этот безрезультатный двухдневный визит в Ставку впервые поставил генерал-оберста перед необходимостью пересмотреть свое отношение к Адольфу Гитлеру. Искреннее недоумение сменилось охлаждением, а разочарование – недоверием. Простой и в чем-то даже прямолинейный Роммель всегда безоговорочно доверял «Верховному главнокомандованию», потому что честь, верность и исполнительность всегда были отличительными чертами его солдатской натуры.
Мне довелось видеть Роммеля – мыслителя, застывшего в раздумьях над штабной картой, и Роммеля – бойца, безудержно устремляющегося в самую гущу сражения. По долгу службы у меня было много фронтовых журналистских встреч – от командира роты до командира дивизии и выше; была возможность сравнить Роммеля с другими военачальниками вермахта. Никогда – ни раньше, ни позже – я не встречал человека такой глубины, масштабности и личного обаяния. Такие люди всегда лидеры, всегда «во главе» – да он и был кумиром Африканского корпуса.
Эрвин Роммель был не только выдающимся, но и современным генералом. Он обращался с «лейкой» как профессиональный фоторепортер и прекрасно представлял себе истинную мощь теневых кабинетов власти XX века – радио и прессы. Роммель умело использовал эти подспудные силы в интересах дела, которому служил, отдавая себе отчет в том, какую всеобъемлющую роль в жизни общества играет война и какое значение приобретает сформированное средствами массовой информации общественное мнение. Он избегал популярности и чуждался плебейского тщеславия, но, как и всякий человек действия, генерал гордился плодами своего ратного труда.
На фоне очередных успехов на Восточном фронте, где вот-вот должна была пасть мощнейшая черноморская крепость Севастополь, у высшего руководства складывалась искаженная картина военного положения Германии, исходя из реального состояния вооруженных сил рейха и запасов сырья. Огромные расстояния между базами снабжения в Германии, европейским и африканским театрами военных действий становились предпосылкой поражения вермахта в будущем.
Уже через несколько минут мне показалась несколько странной манера ведения застольной беседы: создавалось впечатление, что ни один человек из ближайшего окружения Гитлера, включая Геббельса, не имеет собственного мнения – высказывался только Гитлер, а остальные поддакивали. Гораздо более тягостное впечатление производили лицемерное раболепие и чуть ли не византийское славословие в адрес фюрера. Гитлер с аппетитом истреблял разнообразные вегетарианские блюда: салаты, закуски из яиц, сыр – и время от времени прикладывался к большому кубку с апельсиновым соком, разбавленным чаем. Геббельс состоял при мне как нянька и выполнял обязанности то ли диктора, то ли суфлера.
Гиммлер носился с идеей совершить вместе с фюрером путешествие в исландский город Тингведлир, где по преданию сохранились артефакты древних германцев. Я поднялся на борт стоящего на рейде Рейкьявика судна и стал свидетелем конфуза морских офицеров, которых бросало то в жар, то в холод от вопросов фюрера, необыкновенно компетентного в области систем вооружения и обеспечения боевых кораблей всех стран мира.
Гениальность Роммеля позволила нашей армии избежать долгой осады и десятков кровопролитных штурмов Тобрука, и я испытывал законное чувство гордости, но к нему примешивались тревожные нотки беспокойства. Лицемерное раболепие ближайших соратников Гитлера, двуличная политика руководителей рейха по отношению к Франции, недооценка противника и дилетантизм в оценке и прогнозировании мировых общественно-политических процессов – все это указывало на неизбежные сложности, с которыми Германии придется столкнуться в недалеком будущем.
В то время термин «ковровая бомбардировка» был совершенно неизвестен в Германии и Европе, и нам, фронтовым журналистам, приходилось прилагать немало усилий, чтобы объяснить в редакциях, что же мы имели в виду. Уцелевший после страшной бомбардировки, обычно невозмутимый Роммель воскликнул:
– Если нам не удастся отомстить и отплатить врагу той же монетой, а эскадрильи британских бомбардировщиков вернутся в Европу и Германию, то война будет проиграна.
Немцы и англичане сражались яростно и бескомпромиссно, но и в этих жестоких сражениях воюющие стороны твердо придерживались главного закона войны в пустыне – быть милосердными и человечными. Роммель постоянно ратовал за строжайшее соблюдение рыцарских методов ведения войны. Мы часто приглашали британских военнопленных к себе в палатки, а Роммель охотно общался с английскими офицерами и генералами. Гуманное отношение бойцов Африканского корпуса к военнопленным всегда отмечали наши британские оппоненты. Признательность и уважение противника в первую очередь заслуживает сам Роммель как командир экспедиционного корпуса, непосредственно отвечающий за стратегию, тактику и методы ведения войны. Когда Африканский корпус Роммеля стоял под Аламейном, в штаб поступил печально известный «указ о заложниках», фактически предписывающий убийство захваченных в плен солдат противника. Маршал собственноручно уничтожил директиву Ставки и ни единым словом не обмолвился о ее существовании. Он не знал, что такое нечистоплотность.
После безрезультатного визита в Ставку в феврале 1942 года он начал с разочарованием присматриваться к фигуре «великого полководца всех времен». Африканский поход еще больше обострил антипатию, а начиная с этой минуты им овладело чувство всеобъемлющего неприятия диктатора, которое навсегда останется с ним, а в последние месяцы жизни перерастет в неприкрытую враждебность к Гитлеру. Во время этой встречи с фюрером пока еще неосознанно для самого Роммеля завершился один период его жизни и начался новый – время переосмысления и отказа от старых убеждений.
Роммель вернулся в Африку измотанным и опустошенным. Теперь он точно знал, какой бесславный конец ждет его армию. Впервые он оказался на грани полного физического истощения – терял сознание и падал в глубокие обмороки (один раз потерял сознание и упал прямо перед штабным автобусом – несколько часов врачи не могли привести его в чувство). Безрезультатная борьба за спасение своей армии в Ставке ускорила его физический и эмоциональный срыв.
В Африке Роммель узнал важнейшую аксиому современной войны: мужество, героизм и самопожертвование, конечно, продолжают играть большую роль, но сражение выигрывает тот, у кого лучшее обеспечение, снабжение и координирование действий.
В Тунисе Гитлер действовал по «сталинградскому рецепту»! Превратно истолковывающий понятие «высшей жертвенности» фюрер пытался уверить мир в «незыблемой стойкости арийского духа». Мировое общественное мнение адекватно оценило падение последнего немецкого плацдарма в Африке: второе подряд после Сталинграда чувствительное поражение показало, в каком запредельном кризисе находится военно-политическая система Германии. Роммель утверждал, что война проиграна, и это было не мрачным пророчеством, а простой констатацией факта.
Манштейн показался диктатору слишком самостоятельным, слишком критичным и слишком здравомыслящим человеком. Гитлер выбрал Цайцлера, с которым, как он считал, ему будет легче управляться. Фюрер всегда предпочитал окружать себя бесхребетными истуканами с лакейскими душонками, чтобы не «травмировать» свое сверхэгоцентричное сознание.
Если бы «приказ фюрера» не отозвал его из Африки и ему удалось уцелеть в ходе жестоких боев, он бы как Паулюс разделил горькую участь своих солдат во вражеском плену:
– Чтобы сдаться в плен вместе со своей армией, требуется куда больше мужества, чем просто пустить себе пулю в лоб…
Во времена Гитлера наряду с задачей жестко указывались и «правильные» пути ее решения, напрочь исключающие творческую инициативу и свободу выбора исполнителя. Так, на Восточном фронте офицерам всех рангов было категорически запрещено отдавать приказ «к отступлению» без одобрения этого решения лично Адольфом Гитлером. Не могло быть и речи ни о каком «вождении полков» в старинном понимании слова «полководец»! Жесткий централизм, совершенно необходимый в рамках общей военной стратегии, был заменен на «приказы фюрера». В кризисной ситуации вермахт платил за упрямство фюрера неоправданно высокую цену – людьми, техникой и в конечном итоге утраченными победами.
Неожиданно Роммель произнес:
– Если бы только Гитлер не развязал войну против России. Это была его серьезнейшая военно-политическая ошибка. Сегодня эта война уже давно перешагнула свой экватор. Я надеюсь, что нам все же удастся выбраться из нее с честью и хотя бы частично целыми!
Гитлер устало и отрешенно произнес:
– Не хочу ничего слышать о люфтваффе. Я отношусь к числу тех, кто стоял у истоков наших ВВС, и, к сожалению, еще и числу тех, кто был самым жестоким образом обманут относительно их истинных возможностей. Мне все время называли ложные цифры и нереальные сроки…
Задолго до трагедии на Нормандском фронте нечто подобное довелось пережить Гудериану в России. В канун Рождества 1941 года он умолял фюрера дать разрешение отступить от Тулы, но тот был непреклонен. Вот что написал генерал об этой встрече:
– Они не верят ни одному нашему донесению, потому что давно сомневаются в нашей правдивости. Они устраивают дурацкий переспрос, хотя на самом деле и знать ничего не желают! Ни Кейтель, ни Йодль, ни Гитлер не провели и одного дня на фронте за всю русскую кампанию. Когда я закончил доклад, в кабинете воцарилось ледяное молчание. Тогда я продолжил: «Я вижу, что меня не пожелали понять». Потом предложил фюреру заменить его советников на фронтовых командиров. Это предложение и стало причиной последовавшей через несколько дней отставки. Там, среди властей предержащих нет и не может быть друзей. В лучшем случае можно рассчитывать на молчание некогда хорошо относившегося к вам лица!
Совершенно нелогичные с точки зрения здравого смысла поступки иных государственных и армейских деятелей «Третьего рейха» станут понятными и вполне объяснимыми, если тщательно проанализировать платежные ведомости рейхсканцелярии и бюджетно-финансового отдела вермахта. Не исключено, что только таким образом будущие поколения историков получат ключ к разгадке многих таинственных страниц 2-й мировой войны!
Неискупимая вина перед фронтом и немецким народом лежит и на Министерстве вооружений, на тех военных инженерах и конструкторских бюро, которые занимались не внедрением новейшего оружия, а «инсценировкой его возможностей». Множество людей занималось откровенной фальсификацией, выбиванием кредитов и не гнушалось никакими уловками, чтобы обвести вокруг пальца такого профана в области вооружения и боеприпасов, как доктор Геббельс.
Геббельс же никогда и не пытался вникнуть в суть проблемы, избегая задавать «необходимые вопросы» там, где это единственно и было необходимо. Как пропагандиста его вполне удовлетворяли недобросовестные заверения и обещания инженеров-конструкторов. Обрядив в нарядные фразы, приукрасив красным словцом, он вдыхал жизнь в очередное «чудо» и запускал его в эфир, на страницы журналов и газет. Неизвестно, насколько благими намерениями руководствовался рейхсминистр в своих действиях, зато хорошо известно, куда привели они Германию, немецкий народ да, впрочем, и его самого – «обманутого обманщика».
– Вот все и закончилось, гауптман. Фюрер приказал мне умереть. По пути в Ульм генералы дадут мне яд. Бургдорф обещает, что я умру быстро и безболезненно, а потом мне полагаются государственные похороны с воинскими почестями. Гитлер обещал безопасность жене и сыну, им даже будут выплачивать пенсию после моей смерти.
21 октября 1944 года урна с прахом полководца была захоронена на скромном сельском кладбище Герлингена. Мятежный дух фельдмаршала Роммеля нашел последнее пристанище в живописнейшей местности у подножья Швабских Альб. В последние недели своей жизни он с удивлением обнаружил, что есть еще на земле такие уголки, куда не добралась война. Видимо, предчувствуя свою близкую смерть, он выразил последнюю волю: «…пусть меня похоронят здесь, хочу обрести вечный покой в этой благословенной земле…».

Цитаты из других книг можно найти в

Эрвин Роммель – германский генерал-фельдмаршал был одним из тех выдающихся военачальников, про которых обычно говорят: «жаль, что оказался врагом». Он был любимцем солдат и народным героем, а его образ активно использовали для пропаганды.

«Непобедимый фольксмашал»

Его полководческому таланту отдавали должное современники – причем отнюдь не только те, что воевали за Третий Рейх. «Мы имеем перед собой весьма опытного и храброго противника и, должен признаться, несмотря на эту опустошительную войну, - великого полководца» - эти слова принадлежат не представителю нацистской военной или партийной элиты, а британскому премьер-министру Уинстону Черчиллю, произнесшему их на заседании Палаты Общин в конце 1941 года. Впрочем, нацистская пропаганда времен Второй Мировой войны тоже отнюдь не гнушалась использовать его популярность с целью создания образа непобедимого «фольксмаршала» в сознании солдат и гражданского населения. Британский главнокомандующий вооруженными силами Среднего Востока был вынужден издать специальный приказ, в котором командирам и начальникам штабов предписывалось не упоминать этого человека по имени для более комфортного психологического самочувствия солдат. Речь идет о легендарном «лисе пустыни», которого звали Э́рвин О́йген Йоха́ннес Ро́ммель.

Карьерный рост

«В воздухе не найдешь опоры», - произнес отец будущего генерал-фельдмаршала в ответ на желание сына стать авиационным инженером, и тот в качестве своего дальнейшего пути выбрал военную службу. В составе кайзеровской армии лейтенант Роммель проявил себя как отважный молодой офицер, с подчиненным ему взводом, а впоследствии ротой, неоднократно предпринимавший смелые и дерзкие маневры против превосходящих сил противника, за что был щедро отмечен боевым ранением в бедро, не менее боевыми наградами (Железный крест второго и первого классов), и произведен в капитаны. В межвоенный период Роммель занимался преимущественно преподаванием военного искусства, между делом приняв участие в подавлении выступлений коммунистов в Рурской области, был инструктором пехотной школы, а к 1937 году опубликовал свои военные дневники под названием «Пехота атакует» и получил звание полковника, а впоследствии возглавил Терезианскую военную академию (что впоследствии вспоминал как самое счастливое время в жизни). Непродолжительное время был комендантом гитлеровской штаб-квартиры, а ближе к началу Второй Мировой войны начался его стремительный карьерный взлет.

«Развлекательная прогулка»

Зимой 1940 года генерал-майор Роммель получает назначение в 7-ю танковую дивизию в качестве ее командира. Невзирая на тот факт, что непосредственно танковым генералом Роммель не являлся, французская кампания удостоилась в его письмах к жене определения «развлекательной прогулки по Франции». «Прогулка» обошлась дивизии Роммеля в потерю 2594 человек, из которых убитыми – 682, что по сравнению с другими немецкими соединениями во Франции могло расцениваться как высокие потери, но при этом было захвачено около сотни тысяч пленных, некоторые из которых занимали высшие посты во французском военном командовании, взято огромное количество единиц боевой техники и сбито более полусотни самолетов.

Рождение «лиса»

Следующая, и самая знаменитая кампания Роммеля, во время которой он и получил свое легендарное прозвище за самые разные тактические уловки, состоялась в Северной Африке. Сражения против Союзников продолжались с февраля 1941 по май 1943 года. Своеобразная ирония заключалась в том, что теперь Эрвину Роммелю пришлось командовать, в том числе итальянскими военными частями – за действия, против которых он был удостоен своих наград в предыдущей мировой войне. Первый этап кампании увенчался успехом, но, ближе к 1942 году Африканский корпус начал претерпевать колоссальные проблемы со снабжением – все усилия германской военной машины были переброшены на Восточный фронт. Несмотря на это, Роммель продолжил воевать, используя трофейные орудия и снаряды, находясь в ситуации подавляющего численного превосходства Союзников, проигрывая в качестве и новизне боевой техники и испытывая крайне острый дефицит горючего.

Хитрость, а порой и откровенная наглость генерал-фельдмаршала, вынуждала войска союзников действовать нерешительно и позволяла Роммелю продержаться, периодически тесня противника, вплоть до ноября 1942 года. Одним из наиболее знаменитых трюков «лиса пустыни», превосходно умевшего строить хорошую мину при плохой игре, заключался в том, чтобы прикрепить ко всем вспомогательным машинам и к некоторым лёгким танкам с помощью длинных тросов связки деревьев и кустарника, поднимавшие тучи пыли. Английские части, видя это и пребывая в полной уверенности в атаке многочисленного германского соединения, не только были вынуждены отступать, но и перегруппировывать силы для обороны. Настоящие же тяжелые танковые соединения в это время наносили удар совершенно с другого направления, что создавало панику, дезорганизацию в рядах англичан, и, как следствие, разгром.

Отступление

В начале ноября 1942 года Роммель отдает приказ об отступлении, который прерывается истерической депешей Гитлера "стоять твердо, не сдавать ни пяди земли и задействовать в сражении всех и все, до последнего солдата и последней винтовки" – в условиях четырехкратного перевеса союзников в живой силе и пятикратного – в количестве танков и орудий. Потеряв около половины танков, генерал-фельдмаршал отступил на свой страх и риск, уведя остатки корпуса в Тунис. Последнее наступление в Северной Африке Роммель начал 19 февраля 1943 года, но спустя три дня оно было остановлено Союзниками. В марте фельдмаршал уехал в Берлин с целью обосновать верховному командованию бессмысленность дальнейшего пребывания вооруженных сил рейха на африканском континенте. Ему было приказано остаться в Германии «на лечении», которое продолжалось вплоть до июля. Кампания провалилась, и к маю 1943 года германо-итальянские войска, будучи полностью окруженными, сдались. Что никак не сказалось на популярности «фольксмаршала», бывшего любимцем солдат и живой легендой.

Молчаливый соучастник покушения

Во время высадки союзников в Нормандии Эрвин Роммель получил тяжелое осколочное ранение в голову, с которым был срочно госпитализирован. Это произошло 17 июля 1944 года. А 20 июля произошло неудачное покушение на Гитлера в процессе заговора представителей высшего офицерского звена. Бывший в курсе заговора, но не доложивший о нем генерал-фельдмаршал был фактически помещен под домашний арест.

В статье «Роммель Африканский», которая была опубликована в американском журнале «Тайм» еще при жизни генерал-фельдмаршала -- 13 июля 1942 года, приводится эпизод, как нельзя лучше характеризующий личность и профессиональные военные качества «лиса пустыни», большую часть времени проводившего не в штабе, а на передовой. «Недавно новый адъютант (пятый за несколько месяцев) отрапортовал ему о прибытии. «Хочу пожелать вам удачи, - отчеканил в ответ фельдмаршал. - Четверо ваших предшественников мертвы». Вполне ожидаемое приветствие от человека, который предпочел «добровольное» самоубийство и последующие похороны с воинскими почестями вкупе с гарантиями безопасности своей семьи позорному судебному процессу «народного трибунала» по сфабрикованному обвинению в причастности к провалившемуся заговору 20 июля (1944 год) и государственной измене.

И хоть история не терпит сослагательных наклонений, вполне можно предположить, что прими лис пустыни непосредственное участие в заговоре и покушении на Гитлера, результат мог бы быть совсем другим…

Он был одним из германских военачальников Второй Мировой войны, не вовлеченных ни в одно военное преступление.

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)

Лис пустыни. Генерал-фельдмаршал Эрвин Роммель

Если вы собираетесь насладиться очередными дифирамбами в честь увенчанного славой полководца «Третьего рейха», генерал-фельдмаршала Эрвина Роммеля, можете сразу же отложить эту книгу в сторону. Она не может представлять никакого интереса и для тех, кто мечтает о ремилитаризации немецкого духа.

Во время работы над этой книгой автор и издательство ставили перед собой принципиально другие задачи: во-первых, исчерпывающе осветить таинственную подоплеку и загадочные обстоятельства вынужденного самоубийства Роммеля, которые до сих пор не известны широким кругам немецкой общественности. Мы считаем своим гражданским долгом заявить, что имеем дело с ничуть не прикрытым политическим убийством.

Во-вторых, мы хотели взглянуть на мир и на войну глазами солдата, прошедшего сложный путь от искреннего сторонника идей национал-социализма (который, тем не менее, не только не носил золотого нацистского значка, но и никогда не был членом НСДАП!) до оппонента и убежденного противника Адольфа Гитлера. По-военному прямой и решительный Роммель называл фюрера «несчастьем немецкого народа».

В-третьих, для нас стало важнейшей задачей возвращение доброго имени человеку, выстрадавшему право на просветление, раскаяние и очищение. На нелегком пути духовного обновления немецкой нации жизненный подвиг генерал-фельдмаршала Роммеля должен стать нашим нравственным ориентиром. Судьба маршала символизирует трагедию многомиллионной нации, в ней как в зеркале отразилась судьба нескольких поколений немцев.

Размышляя о трудной судьбе своего героя и всего немецкого народа, Томас Манн написал в своем романе «Доктор Фаустус» проникновенные слова:

– …Благоговейный трепет и священный восторг охватывают меня всякий раз, когда я размышляю о трагических судьбах великого немецкого народа. Со всей страстностью мятежного германского духа он устремляется к высотам человеческого бытия, чтобы в слепом рвении низвергнуть себя в бездну отчаяния и хаоса. Верю в него и знаю – он найдет в себе достаточно сил, чтобы отречься от кровавого прошлого, отринуть ложных кумиров, и в который уже раз выйдет на путь духовного возрождения и возвышения…

…Да, мы птицы другого полета – мы непредсказуемый народ с загадочной германской душой. Мы поклоняемся року и последуем за своей судьбой хоть в бездны ада…

Осмысление последних месяцев жизни и трагической судьбы патриота Германии, его героических усилий свергнуть власть Гитлера и вызволить немецкий народ из мрака и хаоса «Третьего рейха», поможет нашей стране найти свой путь в новое светлое будущее. Он отдал самое дорогое за счастье своего народа – жизнь!

Роммель был обманут, как миллионы его соотечественников и многие миллионы людей во всем мире, поверившие демагогическим заверениям и обещаниям «фюрера всего немецкого народа». Ему удалось вырваться из цепких объятий лжи, преодолеть обстоятельства и восстать против тирана, но кровавые палачи Гитлера оборвали его жизнь…

Мы думаем о будущем, поэтому хотим знать правду о прошлом…

«ДЕЛО РОММЕЛЯ»

Был ли Роммель «партийным генералом» или заговорщиком и революционером? Какие тайны хранила загадочная душа «военного гения» и «величайшего полководца всех времен»? Что привело его в ряды офицерской оппозиции – понимание изначально спорной, а позднее откровенно преступной внешней и внутренней политики диктатора или давление обстоятельств? Какое отношение имел генерал-фельдмаршал к событиям 20 июля 1944 года? Если Роммель действительно входил в группу Вицлебена, Бека, Штауффенберга, Герделера и Лейшнера, как он представлял себе послевоенное будущее Германии? О чем мечтал маршал – о необходимой передышке для «нового броска на Восток» и сепаратном мире на Западе или о предотвращении национальной катастрофы и коренных демократических преобразованиях в стране?

В обществе не ослабевает интерес к недавнему прошлому, и за последние несколько лет множество людей задавали мне немало таких и подобных им вопросов. Принимая самое непосредственное участие в подготовке этого издания, я ставил перед собой задачу заполнить «белые пятна» в биографии Роммеля и воздать должное памяти патриота Германии. «Дело генерал-фельдмаршала Роммеля» позволяет нам увидеть скрытые от постороннего взгляда процессы, происходившие в недрах национал-социалистической диктатуры, и по «достоинству» оценить то негативное воздействие, которое оказывал Адольф Гитлер на германские вооруженные силы в течение шести лет войны.

В средствах массовой информации все чаще поднимается вопрос о пресловутой «вине генералов». В рамках этого литературного исследования я попытаюсь дать ответ на этот и многие другие вопросы. Стоящая в центре повествования масштабная фигура маршала Роммеля, единственного из всех немецких полководцев последней войны, кто прошел тернистый путь нравственного искания и гражданского становления, позволяет всесторонне осветить и такую важнейшую проблему, как «Гитлер и его генералы».

Итак, занавес поднят! Демонический фюрер вверг народы Германии, Европы и всего мира в хаос войны… Рядом с Роммелем возникают неординарные фигуры и других германских фельдмаршалов: Моделя, Клюге, Рундштедта, Кессельринга и Кейтеля – и каждый из них сыграл свою роль в судьбе «лиса пустыни». Генералитет представлен именами Фрича, Бека, Гальдера, Гудериана, Цайцлера и Йодля, но все они только статисты, время от времени появляющиеся в мизансценах кровавой драмы, главную роль в которой играет Эрвин Роммель…!

Мне довелось стать участником многих событий минувшей войны, поэтому книга во многом основывается на пережитом и информации, полученной из заслуживающих доверия источников. По разным причинам до сих пор ограничен доступ ко многим архивам последнего десятилетия, некоторые документы безвозвратно утрачены, а другие продолжают ждать пытливого исследователя. В своем творческом поиске я руководствовался исключительно интересами истины и использовал различные источники информации: от мемуаров союзнических военачальников до стенограмм телефонных разговоров, имперских архивов и протоколов Комиссии по военным преступлениям. Все доступные публикации, высказывания очевидцев и участников событий были неоднократно проверены и перепроверены. Вместе с тем я полностью отдаю себе отчет в том, что личность фельдмаршала Роммеля засверкала бы новыми неожиданными гранями, если бы в ходе работы над книгой мне удалось разыскать еще больше архивных документов и свидетельств очевидцев тех драматических событий.

Отмеченные шекспировским пафосом трагедийности жизнь и судьба маршала Роммеля неразрывно связаны с грандиозной драмой всего немецкого народа. Я хочу сказать о том неизбывном чувстве национальной вины, которую во все времена самым парадоксальным образом всегда разделяют и палачи, и их жертвы. В том смысле, в каком написал об этом в своем прекрасном сонете «Вина» Альбрехт Хаусхофер:

Да, я виновен, но не так, как вы…
Мне нужно было раньше начинать
Бесчестие бесчестием называть.
Я осудил себя и не боюсь молвы.
Я в рубище, с повинной головой…
Я попытался совесть обмануть.
Лишь покаяние мне может честь вернуть.

Чтобы одержать окончательную победу над нацизмом и нацистской идеологией, совершенно недостаточно дежурных фраз и поверхностных суждений. Лозунги и призывы не заменят серьезного изучения причин прихода Гитлера к власти, методов удержания власти, развязанного в стране террора (любимое выражение диктатора – «не бояться последствий»), стратегии и тактики самой кровавой войны в истории человечества. Германия, Европа и весь мир заплатили слишком большую цену за свое «прекраснодушие» в 30-е годы. Не случайно фашизм и национал-социализм отметили своей дьявольской печатью всю первую половину XX века – и здесь не обойтись без серьезного анализа социально-экономических, религиозно-философских, геополитических и всех прочих предпосылок появления «коричневой чумы».

Диктаторские режимы Европы поддержали стремя, усадили в седло и отправили в бешеный галоп апокалипсических всадников фюрера. Огненным смерчем пронеслись они через три континента, сея смерть, разрушение и страх. Потребовались объединенные усилия всего цивилизованного мира, чтобы выбить их из седла и сбросить в бездну небытия…

Роммель противопоставил себя порочности диктатора и его системы. Увенчанный славой, окруженный всеобщей любовью и почестями, он всегда был для немцев «народным маршалом». Даже его противники, с которыми он сходился на поле боя, относились к нему с уважением и высоко оценивали его полководческое мастерство и профессионализм. Германии и всему миру представляется редкая возможность в несколько неожиданном ракурсе взглянуть на масштабную фигуру полководца и открыть для себя совершенно нового человека, с необыкновенно развитым чувством гражданской ответственности, пламенного патриота Германии. Путь духовного становления личности и трагическая судьба солдата – это немой укор тем, кто до сих пор не готов избыть в своей душе тяжелое наследие прошлого.

Еще в юности Роммель избрал для себя карьеру профессионального военного и как личность состоялся именно в армии. В мирное время он занимался военной подготовкой и патриотическим воспитанием подрастающего поколения, а в годы войны выполнял свой профессиональный солдатский долг на фронтах двух континентов. Рутина казармы и фронтовые будни долгое время были основным содержанием его жизни. В рядах вооруженных сил он встал на тернистый Путь раскрепощения сознания, переосмысления прошлого и восхождения к высотам человеческого духа. Путника, идущего этим долгим и многотрудным Путем, поджидает тяжесть потерь, боль утрат и горечь разочарований. Роммель был не первым, кто оступался, падал и отступал на два шага назад после робкого движения вперед! Но без сомнения, он был единственным представителем высшего военного руководства «Третьего рейха», который яростно и бескомпромиссно боролся за целостность «своего» внутреннего мира.

Только «выскочки от военной истории», не имеющие ни малейшего представления о реалиях фронтовой жизни главнокомандующего группой армий, могли обвинять его в использовании самых агрессивных и боеспособных дивизий Ваффен СС под командованием Зеппа Дитриха на европейском театре боевых действий во время отражения союзнической операции вторжения. Малокомпетентные политики упрекали его в нерешительности и непоследовательности, забывая об ограниченных возможностях армейского «заговорщика». Даже его друзья, предающие сегодня гласности конфиденциальные разговоры в узком кругу, не понимают, что и перед ними он был вынужден представать в маске «верноподданного генерал-фельдмаршала вермахта». Не следует забывать и о том, что Роммель был живым человеком, а не ходячей добродетелью, поэтому в споре между устоявшимися казарменными привычками и обретенной внутренней свободой «дух» не всегда одерживал победу над «плотью»!

Оппоненты обвиняют его в том, что «все было сделано слишком поздно». На первый взгляд, эти безапелляционные слова, произнесенные на опустевшей сцене безлюдного зрительного зала, могут показаться смелыми и эффектными. Лично я считаю такую постановку вопроса умозрительной и бесполезной. Не нам, его современникам, судить его – пусть это сделают наши потомки!

Собственно говоря, этот вопрос потерял свою актуальность и перешел в разряд чисто «академических» еще со времен конференции в Касабланке, когда союзники обнародовали свои недвусмысленные требования к правительствам «Оси» о «полной и безоговорочной капитуляции». Растаяла последняя, призрачная надежда внутригерманской оппозиции на политическую поддержку извне, потому что ни один народ, ни один государственный деятель, а тем более офицер, не согласятся капитулировать безоговорочно.

Фигура Эрвина Роммеля интересна для нас тем, что изначально он не относился к числу таких концептуальных оппонентов национал-социализма, как Бек, Вицлебен, члены группы Крейсау, посол Хассель или даже Рек-Малечевен… Из Савла он стал Павлом! Многомиллионная нация очнулась от гипнотического сна и ужаснулась, оглянувшись на свое недавнее прошлое. Слова раскаяния и отречения от ложных идеалов были произнесены…

Личность одного из выдающихся полководцев Германии продолжает вызывать пристальное внимание военных историков. В последнее время за рубежом появилось несколько монографий, посвященных немецкому фельдмаршалу. Образ Роммеля несет в себе огромное воспитательное значение: он доказал немцам, что духовное очищение не только возможно, но и является необходимостью.

В его лексиконе не было слова «невозможно»! Он доказал это еще во время 1-й мировой войны, когда воевал в Альпийском батальоне. Медаль «За заслуги», кавалером которой стал лейтенант Роммель, командование вручало только лучшим из лучших. Его талант делать из невозможного возможное, а поражение превращать в победу в полной мере проявил себя в ходе африканской кампании. В своей книге «Пехота наступает», которая была переведена на многие европейские языки и сделала его имя известным в военных кругах, Роммель сформулировал свое профессиональное и жизненное кредо – никогда не капитулировать! Его упорство и настойчивость в достижении цели всегда были непонятны осторожным, предусмотрительным и готовым к «разумному компромиссу» людям. Гордый и независимый человек, он не следовал просто в фарватере своей судьбы, он поднимался над обстоятельствами и сам становился своей судьбой! Истина не была для него чем-то, дарованным свыше или благоприобретенным в миг озарения, истинным было то, что рождалось в муках, оставляя саднящие и кровоточащие раны. Только родные и близкие могли догадываться о нравственных исканиях фельдмаршала, но и они видели только самую вершину айсберга. Роммель мучительно боролся с самим собой, но внешне оставался безупречным в рамках своего традиционного «генеральского» поведения. Даже для его соратников оставалась невидимой эта яростная внутренняя борьба, не говоря уже о тех, с кем орбита его жизни пересекалась случайно.

На моем рабочем столе лежат две фотографии из архивов военной хроники. Беспристрастный «летописец» запечатлел на одной из них Роммеля «образца 1942 года» – это оптимизм, целеустремленность, атака! Я вижу человека, для которого не существует слово «невозможно». Следующий снимок сделан два года спустя, в 1944 – и передо мной совершенно другой человек: постаревший, осунувшийся, с глубокими морщинами в уголках глаз, но по-прежнему не отступающий и не сдающийся!

Рядом с Роммелем я провел три фронтовых года, сначала в Африке, а потом в Европе. После окончания войны я проработал еще три года, собирая материал о выдающемся полководце. Шесть лет изучения «проблемы Роммеля» позволяют мне утверждать, что я достаточно хорошо узнал этого человека и побудительные мотивы его действий. Поворотным пунктом его жизни стала Нормандия: Роммель задыхался от недостатка времени – в тугой клубок сплелись попытки удержать трещащий по швам фронт, инстинктивное на уровне рефлексов неприятие диктатора, антиправительственные настроения и противодействие армиям вторжения.

Окончательное разочарование в военном и политическом руководстве страны произошло в Герлингене, где он проходил курс лечения после полученного ранения. В ходе разговоров с женой, бесед с ближайшими друзьями, раздумий во время продолжительных прогулок в лесах вокруг Герлингена он все отчетливее понимал, во что превратили Германию Гитлер и его приспешники. Памятуя о судьбе участников событий «20 июля», он не ждал пощады и для себя. «Слишком поздно» – эти слова огненными буквами были начертаны на его судьбе. Здесь не было его дивизий, которые он мог бы выдвинуть против ненавистного диктатора. Обещанное Гитлером новое назначение оказалось очередной лицемерной ложью, и забрезживший было слабый огонек надежды погас, а следом за ним угасла и жизнь фельдмаршала.

Какие же уроки должны извлечь мы, оставшиеся в живых современники Эрвина Роммеля? Никогда нельзя принимать желаемое за действительность и довольствоваться лежащим на поверхности, поэтому только неустанно «ищущему» дано проникнуть в самую суть явлений. Нельзя совершать сделку с совестью, чтобы не превращать жизнь в бесконечную вереницу невыполненных обязательств и несделанных дел. Только всеобщее участие в государственной политике может воспрепятствовать приходу к власти нечистоплотных людей. Мы должны раз и навсегда положить конец расовой ненависти, диктатуре, насилию, преследованию инакомыслящих…

В рамках обновленной Европы и установления нового, справедливого мирового порядка самыми важными законами должны стать гуманизм и терпимость.

Прежде чем начать трагическое повествование о жизни и судьбе генерал-фельдмаршала Эрвина Роммеля, я посчитал своим долгом высказать свое отношение к описываемым событиям и обозначить приоритетные темы литературного труда.

Квекборни Билефельд, март 1949.

Лутц Кох

Глава 1. СОЛДАТ ОТЧИЗНЫ

СТАНОВЛЕНИЕ

Когда 15 октября 1944 года все радиостанции Германии передали сообщение о скоропостижной смерти генерал-фельдмаршала Эрвина Роммеля, миллионы немцев в тылу и на фронте застыли в скорбном молчании. Имя Роммеля и проведенные под его руководством боевые операции вермахта во время французской кампании, в Северной Африке и против союзнического фронта вторжения на европейском театре военных действий были в ряду самых ярких страниц военной истории «Третьего рейха» и 2-й мировой войны. В разгар самых ожесточенных боев на фронтах трех континентов о его великих победах и о рыцарских методах ведения войны слагали легенды и его братья по оружию, и его смертельные враги!

Кошмар «трехтысячекилометрового марша смерти» – отступления от лежащего в 104-х км от Александрии Эль-Аламейна в Тунис, ставший вопреки воле Роммеля «Сталинградом пустыни», – тоже связывают с его именем. Но даже поражениям не удавалось бросить тень на безупречную репутацию «народного фельдмаршала». Это напоминало античные мистерии, а после выяснения всех обстоятельств гибели маршала стало очевидным, что немецкий народ не сотворил себе ложного кумира – Роммель действительно был достоин любви и уважения соотечественников.

Искреннюю скорбь безутешной нации разделили почитатели его воинского таланта во всем мире. Мир услышал печальный перезвон погребальных колоколов и на мгновение затих… Фельдмаршал Монтгомери, противостоявший Роммелю на полях сражений от Эль-Аламейна до Нормандии, высоко ценил немецкого полководца за его рыцарское отношение к противнику, за беспримерную отвагу и за гениальную дерзость его стратегии, которая позволяла ему не только противостоять интересам Британской империи в Северной Африке, но и в течение длительного времени одерживать победы над английской армией. Уже после капитуляции Германии он заявил журналистам:

– Я искренне сожалею о том, что не застал в живых фельдмаршала Роммеля и не могу пожать его честную и мужественную руку…

Широкий общественный резонанс вызвала история Манфреда Роммеля, старшего сына генерал-фельдмаршала. Генерал де Лэттр де Тассиньи, главнокомандующий французской оккупационной армией в Германии, в знак глубочайшего уважения к памяти его великого отца, Эрвина Роммеля, выпустил из фильтрационного лагеря долговязого подростка, призванного в люфтваффе в начале 1945 года:

– Идите, юноша, вряд ли вы научитесь чему-нибудь за колючей проволокой. Поступите в один из старейших университетов, где учились выдающиеся философы Германии (речь шла об университете города Тюбинген), и постоянно обдумывайте все, что произошло с вами и вашей страной. Никто не заставляет вас отрекаться от того, чем немцы по праву гордятся. Постарайтесь составить здравое суждение о человеконенавистнической идеологии, которая привела вашу Родину в ее нынешнее состояние…

Через некоторое время генерал де Тассиньи пригласил Манфреда Роммеля в штаб-квартиру французских оккупационных войск в Баден-Баден и сказал ему, что Франция никогда не забудет имя фельдмаршала Роммеля, не признававшего никаких кодексов, кроме рыцарского кодекса чести, а все французы всегда будут с уважением относится к памяти его отца.

Известный английский военный публицист Лиддел Харт высказал свою точку зрения в книге «По другую сторону холма» («The other side of the hill»):

– Начиная с 1941 года, фигура Роммеля стала самой заметной среди генералов вермахта. Он единственный из всех, кому удался столь ошеломляющий «скачок» из гауптманов в фельдмаршалы. Такой успех нельзя объяснить только личными качествами Роммеля, по всей видимости, мы имеем дело с хорошо продуманной и тщательно спланированной Гитлером военной карьерой… Роммелю предстояло стать «Покорителем Африки», а Эдуарду Дитлю – «Героем Заполярья». Оба начинали как лояльные исполнители, и как военачальник Роммель в большей степени оправдал возложенные на него надежды, чем Дитль. Что касается лояльности, то здесь Верховный главнокомандующий совершил явную промашку: когда Роммелю стало окончательно ясно, что Гитлер и Германия несовместимы, он сделал выбор в пользу последней и выступил против своего господина…»

Монтгомери, де Лэттр де Тассиньи и Лиддел Харт, каждый в меру своей компетентности и глубины проникновения в «проблему Роммеля», высказали субъективную точку зрения на маршала и его роль в истории немецкого общества. Общим для этих и великого множества аналогичных им высказываний других авторов было то, что все они отмечали его личностную неординарность, внутреннюю порядочность и высокий профессионализм.

Если даже его противники не скрывают своего восхищения и уважения, то нам, немцам, остается только низко склонить головы перед светлой памятью героя, отдавшего жизнь за светлое будущее своего народа!

Эрвин Роммель родился 15 ноября 1891 года в Хайденхайме, близ Ульма (Баден-Вюртемберг) в семье преподавателя гимназии. После успешного завершения гимназического курса выбрал карьеру профессионального военного и летом 1910 года в чине фанен-юнкера был принят в пехотный полк «Король Вильгельм» Вюртембергской армии (6-й Зюртембергский пехотный полк, 124), дислоцировавшийся в Вайнгартене.

После курса общевойсковой подготовки поступил в военную школу в Данциге и в 1912 году был произведен в лейтенанты. Боевые товарищи прозвали его «жизнерадостный лейтенант из Вайнгартена». Он пользовался авторитетом у солдат и был на хорошем счету у командования. Юный Роммель был не только хорошим солдатом «со светлой головой» и быстрой реакцией, но и прекрасным спортсменом – закаленным, сильным, ловким, выносливым. Войсковая стажировка новоиспеченного лейтенанта была внезапно прервана в 1914 году. Началась 1-я мировая война.

Лейтенант Роммель принял свой первый бой, когда ему исполнилось 23 года. Вскоре в полку заговорили о его смелости и решительности. Он стал первым из лейтенантов своего полка, кому был вручен «Железный крест» 1-й степени. Высокую награду Роммель получил в январе 1915 года, а незадолго до этого, в конце сентября 1914, сразу же после начала боевых действий, мужество и отвага принесли ему желанную награду всех германских фронтовиков – «Железный крест» 2-й степени. Летом 1915 года он был произведен в оберлейтенанты и назначен командиром роты.

Военная карьера оберлейтенанта Роммеля круто изменилась после появления в составе Вюртембергской армии горнопехотного батальона, чье формирование началось в Мюнзингене в октябре 1915 года. Решение специфических боевых задач, стоящих перед альпийскими частями, требует от каждого горного пехотинца той меры инициативы, самостоятельности и самодостаточности, которая не нужна или даже вредна в других родах войск. Слиться с суровой и величественной альпийской природой, раствориться во льдах и скалах – и внезапно атаковать неприятеля. Это была стихия Роммеля!

Как боевой командир Роммель состоялся в горных войсках Баден-Вюртемберга, в окружении своих соотечественников, ведущих кровавые бои на фронтах 1-й мировой войны. Он принял под свое командование 2-ю роту Вюртембергского горнопехотного батальона, заслужив любовь и уважение всех чинов своей новой роты. Все без исключения восхищались молодым ротным командиром. По воспоминаниям сослуживцев, он был «строг и требователен на службе, общителен и приветлив вне казармы». В роте царил дух солдатской взаимовыручки и товарищества. После всесторонней общевойсковой подготовки и не менее тщательной специальной горнолыжной выучки в Арльберге (Роммель на всю оставшуюся жизнь стал поклонником этого военно-прикладного вида спорта и первоклассным лыжником) горный батальон был отправлен на фронт. Боевое крещение состоялось в конце 1915 года в Вогезах, в боях с французскими альпийскими стрелками и отборными частями противника. Как опытный скульптор оберлейтенант постепенно «вылепил из сырого материала» одно из самых боеспособных подразделений вюртембергской армии. Во время румынского похода горный батальон не посрамил честь боевого знамени в боях под Валарией, Одобешти и Кошной. Роммель временно исполнял обязанности командира батальона и особо отличился во время штурма Кошны. Несмотря на полученное ранение, он остался на переднем крае и продолжал руководить штурмующими вражеские укрепления войсками. В те далекие осенние дни 1916 года проявился особый дар Роммеля сполна использовать военную хитрость в бою. Уже в то время будущий полководец умел скрытно перебросить резервы, мастерски обойти неприятеля с флангов, прорваться в тыл, окружить, расчленить и уничтожить вражеское подразделение. Преисполненный боевого азарта, он мог лично возглавить батальон горных егерей, штурмующий боевые порядки врага, если того требовала логика боя. Суть его командирского таланта заключалась в умении найти парадоксальное и неожиданное для неприятеля, но логически безупречное решение боевой задачи любой степени сложности. На фронте проявилась еще одна ошеломляющая грань его воинского таланта: умение найти самое уязвимое место в обороне противника и, не оставляя ему времени на размышление, атаковать вопреки всем и всяческим ортодоксальным канонам воинского искусства – когда самым главным козырем становится… отсутствие козырей!

Начавшийся сразу же после завершения румынской кампании поход в Италию стал очередной, еще более сложной проверкой на прочность для горного батальона Вюртембергской армии. Тяжелейшие горные баталии закалили характер и укрепили дух Роммеля, теперь молодой офицер не сомневался в том, что сделал правильный выбор в жизни – армия навсегда стала его судьбой. Чем сложнее и запутаннее становилась оперативная ситуация, тем изобретательнее действовал двадцатичетырехлетний «вундеркинд». Многие боевые операции Роммеля времен итальянской кампании уже отмечены печатью гениальности – он стал добиваться неслыханных для того времени тактических успехов, если исходить из численности бывших под его началом подразделений. 10 декабря 1917 года за решивший исход всего сражения захват населенного пункта Монт-Матажур Эрвин Роммель был награжден высшей германской наградой за храбрость – медалью «За заслуги». Прорыв под Толмейном, Лонгароном и Пиавом прославили молодого офицера и горную пехоту Баден-Вюртемберга! Не щадящий ни себя, ни противника, идущий напролом Роммель даже умудрился попасть в плен, когда в горячке рукопашного боя преследовал отступавшего врага и далеко оторвался от своих солдат. Удача не покинула его – очень скоро ему удалось совершить побег и вернуться в расположение германских войск. Блестящий молодой командир, идеальный пехотный офицер, он лишний раз доказал всем, что для него не существует слово «невозможно».

Появление оружия массового поражения и новейших средств ведения боевых действий уже в годы 1-й мировой войны угрожало превратить древнейшее искусство воевать в кровожадную привычку убивать своих ближних. И только высоко в горах, где не применялись новейшие системы вооружений, воюющие стороны соблюдали правила игры и воевали по неписаному кодексу рыцарской чести. Здесь каждый боец ощущал себя личностью, а не безымянным винтиком бездушной машины для убийства. В горах все было иначе, чем во Фландрии или в окопах Вердена, когда тысячи солдат и офицеров ждали неминуемой смерти во время массированного артиллерийского удара по площадям или после безжалостной газовой атаки. Монументальное величие устремленных в небо горных вершин, покой и возвышенная гармония природы навсегда остались в сердце Роммеля. Наверное, он не раз вспоминал свою боевую молодость и белоснежные пики далеких гор, когда четверть века спустя судьба бросила его в безбрежный океан африканских песков.