В социальных сетях неоднозначно отреагировали на крушение самолета Ту-154 минобороны России в Черном море, на борту которого находились артисты ансамбля имени Александрова, журналисты федеральных телеканалов и доктор Елизавета Глинка.
Если одни выражают сочувствие и соболезнования, другие пишут , что не сочувствуют «пособникам преступников», «летевших давать концерт в только вчера разбомбленный Алеппо». Политолог Станислав Белковский в интервью RFI объясняет, как агрессия порождает агрессию и почему однозначного отношения к этой катастрофе быть не может.
RFI: Соцсети реагируют на крушение Ту-154. Одни пишут, что у них нет никакого сочувствия. Другие откровенно признаются, что радуются. Третьи называют это возмездием за российскую военную операцию в Сирии. Откуда такая реакция? Что происходит?
Станислав Белковский: Совершенно очевидно, что когда падает военный борт, который отправлялся на организацию концертов сначала на российской авиабазе «Хмеймим», а потом в городе Алеппо, то все это имеет определенную политическую окраску.
Это не была гуманитарная акция в чистом виде. Это была пиар-акция той войны, которую Россия ведет в Сирии. Естественно, она вызвала полярную реакцию у людей в зависимости от их отношения к военным действиям России в Сирии. Тем более это случилось через несколько дней после гибели российского посла в Анкаре, который тоже так или иначе косвенно связан с войной в Сирии. Что поставило перед российским обществом вопрос: каковы истинные цели и цена войны?
Истинные цели, на мой взгляд, понятны: это привлечение Владимиром Путиным внимания Соединенных Штатов. Но сколько надо платить за это привлечение внимания? Этот вопрос остается открытым перед российским обществом.
Я не разделяю позицию тех, кто не соболезнует и тем более злорадствует по поводу случившегося. Конечно, я приношу глубокие соболезнования родным и близким всех погибших. Но в то же время я согласен с той точкой зрения, что в самолете находились люди весьма политически неиндифферентные. Эти люди выполняли определенную кремлевскую задачу, причем военного толка.
А Елизавета Глинка, или доктор Лиза, которая считается главной жертвой и которую предлагают чуть ли не канонизировать (причем это предложение исходит как от церковных кругов, например, от отца Всеволода Чаплина, так и от вполне светских кругов, например, от председателя Совета по гражданскому обществу и правам человека при президенте России Михаила Федотова), давно является пиар-агентом Кремля, причем сразу двух войн: в Сирии и Донбассе.
Скорбь по поводу гибели людей в трагической авиакатастрофе не отменяет возможности трезвого анализа того, чем эти люди занимались, какова была природа их интересов. А занимались они пропагандой войны. И борт был военный. Поэтому однозначного отношения к этому событию и его последствиям быть не может. Я считаю, что все точки зрения на случившееся заслуживают внимания и уважения.
Но все же откуда это злорадство?
Агрессия всегда является ответом на агрессию. В данном случае на информационную агрессию Кремля, которая продолжается уже несколько лет.
Война затрагивает абсолютно всех?
Состояние войны в обществе привито Кремлем. Начиная с весны 2014 года мы только и слышим, что Россия — это осажденная крепость, кругом враги, и нужны превентивные удары по этим врагам, чтобы Россия уцелела и в очередной раз встала с колен. Правда, непонятно, сколько раз она может проделывать одно и то же физическое упражнение, если впервые она встала с колен еще в самом начале путинского правления, как утверждала государственная пропаганда.
Агрессия порождает агрессию. С этим надо мириться. А что, мы должны были рассчитывать, что украинцы будут проливать потоки слез по поводу катастрофы российского военного самолета после аннексии Крыма и инициированной Россией войны на Донбассе? Нет, мы не могли на это рассчитывать. Война порождает войну. То, что происходит сегодня в социальных сетях, в СМИ, в России вообще и вокруг России, это все — последствие агрессии, развязанной российскими властями с весны 2014 года.
Видите ли вы выход из этой ситуации? Как остановить войну?
Выход — кардинальный пересмотр международной военной политики Российской Федерации, переход от логики войны к логике мира. Сегодня и российское руководство, и российское общество поражены психологией войны, когда война становится самоцелью (я это подробно описал в статье «Осенние заметки о войне»). Де-факто у войны нет других целей, кроме самой войны, ее постоянного воспроизводства, поддержания в состоянии конфликта. Потому что без войны человек теряет правильный гормональный фон и чувство собственного достоинства, если он уже вошел в логику войны. Войти в состояние войны очень легко, а выйти из него достаточно сложно. Точно также легко подсесть на наркотик и сложно с него слезть.
Война — наркотик. Она превращается в инструмент, пожирающий человека. Человек не отдает себе в этом отчет и требует все новых и новых доз войны, от которых у него возникает чувство глубокого удовлетворения, и он искренне не понимает, что он сам убивает себя. Как наркоман, который употребляет все больше и больше наркотиков, чувствует свое превосходство над окружающими, так и человек, находящийся в состоянии войны, чувствует свое превосходство над окружающими и вовсе не собирается расставаться с этим ощущением превосходства.
Что означает состояние войны для общества?
Ясно, что если одна сторона вошла в психологию войны или объявила себя воюющей, то и другая неизбежно превращается в такую же. Миротворец на этом фоне выглядит бледно. Он не принадлежит ни к одному из лагерей и становится по определению маргиналом.
Эта тема «учить драться или нет» всегда рождала много споров. Тема агрессии разворачивает нас самих к собственной агрессивной части и если мы в этом месте очень уязвимы, беззащитны и защиты наши слабы, то мы с пеной у рта вопим: «Мир жесток, надо давать сдачи! Не быть лошарой!» (так, к счастью, писали далеко не все). Но наша с вами задача какая? Если мы ДУМАЮЩИЕ родители, то мы всегда пытаемся понять:
- Что происходит с нами лично в этот момент? Какие чувства это у нас вызывает и почему?
- Что происходит с другими людьми? Почему они могут так реагировать? Из каких чувств они пишут?
И тогда у нас у всех много шансов быть понимающими и взрослыми. Вопят о несправедливости мира только беспомощные дети. Рассуждают взрослые.
Итак, друзья, давайте дружно выдохнем, вспомним, что МЫ ВЗРОСЛЫЕ и ответственность за наших детей на нас - родителях. Что это значит?
- Ответственность - это ОСОЗНАВАНИЕ ПОСЛЕДСТВИЙ. Когда вы учите ребёнка дать сдачи, вы должны продумать последствия. Например, вашего ребёнка больно стукнули (и мы не знаем почему), он вспомнил ваши слова и толкнул, ребёнок упал на острую палку/край и у него вытек глаз. На кого заведут уголовное дело «по неосторожности»? Или вашего ударили, он, помня ваши слова, ударил в ответ, чтобы защититься, тот первый взял булыжник и пробил голову вашему. У вашего черепно-мозговая травма. И вы, конечно, обвиняете того ребёнка и его родителей. Вы в белом пальто наверняка! Соглашусь, что это не так часто встречается, но встречается. И ответственность за это НЕСЁТЕ ВЫ.
- В большинстве случаев, когда родители говорят: «Дай сдачи!», они чувствуют собственную уязвимость. Сами в этот момент они в детской позиции и защищают своего внутреннего, когда-то раненного, ребёнка. Поэтому они НЕ в реальности. Руководствуются сильными чувствами - возмущением, уязвимостью, слабостью. Ну и что хорошего? Это вариант под названием «кто кого» или «до поры до времени» (пока эти обезьяньи замашки не закончатся трагически с чьей-то стороны).
- Родители во взрослой позиции действуют ситуативно, находятся рядом, разбираются и первым делом занимаются своим реальным ребёнком, а не бросаются защищать своего внутреннего, уязвимого ребёнка. Нормально, если вашего ребёнка ударили, СНАЧАЛА его пожалеть, потом уже расспросить, что произошло, ПРЕДПОЛОЖИТЬ, что обидчик мог случайно, что обидчику может быть 1.5 года (алло!), обидчик может иметь неврологические нарушения и пр. И тогда после сочувствия и понимания, мы идём наблюдать, что там за разбойник такой и уже действуем по ситуации из позиции взрослого. Говорим:
- Я поняла, что этот мальчик, беги, беги дальше, я слежу, чтобы он тебя не толкал! Не волнуйся!Говорим тактично мальчику/девочке: «Пожалуйста, не толкай его, играйте дружно!» Совсем разбойнику и старшего возраста можно построже сказать: «Эту девочку бить нельзя, я слежу!»
Помните, что законом ЗАПРЕЩЕНО обращаться к чужим детям, без их родителей или законных представителей! Прошли те времена, когда вы могли прийти в садик или школу и взять обидчика больно за ухо.
Всегда помните, что на месте обидчика когда-то будет ваш ребёнок, который расшалится, у которого будут трудные времена (родится братик, сложности в семье, умрёт дедушка и пр) и он тоже будет ИМЕТЬ ПРАВО быть слегка не в себе. И на это у него будут УВАЖИТЕЛЬНЫЕ ПРИЧИНЫ. И другие взрослые будут подходить к вашему и ругаться на него, с таким же злобным и перекошенным лицом как было у вас, когда вы ругали других. И да, всем будет плевать на ваши причины.
Ещё раз: быть взрослым - ЭТО ПРОГНОЗИРОВАТЬ ПОСЛЕДСТВИЯ. Защищать ребёнка даже тогда, когда вас рядом нет! Как вы прогнозируете последствия, когда просто говорите «дай сдачи!»? Никак!
Как-то моей дочери в начальных классах новенький мальчик, который драконил весь класс, прислал жёстко матерное сообщение. Видимо, моя дочь ему понравилась. Я была возмущена. Я попыхтела, заблокировали этот номер. Вскоре было родительское собрание. В конце встречи на весь класс я спросила: «Скажите, а кто родители новенького Артёма?» Один мужчина подавленного и бондитского вида сказал: «Я». Я продолжила: «Ваш сын посылает матерные сообщения моей дочери и неоднократно!». Папа съёжился, сжал кулаки и кивнул. Все родители поахали: «Вах-вах, какой кошмар!». Я чувствовала себя победителем! Что за безобразие вообще и беспредел?! Мы вышли на улицу и я случайно увидела, как этот папа за школой выловил своего ничего не подозревающего бандита и стал его адски бить руками и ногами. Он пинал его со всей дури, как безумный, мальчик даже не плакал, видимо, был привыкший. Я просто охренела, расплакалась от бессилия, потому, что было поздно бежать и кричать: «Ой-ой, я так не хотела!». Я в одну секунду поняла, что папа так его воспитывает всегда, на матах и пинками. И, конечно, этот ребенок вечно попадает, жестокое обращение из дома он приносит в класс. И то, что его сейчас бьют - моя вина. Я унизила папу прилюдно, я конечно не предполагала, что в интеллигентной школе академгородка могут быть такие родители. Я идиотка. Надо было хотя бы лично подойти. И ведь весь класс его травил, потому, что он всех изводил, срывал уроки и пр. Но на самом деле всем взрослым было на него, что у него в душе и как он с этим живет! Наша ведь задача за своего постоять! Бездумно, слепо, с пеной у рта защитить свою кровиночку! Что там по другую сторону баррикад - плевать.
Другой пример. Девочки, две сестрёнки прибегают со слезами к отцу и наперебой жалуются на мальчика, который их обижал на детской площадке. Папа злится, идёт на площадку, видит крупного мальчишку, явно старше, звереет, хватает этого пацана за шкирку и орет матом ему в ухо: «Ты че, олень, ох...?!» И всё в таком роде. Девочки стоят рядом офигевшие, вытянув лица. У них смешанные чувства. Такой сильной агрессии от папы они явно не ожидали. А самое важное тут знаете, что? Это какой вывод сделали девочки! Теперь эти девочки знают, ЧТО С ДЕТЬМИ ТАК ПОСТУПАТЬ МОЖНО. С детьми, которые разбаловались, расшалились, проявляют чуть больше власти, чем можно и т.д. И если они сами (девочки) однажды тоже забудутся и, расшалившись, будут задевать младших, то другой взрослый будет иметь права:
Хватать их физически, за руку, за шкирку
Кричать на них матом
Угрожать.
Это будет для этих девочек нормально. Папа показал отличный пример. Что так вообще-то можно!
Основная ошибка родителей из категории «дай сдачи» это то, что они думают, что их дети всегда будут на одной стороне. А они в белом пальто. Нет. Это мы взрослые можем, опираясь на собственный опыт, сообразить в той или иной ситуации, как стоит поступить, отступить и не влезать например потому, что оппонент неадекват, или постоять за себя. ДЕТИ ТАКОГО ОПЫТА НЕ УМЕЮТ! И опираться им не на что! И тогда мы такими своими советами их только ПОДСТАВЛЯЕМ.
Важное замечание. Писав этот текст, я имела в виду маленьких детей. Может это не сильно было понятно. К школе вопрос внутренней силы у вас должен быть решён. Решён с помощью отца ребёнка, брата, дяди - мужчины.
Примеры про деревенскую школу или школу/двор неблагополучного района, где дети «гопников» по другому не понимают, я понимаю. Правда. Я выросла в шахтерском посёлке Дальнего Востока, если помните.
Но я все равно хочу напомнить, что то где живет, с кем общается наш ребёнок, где проводит время и с кем - это НАША РОДИТЕЛЬСКАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ и наш выбор! Ваш взрослый выбор! Нечего пинять на дурных детей со двора, проводите с ребёнком больше времени, берите его с собой, учите, показывайте, объясняйте. Подавайте собственный пример! Легче всего сказать: «Такая страна, такое агрессивное общество, мы вынуждены!». Нифига подобного, это всегда НАШ ВЫБОР!
P.S. Я вообще не против, когда родители, папа в частности, понимает, что его сына задирают, идёт с ним на тхэквондо, борьбу и пр. Или учит его приемам сам, контролирует этот процесс. Таким способом даёт сыну право защитить себя! Это либо папина взрослая позиция, либо искусство, спорт, как правило, с философией, с пониманием. Это не трусливое «дай сдачи».
Вот такой мой вам ответ. И можете со мной не соглашаться и не любить меня я не для этого.
Станислав Белковский finam.fm
В социальных сетях неоднозначно отреагировали на крушение самолета Ту-154 минобороны России в Черном море , на борту которого находились артисты ансамбля имени Александрова, журналисты федеральных телеканалов и доктор Елизавета Глинка. Если одни выражают сочувствие и соболезнования, другие пишут , что не сочувствуют «пособникам преступников», «летевших давать концерт в только вчера разбомбленный Алеппо». Политолог Станислав Белковский в интервью RFI объясняет, как агрессия порождает агрессию и почему однозначного отношения к этой катастрофе быть не может.
RFI: Соцсети реагируют на крушение Ту-154. Одни пишут, что у них нет никакого сочувствия. Другие откровенно признаются, что радуются. Третьи называют это возмездием за российскую военную операцию в Сирии. Откуда такая реакция? Что происходит?
Станислав Белковский: Совершенно очевидно, что когда падает военный борт, который отправлялся на организацию концертов сначала на российской авиабазе «Хмеймим», а потом в городе Алеппо, то все это имеет определенную политическую окраску.
Это не была гуманитарная акция в чистом виде. Это была пиар-акция той войны, которую Россия ведет в Сирии. Естественно, она вызвала полярную реакцию у людей в зависимости от их отношения к военным действиям России в Сирии. Тем более это случилось через несколько дней после гибели российского посла в Анкаре, который тоже так или иначе косвенно связан с войной в Сирии. Что поставило перед российским обществом вопрос: каковы истинные цели и цена войны?
Истинные цели, на мой взгляд, понятны: это привлечение Владимиром Путиным внимания Соединенных Штатов. Но сколько надо платить за это привлечение внимания? Этот вопрос остается открытым перед российским обществом.
Я не разделяю позицию тех, кто не соболезнует и тем более злорадствует по поводу случившегося. Конечно, я приношу глубокие соболезнования родным и близким всех погибших. Но в то же время я согласен с той точкой зрения, что в самолете находились люди весьма политически неиндифферентные. Эти люди выполняли определенную кремлевскую задачу, причем военного толка.
А Елизавета Глинка, или доктор Лиза, которая считается главной жертвой и которую предлагают чуть ли не канонизировать (причем это предложение исходит как от церковных кругов, например, от отца Всеволода Чаплина, так и от вполне светских кругов, например, от председателя Совета по гражданскому обществу и правам человека при президенте России Михаила Федотова), давно является пиар-агентом Кремля, причем сразу двух войн: в Сирии и Донбассе.
Скорбь по поводу гибели людей в трагической авиакатастрофе не отменяет возможности трезвого анализа того, чем эти люди занимались, какова была природа их интересов. А занимались они пропагандой войны. И борт был военный. Поэтому однозначного отношения к этому событию и его последствиям быть не может. Я считаю, что все точки зрения на случившееся заслуживают внимания и уважения.
Но все же откуда это злорадство?
Агрессия всегда является ответом на агрессию. В данном случае на информационную агрессию Кремля, которая продолжается уже несколько лет.
Война затрагивает абсолютно всех?
Состояние войны в обществе привито Кремлем. Начиная с весны 2014 года мы только и слышим, что Россия — это осажденная крепость, кругом враги, и нужны превентивные удары по этим врагам, чтобы Россия уцелела и в очередной раз встала с колен. Правда, непонятно, сколько раз она может проделывать одно и то же физическое упражнение, если впервые она встала с колен еще в самом начале путинского правления, как утверждала государственная пропаганда.
Агрессия порождает агрессию. С этим надо мириться. А что, мы должны были рассчитывать, что украинцы будут проливать потоки слез по поводу катастрофы российского военного самолета после аннексии Крыма и инициированной Россией войны на Донбассе? Нет, мы не могли на это рассчитывать. Война порождает войну. То, что происходит сегодня в социальных сетях, в СМИ, в России вообще и вокруг России, это все — последствие агрессии, развязанной российскими властями с весны 2014 года.
Видите ли вы выход из этой ситуации? Как остановить войну?
Выход — кардинальный пересмотр международной военной политики Российской Федерации, переход от логики войны к логике мира. Сегодня и российское руководство, и российское общество поражены психологией войны, когда война становится самоцелью (я это подробно описал в статье «Осенние заметки о войне»). Де-факто у войны нет других целей, кроме самой войны, ее постоянного воспроизводства, поддержания в состоянии конфликта. Потому что без войны человек теряет правильный гормональный фон и чувство собственного достоинства, если он уже вошел в логику войны. Войти в состояние войны очень легко, а выйти из него достаточно сложно. Точно также легко подсесть на наркотик и сложно с него слезть.
Война — наркотик. Она превращается в инструмент, пожирающий человека. Человек не отдает себе в этом отчет и требует все новых и новых доз войны, от которых у него возникает чувство глубокого удовлетворения, и он искренне не понимает, что он сам убивает себя. Как наркоман, который употребляет все больше и больше наркотиков, чувствует свое превосходство над окружающими, так и человек, находящийся в состоянии войны, чувствует свое превосходство над окружающими и вовсе не собирается расставаться с этим ощущением превосходства.
Что означает состояние войны для общества?
Ясно, что если одна сторона вошла в психологию войны или объявила себя воюющей, то и другая неизбежно превращается в такую же. Миротворец на этом фоне выглядит бледно. Он не принадлежит ни к одному из лагерей и становится по определению маргиналом.
Насилие в обществе, его причины и следствия - тема беседы главного редактора портала «Фонд имени Питирима Сорокина» Михаила Тюренкова с деканом социологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова профессором Владимиром Добреньковым.
Владимир Иванович, мне бы хотелось поговорить с Вами о причинах феномена современной агрессии людей друг к другу. Ведь ни для кого не секрет, что сегодня уровень этой социальной аномии, а следовательно, и связанных с этим преступлений, буквально «зашкаливает»...
Да, конечно. Если характеризовать нынешнее российское общество, то сегодня ему так же, как и многим другим типам современных западных обществ, свойственна эскалация агрессивности. Увы, это поразительное социально-патологическое явление охватило практически весь современный мир.
Казалось бы, если верить представителям либерально-прогрессистской социологии, с цивилизационным прогрессом отдельные люди и общество в целом должны становиться все гуманнее и гуманнее, но на самом деле, как мы видим, все происходит с точностью до наоборот. Все говорят о толерантности и гуманизме, а агрессивность растет в геометрической прогрессии. Причем не только на общественном, но и на государственном уровне. Агрессия и насилие возводятся в ранг государственной политики многих государств, которые, что парадоксально, зачастую оправдывают эту политику апелляцией к либеральным ценностям, а также противодействием «международному терроризму».
Да, разумеется, тот же терроризм - это тоже ни что иное, как проявление агрессии. И в корне этих агрессивных действий лежит ненависть, которая порождается самыми различными социальными причинами (этническими, имущественными и т. д.). Но нельзя забывать, что зачастую такого рода агрессивность организовывается искусственно при помощи спецслужб тех стран, которые ни у кого не повернется язык назвать «террористическими». И это делается для того, чтобы создать в обществе искусственное напряжение, а в дальнейшем использовать данное напряжение в целях установления тотального контроля над тем или иным обществом.
А можно ли сказать, что корни современной агрессии находятся в серьезной социальной дифференциации? И если да, то по каким критериям эта дифференциация проходит? Только ли по имущественному, или же, быть может, существует некое более глубокое социально-психологическое разделение?
Конечно же, источник этой агрессивности находится в самом обществе. На протяжении последних 20-ти лет, начиная с 90-х годов, в России резко изменилась социальная структура и появилось мощное имущественное расслоение. Действительно, с одной стороны, появился очень небольшой слой безмерно богатых людей, а с другой - десятки миллионов, находящихся на грани или за гранью черты бедности. А вот средний класс, то есть тот слой, который мог бы сбалансировать и стабилизировать эту новую постсоветскую социальную структуру, так и не сложился. А ведь, как известно, если нет среднего класса, то в обществе происходит серьезный дисбаланс.
Разумеется, это ведет к проявлениям агрессии. Ведь столь очевидное социальное расслоение, когда на одной стороне мы видим безмерно богатых людей, жизнь и «тусовки» которых многие СМИ (в особенности телевидение) открыто на всю Россию демонстрируют как некий идеальный образ жизни, рефреном повторяя циничную фразу «если ты такой умный, то почему такой бедный?». И именно эту небольшую прослойку, так сказать, российский сегмент «золотого миллиарда», «общества массового потребления» наши СМИ представляют отечественной «элитой». Показывают, как дети очень богатых родителей на очень дорогих автомобилях развлекаются в Швейцарии, попадают в аварии, тем самым бросая тень на наше общество в целом, на всю Россию. Все это не может не вызвать социального раздражения и даже ненависти. Как социолог могу со всей ответственностью заявить, что все это создает мощное социальное напряжение.
Конечно же, российские власти в своей социальной политике пытаются амортизировать социальное напряжение. Поднимают пенсии, утверждают различного рода льготы, чтобы повысить уровень жизни простых людей. Но, как мне кажется, этого недостаточно. Ведь для того чтобы общество стабилизировалось, должно произойти серьезное изменение социального баланса. И одними социальными программами существующее напряжение не ликвидируешь.
Повторюсь, в современном российском обществе необходимо создавать средний класс и государство должно приложить к этому максимальные усилия. С другой стороны, нужно контролировать доходы богатейших людей, о которых у большинства россиян уже давно сложилось небезосновательное мнение как о людях, наживших свое богатство незаконным путем. Разумеется, вызывает уважение, когда люди становятся богатыми своим собственным трудом. В основном это представители малого и среднего бизнеса. И именно эту сферу необходимо максимально развивать, чтобы у людей появлялась вера в себя, гордость за то, что они в этом обществе могут достичь чего-то сами.
Но пока большинство людей живут с уже достаточно давно сложившимся и очень устойчивым ощущением социальной несправедливости, это ощущение будет продолжать заставлять людей относиться к высшему классу с ненавистью.
Но ведь эта агрессия касается не только высшего класса, с точки зрения доходов, это касается и, например, тех же священников, нападения на которых в последние годы становятся все более частым явлением. Также мы можем вспомнить и многочисленные проявления агрессии по отношению к деятелям науки.
Я все-таки склонен думать, что эти проявления агрессии носят частный характер. Да, может быть агрессия в отношении священника, но может быть и агрессия в отношении не-священника. Может быть агрессия в отношении образованного человека, но она может быть и в отношении необразованного человека. Просто многие тысячи уголовных преступлений, совершающихся ежедневно против обычных людей, не вызывают того общественного резонанса, который вызывают единичные убийства священников и ученых. С другой стороны, это опять-таки наглядно характеризует нравственное состояние современного общества, ведь в обществе традиционном было немыслимым, чтобы даже закоренелый преступник поднял бы руку на представителя духовенства.
Тем не менее, в общероссийском плане я все-таки не наблюдаю подобной тенденции. Повторюсь лишь, что пока в нашем российском обществе люди остро ощущают чувство несправедливости, они неизбежно становятся более агрессивными. Да, у них нет любви к ближнему. Они в каждом готовы увидеть врага, и именно поэтому агрессивные действия могут проявиться независимо от того, кто является объектом данной агрессии.
Владимир Иванович, если позволите, я бы затронул эпизод из Вашей жизни. В последние годы Вы наверняка много размышляли о причинах Вашей семейной трагедии. Можно ли сказать, что подонками, зверски убившими Вашу дочь и ее жениха, двигали исключительно материальные мотивы?
Могу смело и ответственно заявить, что причина нашей и многих других подобных трагедий - это те события, которые происходили в 90-е годы. Это было то время, когда тотальная вседозволенность и безнаказанность порождали всплески молодежной (и не только) преступности: многочисленные убийства, грабежи, разбойные нападения и так далее.
В тот период государственная власть была настолько ослаблена, что государство фактически не справлялось со своей основной конституционной задачей - обеспечивать личную безопасность законопослушных граждан. Более того, оно было практически неспособно обеспечить безопасность общества как такового. А ведь если власть не может обеспечить безопасность, это уже не власть.
- И этим в первую очередь пользуются именно преступники?
Конечно. И именно поэтому я всегда выступал и выступаю за то, чтобы государство максимально способствовало формированию у людей здорового правосознания, о чем еще около столетия назад писал великий русский мыслитель Иван Ильин.
Для начала же нужно, как минимум, воспитать у граждан банальное уважение к закону. И не просто уважение, но страх его нарушить. А это возможно только тогда, когда каждый будет понимать, что если он нарушает закон, то наказание неотвратимо и адекватно совершенным противоправным действиям. И именно поэтому я выступал и выступаю за то, чтобы за особо тяжкие преступления в отношении жизни граждан в исключительных случаях применялась смертная казнь. Я не юрист, но мне представляется, что последнее решение Конституционного Суда в данном отношении - неправильное, поскольку является не юридическим, но политическим. И на мой взгляд, это серьезная политическая ошибка, которая еще будет иметь глубокие последствия.
Конечно, мне как православному христианину непросто быть сторонником смертной казни. Однако осознавая непреложность заповеди «Не убий!», мы должны помнить и о том, что в качестве исключительной меры наказания смертная казнь не отвергалась Церковью. Ведь чем выше мы ценим человеческую жизнь, тем суровее должно быть и наказание за ее лишение. А ведь именно в христианстве человеческая личность является безусловной (хотя и не самодостаточной) ценностью.
Станислав Белковский
Российский политолог
Станислав Белковский, российский политолог
Совершенно очевидно, что когда падает военный борт, который отправлялся на организацию концертов сначала на российской авиабазе «Хмеймим», а потом в городе Алеппо, то все это имеет определенную политическую окраску.
Это не была гуманитарная акция в чистом виде. Это была пиар-акция той войны, которую Россия ведет в Сирии. Естественно, она вызвала полярную реакцию у людей в зависимости от их отношения к военным действиям России в Сирии. Тем более это случилось через несколько дней после гибели российского посла в Анкаре, который тоже так или иначе косвенно связан с войной в Сирии.
Что поставило перед российским обществом вопрос: каковы истинные цели и цена войны?
Истинные цели, на мой взгляд, понятны: это привлечение Владимиром Путиным внимания Соединенных Штатов. Но сколько надо платить за это привлечение внимания? Этот вопрос остается открытым перед российским обществом.
Я не разделяю позицию тех, кто не соболезнует и тем более злорадствует по поводу случившегося. Конечно, я приношу глубокие соболезнования родным и близким всех погибших. Но в то же время я согласен с той точкой зрения, что в самолете находились люди весьма политически неиндифферентные.
Эти люди выполняли определенную кремлевскую задачу, причем военного толка.
А Елизавета Глинка, или доктор Лиза, которая считается главной жертвой и которую предлагают чуть ли не канонизировать (причем это предложение исходит как от церковных кругов, например, от отца Всеволода Чаплина, так и от вполне светских кругов, например, от председателя Совета по гражданскому обществу и правам человека при президенте России Михаила Федотова), давно является пиар-агентом Кремля, причем сразу двух войн: в Сирии и Донбассе.
Скорбь по поводу гибели людей в трагической авиакатастрофе не отменяет возможности трезвого анализа того, чем эти люди занимались, какова была природа их интересов. А занимались они пропагандой войны. И борт был военный.
Поэтому однозначного отношения к этому событию и его последствиям быть не может. Я считаю, что все точки зрения на случившееся заслуживают внимания и уважения.
Но все же откуда это злорадство?
Агрессия всегда является ответом на агрессию. В данном случае на информационную агрессию Кремля, которая продолжается уже несколько лет.
Война затрагивает абсолютно всех?
Состояние войны в обществе привито Кремлем. Начиная с весны 2014 года мы только и слышим, что Россия - это осажденная крепость, кругом враги, и нужны превентивные удары по этим врагам, чтобы Россия уцелела и в очередной раз встала с колен. Правда, непонятно, сколько раз она может проделывать одно и то же физическое упражнение, если впервые она встала с колен еще в самом начале путинского правления, как утверждала государственная пропаганда.
Агрессия порождает агрессию. С этим надо мириться.
А что, мы должны были рассчитывать, что украинцы будут проливать потоки слез по поводу катастрофы российского военного самолета после аннексии Крыма и инициированной Россией войны на Донбассе? Нет, мы не могли на это рассчитывать. Война порождает войну. То, что происходит сегодня в социальных сетях, в СМИ, в России вообще и вокруг России, это все - последствие агрессии, развязанной российскими властями с весны 2014 года.
Видите ли вы выход из этой ситуации? Как остановить войну?
Выход - кардинальный пересмотр международной военной политики Российской Федерации, переход от логики войны к логике мира. Сегодня и российское руководство, и российское общество поражены психологией войны, когда война становится самоцелью (я это подробно описал в статье «Осенние заметки о войне»). Де-факто у войны нет других целей, кроме самой войны, ее постоянного воспроизводства, поддержания в состоянии конфликта. Потому что без войны человек теряет правильный гормональный фон и чувство собственного достоинства, если он уже вошел в логику войны. Войти в состояние войны очень легко, а выйти из него достаточно сложно. Точно также легко подсесть на наркотик и сложно с него слезть.
Война - наркотик. Она превращается в инструмент, пожирающий человека.
Человек не отдает себе в этом отчет и требует все новых и новых доз войны, от которых у него возникает чувство глубокого удовлетворения, и он искренне не понимает, что он сам убивает себя. Как наркоман, который употребляет все больше и больше наркотиков, чувствует свое превосходство над окружающими, так и человек, находящийся в состоянии войны, чувствует свое превосходство над окружающими и вовсе не собирается расставаться с этим ощущением превосходства.
Что означает состояние войны для общества?
Ясно, что если одна сторона вошла в психологию войны или объявила себя воюющей, то и другая неизбежно превращается в такую же. Миротворец на этом фоне выглядит бледно. Он не принадлежит ни к одному из лагерей и становится по определению маргиналом.