31 июля знаменитой певице, народной артистке СССР, одной из самых элегантных женщин советской и российской эстрады Эдите Пьехе
исполняется 80 лет. В профессиональной сфере она достигла всех мыслимых и немыслимых высот, а вот в личной жизни все сложилось не так успешно. Эдита Пьеха была замужем трижды, но все три брака называет ошибками. Несмотря на огромное количество поклонников, она теперь предпочитает оставаться одна.
Первым мужем Эдиты Пьехи стал руководитель ансамбля «Дружба», в котором она выступала в молодости, – Александр Броневицкий. Он очень любил жену, но оказался патологическим ревнивцем. Однажды, когда она уехала с Муслимом Магомаевым на гастроли во Францию, Броневицкий примчался следом за ней и посреди ночи ворвался в номер, чтобы проверить, не изменяет ли ему жена. Но настоящие поводы для ревности на самом деле были у Эдиты Станиславовны. Все случилось, как в анекдоте: она вернулась раньше с гастролей и застала мужа с другой женщиной. Как оказалось, эта измена была не единственной, хотя Броневицкий признавался, что продолжает любить только жену. Их брак распался после 20 лет совместной жизни, но творческие отношения удалось сохранить.
От Броневицкого Эдита Пьеха ушла к полковнику КГБ Геннадию Шестакову, который стал ее вторым мужем. В этот раз не было того, чего так боялась певица, – муж ей не изменял. Но у него была другая зависимость, еще более невыносимая. Он страдал алкоголизмом. Они прожили вместе несколько лет, но в конце концов Пьеха не выдержала и ушла от мужа. Ходили слухи, что после этого он пытался отсудить у нее квартиру.
Третьим мужем Эдиты Станиславовны стал сотрудник аналитического центра администрации президента России Владимир Поляков. На самом деле он был поклонником творчества Пьехи с молодых лет, но даже не мечтал о том, что когда-нибудь сможет с ней встретиться наяву. Он был женат два раза и воспитывал двоих дочерей. Поляков часто смотрел выступления певицы по телевизору, а после того, как распался его второй брак, решил перейти к действиям и попытать счастья. На одной из закрытых выступлений Пьехи для политической элиты у него появилась возможность с ней познакомиться. Но завоевать ее было не так-то просто. Два года длился их телефонный роман, при этом оба оставались в разных городах и называли друг друга на «вы».
В августе 1994 г. состоялась свадьба Пьехи и Полякова, певица даже решила на этот раз взять фамилию мужа. Позже она признавалась: «В первые годы семейной жизни мы созванивались по нескольку раз в день, я думала, что Володя – моя скорая помощь. Я всегда чувствовала себя Вассой Железновой: сама построила дом, руководила мужским ансамблем, сама зарабатывала и обеспечивала семью. А Володя дал мне почувствовать себя женщиной ».
Супруги и после свадьбы продолжали жить на два города: он оставался в Москве, а она – в Петербурге. Полякову в 68 лет было сложно находиться в постоянных разъездах, и он уговаривал жену переехать к нему. А она в свою очередь предлагала жить вместе в Питере. Им так и не удалось найти компромисс. Поляков начал приезжать и звонить все реже и даже забывал иногда поздравлять ее с праздниками. В конце концов Пьеха подала на развод и вернула себе свою фамилию.
О своих неудачах в личной жизни певица говорить не любит: «У меня другая философия жизни – показывать людям только самое хорошее, а жизненные сложности не демонстрировать. С Поляковым мы уже давно не вместе. А то, что у нас на публике были красивые отношения, так сцена – это место, где нужна святая ложь. В жизни же мы очень разные люди. Он сделал много хорошего для меня, но два несовместимых существа бесконечно долго не могут быть рядом... ».
Сейчас Эдита Станиславовна говорит, что ее лучшая песня – это ее дочь Илона, и по-настоящему счастлива она всегда была на сцене, но не в личной жизни. «Больше ошибаться не хочу. Я поняла, что раз мне так много отпущено судьбой – быть счастливой артисткой, счастливой мамой, – женское счастье можно оставить на обочине », – говорит певица.
Эдита Пьеха всегда умела выглядеть элегантной и обаятельной и на сцене, и за ее пределами:
Александр Броневицкий сделал Эдиту Пьеху звездой. Никому неизвестная солистка хора польского землячества чувствовала себя в Ленинграде совсем одинокой. Дом и семья остались далеко во Вроцлаве, по‑русски она говорила с сильным акцентом и очень боялась лишиться стипендии Ленинградского университета, где училась на психолога. Это был единственный ее доход — а она обещала маме и строгому отчиму помогать деньгами.
Пение в хоре было для Эдиты настоящей отдушиной. Здесь ее и заметил Броневицкий.
Он, она и «Дружба»
Но — лишь до первого более близкого знакомства. Пообщавшись с Александром, девушки влюблялись в его острый ум и галантные манеры — он никогда не входил в комнату, не постучавшись, всегда подавал дамам руку и блестяще поддерживал беседу. Молодая Эдита испытала на себе полный комплект его обаяния — и в конце концов не устояла. «Я всему училась у него. Подобного человека в жизни не встречала: композитор, дирижер, пианист, окончил два факультета консерватории. Да еще и балагур, озорник, весельчак, всегда острил…», — вспоминала потом Пьеха. Соседки по общежитию подначивали: будет звать замуж — иди, не раздумывай! Но Броневицкий не звал, да и она к семейной жизни не стремилась. Гораздо больше их мысли занимала судьба ансамбля «Дружба» — музыкального коллектива, созданного Броневицким, где Пьеха стала солисткой.
Они обсуждали репертуар, репетировали, ругались. «Это какой-то ужас! Неужели нельзя чисто взять ноту? Ты фальшивишь!», — орал на нее Броневицкий, и она, не получившая никакого музыкального образования, втайне от него бегала на уроки вокала. Накануне Нового 1956 года наступил час икс — «Дружба» должна была выступать на праздничном вечере в консерватории. Броневицкий выбрал для Пьехи польскую песню «Красный автобус», будучи уверен, что шуточная песенка понравится зрителям, несмотря на незнакомый язык. И не ошибся. В тот вечер Эдиту несколько раз вызывали на бис — и она впервые поняла, что такое популярность. Песню записали на пластинку, которая мгновенно разошлась по Ленинграду миллионным тиражом, и даже сняли клип — музыканты «Дружбы» сидели в старом ржавом автобусе, а Пьеха в форме кондуктора пела свой хит.
Тогда Александр Броневицкий понял: эта девушка — его судьба, и профессиональная, и личная. Но судьбу нужно было доработать.
Утенок превращается в лебедя
Предложение он сделал через год после судьбоносного выступления в консерватории. 19-летняя Эдита сначала сопротивлялась — ей казалось, что для замужества еще слишком рано. Слова Броневицкого — «Люди нас еще год назад в постель уложили» — были жестокими, но правдивыми. К тому же она действительно была в него влюблена — и в конце концов, согласилась. После свадьбы молодые поселились в небольшой квартире родителей Броневицкого. Мама Пьехи отреагировала на замужество дочери бойкотом — не разговаривала с ней больше года, так выражая свое отношение к тому, что обратно в Польшу Эдита, очевидно, не вернется.
У них с Броневицким действительно были другие планы: репетиции «Дружбы» не прекращались ни на мгновение, чтобы завоевать популярность всесоюзного масштаба, им нужно было продолжать выступать и гастролировать. Отработав репертуар, руководитель ансамбля взялся за еще одно слабое место коллектива — внешность солистки.
Приехавшая в Ленинград из деревни, Пьеха не умела за собой ухаживать, не пользовалась косметикой и одевалась так, как привыкла — «чистенько, но бедненько». «Ты ужасно некрасивая. Начинай уже что-нибудь делать с лицом», — не стесняясь в выражениях, заявил ей муж. И она начала. Вырезала из журналов фотографии Джины Лоллобриджиды и Софи Лорен, пыталась копировать их прически и макияж, работала над осанкой и походкой. Самым сложным было научиться ходить на каблуках: восьмисантиметровые шпильки Эдита ножовкой отпиливала до четырех сантиметров, и только так могла выходить в них на сцену.
Не зря говорят, что каблуки придают женщине уверенности. Когда в 1959 году «Дружбу» попытались запретить как прозападный ансамбль, коллектив спасла именно Пьеха, а не строгий Броневицкий. Она лично поехала в Москву и добилась приема у министра культуры. Послушав песни «Дружбы», тот заявил, что это новое слово на советской эстраде — и проблема была решена. «После этого случая я перестала быть объектом постоянного воспитания Броневицкого, а в его глазах помимо любви начала читать еще и уважение», — говорит Пьеха. Но вся гамма чувств, которые он испытывал к супруге — любовь, уважение, восхищение талантом — совершенно не мешали Броневицкому крутить романы на стороне. И Эдита об этом знала.
Подозрения и ревность
В 1961 году ансамбль «Дружба» впервые уехал на гастроли без солистки — Пьеха была на шестом месяце беременности и уже не могла выступать. Броневицкий звонил ей домой и не стесняясь рассказывал, с какими потрясающими манекенщицами они сейчас кутят. Вряд ли он понимал, как задевает этим чувства жены. А у Эдиты на фоне переживаний начались преждевременные роды.
Дочь Илона появилась на свет недоношенной и долго лежала в инкубаторе роддома. После выписки на семейном совете было решено отправить мать и дочь в латвийский хутор, куда к тому времени переехали родители Броневицкого. Эти восемь месяцев вдали от выступлений и суеты большого города Пьеха считает самыми счастливыми в своей жизни. Даже мысль о том, как и с кем развлекается Броневицкий, почему-то не ранила так, как раньше. Но надолго уйти в декрет она не могла — зрители не желали слушать «Дружбу» без солистки. Оставив дочь с бабушкой, Эдита Пьеха вернулась на сцену. Их ждал сумасшедший успех: гастроли не только в Союзе, но и за рубежом, полные залы, миллионные тиражи пластинок. Пьеха теперь не только потрясающе пела, но и сногсшибательно выглядела — и Броневицкий не скрывал своей сумасшедшей ревности.
Когда Эдиту Пьеху делегировали на Каннский фестиваль в компании с Муслимом Магомаевым, супруг умудрился получить французскую визу всего за один день, прилететь в Канны и взобраться в ее гостиничный номер по водосточной трубе. «Куда ты спрятала Магомаева?!», — кричал он, обшаривая комнату. Ей было смешно и страшно одновременно. Он знал, что на его измены ей ответить нечего — не так воспитана. Единственный раз, когда Эдита решила ответить на ухаживания незнакомого мужчины на курорте, выяснилось, что ему нужна была вовсе не она, а ее протекция в получении служебного авто. «Не судьба», — решила Пьеха.
Но ее терпение постепенно иссякало. И когда за 40-летней Эдитой стал ухаживать капитан КГБ Геннадий Шестаков, она вдруг ответила ему взаимностью, решив, что судьба дает ей второй шанс на личное счастье. «Шура, я ухожу к Геннадию», — услышав эти слова, Броневицкий не поверил своим ушам. Он кричал, что без него она никто, ее через месяц забудут — но Пьеху это не испугало. Она была не против продолжать работать с бывшим мужем, но чувствовала, что и без него не пропадет.
На прощание Эдита произнесла слова, оказавшиеся пророческими: «Знай, я уйду, а ты вскоре женишься на женщине намного моложе меня. Но запомни мои слова: она тебе отомстит за меня, за твои измены! И, в конце концов, ты умрешь в одиночестве».
Так и случилось. После развода с Броневицким ее ждал новый виток славы, а его — неудачный брак, завершившийся трагической смертью. Певица Ирина Романовская, из которой он хотел сделать «новую Пьеху» на гастролях оставила его в запертом номере одного. Когда Броневицкому стало плохо, он даже не сумел позвать на помощь — умер с телефонной трубкой в руках. Его смерть Эдита переживала тяжело. Чувствовала, что могла бы его спасти, не допустить случившегося. Два других ее брака распались, а все обиды на Броневицкого будто остались в прошлом. «Шура» на всю жизнь остался ее самой большой любовью.
Советский композитор. Хоровой дирижер.
Основатель и руководитель первого в СССР вокально-инструментального ансамбля "Дружба".
Броневицкий Александр Александрович
(08.07.1931, Севастополь - 13.04.1988, Нальчик)
Песни
"Баллада о хлебе" (В.Успенский, А.Броневицкий - Л.Палей) 1969
"Великаны и гномы" (А. Броневицкий - Л. Дербенёв) 1967
"Вероника" (А. Броневицкий - И. Резник) 1975
"Встреча друзей" (В.Успенский, А.Броневицкий - Л.Палей) 1970
"Дорога" (А. Броневицкий - В. Сергеев) 1967
"До новых встреч" (А. Броневицкий - И. Резник) 1974
"Женщина" (А.Броневицкий - И.Резник) 1974
"Заклинание" (А. Броневицкий - М. Борисова) 1968
"Здравствуй, Рига" (А.Броневицкий - С.Фогельсон) 1966
"Край берёзовый" (А. Броневицкий - И. Резник) 1972
"Мама" (А. Броневицкий - О. Милявский) 1964
"Мне казалось" (А. Броневицкий - С. Фогельсон) 1970
"Моржи" (А. Броневицкий - С. Фогельсон) 1968
"Нашим бабушкам" (А.Броневицкий - А.Шишко) 1971
"Нежность" (А.Броневицкий - Л.Палей) 1975
"Облака" (А. Броневицкий - Р. Рождественский) 1963
"Ой, не судите опрометчиво" (А. Броневицкий - А. Цомук) 1971
"Прощай (А. Броневицкий - Л. Палей) 1970
"Про любовь" (А.Броневицкий - А.Цомук) 1970
"То ли правда, то ли нет" (А.Броневицкий - Н.Олев) 1961
"Третий лишний" (А.Броневицкий - Л.Палей)
"Туристы" (А. Броневицкий - С. Фогельсон) 1968
"Хорошо!" (А. Броневицкий - М. Яковлев) 1964
"Это здорово!" (А.Броневицкий - И.Шаферан) 1967
"Это значит любовь" (А. Броневицкий - Л. Ошанин) 1967
"Я люблю" (А. Броневицкий - С. Фогельсон) 1967
"Я тебе подарю" (А.Броневицкий - автор стихов не известен)
"Александр Броневицкий был необыкновенно талантливым человеком. И он, конечно, опередил своё время лет так на десять - двадцать. Он был авангардным, вперёдсмотрящим. Он видел и чувствовал иначе, чем его современники".
"Слово «слава» не подходит ко мне. Я не стремилась быть артисткой. Просто так получилось, что Александр Броневицкий взял меня за руку и повел на сцену. А я любила петь, всегда, это не было целью жизни, это был способ жить, способ самовыражения.
Он был уникальным музыкантом, но поспешил рано родиться. То, что он прорубал окно в европейскую эстраду. никто недооценивал.
Услышав меня, он понял, что мне надо проторить дорогу, потому что это будет что-то другое. Когда после моего выступления с ансамблем подошли педагоги консерватории и сказали: «Вам надо учиться на вокальном факультете», он ответил: «Нет, не пущу. Она сама природа. Не надо ей учиться».
Он все чувствовал, он меня лепил, постоянно ругал, но это было подсознательно, он хотел нового и шел к нему.
Нас закрывали, потом снова давали "зеленый свет", а мы жили и работали.
Меня назвали джазовой певицей, а я просто спела популярную польскую песню "Би-би-ю-ба". Когда я ее в Баку пела. зал вскакивал, просил повторить "на бис" много раз, думали, что это джаз. А это был не джаз, а просто сочетание звуков. Я не умею импровизировать. Я только пела песню с таким созвучием! Я не ученая, а самородок и всегда делаю только то, что чувствую! А Александр Броневицкий помогал мне это в себе развивать.
Мне мешало то, что я стою у микрофона. Я его сняла и пошла, мне никто не сказал: "Так сделай". Все стояли у рояля пели. А я начала ходить, потом в зал пошла. И что!?
Потом заговорила с публикой, волновалась очень сильно. У меня новая песня, а все пересыхает в горле. Начну петь и вдруг слова забуду, вот и начала комментировать песни. А Роберт Рождественский, глубокоуважаемый мной, будучи на премьере песни «Огромное небо» сказал: «Все это х-х-хорошо. - Он заикался. - Старуха, но ты что? В речевой жанр перешла?» Я говорю: «Нет, я просто так успокаиваюсь и подготавливаю публику к тому, что произойдет в песне".
Сама трактовка «Огромного неба» родилась у меня в сердце, я ее увидела в реальных событиях, это была не режиссура, я просто нарисовала Сан Санычу как это было: они жили, летали, дружили.
Сначала радость. Про летчиков: "Об этом товарищ не вспомнить нельзя..."
И потом, этот речитатив, его Шура придумал. Потом с закрытым ртом поют ребята и дальше пошло:«Летали, дружили…»
И в конце идет нагнетание и ансамбль поддерживает:«Стрела самолета рванула с небес, и вздрогнул от взрыва березовый лес..."
И я кричу, и ансамбль кричит! И свет, и звук!
И пауза, драматическая пауза... Огромная!
Я сказала: «Они взорвались, Шура! Они взорвались! Все! И сейчас надо, - я говорю, - как будто их хоронить... Как это сделать в музыке?!»
Он сказал: «Все, знаю-знаю! Здорово, так и будет! У нас еще реквием будет в конце под одну бас-гитару: «В могиле лежат посреди тишины...»
И там в конце протест:« Огромное небо,
огромное небо...»
И вот еще одна песня, в ней есть слова: «Помню, впервые меня проводила слезы стараясь скрывать...»
Когда я уезжала учиться в Советский Союз, мама, стоя у вагона, сказала: «Ты там останешься, ты не вернешься. Но только, пожалуйста, пиши почаще. Пожалуйста, пиши почаще!»
Для мамы Россия - это было представление царских времен. Когда она узнала, что я вышла замуж, прислала письмо:" Ты вышла замуж..." и перестала писать. Год не писала, представляете? И Сан Саныча не выпускали из Союза, ведь он женился на иностранке...
Когда, наконец, получилось, нам с Сан Санычем приехать к моей маме, у нее пианино стояло. Я играть не умею, а Сан Саныч увидел: «Ой, пианино!», и начал играть польскую песню. Мама подошла к нему, обняла: «Ты хороший человек, ты музыкант, ты играешь, я не знала...»
И вот в Кисловодске поэт Олег Милявский приносит мне стихи. Я их читаю и говорю: «Шура, это про меня. Это про меня. Пожалуйста!..» Он буквально за ночь, за две ночи написал эту музыку,
Это был где-то 66-68-ой год. Эту песню публика по сей день, каждый раз слушает как будто впервые, потому что это вечная тема. Мама - самое святое для каждого человека...
Мама была на моем концерте, когда я эту песню пела в Выборгском ДК культуры, тогда еще в Ленинграде. После концерта она говорит: «Я не знаю русского языка, но я поняла, что ты пела про меня. И не только про меня. Я все поняла».
Сан Саныч, он опережал время. А когда ему говорили: «Цыц, ты не такой как все», он боялся. А я говорю: «Ты не бойся, ты не бойся. Мы пойдем туда». В Польше, когда у нас были первые гастроли, писали: «Это новая страница на советской эстраде после Леонида Утесова и Клавдии Шульженко». Поляки, им со стороны виднее. Еще кто-то написал: «Броневицкий прорубил окно в европейскую эстраду для Советского Союза». Понимаете, им было виднее. А тут это считалось преступлением.
Сан Саныч, кроме всего, для меня это идеал человека, где-то там, высоко! Он был для меня даже не мужчиной, он был просто идолом, таких людей я больше не встречала в жизни.
Он был тем самым пигмалионом, который лепил, который тесал, он, кстати, и в жизни был скульптором. Из пластилина лепил, рисовал шаржи, увидев человека, в одну минуту мог сделать шарж на него. А про меня он сказал: «Тебя я не могу нарисовать, потому что ты все время разная, ежесекундно меняешься, у тебя эмоции, а я этого не могу ухватить». То есть он все видел, он был гениальный человек, но никогда не хвалил, всегда ругал. Только однажды, когда мы уже не были вместе, придя в "Октябрьский" на программу по случаю моего 25-летия выступления на сцене, похвалил...
У меня в программе была замечательная песня «Вернись". Девочка приходит к отцу, который бросил семью, и говорит: "Это моя молитва, папа, я знаю, что эта девушка красивее мамы. Но у тебя есть я, мой братишка. Мы тебя любим, вернись, папа». Я опять в эту песню вложила себя, свое ощущение, и в конце я доходила до пения сквозь хрип, я не знаю, как у меня это получалось...
Броневицкий пришел ко мне после выступления и сказал: «Я не знал и не предполагал, что такую артистку создал, ты меня до слез довела этой французской песней»...
Обнял: «Ты состоялась как артистка». Это была для меня самая большая в жизни похвала от человека, которому я поклонялась, которого я полюбила, которого для себя создала, которого готова всегда слушать!
"
(Полная версия интервью от 02.11.2011 в программе"Временно доступен")
Эдита Станиславовна, этот концерт дань памяти именно Александру Броневицкому. Кем он был для вас?
- Человек жив, пока жива память о нем. Александр Броневицкий стал моей судьбой, он сделал из меня Эдиту Пьеху, и я бесконечно благодарна ему. Этот концерт будет данью памяти моему "крестному отцу", фантастически талантливому композитору, аранжировщику режиссеру и первооткрывателю на советской эстраде.
- Как вы нашли друг друга? С чего начался столь успешный и плодотворный творческий союз?
- В начале 1950-х годов Броневицкий создал вокально-инструментальный ансамбль из студентов Ленинградской консерватории, прибывших на учебу из стран Восточной Европы. В 1955 году в коллектив была приглашена и я - студентка ЛГУ, только что приехавшая из Польши. Первое мое выступление с ансамблем состоялось на сцене Консерватории в новогоднюю ночь с 1955 на 1956 год.
В репертуаре этого очень популярного в Ленинграде коллектива были песни стран Восточной Европы, кроме того, мной были напеты, очень понравились Броневицкому и были включены в репертуар несколько французских песен. Я предложила назвать ансамбль "Дружбой". Александр делал аранжировки песен, благодаря которым появилось характерное многоголосное звучание. Но саме главное - он создал новый жанр, "театр песни", где каждый участник был солистом в своем амплуа.
Мое восхождение началось с шуточной песенки на польском языке "Красный автобус". Затем было спето огромное количество "шлягеров", полюбившихся слушателям: "Стань таким", "Венок Дуная", "На тебе сошелся клином белый свет", "Огромное небо", "Город детства" и множество других. Немало песен мне подарил сам Александр: "Я люблю", "Облака", "Мама", "Вероника", "Край березовый".
- Что было потом? Ваше сотрудничество прервалось?
- С концертами мы объездили всю страну и полмира и везде встречали восторженный прием публики. Ансамбль исполнял популярные произведения советский композиторов, зарубежный репертуар, русские народные песни в современных аранжировках. Броневицкий был очень требователен ко всему, что связано с профессией, никогда не шел на компромиссы - и как музыкант, и как руководитель, и как человек. Но применяя новаторские идеи, он получал не только аплодисменты, но и выговоры от начальства и критику официальных СМИ.
В 1976 году мне пришлось уйти из ансамбля, но Броневицкий продолжал дело своей жизни: открывал новые имена, писал песни и до последнего своего дня оставался руководителем "Дружбы".
Саша умер на гастролях в Нальчике 13 апреля 1988 года.
Но мы всегда будем помнить о нем.
(Из интервью Владимиру Дмитриеву)
К 75-летию Александра Броневицкого.
Концерт в БКЗ «Октябрьский» 31 июля 2006 года
"Хочу сделать посмертный подарок человеку, который был моим крёстным отцом на эстраде, наставником и мужем"
"Я безмерно благодарна Сан-Санычу за то, что он сделал для меня. Не было бы его - не было бы и той Пьехи, которую знаете вы сегодня. Он создал меня как певицу, артистку, бывая порой невероятно строгим, требовательным и даже деспотичным. Он говорил, что я некрасива, сутула, фальшиво пою и не умею двигаться на сцене. Это меня заводило. Я искала самые модные журналы, соображая, какой мне выбрать макияж, фасон платья, как подрисовать глаза, губы и т.д. Просила друзей записывать наши концерты на магнитофон, чтобы потом анализировать недостатки. В тайне от Броневицкого наняла себе педагога по вокалу. И всё же - мне повезло. Сан-Саныч был новатором в творчестве, и сегодня, исполняя его песни в концертах, я убеждаюсь, что они по-прежнему живы и любимы".
«В эти июльские дни Эдита Станиславовна вовсю готовится к новому концерту. А вместе с ней и вся ее певческая династия: дочь Илона Броневицкая, внук Стас. Это будет необычный концерт – памяти Александра Броневицкого, который руководил ВИА «Дружба», необычайно популярным в советские времена. Именно в его составе впервые и появилась певица Эдита Пьеха.
Этим летом Броневицкому исполнилось бы 75 лет.
«Это фатум», - так говорит Эдита Пьеха о своем тандеме с Александром Броневицким.
Она родилась во Франции в семье шахтера, после смерти отца девятилетней девочкой переехала вместе с мамой в Польшу, там окончила педагогический лицей, получила диплом с отличием.
А он родился в Севастополе в семье потомственных военных моряков с блестящей карьерой.
Но разве неизбежность считается с житейской логикой или государственными границами? Место для их встречи было назначено на небесах – Ленинград. Город, в котором двум музыкальным талантам предстояло мощно срезонировать. Только ее талант – певицы – оказался на виду. А его дар – композитора и оранжировщика ее песен – ушел в тень.
Как муж и жена, они прожили вместе двадцать лет. А потом их звезды устремились в разные стороны. Ее – еще выше к славе, а его – наоборот.
Сегодня Эдиту Пьеху по-прежнему боготворит публика, на ее концертах аншлаг. А его забыли. За восемнадцать лет, что прошли после его смерти, родились поколения, которым имя Александр Броневицкий ни о чем не говорит. В год его юбилея Эдита Станиславовна под другим углом взглянула на их отношения…
- Знаете, если я помню своего отца, маму, братика – а все они уже ушли в мир иной, - то почему я не должна помнить Сан Саныча, который подарил меня этой стране? Ведь именно он выковал из меня артистку. Он был крестным отцом моего успеха. Хотя дипломатом не был. Мог только ругать меня: «Ты плохо поешь! Давай репетировать!» Говорил, что я некрасивая, неуклюжая на сцене. Поначалу я плакала. А потом добилась того, что он признал: «Ты красивая!» Он сделал меня волевой.
Сан Саныч руководил студенческим ансамблем консерватории, я была его солисткой. Сначала Броневицкий аранжировал мои польские песни, потом стал писать сам. Написал множество композиций. И его аранжировки тоже звучат по сей день – «Где-то есть город, тихий, как сон», например. Роберт Рождественский по моей просьбе написал стихи. Сегодня Стас Пьеха тоже поет эту песню, но по-своему, иначе, чем это чувствовали его дед и бабушка. Что сделаешь, ему нравится…»
(«Комсомольская правда», июль 2006 года, из интервью Татьяне Максимовой)
«Великая певица, похоже, пересмотрела всю свою личную жизнь и решила публично признаться в любви к своему первому мужу - композитору, основателю ансамбля «Дружба» Александру Броневицкому. Сначала робко, потом все громче, а теперь без остановки народная артистка СССР Эдита Пьеха кается, что, мол, совершила роковую ошибку, разведясь с Броневицким, чем сломала его судьбу и ускорила трагический конец... Броневицкий, как известно, ушел из жизни в 57 лет. На днях цифры могли перевернуться и Броневицкому исполнилось бы 75. По случаю этой даты Пьеха устраивает концерт памяти (причем в свой день рождения - 31 июля!), на который пригласила Илону и Евгения Броневицких (дочь и брата Александра Александровича, а в семье Сан Саныча), Стаса Пьеху (внука), а также экс-солистов ансамбля «Дружба» Вилли Токарева, Виталия Коротаева, Леонида Алахвердова и других.
Многие говорят, что, подобно Пигмалиону, Сан Саныч создал свою Галатею, то есть вас, Эдита Станиславовна... Согласны?
- Броневицкий был талантлив не только как композитор и пианист, но и как режиссер, продюсер, первооткрыватель будущих звезд. Окончил два факультета консерватории - дирижерский и композиторский. Потом вдруг азартно стал заниматься созданием нового жанра - организовал вокально-инструментальный ансамбль «Дружба». Утесов говорил: «Эстрада - как любовница. С ней приятнее, чем с женой, но с ней в обществе не появляются!» Такие личности, как Броневицкий, поднимали искусство эстрады на должную высоту. Никто его при жизни не называл звездой. Хотя перед Шурой снимали шляпу Соловьев-Седой, Микаэл Таривердиев, Андрей Петров, Родион Щедрин...
- Как вы познакомились?
- Я появилась в 1955 году на репетиции ансамбля польского землячества Ленинградского университета. Все происходило в красном уголке общежития на Мытнинской набережной, 5. Впоследствии там создали кафе под названием «Эдита». А тогда Сан Саныч, дирижер хора, увидел заспанную девчонку, потому что я поздно легла - конспектировала «Капитал» Карла Маркса. Он сказал строго: «Вы опоздали!» - «Это из-за Маркса!» После репетиции он окликнул меня: «А вы, девушка, останьтесь!» И попросил напеть польские и французские песни, которые я знала. Потом были еще репетиции. Он впервые привел меня в филармонию, в консерваторию. Он был очень красив в ту пору, хотя и маленького роста. Но я говорила себе: Наполеон тоже был маленький. Он учил меня всему. Например, красиво ходить по сцене. Открыл мне истину, что артистка должна быть красива во всем. Был и строгий, и юморной, и терпеливый, и взрывной, мог сорваться и наорать».
(«Смена», 17.07.2006 г., из интервью Михаилу Садчикову)
«31 июля 2006 года, в день своего рождения, Эдита Пьеха подготовила концертную программу в БКЗ «Октябрьский» в Санкт-Петербурге памяти выдающемуся музыканту, композитору ХХ века, художественному руководителю ансамбля «Дружба» Александру Броневицкому, которому в этом году исполнилось бы 75 лет. Эдита Станиславовна решила посвятить свой день рождения своему «крестному отцу» - Александру Броневицкому. Певица отметила: «Хочу сделать посмертный подарок человеку, который был моим крестным отцом на эстраде, наставником и мужем». На сцене БКЗ «Октябрьский» выступили те артисты, кто знал и любил этого замечательного человека. Они напомнили зрителям его песни. Вместе с Эдитой Пьехой выступили ее дочь Илона Броневицкая, внук Станислав Пьеха, Евгений Броневицкий – брат композиторав, а также исполнители и музыканты, в разные годы работавшие в ансамбле «Дружба»: Виталий Коротаев, Анатолий Фокин, Леонид Алахвердов, Вилли Токарев и Юрий Капетанаки.
Эдита Пьеха с благодарностью вспоминает свое становление как певицы на эстраде: «Я безмерно благодарна Сан Санычу за то, что он сделал для меня. Не было бы его – не было бы и той Пьехи, которую вы знаете сегодня. Он создал меня как певицу, артистку, бывая порой невероятно строгим, требовательным и даже деспотичным. Он говорил, что я некрасивая, сутулая, фальшиво пою и не умею двигаться на сцене. Это меня заводило. Я искала самые модные журналы, соображая, какой мне выбрать макияж, фасон платья, как подрисовать глаза, губы и т.д. Просила друзей записывать наши концерты на магнитофон, чтобы потом анализировать недостатки. В тайне от Броневицкого наняла себе педагога по вокалу. И все же мне повезло. Сан Саныч был новатором в творчестве, и сегодня, исполняя его песни в концертах, я убеждаюсь, что они по-прежнему живы и любимы».
(Из воспоминаний Юрия Рындина, октябрь 2008 г.)
Эдита Станиславовна:
"Его на эстраде сравнивают с Товстоноговым в театре: оба создавали театр личностей, индивидуальностей. Александр Броневицкий создал новый жанр - театр песни, где каждый участник был солистом со своим амплуа. Сан Саныч открыл не только меня, благодаря ему на сцене появились многие таланты, их можно долго перечислять.
Артист - непростая профессия, основанная на культуре, воспитании, уважении публики и бесконечной работе над собой, своими ошибками. Он был строгим, но точно знал, чего хочет. Замечания делал всегда коротко: "Плохо" или "Хорошо". Ничего не проходило мимо него, - все видел и слышал. Я - детище Александра Александровича Броневицкого, он открыл меня, я всем обязана ему. Он, словно Пигмалион, вылепил меня, свою Галатею...
Мы познакомились в 1955 году. В первые же дни после поступления в университет я записалась в хор польского землячества при университете. А руководил этим хором студент Ленинградской консерватории Александр Броневицкий. Он сразу обратил на меня внимание, т.к. я опоздала на первую же репетицию - проспала. Накануне допоздна занималась в библиотеке. Влетела в зал вся заспанная, в деревенских войлочных тапках, волосы собраны в пучок, лицо даже не успела умыть, не то что накрасить. Первое, что подумал Броневицкий, как потом выяснилось, - девушка всю ночь с кем-то гуляла. Спустя какое-то время на одной из репетиций он попросил меня спеть что-нибудь соло. Я напела ему польские песни, которые знала, и его отношение ко мне изменилось.
Он пригласил меня в ансамбль при консерватории. Это был студенческий ансамбль "Липка", в котором пели дирижеры-хоровики. Так, в новогоднюю ночь с 1955-го на 1956 год я вышла на сцену консерватории и спела «Червонный автобус». И четыре раза бисировала в эту сказочную карнавальную ночь! Это был фурор, которого Броневицкий не ожидал. На другой день весь Ленинград говорил, что появилась какая-то Пьеха, которая поет басом. И пошло! Став солисткой ансамбля, я предложила дать ему название «Дружба». Нас показывали во всех кинохрониках. У нас было множество концертов на студенческих вечерах. Но я еще не понимала, что ждет меня впереди.
Броневицкий начал за мной ухаживать сразу же после знакомства. Он очень своеобразно ухаживал, никогда не назначал мне свиданий. Мы пересекались на репетициях хора, на выступлениях, а потом куда-то шли вместе - в театры, музеи, просто болтали, гуляя по городу. Сам он не пропускал концерта ни одного зарубежного гастролера, ни одной новой выставки, театральной премьеры и всюду водил меня с собой. В ту пору, например, большой редкостью были фестивали итальянских и французских фильмов. И он приезжал ко мне чуть ли не на рассвете, до начала занятий в университете, уже купив билеты: "Собирайся! Лекции сегодня пропускаем! Надо знать, что в мире происходит".
И как было не влюбиться?! Я всему училась у него. Подобного человека в жизни не встречала: композитор, дирижер, пианист, окончил два факультета консерватории . Да еще и балагур, озорник, весельчак, всегда острил... Был наделен множеством талантов, делал великолепные шаржи, видел в каждом человеке типаж. Он был очень красив, правда ниже меня ростом. Но это неважно, Наполеон тоже был невысоким.
В идно так звезды сошлись: Советский Союз – Ленинград - Сан Саныч – я .
Ансамбль «Дружба» сначала приняли с восторгом – все, что мы делали, было новым, неожиданным, это было как атака. Пока выступали как самодеятельные артисты - все шло гладко. Но стоило нам начать выступать от "Ленэстрады", как посыпалась критика. Слово "джаз" считалось тогда чуть ли не ругательным, и статьи о нас пестрели фразами такого рода: "Эту кабацкую певицу надо хорошенько выстирать по самое декольте", "Это - подражание буржуазному джазу", "Нам не нужны микрофонные шептуны". Тут и чиновники от культуры опомнились, начали нас ругать и в 59-м вовсе дисквалифицировали.
Только через два года появились первые выступления в прессе, где серьезные музыканты и музыковеды доказывали, что наше творчество - это новое молодежное направление в музыке. Но это было после. А тогда, в 1957 году, мы были первым вокально-инструментальным ансамблем. П осле "Дружбы" в р азных республиках стали появляться ансамбли, подобные детищу Броневицкого: "Червона рута" на Украине, "Ялла" в Узбекистане, "Орэра" в Грузии, "Песняры" в Белоруссии. Учиться нам было не у кого. Все находили и придумывали сами.
Много испытаний выпало на долю Александра Броневицкого как руководителя ансамбля. Он был уникальным музыкантом, не как все, он опередил время. То, что он прорубал окно в европейскую эстраду, этого никто не дооценивал. В Польше, когда у нас были первые гастроли, писали: «Это новая страница на советской эстраде после Леонида Утесова и Клавдии Шульженко». Со стороны виднее. А тут, в Советском Союзе, это считалось чуть ли не преступлением. Сейчас никому и в голову в не придет, что когда-то детище Броневицкого, "Дружбу", обвиняли в пропаганде буржуазной идеологии, а меня называли кабацкой, джазовой певицей, хотя я никогда не пела в ресторанах.
С Сан Санычем у нас был великолепный, крепкий, настоящий творческий союз, а мне хотелось большего. Это теперь я понимаю, что редко кто из артисток счастлив в личной жизни. Вся наша жизнь была – «Работа, песни, города, и только так, и не иначе…» Личные взаимоотношения с Сан Санычем, с которым мы прошли по жизни двадцать лет, дали трещину. Отношения переросли в желание расстаться.
Когда мы разошлись с Сан Санычем, я еще не так хорошо понимала, кем он был для дочки и для меня.
К сожалению, его кончина была очень печальной. Это случилось на гастролях в Нальчике. Он был один в гостиничном номере, лег спать. Видимо, ночью ему стало плохо, - были проблемы с сосудами, а утром его нашли мертвым у дверей, с телефонной трубкой в руке.
После его смерти наши с ним отношения показались мне слишком малозначительным фактом по сравнению с тем, как он был талантлив. Его всегда ругали за талант и творческий авангардизм. Только теперь я понимаю, почему ему приходилось надевать маску резкого, жесткого человека. В первую годовщину его смерти не без моей помощи состоялся вечер памяти композитора Александра Броневицкого. Мне звонили и говорили: «Ты что – с ума сошла? Он же не был членом Союза композиторов!» И я отвечала: «Это он для вас не был, а для меня и народа – был!» Зрители в зале плакали. Это было в Ленинграде, в «Октябрьском», 13 апреля 1989 года".
Александр Калле
Как его величали музыканты – «Эстрадный Моцарт»! На сцене и за сценой говорили уважительно - Сан Саныч.
Сан Саныч Броневицкий был гениальным музыкальным и художественным руководителем вокально - инструментального ансамбля «Дружба» и мужем Эдиты Станиславовны Пьехи.
У Эдиты Станиславовны позже были и другие браки, другие увлечения, но это была уже другая жизнь, другая история и другой жизненный этап, предъявляющий к человеку другие требования и ставящий перед ним другие задачи.
Тот, первый, этап становления Великой Артистки и подъём уникального художественного коллектива - ансамбля «Дружба» - на Олимп Почёта остаётся неповторимой историей зарождения большой любви двух творческих личностей и порождения необыкновенной по своей энергетической эмиссии деятельности на советской сцене.
В первую очередь, Александр Александрович Броневицкий прославился как выдающийся композитор.
Здесь короткий список его произведений, которые я знаю: "Великаны и гномы" (Л.Дербенёв), "Вероника" (И.Резник), "Воскресная прогулка" (С.Фогельсон), "До новых встреч" (И.Резник), "Дорога" (В.Сергеев), "Здравствуй, Рига" (С.Фогельсон), "Край березовый" (И.Резник), "Мама" (О.Милявский), "Мне казалось" (С.Фогельсон), "Невские моржи" (С.Фогельсон), "Облака" (Р.Рождественский), "Ой, не судите опрометчиво" (Р.Цомук), "Песня летчиков" (С.Фогельсон, Л.Шишко), "Про любовь" (Р.Цомук), "Прощай" (Л.Палей), "Туристы" (С.Фогельсон), "Это здорово" (И.Шаферан), "Это значит любовь" (Л.Ошанин).
А также "Башни Ленинграда" (Т.Калинина), "Без пяти пять", "Здравствуй, Югославия", "Ночной Белград", "Над Невой и Эльбой весна", "Песня лётчиков", "Седые капитаны", "Туристы" (С.Фогельсон), "Будут гореть закаты" (Л. Ошанин), "Земля на всех одна", "Откровение" ("Откровенные ребята") (Р. Рождественский), "Берегите нежность" ("Девчонки-девочки"), "Дымок над горизонтом" (И. Резник), "Сердце Шопена" (В. Беккер), "Блистающий мир", "Верю" ("Я верю"), "Солнце, босанова и весна" (А. Аникин), "В минуты музыки" ("На звуки музыки"), "Рожденная музыкой фея", "Весёлый зоосад", "Дамское танго", "Ищу тебя" (Н. Денисов)
С другой стороны, Александр Александрович был большим талантом в области аранжировки. Созданное им незабываемое эпическое полотно (совместно с Э.С. Пьехой) - «Огромное небо» (музыка Оскара Фельцмана, слова Роберта Рождественского) останется ярким примером слияния приёмов классической музыки и эстрадной динамики. Если кто не помнит этого произведения, рекомендую послушать. Эта вещь сравнима по значению и общественному резонансу с песней Майкла Джексона «Earth Song», - тот же накал, такая же энергия. Другое время, понятно, и другая страна, но передаваемый песней мэссидж (послание) и возбуждаемые ею чувства очень похожи. Это пример большой творческой удачи, прославивший, как аранжировщика и руководителя коллектива, Александра Александровича Броневицкого, так и катапультировавший ансамбль "Дружба" - на уровень Кремлёвского Дворца Съездов. Сан Саныч был признанный мастер, заслуживший все возможные похвалы. Если бы он не смог создать, кроме этой аранжировки, ничего сравнимого, и то бы он остался в памяти народной. Но Броневицкий является создателем и других выдающихся аранжировок.
Кстати об аранжировках и интерпретациях. Одним из шедевров, созданных Эдитой Пьехой совместно с Александром Броневицким, является баллада "Город детства" (муз. Терри Гилкисон и Изи Ридерс, вещь 1958 года, слова Роберта Рождественского). Здесь получилось самостоятельное произведение с новым звучанием и новым смыслом. Благодаря особенной интерпретации, достигнутой Эдитой Пьехой, которую можно было бы описать как Достоверность, Искренность, Правдивость, и деликатного взвешенного аккомпанимента музыкального ансамбля, создан подлинный шедевр. Здесь особенно хорошо улавливается тонкий музыкальный слух руководителя ансамбля и отличное поэтическое чутьё исполнительницы.
Говоря без прикрас, Россия потеряла в лице Александра Александровича Броневицкого одного из выдающихся своих сынов, композитора, волшебного соловья, способного дать миру революционные произведения, имеющих Моцартианское изящество и Бетховенскую страстность. Жизненная трагедия, достойная не моего пера, а поистине Шекспировского таланта, разрушила и убила этого замечательного человека. Любовь и Ревность – вот те два элемента, которые сыграли в его жизни решающую роль. Мне пришлось наблюдать со стороны происходящую трагедию.
А.А. Броневицкий впервые вышел на эстрадные подмостки в новогодний вечер 1955 года. Вместе с другими студентами Ленинградской консерватории он готовил студенческий капустник. Ему пришла идея сделать аранжировку детской песенки «В лесу родилась ёлочка» в оригинальной манере: ритм–блюз с разложением партий на 8 голосов. Работа его понравилась публике и вскоре возникла вокально-инструментальная группа «Липка». Сам А.А. Броневицкий играл на рояле и дирижировал ансамблем. Вскоре в группе появилась студентка Ленинградского университета, приехавшая на учёбу из Польши – это была будущая Народная артистка России Эдита Пьеха. Так родился ансамбль «Дружба».
На Международном фестивале молодёжи и студентов в Москве «Дружба» стала лауреатом. Быстрое развитие качества нового музыкального коллектива и вместе с ним развитие личной карьеры А.А. Броневицкого приняло стремительный темп. А.А. Броневицкий, однако, оставался всё таким же скромным и самодостаточным человеком. Внешние почести не играли, очевидно, для него никакой роли. Он знал себе цену, но был лишён тщеславия и суеты. До конца работы в ансамбле «Дружба» на афишах стояло мелкими буквами «руководитель ансамбля - Александр Броневицкий». В отличие от многих деятелей «Ленконцерта», стремившихся раздуть себе реноме, Сан Саныч был в постоянном поиске абсолюта. Я наблюдал его в действии и следил за ним с большим интересом. Для меня он был Алхимиком в поисках Философского Камня. Его стремление к совершенству было маниакальным. Искусство было для него абсолютной ценностью, и к работе на сцене он подходил, как к ответственной военной операции. Всё должно было быть – «без сучка и задоринки». Темп представления, характер и тональность номеров, чёткая работа артистов, качество звучания, безупречность костюмов - всё это должно было отвечать какому–то особому эталону, существовавшему в голове у Сан Саныча.
Что брал он за идеал? Для меня это и сегодня загадка. Когда сегодня я вижу ирландскую танцевальную группу «Риверданс» или представление цирка «Дю Солей», то непременно вспоминаю Сан Саныча. Он родился не в то время. Сейчас бы он создал супер-шоу международного класса и работал бы попеременно в Лас-Вегасе и Театре «Олимпия» в Париже. Я не сомневаюсь в этом.
Однако вернёмся к Шекспиру. Любовь и Ревность. Сжигающая Сан Саныча энергия, не находящая своего воплощения в рамках работы, в рамках выбранного жанра, требовала перемен. Философский Камень был всё ещё не найден. Хороших советчиков вокруг него не было. Два придворных: Вильдавский и Буданицкий, которых он очень любил и прислушивался, ничего путного Сан Санычу насоветовать не смогли. Первый, в конце концов, бросил барабаны и стал теперь успешным банкиром в Москве, второй эмигрировал в США и счастливо умер в Нью-Йорке. Одним словом, Сан Саныч стал где-то в году 1976-ом "психовать". Он чувствовал сильное желание сломать устоявшиеся рамки, но был «дитя своей страны, эпохи и Ленконцерта». Своё внутреннее жжение и недовольство он обратил на ближайшего ему человека – Эдиту Станиславовну Пьеху. С одной стороны, он стал беспредметно придираться к ней в творческом плане, с другой - как сумасшедший, ревновать. Слава Пожлаков был в представлениях Сан Саныча тем монстром, который коварно покушается на его собственность. Сцены ревности стали, в конце концов, невыносимы и брак распался. Эдита Станиславовна ушла, и совсем к другому. Я знал этого парня. Красивый, рослый, бывший офицер КГБ. Лучше бы был, по моему мнению, Пожлаков. Но не нам выбирать. Любовь зла...
Ещё до формального распада ансамбля «Дружба», Сан Саныч начал искать «альтернативу» и взял в коллектив Александра Троицкого. Этого симпатичного молодого парня Сан Саныч увидел в Ташкенте и привёз его в Ленинград. Вначале он возлагал на него большие надежды и готовил ему сольную карьеру. Хорошо эта затея не кончилась. В 1981 году Троицкий женился на певице-гречанке и эмигрировал в Грецию.
После ухода Эдиты Пьехи из ансамбля "Дружба" и потери важного ядра - ушла часть певцов и музыкантов, - А.А. Броневицкий попытался восстановить коллектив, набрав новых людей и подыскав себе новую певицу, артистку Ленинградского Театра музкомедии Ирину Романовскую. Привела её в ансамбль жена музыканта А.Чижевского. Обе они вначале пели в группе, так как нужны были сопрано. В дальнейшем А.А. Броневицкий и И.Б. Романовская поженились. Сан Саныч попробовал сделать из этой молодой певицы новую Пьеху и использовал для неё репертуар, который обычно исполняла Эдита Станиславовна. Из этой затеи не получилось ничего хорошего. В памяти публики прочно закрепился образ Эдиты Пьехи с теми песнями, которые она исполняла на эстраде. Кто-то другой с тем же репертуаром казался грубой подделкой. Кроме того, певица имела опереточный голос. Сан Саныч писал новые песни: "Тюльпаны байконурской стороны", "Корабли", "Танго о Сочи" и "А любовь остается жить". Однако, вдохновения не было. Не было того человека, ради которого стоило жить и творить. Муза ушла.
Как говорили знающие люди, новый брак Сан Саныча не был удачным. Разница в 20 лет - это серьёзное препятствие. Разное понимание и отношение к жизни. Но не нам об этом судить.
Во время гастролей в Нальчике Сан Санычу стало плохо – ночью произошёл инсульт. Помочь было некому, так как жена его ушла в гости в другой номер, заперла Сан Саныча при этом на ключ. Броневицкого нашли утром, на полу, с телефонной трубкой в руках.
Заключение:
Александр Александрович Броневицкий произвёл революционное изменение в советской эстраде, пробив брешь в стене запретов и ограничений, царивших в то время. Он создал первый вокально-инструментальный ансамбль в стране, и этот ансамбль работал по западному образцу. Ансамбль «Дружба» подвергался массированной травле, не раз его пытались закрыть. Благодаря менеджерским качествам Сан Саныча и его выдающемуся музыкальному таланту, ансамбль «Дружба» процветал. Самая большая заслуга Броневицкого перед зрителями и последующими поколениями слушателей - это то, что он открыл и сформировал Великую Певицу – Эдиту Станиславовну Пьеху.
В настоящее время существует некая группа бывших музыкантов, работавших с А.А. Броневицким. Эта группа называет себя ансамблем «Дружба» и заявляет, что они художественные наследники и продолжатели А.А. Броневицкого. Моё личное мнение: дело это, как таковое, безусловно, хорошее и служит популяризации наследия Сан Саныча, однако, название «Дружба» при этом, конечно же, неуместное, - корректно было бы «Дружба-Реконструкт» или «Новая Дружба».
«Дружба» Сан Саныча Броневицкого распалась с его смертью 13 апреля 1988 г.
Была в своё время группа «АББА», все её знали. Группа распалась. Теперь есть, по крайней мере, десяток групп в мире, исполняющих их репертуар, одевающихся и гримирующихся под Бьёрна, Фриду и Агнетту. Однако, все они называются «АББА теперь», или «АББА новая» и т.д. По-другому в цивилизованных странах просто не бывает. Есть, в конце концов, и фестивали Элвиса, где собираются сотни Элвисов Пресли из разных стран мира. Но никто не ожидает, что живой, всамделишний Элвис вдруг выбежит на эстраду.
, СССР
Александр Александрович Броневицкий (8 июля , Севастополь - 13 апреля , Нальчик) - советский композитор, хоровой дирижёр. Основатель и руководитель первого в СССР вокального ансамбля «Дружба» . Первый муж Эдиты Пьехи .
Биография
А. Броневицкий скоропостижно скончался на гастролях ансамбля «Дружба» в ночь на 14 апреля 1988 года . Похоронен в Санкт-Петербурге на Кладбище Памяти жертв 9-го января .
Эдита утверждает, что умер он от сердечного приступа, когда его непутёвая любовница закрыла его на ключ.
После смерти А. А. Броневицкого ансамбль «Дружба» прекратил своё существование.
Семья
Дискография
- Вокальный молодёжный ансамбль «Дружба» (1963)
- Ансамбль «Дружба» (1964)
- Эдита Пьеха И Ансамбль «Дружба» (гибкая пластинка, 1971)
- Эдита Пьеха И Ансамбль «Дружба» (1972)
- Ансамбль «Дружба» (гибкая пластинка, 1974)
- Эдита Пьеха И Ансамбль «Дружба» (гибкая пластинка, 1974)
- Эдита Пьеха в сопровождении Ансамбля «Дружба» (1974)
- «Верь мне, только верь…»
- Ирина Романовская и Феликс Кудашев - Песни Александра Броневицкого (1987; С60-26575)
- Эдита Пьеха «Это значит любовь» - Песни Александра Броневицкого (2011; «Бомба Мьюзик»; CD)
Напишите отзыв о статье "Броневицкий, Александр Александрович"
Примечания
Ссылки
Отрывок, характеризующий Броневицкий, Александр Александрович
1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d"Ideville. «Une ville occupee par l"ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
– Qu"on m"amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.