Да, эта книга не для тех, кто читает "по диагонали". Неторопливое проникновенное повествование, письма, стихи... всё требует такого же неторопливого чтения. Этой книгой надо наслаждаться никуда не торопясь.
Оценка 5 из 5 звёзд от achimenes 24.11.2017 09:00
Брависсимо! Осень интересный роман, великолепный перевод(русский),повествование просто льется, но чтение по диагонали невозможно, здесь нужно вникать в героев, в места обитания, мифологию и сказки, стихи...в общем-Это нужно читать самому....поверьте, захватит
Оценка 5 из 5 звёзд от Надежда 12.06.2017 21:36
Ну очень тяжело шла. Прочла ровно половину, и решила себя больше не мучить. Наверняка будет интересна литературоведам, писателям - но мне не понравилась. Очень скучно.
Оценка 3 из 5 звёзд от K.brodskaya 26.01.2017 03:30
Вот и я добрела, дохромала, добралась до финала этой истории. Очень непростой роман. Первая четверть книги вообще очень сложная. Если ее преодолеть, возможно, получиться не бросить чтение, а если преодолеть половину книги, тогда еще вероятнее, что читать станет интереснее. Я не любитель поэм, тем более в английской литературе, я не люблю читать разборы по косточкам каких-либо произведений, тем более мне не понятных и не знакомых. И даже не знаю, как мне удалось справиться с этим произведением. Как не пыталась погрузиться в историю, меня постоянно выдергивала из нее либо (назову так) "рецензия" на очередное произведение Падуба или Кристабель Ла Мотт, либо их стихи и поэмы. Ну не входили в меня эти поэтические строки, не могла я понять их смысла. Так близки оказались слова одного из героев романа:"...Один Рондольф Генри Падуб, мы его, помню, проходили в школе, я не строчки понять не мог..." Вот и я - не поняла ни строчки. Не могу оценить роман на высшую оценку только потому, что другим читателям роман понравился весь целиком.
Низкую оценку тоже поставить не смогу. Герои все выразительные, каждому уделяется внимание, все характеры достаточно интересны. События, поступки, тайны, загадки и разгадки увлекают и не отпускают, хочется узнать, что будет дальше. Развязка, как бы я не хотела, для меня оказалась ожидаемой. А самым ярким моментом и самым большим впечатлением была концовка истории, о которой нам, как читателям повезло узнать. Герои же этой книги так и останутся в неведении.
Я поняла, что это начало читательской дружбы с автором. «Детская книга» не только подтвердила это, но и стала очень личным и, пожалуй, самым важным произведением этого лета. «Все мы родом из детства», поэтому поднимаемые темы детства, взросления, формирования характера и убеждений, мерцания детской души внутри взрослых такие родные и проникновенные, хотя порой и болезненные. Давно не возникало чувства, когда не хочется делиться чувствами от прочитанного, а оставить при себе, и вот оно просочилось со страниц, словно перешло от книжных героев в настоящий мир.
Байетт начала с идеи о том, что судьбы детей авторов детских книг порой невероятно трагичны, думая о жизнях Кристофера Робина, сына Кеннета Грэма и Джеймса Барри. К слову, Грэм и Барри символично появляются на страницах романа. Далее она вдохновилась семьёй писательницы Эдит Несбит и, хотя все основные персонажи – вымышленные, перекличек с биографией английской писательницы и её детей множество. Это не только связи с литературой, но и фабианство, и свободные отношения в браке. Помимо характеров, созданных смесью воображения и вдохновения Антонии Байетт, есть целый ряд исторических личностей как из мира искусства, так и сонм политических деятелей. Благодаря чему возможно захватывающее погружение не только в мир романа, но в настоящую историческую атмосферу Британии эдвардианской эпохи и последующей Первой мировой войны - это самая настоящая панорама времени. И в этой панораме читателю предстоит блуждать как в сознании коллективном, так и в индивидуальном, соприкасаться с загадочными и непростыми мирами детей, постепенно становящимися взрослыми, но также с мирами сказочными, растущими из народного творчества, и мирами искусства, продолжающими менять и интерпретировать эти сказки, соединяя с реальностью.
Удивительно то, как книга наполняется сказочными существами и при этом сама не становится сказкой. Автор использует фольклорные сюжеты и архетипы в великом множестве, сплетает судьбы героев с судьбами мифологических и сказочных персонажей, не только английских, тут и «Золушка», и «Младшая Эдда», и «Гензель и Гретель», и «Сон в летнюю ночь», и «Гамельнский крысолов», гофмановские образы и питерпэновские мотивы. От этих сопоставлений герои становятся только более сложными и открываются глубже, такие сказочные махинации чем-то сродни фрейдистским методам, в которых Байетт небезосновательно видит опасность. Навязывание ребёнку книжного нереального образа превращается в бесконечную череду ассоциаций, которые множатся и усложняются и могут завести туда, откуда нет возврата. Тут же вспоминается более комичный и оптимистичный образ из книги: мужчина, который отходил в лечебнице от лечения психоанализом, последовавшим после изучения психоанализа. Поэтому появление во время чтения соблазна найти в своей жизни архетипичные сказочные повороты событий перерастает в желание абстрагироваться от всех подобных ассоциаций.
Огромное количество детских персонажей поражает своим разнообразием и психологической глубиной. С трепетом и сменой восторгов, тревог и боли следишь за их реакцией на окружающий мир, который, конечно же, начинается с родителей. У всех различное видение природы и своего тела, животных и людей, игр и книг, позже они по-разному проявляют или не проявляют тягу к знаниям и школьным занятиям, по-разному оценивают искусство – музыку, литературу, театр, делают различные выводы из всего, что видят и слышат, будь то ссора родителей, разговоры со сверстниками или настроения в обществе и политические события. Получается прочувствовать внутренний мир каждого из почти более десятка детских персонажей. Но к ним добавляется и изначальный мир взрослых, который формировал будущее поколение. В таком лабиринте легко заплутать, но видимо писательница протянула по всему повествованию нить Ариадны и ничто не мешает ориентироваться в книжном пространстве в отличие от детей, которых кто-то словно околдовал и заморочил и они плутают, идут в темноте на ощупь.
С пугающей лёгкостью получилось проникнуться любовью к каждому ребёнку, каким бы он ни был и какие бы страсти им ни владели. Хотелось собрать их мысли и мечты и как жемчужины нанизать на ниточку. Вот Дороти, которая мечтает стать хирургом во времена, когда у женщин даже нет права голоса и считает, что если говоришь человеку правду искренне и честно, тем самым преподносишь ему подарок и выражаешь уважение. Длинноногий и бегущий Том, не желающий взрослеть и однажды влюбившийся в лису. Гризельда, с философским спокойствием переводящая драматичные и сложные диалоги с немецкого на английский и обратно и пытающаяся найти золотую середину между интеллектуальными порывами и желанием семейного счастья. Джулиан, настоящий эстет, чей ум и наблюдательность убедили его в том, что любовь сильней всего, пока она неразделённая. Карл-Чарльз с устоявшейся в голове мыслью о тайных двойниках хранит множество секретов и исследует мир анархистов. Притворно-инфантильная и сомнамбулическая Помона, одолеваемая страстью Флоренция, обжигающий, словно божество, горшки Филип, Имогена – Спящая Красавица, хитрая и вездесущая, словно шпион, Гедда… Их ещё много – прекрасных и жестоких детей, из которых потом вырастет поколение прошедших через войну и покалеченных ею. Но прежде войны, не были ли дети покалечены своими родителями.
Тема сказок и писательства тесно переплетается с театральным искусством, в особенности кукольным. Есть целые описания разыгрываемых представлений, читая которые ощущаешь себя то зрителем, то актёром, то марионеткой, которую кукловод дёргает за верёвочки. Развивается тема кукол, которые вдруг могут выглядеть живее и естественнее людей. Продолжает её тема декоративно-прикладного искусства, напоминая о движении уходящей викторианской эпохи «Искусства и ремёсла». Таким образом, весь текст пронизан этой рукотворной красотой – горшками, канделябрами, вазами с невероятными узорами, фонтанами с загадочными фигурами, куклами и прочими предметами искусства, которые хочется потрогать и повертеть в руках. Байетт увлекает в мир прекрасного и водит по сцене и за кулисы, в музеи и мастерские.
Вся книжная эпоха, от 1895 года и до конца Первой мировой войны, со стремительно меняющейся обстановкой, вдруг становится отражением детства и характеризуется не просто пристальным взглядом в прошлое, но интересом и любовью в детству, ностальгией по нему, величайшими литературными произведениями эпохи видятся детские книги, которые нравились взрослым, в Германии создаются теории детей и детства, а общество наполнено мальчиками и девочками, которые не желают взрослеть.
Антония Байетт (Antonia Susan Byatt, A. S. Byatt ).Девичья фамилия –Дрэббл (Antonia Susan Drabble).Английская исследовательница литературы, критик и романист. В ее романах, отмечает критика, главенствующую роль играет чуткий, проницательный ум, для которого страсти интеллектуального свойства оказываются столь же захватывающими и поглощающими, как и те, что рождены эмоциями и чувством.
Родилась 24 августа 1936 в Шеффилде. Писательница Маргарет Дрэббл – ее младшая сестра. В 1957 Байетт окончила Ньюнем-колледж Кембриджского университета с дипломом бакалавра искусств. В Бринморском колледже (США, шт. Пенсильвания, 1957–1958) и Самервилл-колледже Оксфордского университета (1958–1959) работала над докторской диссертацией, посвященной английской литературе 17 в. До 1972 читала лекции в Лондонском университете и Центральной школе искусств и ремесел (Лондон), после чего перешла на работу штатного преподавателя Юниверсити-колледжа Лондонского университета. С 1983 полностью посвятила себя литературному творчеству.
Первый роман Байетт , "Тень солнца" (1964), повествует о мечтах и надеждах впечатлительной молодой писательницы, полной решимости самой прокладывать себе путь в жизни. Стиль ее письма в этом романе отмечен сильным влиянием М.Пруста.
Первое критическое исследование Байетт "Стадии свободы: Романы " (1965) стало и первой монографией, посвященной этой писательнице. За ней последовал роман "Игра" (1967), темой которого стали взаимоотношения двух сестер-писательниц. Известное соперничество между Байатт и Маргарет Дрэббл давало повод для разговоров об автобиографической подоплеке, лежащей в основе романа.
После публикации литературоведческого труда "Вордсворт, Колридж и их эпоха" (1970), по причинам, связанным с трагедией в личной жизни Байетт , наступает долгая творческая пауза, прерванная лишь в 1978 выходом романа "Девственница в саду". Время действия – 1953, год коронации Елизаветы II. Айрис Мердок, не только ставшая объектом первого критического исследования Байетт , но и оказавшая мощное влияние на ее формирование как романистки, в своей рецензии писала: «Персонажи романа много размышляют, и многое в их далеко идущих размышлениях неожиданно и интересно». Роман Девственница в саду был задуман как первая часть будущей тетралогии, с общим замыслом – рассказать о жизни трех представителей одной семьи от момента коронации до 1980. Вторая часть, "Натюрморт" (1985), был в значительной степени посвящен искусству живописи. Третий, "Вавилонская башня" (1995), по мнению критиков, стал самой большой удачей писательницы, при этом наиболее открытым для понимания. Завершающая, четвертая часть тетралогии еще ждет своего часа.
Принесший Байетт славу роман " " вышел в свет в 1990, между вторым и третьим томами тетралогии. Его герои, Роланд Мичелл и Мод Бейли, – историки литературы, на поприще литературоведческих изысканий и происходит пересечение их жизненных путей. Роланд занимается творчеством поэта-викторианца Эша, предметом увлечения Мод является малоизвестная поэтесса Ламотт. В процессе своих исследований оба понимают, что двух поэтов связывало мощное и страстное чувство – мощное и страстное настолько, что и сами они оказываются в его власти, и сюжет исследования становится сюжетом их собственной жизни. Критики отмечали, сколь искусно сплетает Байетт сложную канву этой «двойной истории». Анита Брукнер назвала роман «масштабным, грандиозным», отмечая, что «заключенных в нем мыслей с избытком хватило бы на обычную литературную продукцию целого года». Роман в значительной степени состоит из вымышленных стихов и переписки Эша и Ламотт. Рецензенты отмечали ощущение поразительной подлинности и достоверности, возникавшее при чтении текстов никогда не существовавших поэтов-викторианцев. Сильное впечатление производило и то, как любовь Эша и Ламотт становится «ироническим контрапунктом» в «сегодняшнем» романе между Роландом и Мод. Высочайшая оценка, которую литературная общественность дала этому роману, выразилась в присуждении автору Букеровской премии (1990). В том же году Байетт стала Кавалерственной дамой Ордена Британской империи.
Байетт также автор книг "Сахар и другие рассказы" (1987), " " (1991; экранизированы в 1995), сборника эссе "Страсти от ума" (1991), сборника "Истории Матисса" (1993), сборника современных сказок "Джинн в глазу у соловья" (1995), "(Роман «Детская книга» попал в шорт-лист Букеровской премии за 2009 год, опубликован на русском языке издательством «Эксмо» в 2012 году в переводе Т. Боровиковой. «Детская книга» - многослойный роман, в котором прослеживается история нескольких семей с конца XIX века до Первой мировой войны на фоне истории Англии, её культуры, искусства, дизайна, образования, борьбы за права женщин, нищеты и богатства и самых разных сторон жизни английского общества.) и книги "Стихии: Рассказы льда и огня" (1998).
Антония Байетт (Antonia Susan Byatt, A. S. Byatt)
Девиичья фамилия — Дрэббл (Antonia Susan Drabble).
Английская исследовательница литературы, критик и романист. В ее романах, отмечает критика, главенствующую роль играет чуткий, проницательный ум, для которого страсти интеллектуального свойства оказываются столь же захватывающими и поглощающими, как и те, что рождены эмоциями и чувством.
Родилась 24 августа 1936 в Шеффилде. Писательница Маргарет Дрэббл — ее младшая сестра. В 1957 Байатт окончила Ньюнем-колледж Кембриджского университета с дипломом бакалавра искусств. В Бринморском колледже (США, шт. Пенсильвания, 1957-1958) и Самервилл-колледже Оксфордского университета (1958-1959) работала над докторской диссертацией, посвященной английской литературе 17 в. До 1972 г. читала лекции в Лондонском университете и Центральной школе искусств и ремесел (Лондон), после чего перешла на работу штатного преподавателя Юниверсити-колледжа Лондонского университета. С 1983 г. полностью посвятила себя литературному творчеству.
Первый роман Байатт, «Тень солнца» (The Shadow of the Sun, 1964), повествует о мечтах и надеждах впечатлительной молодой писательницы, полной решимости самой прокладывать себе путь в жизни. Стиль ее письма в этом романе отмечен сильным влиянием М.Пруста.
Первое критическое исследование Байатт «Стадии свободы: Романы Айрис Мердок» (Degrees of Freedom: The Novels of Iris Murdoch, 1965) стало и первой монографией, посвященной этой писательнице. За ней последовал роман «Игра» (The Game, 1967), темой которого стали взаимоотношения двух сестер-писательниц. Известное соперничество между Байатт и Маргарет Дрэббл давало повод для разговоров об автобиографической подоплеке, лежащей в основе романа.
После публикации литературоведческого труда «Вордсворт, Кольридж и их эпоха» (Wordsworth and Coleridge in Their Time, 1970), по причинам, связанным с трагедией в личной жизни Байатт, наступает долгая творческая пауза, прерванная лишь в 1978 выходом романа «Девственница в саду» (The Virgin in the Garden). Время действия — 1953, год коронации Елизаветы II. Айрис Мердок, не только ставшая объектом первого критического исследования Байатт, но и оказавшая мощное влияние на ее формирование как романистки, в своей рецензии писала: «Персонажи романа много размышляют, и многое в их далеко идущих размышлениях неожиданно и интересно». Роман «Девственница в саду» был задуман как первая часть будущей тетралогии, с общим замыслом — рассказать о жизни трех представителей одной семьи от момента коронации до 1980 г. Вторая часть, «Натюрморт» (Still Life, 1985), была в значительной степени посвящена искусству живописи. Третий роман, «Вавилонская башня» (Babel Tower, 1995), по мнению критиков, стал самой большой удачей писательницы, при этом наиболее открытым для понимания. Завершающая, четвертая часть тетралогии еще ждет своего часа.
Принесший Байатт славу роман «Обладание: История одной любви» (Possession: A Romance) вышел в свет в 1990, между вторым и третьим томами тетралогии. Его герои, Роланд Мичелл и Мод Бейли, — историки литературы, на поприще литературоведческих изысканий и происходит пересечение их жизненных путей. Роланд занимается творчеством поэта-викторианца Эша (в русском переводе переименованном в «Падуба»), предметом увлечения Мод является малоизвестная поэтесса Ламотт. В процессе своих исследований оба понимают, что двух поэтов связывало мощное и страстное чувство — мощное и страстное настолько, что и сами они оказываются в его власти, и сюжет исследования становится сюжетом их собственной жизни. Критики отмечали, сколь искусно сплетает Байатт сложную канву этой «двойной истории». Анита Брукнер назвала роман «масштабным, грандиозным», отмечая, что «заключенных в нем мыслей с избытком хватило бы на обычную литературную продукцию целого года». Роман в значительной степени состоит из вымышленных стихов и переписки Эша и Ламотт. Рецензенты отмечали ощущение поразительной подлинности и достоверности, возникавшее при чтении текстов никогда не существовавших поэтов-викторианцев. Сильное впечатление производило и то, как любовь Эша и Ламотт становится «ироническим контрапунктом» в «сегодняшнем» романе между Роландом и Мод. Высочайшая оценка, которую литературная общественность дала этому роману, выразилась в присуждении автору Букеровской премии (1990). В том же году Байатт стала Кавалерственной дамой Ордена Британской империи.
Байатт также автор книг «Сахар и другие рассказы» (Sugar and Other Stories, 1987), новелл «Ангелы» (Angels) и «Насекомые» (Insects, 1991; экранизированы в 1995), сборника эссе «Страсти от ума» (Passions of the Mind, 1991), сборника «Истории Матисса» (The Matisse Stories, 1993), сборника современных сказок «Джинн в бутылке из стекла „соловьиный глаз“ (The Djinn in the Nightingale"s Eye, 1995) и книги „Стихии: Рассказы льда и огня“ (Elementals: Stories of Fire and Ice, 1998).
В 2001 писательница выпустила роман „История жизни биографа“ (The Biographer» s Tale), своеобразный сплав интеллектуальной игры и детективной истории, и сборник эссе «Об историях подлинных и вымышленных» (On Histories and Stories).
Интервью: Антония Байетт. «Зачем нужно искусство?».
«— Что вы думаете о таком явлении, как литературный эскапизм? Предоставляют ли ваши романы убежище от жестокой действительности?
— От жестокой действительности, к сожалению, не скроешься нигде. Признаюсь честно: я прячусь от реальности, читая новости тенниса вместо новостей из Ирака или Чечни. Да, я большая поклонница Марата Сафина, я восхищаюсь им — он настоящий художник в теннисе. Но, как вы понимаете, в мире тенниса не скрыться от реальности. Рано или поздно приходится возвращаться.
Когда я очень устаю, я сажусь перечитывать Терри Пратчетта, чьи интеллект, юмор и легкая манера повествования обыкновенно придают мне сил. Не думаю, что мои книги способны оказывать людям подобные услуги. Я надеюсь только, что делаю хотя бы нечто большее, чем надуваю вокруг читателей большой розовый пузырь из всяких красивостей.
— Каковы наиболее интересные вам архетипы персонажей-женщин в литературе?
— О, их очень много. В настоящий момент я занимаюсь первыми женщинами-врачами, например Элизабет Гарретт Андерсон, которая не желала быть просто медсестрой, что считалось женской профессией, но спокойно и вежливо настаивала на том, чтобы считаться настоящим врачом. Другая моя героиня — Рэйчел Карсон, которая одной из первых обратила внимание на проблемы экологии и на то, что мы вообще делаем с собственной планетой, и одной из первых стала об этом говорить.
— Каких женщин вы бы перечислили в ряду любимых писателей и поэтов?
— Среди женщин-писателей я бы отметила Джордж Элиот, Уиллу Кэтер (я достаточно поздно открыла ее для себя, когда уже полностью сформировалась как писатель), Тони Моррисон, Гарриет Бичер-Стоу (она, кстати, в самом деле помогла остановить рабство), Элис Манро, Айрис Мердок, Пенелопу Фитцджеральд, Мюриэль Спарк. Из поэтов мне нравятся Эмили Дикинсон (она заставляет читателя прочувствовать все возможности, открытые перед женщиной), Элизабет Бишоп, Анна Ахматова, Цветаева, Марианна Мур.
Это, кстати, довольно забавно: в Америке великое множество прекрасных поэтесс. Может быть, сказывается влияние Эмили Дикинсон? Тогда как в Великобритании все великие женщины-литераторы в основном писали прозу. Лучшие же американские прозаики — мужчины.
Я, кстати, забыла упомянуть Вирджинию Вульф, Элизабет Гаскелл и сестер Бронте, так как сначала назвала только самых-самых любимых. Я не люблю сестер Бронте частично потому, что мне не нравится тот образ, который создали из них феминистки. Бронте стали синонимом иррационального, маргинализированного, романтичного и при этом противостоящего разумному. Но сестры Бронте многое значили для меня, когда я была молодой, да и до сих пор, наверное, значат. Хотя „Грозовой перевал“ не самая любимая моя книга.»
Антония Байетт - английская исследовательница литературы, критик и романист. В ее романах, отмечает критика, главенствующую роль играет чуткий, проницательный ум, для которого страсти интеллектуального свойства оказываются столь же захватывающими и поглощающими, как и те, что рождены эмоциями и чувством.
Писательница Маргарет Дрэббл - ее младшая сестра. В 1957 Байатт окончила Ньюнем-колледж Кембриджского университета с дипломом бакалавра искусств. В Бринморском колледже (США, шт. Пенсильвания, 1957–1958) и Самервилл-колледже Оксфордского университета (1958–1959) работала над докторской диссертацией, посвященной английской литературе 17 в. До 1972 г. читала лекции в Лондонском университете и Центральной школе искусств и ремесел (Лондон), после чего перешла на работу штатного преподавателя Юниверсити-колледжа Лондонского университета. С 1983 г. полностью посвятила себя литературному творчеству.
Первый роман Байатт, «Тень солнца» (The Shadow of the Sun, 1964), повествует о мечтах и надеждах впечатлительной молодой писательницы, полной решимости самой прокладывать себе путь в жизни. Стиль ее письма в этом романе отмечен сильным влиянием М.Пруста.
Первое критическое исследование Байатт «Стадии свободы: Романы Айрис Мердок» (Degrees of Freedom: The Novels of Iris Murdoch, 1965) стало и первой монографией, посвященной этой писательнице. За ней последовал роман «Игра» (The Game, 1967), темой которого стали взаимоотношения двух сестер-писательниц. Известное соперничество между Байатт и Маргарет Дрэббл давало повод для разговоров об автобиографической подоплеке, лежащей в основе романа.
После публикации литературоведческого труда «Вордсворт, Кольридж и их эпоха» (Wordsworth and Coleridge in Their Time, 1970), по причинам, связанным с трагедией в личной жизни Байатт, наступает долгая творческая пауза, прерванная лишь в 1978 выходом романа «Девственница в саду» (The Virgin in the Garden). Время действия - 1953, год коронации Елизаветы II. Айрис Мердок, не только ставшая объектом первого критического исследования Байатт, но и оказавшая мощное влияние на ее формирование как романистки, в своей рецензии писала: «Персонажи романа много размышляют, и многое в их далеко идущих размышлениях неожиданно и интересно». Роман «Девственница в саду» был задуман как первая часть будущей тетралогии, с общим замыслом - рассказать о жизни трех представителей одной семьи от момента коронации до 1980 г. Вторая часть, «Натюрморт» (Still Life, 1985), была в значительной степени посвящена искусству живописи. Третий роман, «Вавилонская башня» (Babel Tower, 1995), по мнению критиков, стал самой большой удачей писательницы, при этом наиболее открытым для понимания. Завершающая, четвертая часть тетралогии еще ждет своего часа.
Принесший Байатт славу роман «Обладание: История одной любви» (Possession: A Romance) вышел в свет в 1990, между вторым и третьим томами тетралогии. Его герои, Роланд Мичелл и Мод Бейли, - историки литературы, на поприще литературоведческих изысканий и происходит пересечение их жизненных путей. Роланд занимается творчеством поэта-викторианца Эша (в русском переводе переименованном в «Падуба»), предметом увлечения Мод является малоизвестная поэтесса Ламотт. В процессе своих исследований оба понимают, что двух поэтов связывало мощное и страстное чувство - мощное и страстное настолько, что и сами они оказываются в его власти, и сюжет исследования становится сюжетом их собственной жизни. Критики отмечали, сколь искусно сплетает Байатт сложную канву этой «двойной истории». Анита Брукнер назвала роман «масштабным, грандиозным», отмечая, что «заключенных в нем мыслей с избытком хватило бы на обычную литературную продукцию целого года». Роман в значительной степени состоит из вымышленных стихов и переписки Эша и Ламотт. Рецензенты отмечали ощущение поразительной подлинности и достоверности, возникавшее при чтении текстов никогда не существовавших поэтов-викторианцев. Сильное впечатление производило и то, как любовь Эша и Ламотт становится «ироническим контрапунктом» в «сегодняшнем» романе между Роландом и Мод. Высочайшая оценка, которую литературная общественность дала этому роману, выразилась в присуждении автору Букеровской премии (1990). В том же году Байатт стала Кавалерственной дамой Ордена Британской империи.
Байатт также автор книг «Сахар и другие рассказы» (Sugar and Other Stories, 1987), новелл «Ангелы» (Angels) и «Насекомые» (Insects, 1991; экранизированы в 1995), сборника эссе «Страсти от ума» (Passions of the Mind, 1991), сборника «Истории Матисса» (The Matisse Stories, 1993), сборника современных сказок «Джинн в бутылке из стекла „соловьиный глаз“ (The Djinn in the Nightingale"s Eye, 1995) и книги „Стихии: Рассказы льда и огня“ (Elementals: Stories of Fire and Ice, 1998).
В 2001 писательница выпустила роман „История жизни биографа“ (The Biographer» s Tale), своеобразный сплав интеллектуальной игры и детективной истории, и сборник эссе «Об историях подлинных и вымышленных» (On Histories and Stories).
Интервью: Антония Байетт. «Зачем нужно искусство?».
«- Что вы думаете о таком явлении, как литературный эскапизм? Предоставляют ли ваши романы убежище от жестокой действительности?
От жестокой действительности, к сожалению, не скроешься нигде. Признаюсь честно: я прячусь от реальности, читая новости тенниса вместо новостей из Ирака или Чечни. Да, я большая поклонница Марата Сафина, я восхищаюсь им - он настоящий художник в теннисе. Но, как вы понимаете, в мире тенниса не скрыться от реальности. Рано или поздно приходится возвращаться.
Когда я очень устаю, я сажусь перечитывать Терри Пратчетта, чьи интеллект, юмор и легкая манера повествования обыкновенно придают мне сил. Не думаю, что мои книги способны оказывать людям подобные услуги. Я надеюсь только, что делаю хотя бы нечто большее, чем надуваю вокруг читателей большой розовый пузырь из всяких красивостей.
Каковы наиболее интересные вам архетипы персонажей-женщин в литературе?
О, их очень много. В настоящий момент я занимаюсь первыми женщинами-врачами, например Элизабет Гарретт Андерсон, которая не желала быть просто медсестрой, что считалось женской профессией, но спокойно и вежливо настаивала на том, чтобы считаться настоящим врачом. Другая моя героиня - Рэйчел Карсон, которая одной из первых обратила внимание на проблемы экологии и на то, что мы вообще делаем с собственной планетой, и одной из первых стала об этом говорить.
Каких женщин вы бы перечислили в ряду любимых писателей и поэтов?
Среди женщин-писателей я бы отметила Джордж Элиот, Уиллу Кэтер (я достаточно поздно открыла ее для себя, когда уже полностью сформировалась как писатель), Тони Моррисон, Гарриет Бичер-Стоу (она, кстати, в самом деле помогла остановить рабство), Элис Манро, Айрис Мердок, Пенелопу Фитцджеральд, Мюриэль Спарк. Из поэтов мне нравятся Эмили Дикинсон (она заставляет читателя прочувствовать все возможности, открытые перед женщиной), Элизабет Бишоп, Анна Ахматова, Цветаева, Марианна Мур.
Это, кстати, довольно забавно: в Америке великое множество прекрасных поэтесс. Может быть, сказывается влияние Эмили Дикинсон? Тогда как в Великобритании все великие женщины-литераторы в основном писали прозу. Лучшие же американские прозаики - мужчины.
Я, кстати, забыла упомянуть Вирджинию Вульф, Элизабет Гаскелл и сестер Бронте, так как сначала назвала только самых-самых любимых. Я не люблю сестер Бронте частично потому, что мне не нравится тот образ, который создали из них феминистки. Бронте стали синонимом иррационального, маргинализированного, романтичного и при этом противостоящего разумному. Но сестры Бронте многое значили для меня, когда я была молодой, да и до сих пор, наверное, значат. Хотя „Грозовой перевал“ не самая любимая моя книга.»