Измученные люди в вихре революционных событий не знают, во что им верить и куда податься. С болью в душе встречает киевское офицерское общество известие о гибели царской семьи и вопреки осторожности поет запрещенный царский гимн. Ог безысходности офицеры напиваются до полусмерти.
Ужасающий рассказ о киевской жизни периода гражданской войны перемежается воспоминаниями о прошлой жизни, которая выглядят сейчас как непозволительная роскошь (например, о поездках в театр). В 1918 году Киев стал приютом для тех, кто, опасаясь расправы, покинул Москву: банкиров и домовладельцев, артистов и художников, аристократов и жандармов. Описывая культурную жизнь Киева, М.А. Булгаков упоминает о знаменитом театре «Лиловый негр», кафе «Максим» и декадентском клубе «Прах» (на самом деле он назывался «Хлам» и располагался в подвале гостиницы «Континенталь» на Николаевской улице; в нем бывали многие знаменитости: А. Аверченко, О. Мандельштам, К. Паустовский, И. Эренбург и сам М. Булгаков). «Город разбухал, ширился, лез, как опара из горшка», - пишет М.А. Булгаков. Мотив бегства, обозначенный в романе, станет сквозным мотивом для ряда произведений писателя. В «Белой гвардии», как это становится понятным уже из названия, для М.А. Булгакова важна прежде всего судьба русского офицерства в годы революции и гражданской войны, которое в большинстве своем жило с понятием офицерской чести.
Автор романа показывает, как в горниле лютых испытаний звереют люди. Узнав о зверствах петлюровцев, Алексей Турбин зря обижает мальчишку-газегчика и тут же сам ощущает стыд и нелепость от своего поступка. Однако чаще всего герои романа остаются верны своим жизненным ценностям. Не случайно Елена, когда узнает, что Алексей безнадежен и должен умереть, зажигает лампаду перед старой иконой и молится. После этого болезнь отступает. С восхищением описывает М.А. Булгаков благородный поступок Юлии Александровны Рейс, которая, рискуя собой, спасает раненого Турбина.
Отдельным героем романа можно считать Город. В родном Киеве у самого писателя прошли лучшие годы. Городской пейзаж в романе поражает сказочной красотой («Вся энергия города, накопленная за солнечное и (розовое лето , выливалась в свете), обрастает гиперболами («И было садов в Городе так много, как ни в одном городе мира»). М.А. Булгаков широко использует старинную киевскую топонимику (Подол, Креща- тик), часто упоминает дорогие каждому сердцу киевлянина достопримечательности города (Золотые ворота. Софийский собор, Михайловский монастырь). Лучшим местом в мире называет он Владимирскую горку с памятником Владимиру. Отдельные фрагменты городского пейзажа столь поэтичны, что напоминают стихотворения в прозе: «Сонная дрема прошла над Городом, мутной белой птицей пронеслась, минуя стороной крест Владимира, упала за Днепром в самую гущу ночи и поплыла вдоль железной дуги». И тут же эту поэтичную картину прерывает описание паровоза бронепоезда, злобно сипящего, с 76 тупым рылом. В этом контрасте войны и мира сквозным образом является крест Владимира - символ православия. В финале произведения освещенный крест зрительно превращается в угрожающий меч. А писатель призывает нас обратить внимание на звезды. Таким образом, от конкретно-исторического восприятия событий автор переходит к обобщенно-философскому.
Важную роль в романе играет мотив сна. Сны видят в произведении Алексей, Елена, Василиса, часовой у бронепоезда и Петька Щеглов. Сны помогают расширить художественное пространство романа, глубже охарактеризовать эпоху, а главное - в них поднимается тема надежды на будущее, на то, что после кровопролитной гражданской войны у героев начнется новая жизнь.
М.А. Булгаков дважды, в двух разных своих произведениях, вспоминает, как начиналась его работа над романом "Белая гвардия" (1925). Герой «Театрального романа» Максудов рассказывает: «Он зародился ночью, когда я проснулся после грустного сна. Мне снился родной город, снег, зима, Гражданская война... Во сне прошла передо мной беззвучная вьюга, а затем появился старенький рояль и возле него люди, которых уже нет на свете». В повести «Тайному другу» содержатся иные подробности: «Я притянул насколько возможно мою казарменную лампу к столу и поверх ее зеленого колпака надел колпак из розовой бумаги, отчего бумага ожила. На ней я выписал слова: “И судимы были мертвые по написанному в книгах сообразно с делами своими”. Затем стал писать, не зная еще хорошо, что из этого выйдет. Помнится, мне очень хотелось передать, как хорошо, когда дома тепло, часы, бьющие башенным боем в столовой, сонную дрему в постели, книги и мороз...» С таким настроением Булгаков приступил к созданию нового романа.
Роман "Белая гвардия", важнейшую для русской литературы книгу, Михаил Афанасьевич Булгаков начал писать в 1822 году.
В 1922–1924 годах Булгаков писал статьи для газеты «Накануне», постоянно публиковался в газете железнодорожников «Гудок», где познакомился с И. Бабелем, И. Ильфом, Е. Петровым, В. Катаевым, Ю. Олешей. По свидетельству самого Булгакова, замысел романа "Белая гвардия" окончательно оформился в 1922 году. В это время произошло несколько важных событий его личной жизни: в течение первых трех месяцев этого года он получил известие о судьбе братьев, которых никогда больше не видел, и телеграмму о скоропостижной смерти матери от сыпного тифа. В этот период страшные впечатления киевских лет получили дополнительный импульс для воплощения в творчестве.
Согласно воспоминаниям современников, Булгаков планировал создать целую трилогию, и говорил о любимой книге так: «Свой роман считаю неудавшимся, хотя выделяю из своих других вещей, т.к. к замыслу относился очень серьезно». И то, что мы сейчас именуем «Белой гвардией», задумывалось как первая часть трилогии и первоначально носило названия «Желтый прапор», «Полночный крест» и «Белый крест»: «Действие второй части должно происходить на Дону, а в третьей части Мышлаевский окажется в рядах Красной Армии». Приметы этого замысла можно найти в тексте "Белой гвардии". Но Булгаков не стал писать трилогию, предоставив это графу А.Н. Толстому («Хождение по мукам»). И тема «бега», эмиграции, в "Белой гвардии" лишь намечена в истории отъезда Тальберга и в эпизоде чтения бунинского «Господина из Сан-Франциско».
Роман создавался в эпоху наибольшей материальной нужды. Писатель работал ночами в нетопленой комнате, работал порывисто и увлеченно, страшно уставал: «Третья жизнь. И третья жизнь моя цвела у письменного стола. Груда листов все пухла. Писал я и карандашом, и чернилами». Впоследствии автор не раз возвращался к любимому роману, заново переживая прошлое. В одной из записей, относящихся к 1923 году, Булгаков отметил: «А роман я допишу, и, смею уверить, это будет такой роман, от которого небу станет жарко...» А в 1925 году он писал: «Ужасно будет жаль, если я заблуждаюсь и “Белая гвардия” не сильная вещь». 31 августа 1923 года Булгаков сообщал Ю. Слезкину: «Роман я кончил, но он еще не переписан, лежит грудой, над которой я много думаю. Кой-что поправляю». Это был черновой вариант текста, о котором говорится в «Театральном романе»: «Роман надо долго править. Нужно перечеркивать многие места, заменять сотни слов другими. Большая, но необходимая работа!» Булгаков не был доволен своей работой, перечеркивал десятки страниц, создавал новые редакции и варианты. Но в начале 1924 года уже читал отрывки "Белой гвардии" у писателя С. Заяицкого и у своих новых друзей Ляминых, считая книгу законченной.
Первое известное упоминание о завершении работы над романом относится к марту 1924 года. Роман печатался в 4-й и 5-й книжках журнала «Россия» за 1925 год. А 6-й номер с заключительной частью романа не вышел. По предположению исследователей, роман "Белая гвардия" дописывался уже после премьеры «Дней Турбиных» (1926) и создания «Бега» (1928). Текст последней трети романа, выправленный автором, вышел в 1929 году в парижском издательстве «Concorde». Полный текст романа был опубликован в Париже: том первый (1927), том второй (1929).
Из-за того, что в СССР "Белая гвардия" не была закончена публикацией, а зарубежные издания конца 20-х годов были малодоступны на родине писателя, первый булгаковский роман не удостоился особого внимания прессы. Известный критик А. Воронский (1884–1937) в конце 1925 года "Белую гвардию" вместе с «Роковыми яйцами» назвал произведениями «выдающегося литературного качества». Ответом на это высказывание явился резкий выпад главы Российской Ассоциации Пролетарских Писателей (РАПП) Л. Авербаха (1903–1939) в рапповском органе – журнале «На литературном посту». Позднее постановка по мотивам романа "Белая гвардия" пьесы «Дни Турбиных» во МХАТе осенью 1926 года переключила внимание критики на это произведение, и о са- мом романе забыли.
К. Станиславский, беспокоясь о прохождении через цензуру «Дней Турбиных», первоначально названных, как и роман, "Белая гвардия", настоятельно советовал Булгакову отказаться от эпитета «белая», который многим казался откровенно враждебным. Но писатель дорожил именно этим словом. Он согласен был и на «крест», и на «декабрь», и на «буран» вместо «гвардия», но определением «белая» поступаться не хотел, видя в нем знак особой нравственной чистоты любимых героев, их принадлежности к русской интеллигенции как части лучшего слоя в стране.
"Белая гвардия" – во многом автобиографический роман, основанный на личных впечатлениях писателя о Киеве конца 1918 – начала 1919 года. В членах семьи Турбиных отразились характерные черты родственников Булгакова. Турбины – девичья фамилия бабушки Булгакова со стороны матери. Рукописи романа не сохранились. Прототипами героев романа стали киевские друзья и знакомые Булгакова. Поручик Виктор Викторович Мышлаевский списан с друга детства Николая Николаевича Сынгаевского.
Прототипом поручика Шервинского послужил еще один друг юности Булгакова – Юрий Леонидович Гладыревский, певец-любитель (это качество перешло и персонажу), служивший в войсках гетмана Павла Петровича Скоропадского (1873–1945), но не адъютантом. Потом он эмигрировал. Прототипом Елены Тальберг (Турбиной) послужила сестра Булгакова – Варвара Афанасьевна. Капитан Тальберг, ее муж, имеет много общих черт с мужем Варвары Афанасьевны Булгаковой, Леонидом Сергеевичем Карума (1888–1968), немцем по происхождению, кадровым офицером, служившим вначале Скоропадскому, а потом большевикам.
Прототипом Николки Турбина стал один из братьев М.А. Булгакова. Вторая жена писателя Любовь Евгеньевна Белозерская-Булгакова в книге «Воспоминания» писала: «Один из братьев Михаил Афанасьевича (Николай) был тоже врачом. Вот на личности младшего брата, Николая, мне и хочется остановиться. Сердцу моему всегда был мил благородный и уютный человечек Николка Турбин (особенно по роману “Белая гвардия”. В пьесе “Дни Турбиных” он гораздо более схематичен.). В жизни мне Николая Афанасьевича Булгакова увидеть так и не удалось. Это младший представитель облюбованной в булгаковской семье профессии – доктор медицины, бактериолог, ученый и исследователь, умерший в Париже в 1966 году. Он учился в Загребском университете и там же был оставлен при кафедре бактериологии».
Роман создавался в сложное для страны время. Молодая Советская Россия, не имевшая регулярной армии, оказалась втянутой в Гражданскую войну. Сбылись мечты гетмана-изменника Мазепы, чье имя не случайно упомянуто в романе Булгакова. В основе "Белой гвардии" лежат события, связанные с последствиями Брестского договора, в соответствии с которым Украину признали независимым государством, была создана «Украинская держава» во главе с гетманом Скоропадским, и «за границу» бросились беженцы со всей России. Булгаков в романе ясно описал их социальный статус.
Философ Сергей Булгаков, двоюродный дядя писателя, в книге «На пиру богов» описал гибель родины следующим образом: «Была могучая держава, нужная друзьям, страшная недругам, а теперь – это гниющая падаль, от которой отваливается кусок за куском на радость слетевшемуся воронью. На месте шестой части света оказалась зловонная, зияющая дыра...» Михаил Афанасьевич был во многом согласен с дядей. И не случайно, эта страшная картина отражена в статье М.А. Булгакова «Горячие перспективы» (1919). Об этом же говорит Студзинский в пьесе «Дни Турбиных»: «Была у нас Россия – великая держава...» Так для Булгакова, оптимиста и талантливого сатирика, отчаяние и скорбь стали отправными точками в создании книги надежды. Именно такое определение как нельзя более точно отражает содержание романа "Белая гвардия". В книге «На пиру богов» писателю более близкой и интересной показалась другая мысль: «От того, как самоопределится интеллигенция, зависит во многом, чем станет Россия». Ответ на этот вопрос мучительно ищут герои Булгакова.
В "Белой гвардии" Булгаков стремился показать народ и интеллигенцию в пламени Гражданской войны на Украине. Главный герой, Алексей Турбин, хоть и явно автобиографичен, но, в отличие от писателя, не земский врач, только формально числившийся на военной службе, а настоящий военный медик, много повидавший и переживший за годы Мировой войны. Многое сближает автора с его героем, и спокойное мужество, и вера в старую Россию, а главное – мечта о мирной жизни.
«Героев своих надо любить; если этого не будет, не советую никому браться за перо – вы получите крупнейшие неприятности, так и знайте», – сказано в «Театральном романе», и это главный закон творчества Булгакова. В романе "Белая гвардия" он говорит о белых офицерах и интеллигенции как об обыкновенных людях, раскрывает их молодой мир души, обаяние, ум и силу, показывает врагов живыми людьми.
Литературная общественность отказывалась признать достоинство романа. Из почти трехсот отзывов Булгаков насчитал только три положительных, а остальные отнес к разряду «враждебно-ругательных». В адрес писателя звучали грубые отзывы. В одной из статей Булгакова называли «новобуржуазным отродием, брызжущим отравленной, но бессильной слюной на рабочий класс, на его коммунистические идеалы».
«Классовая неправда», «циничная попытка идеализировать белогвардейщину», «попытка примирить читателя с монархическим, черносотенным офицерством», «скрытая контрреволюционность» – вот далеко не полный перечень характеристик, какими наделяли "Белую гвардию" те, кто считал, что главным в литературе является политическая позиция писателя, его отношение к «белым» и «красным».
Один из главных мотивов "Белой гвардии" – это вера в жизнь, ее победительную силу. Потому эта книга, несколько десятилетий считавшаяся запрещенной, обрела своего читателя, обрела вторую жизнь во всем богатстве и блеске булгаковского живого слова. Совершенно справедливо заметил писатель-киевлянин Виктор Некрасов, прочитавший в 60-е годы "Белую гвардию": «Ничто, оказывается, не померкло, ничто не устарело. Как будто и не было этих сорока лет... на наших глазах произошло явное чудо, в литературе случающееся очень редко и далеко не со всеми, - произошло второе рождение». Жизнь героев романа продолжается и сегодня, но уже в ином русле.
Роман основан на личных впечатлениях писателя от событий в Киеве в 1918 – 1919 годах. Автор романа «Белая гвардия», анализ которого мы сейчас проведем, Михаил Булгаков. Первоначально планировались названия «Белый крест», «Полночный крест». Это произведение должно было стать первой частью трилогии о России и революции. Многие герои имеют прототипы. В первую очередь семья Турбиных очень похожа на семью Булгаковых.
Напечатать роман удалось только частично в 1922 году. Впоследствии роман публиковался за границей. В России произведение вышло в полном объёме в 1966 году.
Круг проблем в романе
Начнем анализ романа «Белая гвардия» с рассмотрения проблематики. В центре внимания Булгакова – изображение судьбы дворянской интеллигенции, судьбы русской культуры в грозную эпоху. Автор предпослал произведению два эпиграфа. Один из «Капитанской дочки» Пушкина призван подчеркнуть, что в суровые времена «русского бунта» проверяется внутренняя цельность человека. Библейский эпиграф привносит философское звучание.
Роман «Белая гвардия» начинается с символического, космического описания начала 1918 года: в небе видны две звезды – «вечерняя Венера и красный, дрожащий Марс». Венера – богиня любви, Марс – бог войны. Любовь и война, жизнь и смерть, человек и мир – вот основные мотивы одного из самых трагических и светлых произведений Булгакова.
Время испытания проверяет человека на прочность, и внимательно делая анализ романа «Белая гвардия», это легко понять. Как бы ни пытались Турбины остаться в стороне от политики, они втягиваются в самый центр событий. Причины раскола в обществе, взаимной ненависти представителей разных сословий волнуют автора. Изображение многомерной, трагической, сложной эпохи, со своими героями и подлецами, с жестокостью и великодушием – вот что интересно писателю.
«Белая гвардия» - это повествование о чести, долге, преданности и верности. Роман о доме, важности семейных ценностей, которые служат опорой в тяжёлые минуты испытаний.
Анализ романа «Белая гвардия» - семья Турбиных
Семья Турбиных является идеалом писателя. В их доме царит любовь и уют. Детали интерьера говорят о многом. Мы видим лампу под абажуром, шкаф с книгами, старинные портреты, сервизы, вазы. Для героев это не просто вещи, это часть их жизни, истории предков, знак традиционного дворянского уклада. Взаимная влюблённость, доверие царят в их мире. Неслучайно такой любовью окружён даже посторонний человек – Лариосик.
Любовь помогает героям выстоять, в моменты испытаний она не разделяет, а объединяет их. Юлия не только спасает жизнь Алексею Турбину во время преследования петлюровцами, но и дарит ему любовь. Любовь торжествует и в момент молитвы Елены о выздоровлении брата.
Алексей Турбин проходит нелёгкий путь поиска истины, и анализ романа «Белая гвардия» это четко выявляет. Первоначально Алексей верен монархическим идеалам, затем хочет остаться в стороне от политики, живя ради дома и семьи. Но в итоге приходит к мысли, что к старому нет возврата, что с гибелью монархии не погибла Россия. Какие бы испытания не выпали на долю Алексея, он всегда руководствовался понятием чести. Это для него высшая ценность. Примечательно, что презрение к Тальбергу основано на том, что это человек без чести, меняющий свои убеждения в зависимости от сиюминутной политической выгоды.
Елена Турбина – нравственный стержень семьи и хранительница дома. С её образом связаны представления писателя о женственности и красоте. Её духовная цельность, готовность пожертвовать собой ради близких спасает их и поддерживает. Тот факт, что Турбины сохранили свой дом, сумели устоять вселяет надежду на возможность найти понимание между людьми разных политических взглядов. Именно в образе Турбиных Булгаков показывает людей, которые стремятся честно разобраться в происходящих событиях.
В этой статье был представлен анализ романа "Белая гвардия", который написал Михаил Булгаков . Сотни статей на литературную тематику вы найдете в разделе Блог нашего сайта.
- Новое!
Все пройдет. Страдания, муки, кровь, голод и мор. Меч исчезнет, а вот звезды останутся, когда и тени наших дел и тел не останется на земле. М. Булгаков В 1925 году в журнале "Россия" были напечатаны две первые части романа Михаила...
Все пройдет. Страдания, муки, кровь, голод и мор. Меч исчезнет, а вот звезды останутся, когда и тени наших дел и тел не останется на земле. М. Булгаков В 1925 году в журнале “Россия” были напечатаны две первые части романа Михаила Афанасьевича Булгакова...
Роман М. А. Булгакова «Белая гвардия» посвящен событиям Гражданской войны. «Велик был год и страшен по Рождестве Христовом 1918, от начала же революции второй…» - так начинается роман, в котором рассказывается о судьбе семьи Турбиных. Они живут в Киеве,...
Роман «Белая гвардия» впервые опубликован (не полностью) в России, в 1924 году. Полностью - в Париже: том первый- 1927 год, том второй - 1929 год. «Белая гвардия» - во многом автобиографический роман, основанный на личных впечатлениях писателя о Киеве...
1. Смысл эпиграфов к роману. 2. Зловещая атмосфера произведения. 3. Размышления героев о жизни и смерти. 4. Величие героев романа. У каждой исторической эпохи свое собственное понятие о величии. М. Хайдеггер Роман М. А. Булгакова «Белая гвардия»...
М.А.Булгаков дважды, в двух разных своих произведениях, вспоминает, как начиналась его работа над романом «Белая гвардия» (1925). В «Театральном романе» Максудов рассказывает: «Он зародился ночью, когда я проснулся после грустного сна. Мне снился родной город, снег, зима, гражданская война... Во сне прошла передо мной беззвучная вьюга, а затем появился старенький рояль и возле него люди, которых уже нет на свете».
А в повести «Тайному другу» - иные подробности: «Я притянул насколько возможно мою казарменную лампу к столу и поверх ее зеленого колпака надел колпак из розовой бумаги, отчего бумага ожила. На ней я выписал слова: «И судимы были мертвые по написанному в книгах сообразно с делами своими». Затем стал писать, не зная еще хорошо, что из этого выйдет. Помнится, мне очень хотелось передать, как хорошо, когда дома тепло, часы, бьющие башенным боем в столовой, сонную дрему в постели, книги и мороз...»
С таким настроением и писались первые страницы романа. Но замысел его вынашивался не один год.
В обоих эпиграфах к «Белой гвардии»: из «Капитанской дочки» («Вечер завыл, сделалась метель») и из Апокалипсиса («...судимы были мертвые...») - никаких загадок для читателя нет. Они непосредственно связаны с сюжетом. И метель действительно бушует на страницах - то самая натуральная, то аллегорическая («Давно уже начало мести с севера, и метет, и метет»). И суд над теми, «кого уж нет на свете», а по существу - над русской интеллигенцией, идет по всему роману. Сам автор выступает на нем с первых строк. Выступает свидетелем. Далеко не беспристрастным, но честным и объективным, не упускающим ни добродетелей «подсудимых», ни слабостей, недостатков и ошибок.
Роман открывается величественным образом 1918 года. Не датой, не обозначением времени действия - именно образом.
«Велик был год и страшен по рождестве Христовом 1918, от начала же революции второй. Был он обилен летом солнцем, а зимою снегом, и особенно высоко в небе стояли две звезды: звезда пастушеская - вечерняя Венера и красный, дрожащий Марс».
Дом и Город - два главных неодушевленных героя книги. Впрочем, не совсем неодушевленных. Дом Турбиных на Алексеевском спуске, изображенный со всеми чертами семейной идиллии, перечеркнутой крест-накрест войной, живет, дышит, страдает, как живое существо. Будто чувствуешь тепло от изразцов печи, когда на улице мороз, слышишь башенный бой часов в столовой, бренчанье гитары и знакомые милые голоса Николки, Елены, Алексея, их шумных, веселых гостей...
И Город - безмерно красивый на своих холмах даже зимой, заснеженный и залитый вечерами электричеством. Вечный Город, истерзанный обстрелами, уличными боями, опозоренный толпами солдат, временщиками, захватившими его площади и улицы.
Роман нельзя было писать без широкого осознанного взгляда, того, что называлось миросозерцанием, и Булгаков показал, что оно у него есть. Автор избегает в своей книге, во всяком случае в той части, которая была закончена, прямого противостояния красных и белых. На страницах романа белые воюют с петлюровцами. Но писателя занимает более широкая гуманистическая мысль - или, скорее, мысль-чувство: ужас братоубийственной войны. С печалью и сожалением наблюдает он отчаянную борьбу нескольких враждующих стихий и ни одной не сочувствует до конца. Булгаков защищал в романе вечные ценности: дом, родину, семью. И остался реалистом в своем повествовании - не щадил ни петлюровцев, ни немцев, ни белых, и о красных не сказал ни слова неправды, расположив их как бы за занавесом картины.
Вызывающая новизна романа Булгакова состояла в том, что спустя пять лет после окончания гражданской войны, когда не утихли еще боль и жар взаимной ненависти, он осмелился показать офицеров белой гвардии не в плакатной личине «врага», а как обычных - хороших и плохих, мучающихся и заблуждающихся, умных и ограниченных - людей, показал их изнутри, а лучших в этой среде - с очевидным сочувствием. В Алексее, в Мышлаевском, в Най-Турсе и в Пиколке автор больше всего ценит мужественную прямоту, верность чести. Для них честь - род веры, стержень личного поведения.
Офицерская честь требовала защиты белого знамени, нерассуждающей верности присяге, отечеству и царю, а Алексей Турбин мучительно переживает крушение символа веры, из-под которого с отречением Николая II выдернута главная подпорка. Но честь - это и верность другим людям, товариществу, долгу перед младшими и слабыми. Полковник Малышев - человек чести, потому что распускает юнкеров по домам, поняв бессмысленность сопротивления: мужество и презрение к фразе нужны для такого решения. Най-Турс - человек чести, даже рыцарь ее, потому что сражается до конца, а когда видит, что дело проиграно, срывает юнкера, почти мальчика, брошенного в кровавую кашу, погоны и прикрывает его отход пулеметом. Человек чести и Николка, потому что мечется по простреливаемым улицам города, ища близких Най-Турса, чтобы сообщить им о его смерти, а потом, рискуя собой, едва ли не похищает тело погибшего командира, извлекая его из горы мерзлых трупов в подвале анатомического театра.
Где честь, там мужество, где бесчестье - трусость. Читатель запомнит Тальберга, с его «патентованной улыбкой», набивающего дорожный чемодан. Он чужак в турбинской семье. Людям свойственно заблуждаться, иногда заблуждаться трагически, сомневаться, искать, приходить к новой вере. Но человек чести проделывает этот путь по внутреннему убеждению, обыкновенно с мукой, с надрывом расставаясь с тем, чему поклонялся. Для человека, лишенного понятия чести, такие перемены легки: он, подобно Тальбергу, просто меняет бант на лацкане пальто, приспосабливаясь к изменившимся обстоятельствам.
Автора «Белой гвардии» волновал и другой вопрос, скрепой старой «мирной жизни», помимо самодержавия, было и православие, вера в Бога и загробную жизнь - у кого искренняя, у кого выветрившаяся и оставшаяся лишь как верность обрядам. В первом романе Булгакова нет разрыва с традиционным осознанием, но не чувствуется и верности ему.
Живая, жаркая мольба-молитва Елены о спасении брата, обращенная к богородице, совершает чудо: Алексей выздоравливает. Перед внутренним взором Елены возникает тот, кого автор впоследствии назовет Иешуа Га-Ноцри, - «совершенно воскресший, и благостный, и босой». Легкое прозрачное видение предвосхитит своей зримостью поздний роман: «стеклянный свет небесного купола, какие-то невиданные красно-желтые песчаные глыбы, масличные деревья...» - пейзаж древней Иудеи.
Многое сближает автора с его главным героем - врачом Алексеем Турбиным, которому он отдал частицу своей биографии: и спокойное мужество, и вера в старую Россию, вера до последнего, пока ход событий не избудет ее до конца, но больше всего - мечта о мирной жизни.
Смысловая кульминация романа заключена в вещем сне Алексея Турбина. «Мне от вашей веры ни прибыли, ни убытку, - по-крестьянски просто рассуждает бог, «явившийся» вахмистру Жилину. - Один верит, другой не верит, а поступки... у вас у всех одинаковые: сейчас друг друга за глотку...» И белые, и красные, и те, что пали под Перекопом, равно подлежат высшему милосердию: «...все вы у меня одинаковые - в поле брани убиенные».
Автор романа не прикидывался человеком религиозным: и ад, и рай для него скорее всего «так... мечтание человеческое». Но Елена говорит в домашней молитве, что «все мы в крови повинны». И писатель мучился вопросом, кто заплатит за напрасно пролитую кровь.
Страдания и муки братоубийственной войны, сознание справедливости того, что он назвал «корявый мужичонков гнев», и вместе с тем и боль от попрания старых человеческих ценностей вели Булгакова к созданию своей необычной этики - по существу безрелигиозной, но сохраняющей черты христианской нравственной традиции. Мотив вечности, возникший в первых строчках романа, в одном из эпиграфов, в образе великого и страшного года, возвышается в финале. Особенно выразительно звучат библейские слова о страшном суде: «И судим был каждый по делам своим, и кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное».
«...Крест превратился в угрожающий острый меч. Но он не страшен. Все пройдет. Страдания, муки, кровь, голод и мор. Меч исчезнет, а вот звезды останутся, когда и тени наших тел и дел не останется на земле. Нет ни одного человека, который бы этого не знал. Так почему же мы не хотим обратить свой взгляд на них? Почему?»