Семье (отец - горный инженер), детство провел в имении родителей, с. Усты Жиздринского у. Калужской губ. Окончил в 1898 году Калужское реальное училище, учился в Императорском техническом училище в Москве, Горном институте в Санкт-Петербурге, на юридическом факультете Московского университета. 2 апреля 1912 году женился на В.А. Смирновой (Орешниковой), 14 августа того же года родилась их дочь Наталия.
Не окончив университет, Б.К. Зайцев в 1900-х годы занялся литературной деятельностью, публиковался в ряде изданий (первые рассказы напечатаны в 1901 году в московской газете «Курьер»), участвовал в собраниях телешовского кружка «Среда», московского Литературно-художественного кружка, «Башни» Вяч.И. Иванова в Санкт-Петербурге. В 1906 году вместе с С. Глаголем и П. Ярцевым основал литературную группу «Зори», выпускавшую одноименный журнал.
В 1906 году в издательстве «Шиповник» вышла в свет 1-я книга Б.К. Зайцева «Рассказы» в оформлении М.В. Добужинского, имевшая большой успех у читателей. До 1917 года было издано еще 5 сборников рассказов и роман «Дальний край» (1912 год). От первых импрессионистических рассказов-поэм Б.К. Зайцева постепенно перешел к сюжетным произведениям, написанным в «тургеневско-чеховской» манере. С 1904 года часто бывал в Италии, которая стала его второй духовной родиной, создал цикл очерков, составивших книги «Италия» (1918 год), перевел «Ад» Данте ритмизованной прозой. 1-й период творчества Б.К. Зайцева завершила повесть «Голубая звезда» (1918 год). В судьбах ее героев (напоминающих отчасти персонажей Ф.М. Достоевского), картинах литературной и театральной жизни Москвы есть предчувствие крушения непрочного мира.
По окончании Александровского военного училища в марте 1917 года Б.К. Зайцев был произведен в офицеры, но участвовать в боевых действиях на фронтах первой мировой войны ему не довелось. Заболев, он получил отпуск и незадолго до октября 1917 года уехал в имение Притыкино Тульской губ. После Октябрьской революции сотрудничал в «Книгоиздательстве писателей в Москве», в 1921 году был избран председателем Всероссийского союза писателей. 27 февраля 1917 года в Петрограде был убит племянник Б.К. Зайцева Юрий Буйневич, памяти которого Б.К. Зайцев посвятил эссе-эпитафию «Призраки». 1 октября 1919 года в Москве был арестован его пасынок Алексей Смирнов и вскоре расстрелян как участник антибольшевистского заговора. В 1921 году сам Б.К. Зайыев как член Комитета помощи голодающим был арестован и несколько дней провел в тюрьме ВЧК на Лубянке.
Взаимодействие реалистической и модернистской традиций русской литературы определяло неповторимый стиль К.Б. Зайцева, отличающийся особым лиризмом. Ритмическая и звуковая организация речи придавала его прозе живописность и музыкальность. Главными чертами этой прозы критики называли «доверие к жизни и оправдание ее», «просветленный оптимизм». На духовное развитие писателя немалое влияние оказали произведения Вл. С. Соловьёва, который, по словам Б.К. Зайцева, «пробивал пантеистическое одеяние юности и давал толчок к вере». Страдания и потрясения революционных лет привели Б.К Зайцева к осознанному принятию Православия. С этого времени через все его творчество проходил главный мотив смирения, понимаемого как мужественное принятие испытаний, посылаемых Богом. В произведениях Б.К, Зайцева, по его словам, «хаосу, крови и безобразию» противостояли «гармония и свет Евангелия, Церкви». Б.К, Зайцев не впадал в озлобленность, он призывал современника-интеллигента к покаянию, любви, кротости и милосердию.
Православное мировоззрение автора отразилось уже в рассказах 1918-1921 годы («Душа», «Белый свет», «Уединение»), в которых он писал о революции как о закономерном возмездии за «распущенность, беззаботность... и маловерие». Выпуск книги рассказов «Белый свет» в Москве в 1923 году был запрещен цензурой. Рассказ «Улица св. Николая» (1921 год) представляет собой образную хронику истории России начала ХХ века. В круговороте событий автор привлекает внимание читателей к неизменному и умиротворяющему образу извозчика Миколы, который, проезжая по Арбату, крестится на церкви. Рассказ вошел в сборник «Улица св. Николая» (1923 год).
В эмиграции.
8 июня 1922 года вместе с супругой и дочерью Б.К. Зайцев уехал в Берлин. Он вспоминал: «Меня выпустили за границу для лечения, после сыпного тифа. Уехал, собственно, не из-за болезни, а потому, что в России писать и печататься стало для меня невозможно. …За тридцать лет ни разу я не пожалел, что выехал» (К советским писателям // РМ. 1953. № 578. С. 2).
В марте 1923 года Б.К. Зайцев был избран вице-председателем Союза русских писателей и журналистов в Берлине. В 1922-1923 годы в берлинском издательстве З.И. Гржебина вышло 6 из 7 томов собрания сочинений Б.К. Зайцев (кроме т. 4). Сотрудничал в журналах «Звено» и «Современные записки», в последнем в 1923-1925 годы печатался его роман «Золотой узор». Автор писал, что роман «полон откликов «Ада» жизни тогдашней. В нем довольно ясна религиозно-философская подоплека - некий суд и над революцией, и над тем складом жизни, теми людьми, кто от нее пострадал. Это одновременно и осуждение и покаяние - признание вины» (О себе // Собр. соч. в 11 т. Т. 4. С. 587-588).
9 сентября 1923 года Б.К. Зайцев выехал с семьей в Италию, 30 декабря того же года перебрался в Париж, который назвал «городом трудным, но изящным... бесконечно языческим» и в котором прожил следующие 50 лет.
В 1924-1927 годы регулярно публиковался в газете «Последние новости». В октябре 1925 года стал редактором литературного отдела рижского журнала «Перезвоны», с октября 1927 года публиковался в парижской газеты «Возрождение», в мае 1929 года вошел в редакцию газеты «Русский инвалид» (сотрудничал в ежегодном майском лит. номере в 1929, 1932-1940 годов), в марте 1936 года - в редакционный комитет еженедельника «Иллюстрированная Россия».
По заказу Христианского союза молодых людей (YMCA) Б.К. Зайцев написал житийную повесть «Преподобный Сергий Радонежский» (1924-1925 годы), тема которой, по его словам, «никак не явилась бы автору и не завладела бы ум в дореволюционное время». В 1925 году был написан рассказ «Алексий Божий человек», в 1926 году - повесть «Странное путешествие» (П., 1927 год), весной 1927 года - рассказ «Моя жизнь и Диана» (Последние новости. 1927 год. № 2216), одно из самых значительных произведений Б.К. Зайцев, навеянное романтической дружбой с супругой генерал-майора А.И. Спиридовича.
В мае 1927 году Б.К. Зайцев посетил Афон, результатом поездки стало появление серии путевых очерков «Афон» (П., 1928 год). Существенный интерес представляют письма Б.К. Зайцева, содержащие дополнительные сведения о его путешествии и о быте насельников Святой Горы (Вестн. РХД. 1992. № 164. С. 188-216). В сентябре 1928 года принял участие в 1-м конгрессе русских писателей и журналистов в Белграде. В 1929 году были опубликованы повесть «Анна» и сборник «Избранные рассказы. 1904-1927 годы».
В 1925-1929 годы в берлинской газете «Дни» и в «Возрождении» Б.К. Зайцевпечатал 1-ю часть дневниковых записей, озаглавленную «Странник» и посвященную преимущественно размышлениям о жизни во Франции. В 1929-1932 годы в «Возрождении» продолжил публикацию под заголовком «Дневник писателя», всего вышло 23 очерка. Это были размышления о новых работах писателей-эмигрантов, очерки об Афоне, Оптиной пустыни и прав. Иоанне Кронштадтском, о Г. Флобере и Ф. Мориаке, рассказ о семье похищенного ген. А.П. Кутепова. 1-й очерк «Бесстыдница в Афоне» (Возрождение. 1929 год. № 1573) посвящен французской журналистке М. Шуази, описавшей в кн. «Месяц с мужчинами» (Choisy M. Un mois chez les hommes: Reportage. P., 1929), как она якобы побывала на Афоне, переодевшись в муж. платье; книга содержала непристойные высказывания о монахах. Б.К. Зайцев получил грамоту Протата «за защиту поруганного Афона», причем настоятель Русского великомученика Пантелеимона монастыря архим. Мисаил (Сопегин) отметил, что Б.К. Зайцев - один из немногих известных русских эмигрантов, кому небезразлична судьба Афона.
Б.К. Зайцев собирал материалы для лит. биографий И.С. Тургенева (Жизнь Тургенева. П., 1932 год), В.А. Жуковского (Жуковский. П., 1951) и А.П. Чехова (Чехов: Лит. биография. Н.-Й., 1954). Роман «Дом в Пасси» (Берлин, 1935 год) стал своеобразной зарисовкой повседневного быта русских эмигрантов в Париже. Главное, к чему приходят герои произведения,- религиозное просветление. В романе нашло отражение посещение автором русского женского монастыря в честь иконы Божией Матери «Нечаянная Радость» в Сен-Жермер-де-Фли в Нормандии и знакомство с проживавшим там валаамским иером. Варсонофием (Толстухиным).
В 1935 году Б.К. Зайцев побывал в Финляндии, с 30 июля по 9 августа жил на о-ве Валаам, в гостинице Спасо-Преображенского Валаамского монастыря. Познакомился с братией, посещал как храм старостильников, так и прочие церкви, скиты, работал в монастырской библиотеке (впосл. переписывался с некоторыми насельниками Валаамского монастыря). Затем выступал с литературными чтениями и лекциями в Виипури (Выборге), Райволе и Хельсинки (Гельсингфорсе). Итогом поездки стали серия очерков «Финский край», опубликованных в «Иллюстрированной России», и очерки о пребывании на Валааме в «Возрождении» (1935-1936 годы).
В Эстонии при содействии педагога и автора книг о Валааме М.И. Янсона и Н.Г. Кауше вышла книга «Валаам» (Таллин, 1936 год), составленная из опубликованных очерков, отредактированных с учетом предполагавшегося нелегального распространения книги в Советской России. Б.К. Зайцев несколько идеализировал бытовую сторону жизни монастыря, предпочел не касаться вопроса о разделении братии из-за отношения к введению григорианского календаря. Эта книга побудила И.С. Шмелёва переписать свою раннюю работу «На скалах Валаама» (М., 1895 год) и выпустить книгу «Старый Валаам» (Ладомирова, 1938 год), изменив оценки и суждения, относящиеся ко времени знакомства с обителью.
Книги «Афон» и «Валаам», вызвавшие одобрительные отклики в эмиграции, Б.К, Зайцев считал в своем творчестве наименее интересными, «не от плоти и крови своей». Причину такого отношения пояснял В.В. Зеньковский: «...в Зайцеве, в его творчестве со всей силой обнажается раздвоение Церкви и культуры. И оттого он, любя Церковь, боится в ней утонуть, боится отдаться ей безраздельно, ибо боится растерять себя в ней. …В Церкви он ищет прежде всего ее человеческую сторону - тут ему все яснее и дороже. Особенно это чувствуется в двух его замечательных книгах об Афоне и Валаамском монастыре: все время при чтении этих книг ощущаешь, как Зайцев дорожит прежде всего своими «художественными переживаниями». …Отсюда эта нота незаконченности, которая чувствуется всюду в религиозных писаниях его».
В июне 1934 году Б.К. Зайцев начал большой автобиографический роман «Путешествие Глеба». Его 1-я часть «Заря» (Берлин, 1937 год), повествующая о детских годах главного героя, была расценена критиками как авторская исповедь. К.В. Мочульский отмечал, что в книге о Глебе «слышится какое-то личное признание автора. Тишина, чистота и свет большой комнаты, заснеженный сад за окном, музыка, рисование, уединение… Это - «пейзаж души»» (Мочульский К. В. [Рец. на кн.]: Б. Зайцев. Путешествие Глеба // СЗ. 1937. № 64. С. 463). О 2-й части «Путешествия Глеба», романе «Тишина» (П., 1948 год), Г.П. Струве писал, что «композиционно она бесформенна, и эта бесформенность, подчеркивающая некоторые характерные черты русской литературы, диктуется самим заданием и самой темой автора». Позже вышли 3-я часть - роман «Юность» (П., 1950 год) и последняя 4-я часть - роман «Древо жизни» (Н.-Й., 1953), в к-ром повествование о главном герое на общем фоне русской жизни доведено до 1923 года По наблюдениям дочери писателя Н.Б. Зайцевой-Соллогуб, вся тетралогия носит почти документальный характер, последовательность событий точна, места действия легко узнаваемы, а персонажи имеют реальные прототипы.
Многочисленные поездки С.А. Зайцева по Франции в 20-30-х годы привели к появлению очерков о французских городах - Драгиньяне, Тулоне, Авиньоне, Грасе, Эксе, Арле, Ницце, Шартре, Руане. В конце 30-х годов С.А. Зайцев опубликовал очерк «Монте-Карло», в котором подробно рассказал о судьбе мц. Девоты, покровительницы княжества Монако (Возрождение. 1938 год. № 4155), воспоминания об Андрее Белом (Русские записки. 1938 год. № 7), сборник воспоминаний «Москва», состоящий из многочисленных очерков, напечатанных прежде в зарубежных периодических изданиях (П., 1939 год).
С началом второй мировой войны С.А. Зайцев возобновил публикацию дневниковых записей, новая серия получила название «Дни» (продолжал вести их и после закрытия газеты «Возрождение», опубл.: П.; М., 1995 год). Он писал: «...большевики одно, а мы другое… Вернулось прежнее: двадцать пять лет назад мы были с Антантой, так и остались. …Промысл ставит нас против них - в ряды тех, кто за культуру против варварства, за христианскую цивилизацию Европы против безбожия и зверства, за человечество против робота и казармы. Нет, нам стесняться нечего. …У нас есть одно, весьма замечательное: правда на нашей стороне» (Возрождение. 1939. № 4205). После оккупации Франции в 1940 году германской армией С.А. Зайцев почти не печатался в немногочисленных русских изданиях, выходивших в Европе, воздерживался от политических заявлений. По воспоминаниям знакомых, он практически не высказывал отношения к войне между Германией и СССР и не разделял надежд на быстрое освобождение России от большевиков силами герм. армии. В 1942-1943 годы несколько раз посещал православный Покровский монастырь в Бюси-ан-От в Бургундии, в т. ч. вместе с архим. Киприаном (Керном) и Мочульским. В годы войны написал повесть «Царь Давид» (Новый журнал. 1945. № 11), автобиографический очерк «О себе» (Возрождение. 1957. № 70) и др.
Весной 1945 году С.А. Зайцев начал сотрудничать в нью-йоркском «Новом журнале», с апреля 1947 года - в новой парижской газете «Русская мысль», в 1953 году писал для нью-йоркского журнала «Опыты». С 1955 года печатался в «Вестнике Русского студенческого христианского движения», с 1959 года сотрудничал с мюнхенским альманахом «Мосты». В 1947 году был избран председателем Союза русских писателей во Франции, оставался им до конца жизни. Он добился исключения из Союза литераторов, принявших советское гражданство. В 50-х годах выходили книги С.А. Зайцева «В пути» (П., 1951 год; сборник, включавший предисловие «Молодость - Россия», рассказы «Странное путешествие», «Авдотья-смерть», повесть «Анна» и послесловие «Вандейский эпилог»), «Италия» (Н.-Й., 1951; фототипическое издание рукописи отдельной брошюрой), рассказ «Звезда над Булонью» (Новый журнал. 1955. № 43), очерк «Латинское небо» (РМ. 1956 год. № 959), рассказ «Разговор с Зинаидой» (Новый журнал. 1958. № 55. С. 5-10) и др. В ноябре 1956 года выступил с чтениями в Гоголевской б-ке в Мюнхене, прочитал, в частности, очерк «Достоевский и Оптина пустынь» (РМ. 1956. № 889, 890). С марта 1959 года вел переписку с Б.Л. Пастернаком.
2 февраля 1957 года супруга писателя В.А. Зайцева перенесла инсульт, в течение 2 лет С.А. Зайцев ухаживал за ней, вел под ее диктовку дневниковые записи бытового характера. В 1967-1969 годы издавал с собственными комментариями «Повесть о Вере» и «Другая Вера. Повесть временных лет» - избранные места из переписки В.Н. Буниной и В.А. Зайцевой (РМ. 1967. № 2569-2572; Новый журнал. 1968. № 92; 1969. № 95-96, 98-99).
В 1960 году С.А. Зайцев напечатал воспоминания о А.В. Луначарском и Л.Б. Каменеве в «Новом журнале», в июле того же года составил очерк «Биографическое». В 1961 годы по случаю 80-летия С.А. Зайцев в Мюнхене вышел сборник его рассказов «Тихие зори», в Париже - перевод «Ада» Данте. В 1963 году он готовил для «Русской мысли» очерки о М.А. Алданове, Н.А. Бердяеве, И.А. Бунине, Вяч. Иванове, М. Осоргине. В 1965 году в Вашингтоне была выпущена книга воспоминаний С.А. Зайцева «Далекое». Последний рассказ писателя «Река времен» (Новый журнал. 1965. № 78. С. 5-28) дал название сборнику, вышедшему в Нью-Йорке в 1968 года.
В 1967 году в Ленинграде была переиздана повесть У. Бекфорда «Ватек» в переводе С.А. Зайцева (1-е изд. в 1912 году в Москве). В 1969 году по предложению издательства «Наука» С.А. Зайцев написал для серии «Литературное наследство» воспоминания о Бунине, однако публикация не была разрешена.
В годы эмиграции С.А. Зайцев опубликовал 30 книг на русском язяке и более 800 текстов в периодических изданиях (почти все написанное им в этот период). При его жизни сочинения были переведены на английском, болгарском, венгерском, испанском, итальянском, немецком, нидерландском, сербохорватском, французском, чешском и японском языки. С.А. Зайцев писал, что «годы оторванности от России оказались годами особенно тесной с ней связи в писании. За ничтожными исключениями все написанное здесь мною выросло из России, лишь Россией и дышит». Тема странствия как основного содержания земной жизни человека и тема «России подземной», прикровенной, сохраняющей свое бытие в тайне от захвативших ее враждебных, чуждых ей сил и раскрывающей свой подлинный внутренний мир лишь немногим посвященным, стали главными в творчестве С.А. Зайцева в годы эмиграции.
Из русских писателей-эмигрантов С.А. Зайцев являлся одним из наиболее последовательных противников Советского государства и коммунизма. Когда 6 мая 1932 года П.Т. Горгулов смертельно ранил в Париже Президента Франции П. Думера, С.А. Зайцев отозвался на это событие, напомнив читателям, что убийца состоял во Французской коммунистической партии: «Эта партия убивала наших братьев, отцов, матерей, сыновей. Она истребила русскую царственную семью… Здесь прямой силы над нами они не имеют. Но любого из нас в момент, когда оказались бы у власти, поставили бы они к стенке и пролили бы нашу кровь с кровожадностью еще и большею, чем французскую… Ведь и тогда Кутепова похитили тоже русские. Все дело в том, какие русские» (Тяжелые дни // Возрождение. 1932. № 2535).
После начала советско-финской войны С.А. Зайцев выступал с призывами об оказании помощи обороняющейся Финляндии. Составил и опубликовал «Протест против вторжения в Финляндию» (Последние новости. 1939 год. № 6852) и лично посетил наиболее известных представителей русской эмиграции в Париже, предложив им присоединиться к этому протесту. Текст подписали Алданов, Бердяев, Бунин, З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковский, В.В. Набоков, С.В. Рахманинов, А.М. Ремизов, Н.А. Тэффи. Шмелёв отказался подписать протест, и это навсегда испортило его отношения с С.А. Зайцевым.
После начала налетов советской авиации на Валаамский монастырь опубликовал несколько статей, в которых назвал происшедшее советским богоборческим походом за пределы Советского гос-ва: «Если верх возьмут красные, то по разграблении острова Валаам монастырь обратится в концентрационный лагерь. Как в родственные ему Соловки, будут туда гнать вереницы мучимых…» «Валаамские старцы являются заступниками за всех нас, русских, и за Россию. Россию, находящуюся сейчас в стихии демонической, позорящую собою весь мир. Она на скамье подсудимых» (Возрождение. 1940. № 4222, 4237). Несмотря на десятилетия дружбы, С.А. Зайцев прекратил отношения с Буниным, после того как тот приветствовал представителей СССР в Париже по случаю окончания второй мировой войны.
С.А. Зайцев оказывал поддержку многим советским невозвращенцам, в т. ч. писателю М. Корякову, призывал западные государства не допустить советского вторжения в Югославию. После войны выступал на радиостанции «Освобождение», обращаясь к слушателям в СССР; опубликовал статью «Путникам в Россию», адресованную молодому поколению эмиграции и призывающую крайне осторожно относиться к советской действительности: «Нельзя вечно держать великую страну за колючей проволокой и вечно бояться Запада… Хорошо было бы, если бы вы не поддавались крику и самовосхвалению загонщиков, а глазами трезвыми и с сердцем, полным любви к Родине, отличали бы драгоценное от мусора, вечное и великое от наглого обмана» (ВРСХД. 1961. № 61. С. 10-12).
Близкая дружба связывала С.А. Зайцева с прот. Георгием Спасским (С.А. Зайцев редактировал сборник его памяти: О. Георгий Спасский: 1877-1934. П., 1938 год) и с архим. Киприаном (Керном), которые были духовниками его семьи. Долгие годы переписывался с аляскинским миссионером архим. Герасимом (Шмальцем) и с архиеп. Иоанном (Шаховским), был близко знаком с еп. Кассианом (Безобразовым). В 1951-1964 годы С.А. Зайцев сотрудничал в качестве лит. редактора в Комиссии по пересмотру русского перевода НЗ, возглавляемой еп. Кассианом. Архим. Киприан и еп. Кассиан были выведены в «Реке времен». Будучи принципиальным сторонником церковной политики митр. Евлогия (Георгиевского), С.А. Зайцев избегал посещать храмы юрисдикции РПЦЗ или МП и не вмешивался во внутрицерковные споры.
Награжден югославским орденом св. Саввы 2-й степени (1928 год). В кругах русской эмиграции широко отмечали юбилейные даты С.А. Зайцева, в т. ч. в 1926 году 25-летие, в 1951 году- 50-летие его литературной деятельности.
Литература
- Зеньковский В. В. Религ. темы в творчестве Б. К. Зайцева // ВРСХД. 1952. № 1. С. 18-24
- Степун Ф. А. Встречи. Мюнхен, 1962. С. 123-140
- Шиляева А. С. Б. К. Зайцев и его беллетризованные биографии. Н.-Й., 1971
- Струве Н. А. Писатель-праведник: Памяти Б. К. Зайцева // ВРСХД. 1971. № 101/102. С. 317-318
Биография
ЗАЙЦЕВ Борис Константинович (29.01/10.02.1881−28.01.1972), русский писатель. Родился в Орле, в дворянской семье. Страдания и потрясения революционных лет приводят Зайцева к осознанному принятию православной веры и к Церкви, верным чадом которой он остается до конца дней. С этого времени в его творчестве, по собственным словам писателя, «хаосу, крови и безобразию» будут противостоять «гармония и свет Евангелия, Церкви». Православное мировоззрение автора отразилось уже в рассказах 1918-21 («Душа», «Белый свет», «Уединение»), где Зайцев, расценивая революцию как закономерное возмездие за «распущенность, беззаботность… и маловерие», не впадает в озлобленность или ненависть, но призывает современника-интеллигента к покаянию, любви, кротости и милосердию. Рассказ «Улица св. Николая» - образная хроника исторической жизни России начала века, редкая по точности и глубине осмысления событий; кроткий старичок-возница Миколка (не сам ли Николай Чудотворец?), спокойно погоняющий лошаденку по Арбату, крестящийся на церкви, вывезет страну, как верится автору, из самых тяжких исторических испытаний. Главнейший мотив, проходящий сквозь все творчество Зайцева, - мотив смирения, понимаемого в христианском смысле, как мужественное принятие всего, посылаемого Богом.
Благодаря страданиям и потрясениям революции, как писал сам Зайцев, он открыл для себя неведомый прежде материк - «Россию Святой Руси». В эмиграции, вдали от родины, тема Святой Руси становится главной в творчестве художника. В 1925 вышла в свет книга Зайцева «Преподобный Сергий Радонежский». Монашеский подвиг Сергия, возродившего духовную силу Руси в годы ордынского ига, ободрял русских эмигрантов, вдохновлял на созидательную работу. Книга открывала характер русской православной духовности. Устоявшемуся представлению, что все русское - «гримаса, истерия и юродство, достоевщина», Зайцев противополагал духовную трезвенность Сергия - пример «ясности, света прозрачного и ровного», любимейшего самим русским народом.
«Россия Святой Руси» воссоздается Зайцевым во множестве очерков и заметок 1920-60-х - об Оптиной пустыни и ее старцах, о святых Серафиме Саровском, Иоанне Кронштадтском, патриархе Тихоне, церковных деятелях русской эмиграции, Богословском институте и Сергиевом подворье в Париже, русских монастырях во Франции.
В мае 1927 Зайцев совершил паломничество в центр вселенского Православия - на Св. Гору Афон, а в 1935 вместе с женой посетил Валаамский монастырь, принадлежавший тогда Финляндии. Итогом этих поездок явились книги очерков «Афон» (1928) и «Валаам» (1936), ставших лучшими описаниями этих святых мест в литературе XX столетия. Зайцев дает читателю возможность почувствовать мир православного монашества, пережить вместе с автором минуты тихого созерцания. Щемящим чувством родины проникнуты картины уникального оазиса русской духовности, образы приветливых иноков и молитвенников-старцев.
В романе «Дом в Пасси» (1935) воссоздана жизнь русской эмиграции во Франции. Драматические судьбы русских изгнанников, выходцев из различных слоев общества, объединяет мотив «просветляющего страдания». Центральный персонаж романа - монах Мельхиседек, подвизающийся в миру. Он воплощает православный взгляд на мир, на происходящие вокруг события, на проблему зла и страдания: «Последние тайны справедливости Божьей, зла, судеб мира для нас закрыты. Скажем лишь так: любим Бога и верим, плохо Он не устроит».
А. М. Любомудров
Зайцев Борис Константинович (1881 - 1972), прозаик. Родился 29 января (10 февраля н.с.) в Орле в семье горного инженера. Детские годы прошли в селе Усты Калужской губернии в атмосфере приволья и самого доброго к себе отношения со стороны родителей. С этого времени он испытывает колдовскую власть, каковую всю жизнь радостно испытывает - власть книги.
В Калуге он заканчивает классическую гимназию и реальное училище. В 1898 не без внушений любимого отца выдерживает экзамены в Императорское техническое училище. Учится только год: его отчисляют за участие в студенческих волнениях. Едет в Петербург, поступает в Горный институт, но скоро его оставляет, возвращается в Москву и, снова успешно сдав экзамены, становится студентом юридического факультета университета, но, проучившись три года, бросает университет. Увлечение литературой становится делом всей жизни.
Свои первые литературные опыты Зайцев отдает на суд патриарха критики и публицистики Н. Михайловского, редактора журнала народничества Русское богатство и получает его благосклонное напутствие. В 1900 он встречается в Ялте с Чеховым, благоговейное отношение к которому сохраняет на всю жизнь. Чехов отметил талант молодого писателя. Леонид Андреев опубликовал в Курьере рассказ Зайцева В дороге, который возвестил; о рождении самобытного прозаика. В 1902 входит в московский литературный кружок Среда, объединявший Н. Телешова, В. Вересаева, И. Бунина, Л. Андреева, М. Горького и др.
Первые успешные публикации открывают Зайцеву дорогу в любые журналы. О нем заговорили, появились первые рецензии и очерки творчества. Главным достоинством его рассказов, повестей, романов, пьес была радость жизни, светлое оптимистическое начало его мировидения.
В 1906 его знакомство с Буниным переходит в близкую дружбу, которая сохранится до последних дней их жизней, хотя временами они ссорились, впрочем, очень быстро мирясь.
В Москве в 1912 образуется кооператив Книгоиздательство писателей, в которое входят Бунин и Зайцев, Телешов и Шмелев и др.; здесь в сборниках Слово Зайцев печатает такие значительные произведения, как Голубая звезда, Мать и Катя, Путники. Здесь же начинается публикация его первого собрания сочинений в семи томах.
В 1912 он женится, рождается дочь Наташа. Среди этих событий личной жизни он завершает работу над романом Дальний край и приступает к переводу Божественной комедии Данте.
Зайцев подолгу живет и работает в отцовском доме в Притыкино Тульской губернии. Здесь получает весть о начале первой мировой воины и повестку о мобилизации. Тридцатипятилетний писатель в 1916 становится курсантом военного училища в Москве, а в 1917 - офицером запаса пехотного полка. Воевать ему не пришлось - началась революция. Зайцев пытается найти в этом разрушающемся мире место для себя, что дается с большим трудом, многое возмущает, оказывается неприемлемым.
Участвует в работе Московской просветительской комиссии. Далее радостные события (публикации книг) сменяются трагическими: арестован и расстрелян сын жены (от первого брака), умирает отец. В 1921 его выбирают председателем Союза писателей, в этом же году деятели культуры вступают в комитет помощи голодающим, а через месяц их арестовывают и отвозят на Лубянку. Зайцева через несколько дней освобождают, он уезжает в Притыкино и возвращается весной 1922 в Москву, где заболевает тифом. После выздоровления решает с семьей ехать за границу для поправки здоровья. Благодаря содействию Луначарского получает визу и покидает Россию. Сначала живет в Берлине, много работает, затем в 1924 приезжает в Париж, встречается с Буниным, Куприным, Мережковским и навсегда остается в столице эмигрантского зарубежья. Зайцев до конца своих дней активно работает, много пишет, печатается. Осуществляет давно задуманное - пишет художественные биографии дорогих ему людей, писателей: Жизнь Тургенева (1932), Жуковский (1951), Чехов (1954).
В 1964 пишет последний свой рассказ Река времен, который даст название и последней его книге.
21 января 1972 в возрасте 91 года Зайцев скончался в Париже. Похоронен на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа.
Использованы материалы кн.: Русские писатели и поэты. Краткий биографический словарь. Москва, 2000.
Зайцев Борис Константинович (1881 – 1972) – русский писатель, прозаик. Родился в Орле. Его отец был горным инженером. Детские годы Зайцев провел в селе Усты Калужской губернии. В Калуге он окончил классическую гимназию. По наставлению отца в 1898 году поступил в Императорское техническое училище. Через год его отчислили за то, что он участвовал в студенческих забастовках 1899 года. В связи с этими событиями поэт уехал в Петербург, поступил в институт Горного дела. Вскоре он бросил институт и уехал в Москву, где был зачислен на юридический факультет Московского университета. Смог проучиться всего три года. Он так сильно увлекся литературой, что это пристрастие стало делом всей его жизни.
В 1900 г. Зайцев встретился в Ялте с Чеховым. Чехов отметил талант молодого писателя. В 1902 вступил в Московский Литературный кружок «Среда», в составе которого также были Н. Телешов, В. Вересаев, И. Бунин, М. Горький и др.
В Москве в 1912 появилась организация Книгоиздательство писателей с Буниным, Зайцевым, Телешевым, Шмелевым и др. В сборнике «Слово» Зайцев печатает замечательные произведения: «Путники», «Мать и Катя», «Голубая звезда».
В 1912 Борис женился. У него появилась дочь Наташа. Наряду с этим он завершил труды над романом «Дальний край» и начал переводить Божественную комедию Данте.
В годы революции 1917 в семье Зайцева происходят многочисленные изменения. Арест и расстрел сына жены от первого брака, смерть отца.
В 1922 уехал за границу, чтобы поправить свое здоровье после болезни тифом. Сначала приехал в Берлин. В 1924 переехал в Париж. До конца своих дней Зайцев активно работал: много писал и печатался.
В 1964 Заболоцкий написал последний рассказ в своей жизни «Река времен». 21 января 1972 Зайцев умер в Париже. Его похоронили на местном кладбище Сен-Женевьев-де-Буа.
Зайцев Борис Константинович - известный русский писатель. Он родился в городе Орле, по происхождению - дворянин. Родившись в эпоху революции, и перенеся множество страданий и потрясений, которые уготовила ему судьба, писатель сознательно решает принять православную веру и Церковь, и останется ей верным до конца своей жизни. О времени, в котором он жил в молодости, и которая прошла в хаосе, крови и безобразии, он старается не писать, противопоставляя ему гармонию, Церковь и свет святого Евангелия. Мировоззрение православия автор отразил в своих рассказах «Душа», «Уединение», «Белый свет», написанных в 1918-1921 годах, где автор расценивает революцию, как закономерность за беззаботность, маловерие и распущенность.
Учитывая все эти события и жизненные неурядицы, Зайцев не становится озлобленным и не питает ненависть, он мирно призывает современную интеллигенцию к любви, покаянию и милосердию. Рассказу "Улица св. Николая", который описывает историческую жизнь России начала ХХ века, присуща точность и глубина происходящих событий, где тихий возница, старичок Миколка спокойно погоняет лошадку по Арбату, крестится у церкви, вывозит, как считает автор, целую страну из испытаний, которые ей уготовила история. Прототипом старичка - возницы, возможно, является сам Николай Чудотворец, образ, проникший терпением и глубокой верой.
Мотив, который пронизывает все творчество автора, это смирение, воспринимающееся именно в христианском мире, как принятие всего, что посылает Бог с мужеством и неиссякаемой верой. Благодаря страданиям, которые принесла революции, как писал сам Борис Константинович: «Он открыл для себя неизвестную прежде землю - «Россию Святой Руси».
Далее грядут и радостные события - публикации книг, но они сменяются трагическими событиями: арестован и убит сын жены от первого брака, похороны отца. В 1921 он возглавляет Союз писателей, в этом же году вступает в комитет помощи голодающим, а через месяц их арестовывают. Зайцева через несколько дней отпускают, и он уезжает к себе в Притыкино, а после возвращается назад в Москву, весной 1922, где и заболевает тифом. Оправившись от болезни, он принимает решение уехать за границу, для того чтобы немного поправить здоровье. Благодаря протекции Луначарского ему удается получить право на выезд, и он тут же уезжает из России. Поначалу писатель живет в Германии, там он плодотворно работает, и в 1924 возвращается во Францию, в Париж, где работает с Буниным, Мережковским Куприным, и навсегда остается в «столице эмигрантов».
Живя в эмиграции, далеко от родной земли, в творчестве «художника» слова тема святости России является главной. В 1925 выходит в свет книга «Преподобный Сергий Радонежский», где описывается подвиг монаха Сергия, вернувшего духовную силу Святой Руси в годы ига Золотой орды. Эта книга давала силы русским эмигрантам, вдохновляла их созидательную борьбу. Она открывала духовность русского характера и православной церкви. Духовную трезвенность монаха Сергея на примере ясности, исходящего от него незримого света и неиссякаемой любви всего русского народа - он ставил в противовес устоявшимся представлениям о том, что все русское - это «гримасничество, юродство и истерия достоевщины». Зайцев показал в Сергее трезвенность души, как явление того, кто любим всем народом русским.
"Вот уже более шести веков отделяют нас от времени, когда ушел из земной жизни наш великий соотечественник. Есть какая-то тайна в том, что такие духовные светочи появляются в самые тяжелые для Отечества и народа времена, когда особенно нужна их поддержка...."
В 1929-1932 в парижской газете «Возрождение» печатался цикл очерков и статей Зайцева под названием «Дневник писателя» — отклик на текущие события культурной, общественной и религиозной жизни русского зарубежья. Зайцев писал о литературном процессе в эмиграции и метрополии, о философах и ученых, о театральных премьерах и выставках в Париже, о церкви и монашестве, о русской святости и энцикликах Папы Римского, о положении в советской России, о похищении генерала Кутепова, о скандальных откровениях французской писательницы, якобы побывавшей на Афоне… «Дневник писателя», объединяющий мемуарные и историко-культурные очерки,
литературно-критические статьи, рецензии, театральную критику, публицистические заметки, портретные
зарисовки, впервые публикуется полностью в этой
книге.
"Мы - капля России..." - писал Борис Константинович Зайцев, выдающийся писатель русского зарубежья, неореалист, и до последнего отстаивал в своем творчестве идеалы русской духовности. И повесть "Голубая звезда" - о любви героя, воспринявшего идею "вечной женственности", знака литературной, художественной и интеллектуальной жизни Москвы; и любовный роман "Золотой узор", пропитанный светом радости бытия, рассказывающий о судьбе русской женщины, оказавшейся на стыке ломающегося времени и культивирующей в себе "плотского человека", забывая о "духовном", а подчас даже и о "душевном человеке"; и роман "Дом в Пасси" - о судьбе русской интеллигенции в эмиграции; и книга воспоминаний "Москва" - воссоздают яркий образ предреволюционной эпохи с ее идейным брожением и богатством духовной жизни.
В романе «Дом в Пасси», написанном в 1935, с точностью была воссоздана жизнь русских э мигрантов во Франции, где драматические судьбы изгнанников Русси, выходящих из различных слоев общества, объединяет единый мотив «просветляющего страдания». Главным персонажем романа «Дом в Пасси» представлен монах Мельхиседек, который является воплощением православных взглядов на происходящие в мире, на конкретные события вокруг, проблемы, несущие зло и множество страданий людям.
«Р оссия Святой Руси» - это произведение Зайцев написал на основе множества очерков и заметок, написанных об Оптиной пустыне, о старцах, о святых Иоанне Кронштадтском, Серафиме Саровском, патриархе Тихоне и других деятелях церкви, которые находились в эмиграции, о Богословском институте и русских монастырях во Франции.
Весной 1927 Борис Константинович совершил восхождение на Святую гору Афон, в 1935 - со своей супругой посетил Валаамский монастырь, принадлежавший тогда еще Финляндии. Эти поездки явились предпосылкой появления книги очерков "Афон" (1928) и "Валаам" (1936), ставших впоследствии лучшими описаниями этих святых мест во всей литературе XX века.
"Я провел на Афоне семнадцать незабываемых дней. Живя в монастырях, странствуя по полуострову на муле, пешком, плывя вдоль берегов его на лодке, читая о нем книги, я старался все, что мог, вобрать. Ученого, философского или богословского в моем писании нет. Я был на Афоне православным человеком и русским художником. И только."
Б. К. Зайцев
Писатель Зайцев дает возможность читателям прочувствовать мир православного монашества, пережить вместе с самим автором тихие минуты созерцания. Щемящим чувством патриотизма к родине проникнуты творения уникального храма русской духовности, описанные образы приветливых иноков и старцев - молитвенников.
До последних дней своей жизни он плодотворно работает, много печатается и успешно сотрудничает со многими издательствами. Пишет художественные биографии (давно задуманные) близких и дорогих ему людей, и писателей: «Жизнь Тургенева» (1932), «Чехов»(1954), «Жуковский» (1951). В 1964 г. он издает свой последний рассказ «Река времен», впоследствии давший название последней книге.
В возрасте 91 года Зайцев Б.К. скончался в Париже, случилось это 21 января 1972 г. Его похоронили на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа во Франции.
После семи десятилетий забвения в нашу культуру возвращаются имя и книги Бориса Константиновича Зайцева — выдающегося мастера лирической прозы, оказавшегося в 1922 году в числе тысяч русских изгнанников. Творческое наследие его огромно.
ЗАЙЦЕВ, БОРИС КОНСТАНТИНОВИЧ (1881–1972), русский прозаик, драматург. Эмигрировал в 1922. Родился 29 января (10 февраля) 1881 в Орле. Детство прошло в Калуге, где в 1898 Зайцев окончил реальное училище. За участие в студенческих беспорядках был отчислен из Московского технического училища, куда его определил отец, директор завода Ю.П.Гужона. Учился в Горном институте в Петербурге и на юридическом факультете Московского университета (не окончил). Дебютировал в 1901 рассказом В дороге , в 1906 вышли Рассказы. Книга 1-я , принесшие автору известность. О своем творческом развитии Зайцев писал в 1916: «Начал с повестей натуралистических; ко времени выступления в печати – увлечение т.н. «импрессионизмом», затем выступает элемент лирический и романтический. За последнее время чувствуется растущее тяготение к реализму».
Специфика литературной позиции Зайцева определялась его промежуточным положением между участниками литературного объединения «Среда», твердо приверженного заветам русской реалистической классики, и явным тяготением к символизму, которым во многом определялась и проблематика его первых произведений, и их построение в форме, называемой автором «бессюжетным рассказом-поэмой». В ранних сборниках Зайцева (Рассказы. Книга 2-я , 1909) заметно влияние К.Гамсуна. Вместе с тем уже на начальном этапе творчества ощутимо сильное воздействие Чехова, предопределяющее выбор героя: это интеллигент, который всегда находится в разладе с окружающим прозаичным миром, не расстался с мечтами об иной, истинно одухотворенной форме существования и способен, вопреки своим тягостным будням, устремляться к недостижимому высокому идеалу. Присутствие Чехова особенно заметно в драматургии Зайцева, где выделяется пьеса Усадьба Ланиных (1914), ставшая режиссерским дебютом Е.Б.Вахтангова.
В 1904 Зайцев впервые посетил Италию , подолгу жил там в годы перед Первой мировой войной и считал эту страну своей второй духовной родиной. Итальянские впечатления подсказали сюжеты нескольких его рассказов (сборник Рафаэль , 1922, к которому примыкает цикл очерков Италия , печатавшихся с 1907) и до конца жизни писателя продолжали питать его творчество.
Своим главным произведением русского периода Зайцев не раз называл повесть Голубая звезда (1918), расцененную им как «прощание с прошлым». Повесть воссоздает историю любви героя, мечтателя и искателя высшей духовной правды, к девушке, которая напоминает тургеневских героинь. Фоном этой любви становится интеллектуальная и художественная жизнь московской среды, которая в предчувствии приближающихся грозных исторических событий пытается обрести для себя прочные нравственные опоры и духовные ориентиры, однако уже чувствует, что уходит весь ее устоявшийся быт и впереди полоса тяжелых потрясений. Этот мотив присутствует и в сборнике рассказов, порою сближающихся со стихотворениями в прозе, Улица св. Николая (1923), первой книге Зайцева, увидевшей свет после его исхода из России.
В годы Первой мировой войны Зайцев окончил Александровское военное училище и сразу после Февральской революции был произведен в офицеры, однако не попал на фронт и с августа 1917 по 1921 жил в своем калужском поместье Притыкино. По возвращении в Москву был избран председателем Московского отделения Всероссийского союза писателей, работал в Кооперативной лавке писателей и в «Studio Italiano». Получив разрешение ввиду болезни уехать за границу, Зайцев обосновался в Берлине, откуда переехал в Париж.
К этому времени он уже пережил сильное влияние религиозной философии В.Соловьева и Н.Бердяева , которые, по его позднейшим свидетельствам, пробили «пантеистическое одеяние юности» и дали сильный «толчок к вере». О новом мироощущении Зайцева свидетельствуют написанные им в 1920-е годы «житийные портреты» (Алексей Божий человек , Препродобный Сергий Радонежский , оба 1925) и очерки о странствиях к святым местам (Афон , 1928, Валаам , 1936).
Такие же настроения преобладают и в романах, относящихся к периоду эмиграции. Среди них выделяется Золотой узор (1926), где герои, испытавшие на себе все ужасы недавнего лихолетья, приходят к мысли, что «Россия несет кару искупления... Не надо жалеть о прошедшем. Столько грешного и недостойного в нем».
Автобиографическая тетралогия Путешествие Глеба (1937–1953) воссоздает детские и юношеские годы героя, совпавшие со временем надвигающегося перелома в судьбах России. Проведя героя знакомыми путями, которые ведут от земного к вечному, Зайцев обрывает повествование, когда оно достигло 1930-х годов, а герой ощутил провиденциальный смысл, заключенный в совпадении его имени с именем великомученика, особенно чтимого русской церковью. Часто сопоставляемая в критике с Жизнью Арсеньева тетралогия Зайцева действительно имеет общие черты с произведением И.А.Бунина , хотя в ней приглушено чувственное начало, которое почти отсутствует даже в третьем томе – Юность (1950), где рассказана история трудной любви Глеба и Элли (под этим именем изображена жена Зайцева В.А.Орешникова; ей и В.Н.Буниной посвящены его Повесть о Вере , 1968, и Другая Вера , 1969).
Обобщая опыт русской эмиграции в статье, приуроченной к 25-летию своего отъезда из Москвы, Зайцев выразил основную тему всего созданного им после того, как он покинул родину: «Мы – капля России... как бы нищи и бесправны ни были, никогда никому не уступим высших ценностей, которые суть ценности духа». Этот мотив главенствует и в его публицистике (особенно примечателен цикл статей в газете «Возрождение» осенью 1939 – весной 1940, впоследствии изданный под общим заглавием Дни ), и особенно в мемуарной прозе, занимающей основное место в последний период творчества писателя. Книги воспоминаний Зайцева Москва (1939) и Далекое (1965) содержат целостный и яркий портрет предреволюционной эпохи, запечатленной в ее идейном брожении и в богатстве ее духовной жизни. Зайцев проявил себя как истинный мастер литературного портрета, нередко, как в главах о Бунине или о З.Гиппиус, подводящего объективный итог сложным отношениям, которые связывали мемуариста с этими людьми на протяжении десятков лет.
В эмиграции Зайцевым созданы также романизированные биографии трех русских классиков: Жизнь Тургенева (1932), Жуковский (1951), Чехов (1954), в которых предпринят опыт реконструкции духовного мира и творческого процесса каждого из этих писателей.
Зайцеву принадлежат переводы Ватека У.Бекфорда (1912), Ада Данте (ритмической прозой, 1913–1918, опубликован в 1961), Искушения святого Антония и Простого сердца Г.Флобера.