Творчество этого классика английской литературы национального масштаба велико и разнообразно. Вставший на путь Великой Октябрьской Революции в СССР, Джордж Бернард Шоу знаменит своими социалистическими взглядами ничуть не меньше, чем многоликим литературным наследием.
На берегах Туманного Альбиона, как и во всем мире, его знают, как величайшего писателя и драматурга, прозаика и эссеиста. Он – лауреат Нобелевской премии (1925). Кроме того, ему принадлежит корона одного из ведущих реформаторов театрального жанра XX века.
Известный своими новаторскими идеями, он завоевал титул ярого пропагандиста драмы идей. Видный общественный деятель, Бернард Шоуотдал много сил и энергии «Фабианскому обществу», учредителем которого, в числе нескольких других своих коллег, и явился в 1884 году.
В театре слыл активным пропагандистом творчества Ибсена, которого почитал в качестве образца новой английской драмы. Его биография была бы неполной без упоминания романа «Социалист-любитель» и многочисленных статей, затрагивающих проблемы музыки.
Шоу является создателем такого театрального жанра, как драма-дискуссия. Причем в этих свои произведения он непременно сталкивает враждебные идеологии, уделяет большое внимание анализу социально-этических проблем. Это касается «Домов вдовца», «Тележки с яблоками», «Профессии г-жи Уоррен» и других его блистательных новаций.
Бернард взял парадокс в качестве средства ниспровержения таких стигм, как догматизм и предвзятость, за основу своего метода в искусстве. Это особенно заметно в его «Андрокле и льве» и, в особенности, во всемирно знаменитом «Пигмалионе». Традиционность представлений он ниспровергает в исторических «Цезаре и Клеопатре», а также в «Святой Иоанне».
Вместе с тем, Бернард Шоу не был лишен очевидных заблуждений в своих социалистических воззрениях. Но не в строе, как таковом, а в чрезмерном преувеличении значения Сталина, которого полностью связывал с успехами завоеваний Великого Октября. Впрочем, этот ложный путь был присущ для большей части интеллигенции левого толка в странах Западной Европы.
Ирландец по крови, новатор по духу
Уроженец Дублина, Джордж Бернард Шоу был ирландцем по своему происхождению и по бунтарскому, новаторскому духу. Был и остался на всю жизнь! Он появился на свет 26 июля 1856 года и в полной мере вкусил все тяготы взаимоотношений Ирландии и Англии. В его творческом наследии не единожды поднимаются и рассматриваются со всех сторон многоликие аспекты взаимоотношений Англии и острова Джона Булля.
Эта привязанность к Родине, доставшаяся ему по наследству, не стала препятствием, когда в возрасте 20 лет Шоу оставил мятежную Ирландию, чтобы уже не возвращаться туда до конца своей жизни. Прибыв в Лондон, бунтарски настроенный молодой литератор не преминул примкнуть к «Фабианскому обществу».
Ему понравилась программа этого общества, предполагавшая своим конечным итогом полный переход к социалистическому обществу. Собственно, этой популярной в те годы идеей была заражена практически вся прогрессивная молодежь Европы.
Верный своему раз и навсегда избранному пути реформатора, будущий гений новаторского театра делал свои первые шаги на литературном поприще в качестве автора трактатов, пропагандирующих идеи движения, одним из основоположников которого являлся.
Его биография того периода изобилует романами, в основе которых замешана откровенная идеологическая подоплека. Это относится, в частности, а «Неуживчивому социалисту» и другим аналогичным произведениям.
Интересно, что впоследствии Шоу неоднократно возвращается к прозаическому жанру, к своим откровенно пропагандистским новеллам и романам, которым, тем не менее, он сумел придать законченный вид литературных произведений.
В его трактовке такая политизированная проза представляла собой философские очерки или обозрения о понятиях и нравах, имеющие оболочку в форме занимательных повествований с весьма нетривиальными фабулами.
В объятиях его величества Театра
Впрочем, своим истинным призванием Бернард Шоу справедливо считал театр, которому отдавался со всем пылом и энтузиазмом. 1888 год стал его дебютом в качестве театрального критика газеты под названием «Стар». Вначале он публиковал здесь свои заметки, касающиеся музыкального театра, но впоследствии перешел к критике драмы.
Весь этот период творчества Бернард Шоу (а это, несомненно, были весьма авторитетные творения!) вместился в трехтомнике «Нашего театра девяностых». Верный себе, внимательный и меткий критик, он большую часть своих заметок посвятил новшествам на театральных подмостках.
Несомненным творческим манифестом стала его «Квинтэссенция ибсенизма». В этой большой статье он возвестил общественность о том, что не приемлет господствовавшую в те времена театральную эстетику.
Как известно, во второй половине XIX века на подмостках Британии безраздельно царили мелодрамы, которые получили из уст Шоу названия добротно сделанных пьес с любовным сюжетом. Противопоставляя себя сложившемуся в те времена мейнстриму, критик заявил об очевидной актуальности драм, затрагивающих действительно жизненные ситуации, включавшие в себя конфликты внутри общества.
Вполне справедливо Бернард отмечал, что поставленные на подмостках театра произведения должны находить отклик в сердцах сограждан. Век Шекспира, по его словам, безвозвратно канул в прошлое.
Тогда же Шоу дебютировал в качестве драматурга. Начиная с его «Неприятных пьес» английский театр получил абсолютно новое течение, представленное в трактовке гениального творца как трагикомедия и трагифарс. Надо сказать, что именно эти жанры являются наиболее органичными для этого великолепного мастера.
С этого времени начинается творческий отсчет драматурга на его пути к всемирной славе. Первый громкий успех пришел к нему после постановки «Ученика дьявола» (1897). Уже в самом начале XX века он был признан гением нового театрального направления. К этому же времени относятся постановки наиболее значительных его «Майора Барбра», «Цезаря и Клеопатры», а также, безусловно, самого успешного «Человека и сверхчеловека».
Именно эти его нетленные творения стали последними штрихами к закрепившейся за ним репутации человека, который является ниспровергателем мнимых очевидностей. Бернард Шоу стал тем, кто покушается на веками складывавшиеся понятия морали, принятой в обществе.
В его понимании традиционная история выглядела аксиоматичной. Особых высот достигла ирония Шоу - в сочетании сатирического скепсиса и скепсиса, который ставил под сомнение саму разумность общественного устройства, а также реальность достигнутого прогресса.
Начало века совпало с поворотом во взглядах маэстро, известного своим воинствующим атеизмом, к социализму.Джордж страстно верил, что складывающаяся в России реальность способна сотворить величайшего индивидуума всех времен и народов.
Он свободен в своих взглядах, всемогущ, не имеет стремления к порочному своекорыстию, ему чужда мещанская ограниченность. Он живет в идеальном обществе, где царят равноправие и всесторонне развитая личность. Увы, история отодвинула эти мечты.
Джордж Бернард Шоу - английский драматург и романист ирландского происхождения, лауреат Нобелевской премии в области литературы.
Бернард Шоу родился 26 июля 1856 г. в Дублине. Учился в католической и протестантской дневных школах Дублина.
В 1871 г. окончив школу, он стал работать в компании, торгующей земельными участками. Через год занял должность кассира, но через четыре года, возненавидев работу, переехал в Лондон (1876): где жила мать, после развода с отцом. Занялся журналистикой и литературой.
С 1882 г. стал интересоваться социальными проблемами, а 1884 г. вступил в « Фабианское общество», созданное для распространения социалистических идей, которому посвятил 27 лет своей жизни, выступая с лекциями.
Бернард Шоу начинает писать о театре, публикуется в еженедельнике «Уорлд», «Пелл-Мелл газет», пишет музыкальные рецензии в «Стар», а с 1890 г. становится штатным музыкальным критиком в «London World».
Через 5 лет Шоу становится театральным критиком в лондонском журнале «Сетердей ревью».
В 1890 г. он читает лекцию на заседании « Фабианского общества», которую посвятил творчеству Ибсена, а через год пишет критическую статью «Квинтэссенция ибсенизма», которая стала манифестом новой драмы.
1892 г. написал первую пьесу «Дома вдовца». Выходят романы «Неразумный брак», «Любовь артиста».
На протяжении дальнейших шести лет Бернард Шоу пишет 9 полнометражных пьес и одну одноактную: «Сердцеед» (1893), «Профессия миссис Уоррен», «Оружие и человек» (1894), «Кандида» (1897), «Избранник судьбы» (1897), « Поживем-Увидим» (1899). Пьесы Шоу в постановке Джона Ведренна и Харли Гренвилл-Баркера 1904-1907 гг. были настолько популярными, что в эти года 701 спектакль был поставлен по его произведениям.
Во время Первой мировой войны Бернард Шоу активно занимается политикой, пишет большой очерк «Война с точки зрения здорового толка», в котором подвергает критике Англию и Германию, призывает к переговорам, подвергает критике слепой патриотизм.
В послевоенные времена издает пьесы «Дом, где разбиваются сердца», «Назад к Мафусаилу» (1922), «Святая Иоанна» (.1924).
В 1925 г. получил Нобелевскую премию.
В возрасте за 70 в 30-ых гг. Шоу много путешествует, (Индия, Южная Африка, Новая Зеландия, США, СССР).
Б. Шоу писал до глубокой старости. Последние пьесы, «Миллиарды Байанта» и «Вымышленные басни», он написал в 1948 и 1950 г.
Джордж Бернард Шоу родился 26 июня 1856 г. в Дублине, в семье торговца зерном. Детство Бернарда было очень тяжелым. Юноша вынужден был зарабатывать на жизнь в раннем возрасте. Когда ему исполнилось 20 лет, он переехал из Ирландии в Лондон. Здесь Бернард примкнул к «Фабианскому обществу», которое трактовало идеи умеренного социализма.
Однако литературная деятельность давно уже привлекала его. В 1879 г. был создан роман «Незрелость». В журнале «Тудэй» были опубликованы следующие романы: «Социалист-одиночка» (1884 г.), «Профессия Кэшеля Байрона» (1885 – 1886 гг.).
Бернард Шоу. Фото 1911
Чуть позже увидели свет романы «Неразумные связи (1887 г.), «Любовь артиста» (1888 г.). В начале девяностых Шоу стал писать пьесы. В 1892 г. была создана пьеса «Дома вдовца». После этого Шоу стал профессиональным драматургом. Пьеса «Профессия миссис Уоррен» (1894 г.) вызвала недовольство общества, т. к. в ней шла речь о бывшей проститутке.
Огромный успех имела пьеса «Ученик дьявола» (1897 г.). В этом же году Шоу стал государственным советником.
В 1898 г. драматург он женился на Шарлоте Пейн-Таузенд. Невеста была из очень богатой семьи, но так же как и Шоу, являлась членом «Фабианского общества». Поэтому она стала не только верной супругой, но и преданной помощницей.
Гении и злодеи. Бернард Шоу
На сцене королевского театра в 1904 – 1907 гг. были поставлены некоторые из пьес Шоу. Среди этих пьес – «Человек и сверхчеловек» (1905 г.), «Майор Барбара» (1905 г.), «Цезарь и Клеопатра » (1907 г.). После этого Шоу стал мировой знаменитостью.
В 1912 г. Шоу создал одно из своих знаменательных произведений – «Пигмалион». Во время Первой Мировой войны Шоу писал пьесы о том, что происходило в обществе. Они были впоследствии опубликованы в сборнике «Пьески о войне» (1919 г.). В 1919 г. была создана пьеса «Дом, где разбиваются сердца». В 1923 г. – пьеса «Святая Иоанна». Как считают многие критики, это произведение стало вершиной драматургической деятельности Шоу.
В 1925 г. Шоу был удостоен Нобелевской премии «за творчество, отмеченное идеализмом и гуманизмом, за искрометную сатиру, которая часто сочетается с исключительной поэтической красотой».
Саму премию Шоу потратил на то, чтобы учредить англо-шведский литературный фонд для переводчиков.
В 1931 г. драматург посетил СССР. Левый интеллигент, он пришел в восторг от Советской страны, до конца жизни восхищался советским строем и достижениями .
К позднему творчеству Шоу относятся произведения: «Миллиарды Бойанта» (1947 г.), «Замысловатые басни» (1948 г.), «Шекс против Шэпа» (1949 г.). Неоконченной осталась поэтическая пьеса «Почему она отказывалась».
ШОУ ДЖОРДЖ БЕРНАРД (1856-1950)
Джордж Бернард Шоу – английский драматург ирландского происхождения, один из основоположников «драмы идей», писатель, эссеист, один из реформаторов театрального искусства XX ст., после Шекспира второй в рейтинге популярности автор пьес в английском театре, лауреат Нобелевской премии по литературе, обладатель премии «Оскар».
Родился в ирландском Дублине 26 июля 1956 г. Детские годы будущего писателя были омрачены пристрастием отца к спиртному, раздорами между родителями. Как и все дети, Бернард ходил в школу, но главные жизненные уроки вынес из прочитанных книг, прослушанной музыки. В 1871 г. окончив школу, он стал работать в компании, торгующей земельными участками. Через год занял должность кассира, но через четыре года, возненавидев работу, переехал в Лондон: там жила его мать, разведясь с отцом. С юных лет Шоу видел себя литератором, однако посылаемые им во всевозможные редакции статьи не печатали. За 9 лет лишь 15 шиллингов - гонорар за единственную статью - было заработано им сочинительством, хотя за этот период он сочинил целых 5 романов.
В 1884 г. Б. Шоу примкнул к Фабианскому обществу и уже через короткое время снискал славу талантливого оратора. Посещая читальный зал Британского музея в целях самообразования, он познакомился с У. Арчером и благодаря ему стал заниматься журналистикой. Поработав для начала внештатным корреспондентом, Шоу в течение шести лет работал музыкальным критиком, а затем три с половиной года трудился в «Сатердей ревью» в качестве театрального критика. Написанные им рецензии составили трехтомный сборник «Наш театр девяностых», изданный в 1932 г. В 1891 г. вышел своеобразный творческий манифест Шоу – пространная статья «Квинтэссенция ибсенизма», автор которой обнаруживал критическое отношение к современной ему эстетике и симпатию к драме, которая освещала бы конфликты общественного характера.
Его дебютом на поприще драматургии стали пьесы «Дома вдовца» и «Профессия миссис Уоррен» (1892 и 1893 соответственно). Они предназначались для постановки в независимом театре, представлявшем собой закрытый клуб, поэтому Шоу мог позволить себе смелость в отображении сторон жизни, которые обычно обходило современное ему искусство. Эти и другие сочинения вошли в цикл «Неприятные пьесы». В этом же году увидели свет и «Приятные пьесы», и «представители» этого цикла стали в конце 90-ых проникать на подмостки больших столичных театров. Первый огромный успех принес написанный в 1897 г. «Ученик дьявола», входивший в третий цикл - «Пьесы для пуритан».
Звездный час драматурга наступил в 1904 г., когда сменилось руководство театра «Корд» и включило в репертуар ряд его пьес - в частности, «Кандида», «Майор Барбара», «Человек и сверхчеловек» и др. После успешных постановок за Шоу окончательно закрепилась репутация автора, который смело обходится с общественной моралью и традиционными представлениями об истории, ниспровергает то, что считалось аксимой. Вкладом в золотую сокровищницу драматургии стал имевший оглушительный успех «Пигмалион» (1913).
В годы Первой мировой войны Бернарду Шоу пришлось выслушать в свой адрес немало нелестных слов и прямых оскорблений, высказанных зрителями, коллегами по перу, газетами и журналами. Тем не менее он продолжал писать, и в 1917 г. начинается новый этап в его творческой биографии. Трагедия «Святая Иоанна», поставленная в 1924 г., возвратила Б. Шоу былую славу, а в 1925 г. он становится лауреатом Нобелевской премии по литературе, причем отказывается от денежной ее составляющей.
В возрасте за 70 в 30-ых гг. Шоу отправляется в путешествие по миру, наведывается в Индию, Южную Африку, Новую Зеландию, США. Побывал он и в СССР в 1931 г., в июле этого года лично встречался со Сталиным. Являясь социалистом, Шоу искренне приветствовал происходившие в стране Советов перемены и превратился в сторонника сталинизма. После прихода к власти лейбористской партии Б. Шоу были предложены титул пэра и дворянство, однако он ответил отказом. Позднее он дал согласие на присвоение статуса почетного гражданина Дублина и одного из лондонских округов.
Б. Шоу писал до глубокой старости. Последние пьесы, «Миллиарды Байанта» и «Вымышленные басни», он написал в 1948 и 1950 г. Оставаясь в полностью здравом уме, 2 ноября 1950 г. знаменитый драматург скончался.
источник http://www.wisdoms.ru/avt/b284.html
» ( , за сценарий фильма «Пигмалион»). Активный пропагандист вегетарианства.
Биография
Джордж Бернард Шоу родился в Дублине 26 июля 1856 года в семье Джорджа Шоу, торговца зерном, и Люсинды Шоу, профессиональной певицы. У него было две сестры: Люсинда Франсес, театральная певица, и Элинор Агнес, умершая от туберкулёза на 21 году жизни.
Шоу посещал Wesley College в Дублине и грамматическую школу. Среднее образование получил в Дублине. В одиннадцать лет его отдали в протестантскую школу, где он был, по собственным его словам, предпоследним или последним учеником. Школу он называл самым вредным этапом своего образования: «Мне в голову не приходило готовить уроки или говорить правду этому всеобщему врагу и палачу - учителю». Система образования была не раз раскритикована Шоу за сосредоточение на умственном, а не духовном развитии. Особенно автор критиковал систему физического наказания в школе. В пятнадцать лет он стал клерком. У семьи не было средств для того, чтобы послать его в университет, но дядины связи помогли ему устроиться в довольно известное агентство Таунзэнда по продаже недвижимости. Одной из обязанностей Шоу был сбор квартплаты с обитателей дублинских трущоб, и грустные впечатления этих лет впоследствии нашли воплощение в «Домах вдовца». Он был, по всей вероятности, довольно способным клерком, хотя однообразие этой работы надоедало ему. Он научился аккуратно вести книги учета, а также писать вполне разборчивым почерком. Все написанное почерком Шоу (даже в преклонные годы) было легко и приятно читать. Это сослужило Шоу хорошую службу впоследствии, когда он стал профессиональным писателем: наборщики горя не знали с его рукописями. Когда Шоу было 16 лет, его мать убежала из дома с любовником и дочерьми. Бернард решил остаться с отцом в Дублине. Он получил образование и поступил служащим в контору недвижимости. Этой работой он занимался несколько лет, хотя она ему не нравилась.
В 1876 году Шоу уехал к матери в Лондон. Семья встретила его очень тепло. В это время он посещал публичные библиотеки и музеи. В библиотеках начал усиленно заниматься и создал свои первые произведения, а позже вёл газетную колонку, посвящённую музыке. Однако его ранние романы не имели успеха до 1885 года, когда он стал известен как творческий критик.
В первой половине 1890-х годов работал критиком в журнале «London World», где его сменил Роберт Хиченс .
В это же время увлёкся социал-демократическими идеями и вступил в Фабианское общество, цель которого - установить социализм с помощью мирных средств. В этом обществе он встретил свою будущую жену Шарлотту Пейн-Таунсхенд, на которой он женился в 1898 году. Бернард Шоу имел связи на стороне.
В последние годы драматург жил в собственном доме и умер в 94 года от почечной недостаточности. Его тело было кремировано, а прах развеян вместе с прахом его жены.
Творчество
Первая пьеса Бернарда Шоу была представлена в 1892 г. В конце десятилетия он стал уже известным драматургом. Он написал шестьдесят три пьесы, а также романы, критические произведения, эссе и больше чем 250 000 писем.
Романы
Шоу написал пять безуспешных романов в начале своей карьеры между 1879 и 1883 гг. Позднее они все были опубликованы.
Первый напечатанный роман Шоу был «Профессия Кашеля Байрона» (1886), написанный в 1882 году. Главный герой романа - своенравный школьник, который вместе с матерью эмигрирует в Австралию, где участвует в боях за деньги. Он возвращается в Англию на боксерский матч. Здесь он влюбляется в умную и богатую женщину Лидию Карью. Эта женщина, привлеченная животным магнетизмом, соглашается на замужество, несмотря на их разное социальное положение. Потом выясняется, что главный герой благородного происхождения и наследник большого состояния. Таким образом, он становится депутатом в Парламенте и семейная пара становится обычной буржуазной семьей.
Роман «Не социальный социалист» опубликован в 1887 году. В начале описывается школа для девочек, но затем сосредотачивается на бедном рабочем, который на самом деле скрывает свои состояния от жены. Также он активный борец за продвижение социализма. С этого момента весь роман сосредотачивается на социалистических темах.
Роман «Love Among the Artists» написан в 1881 году, опубликован в 1900 году в Соединенных Штатах и в 1914 году в Англии. В этом романе на примере викторианского общества Шоу показывает свои взгляды на искусство, романтическую любовь и брак.
«The Irrational Knot» - роман, написанный в 1880 году и опубликованный в 1905 году. В этом романе автор осуждает наследственный статус и настаивает на благородстве рабочих. Институт брака ставится под вопрос на примере благородной женщины и рабочего, который разбогател на изобретении электрического мотора. Их брак распадается из-за неспособности членов семьи найти общие интересы.
Первый роман Шоу «Immaturity», написанный в 1879 году, стал последним опубликованным романом. Он описывает жизнь и карьеру Роберта Смитта, энергичного молодого жителя Лондона. Осуждение алкоголизма - это первый посыл в книге, основанной на семейных воспоминаниях автора.
Пьесы
Шоу совершенно порывает с чопорной пуританской моралью, всё ещё свойственной значительной части зажиточных кругов английского общества. Он называет вещи их настоящими именами, считает возможным изображать любое житейское явление и до известной степени является последователем натурализма .
Шоу начал работать над первой пьесой «Дома вдовца» в 1885. Через некоторое время автор отказался от продолжения работы над ней и доделал её только в 1892 году. Пьеса была представлена в Лондонском Королевском Театре 9 декабря 1892 года. В этой пьесе Шоу дал замечательную по своему реализму картину жизни лондонских пролетариев. Пьеса начинается с того, что молодой человек собирается жениться на девушке, отец которой сдает трущобы беднякам, которые платят за них последние деньги. Молодой хочет отказаться и от брака и приданого, которое получили через адский труд бедняков, но потом узнает, что и его доходы основаны на труде бедных. Очень часто Шоу выступает в роли сатирика , беспощадно осмеивающего уродливые и пошлые стороны английской жизни, особенно - быта буржуазных кругов («John Bull’s Other Island», «Arms and the Man», «How He Lied to Her Husband» и др.).
В пьесе «Профессия госпожи Уоррен» (1893) молодая девушка узнает, что её мать получает доходы от публичных домов, а потому покидает дом, чтобы самой зарабатывать деньги честным трудом.
Пьесы Бернарда Шоу, как и пьесы Оскара Уайльда, включают острый юмор, исключительный для драматургов викторианской эпохи. Шоу начал реформировать театр, предлагая новые темы и приглашая публику к обдумыванию моральных, политических и экономических проблем. В этом он близок к драматургии Ибсена с его реалистической драмой, которую он использовал для решения социальных проблем.
Когда опыт и популярность Шоу возросла, его пьесы стали менее сосредоточены на реформах, которые он отстаивал, но их развлекательная роль не уменьшалась. Такие работы, как «Цезарь и Клеопатра » (1898), «Человек и сверхчеловек» (1903), «Майор Барбара» (1905) и «Врач перед дилеммой» (1906), показывают зрелые взгляды автора, которому было уже 50 лет.
До 1910-х Шоу был полностью сформированным драматургом. Новые работы, такие как «Первая пьеса Фанни» (1911) и «Пигмалион » (1912), были хорошо известны лондонской публике.
В наиболее популярной пьесе «Пигмалион», основанной на сюжете древнегреческого мифа, в которой скульптор просит богов, чтобы они оживили статую, Пигмалион предстает в виде профессора фонетики Хиггинса. Его Галатея - это уличная торговка цветами Элиза Дулитл. Профессор пытается исправить язык девушки, которая говорит на кокни . Таким образом, девушка становится похожей на благородную женщину. Этим Шоу пытается сказать, что люди отличаются только внешне.
Взгляды Шоу изменились после Первой мировой войны, которую он не одобрял. Его первой работой, написанной после войны, была пьеса «Дом, где разбиваются сердца» (1919). В этой пьесе появился новый Шоу - юмор остался прежним, но его вера в гуманизм поколебалась.
Ранее Шоу поддерживал постепенный переход к социализму, но сейчас он видел правительство под руководством сильного человека. Для него диктаторство было очевидным. Под конец жизни его надежды также умирали. Так, в пьесе «Миллиарды Буянта» (Buoyant Billions , 1946-48), его последней пьесе, он говорит, что не стоит надеяться на массы, которые выступают, как слепая толпа, и могут выбирать себе в правители таких людей, как Гитлер .
В 1921 году Шоу завершил работу над пенталогией «Назад к Мафусаилу », в которую вошли пять пьес, и которая начинается в Эдемском саду и кончается через тысячу лет в будущем. В этих пьесах утверждается, что жизнь совершенствуется с помощью попыток и ошибок. Сам Шоу считал эти пьесы шедевром, но критики были другого мнения.
После «Мафусаила» была написана пьеса «Святая Иоанна » (1923), которая считается одной из его лучших работ. Идея о написании работы о Жанне Д’Арк и её канонизации появилась в 1920 году. Пьеса получила мировую известность и приблизила автора к Нобелевской премии (1925 год).
У Шоу есть и пьесы в психологическом жанре, иногда соприкасающиеся даже с областью мелодрамы («Кандида» и др.).
Автор создавал пьесы до конца своей жизни, но только некоторые из них стали такими же удачными, как его ранние работы. «Тележка с яблоками» (1929) стала наиболее известной пьесой в этот период. Поздние произведения, такие как «Горько, но правда», «На мели» (1933), «Миллионерша» (1935) и «Женева» (1935), не получили широкого признания публики.
Поездка в СССР
С 21 по 31 июля 1931 года Бернард Шоу посетил СССР, где 29 июля у него состоялась личная встреча с Иосифом Сталиным . Помимо столицы, Шоу побывал в глубинке - коммуне им. Ленина () Тамбовской области, считавшейся образцовой . Возвращаясь из Советского Союза, Шоу говорил :
«Я уезжаю из государства надежды и возвращаюсь в наши западные страны - страны отчаяния… Для меня, старого человека, составляет глубокое утешение, сходя в могилу, знать, что мировая цивилизация будет спасена… Здесь, в России, я убедился, что новая коммунистическая система способна вывести человечество из современного кризиса и спасти его от полной анархии и гибели».
В интервью, предоставленном в Берлине по дороге на родину, Шоу дал высокую оценку Сталину как политику :
«Сталин - очень приятный человек и действительно руководитель рабочего класса… Сталин - гигант, а все западные деятели - пигмеи».
«В России нет парламента или другой ерунды в этом роде. Русские не так глупы, как мы; им было бы даже трудно представить, что могут быть дураки, подобные нам. Разумеется, и государственные люди советской России имеют не только огромное моральное превосходство над нашими, но и значительное умственное превосходство».
Будучи социалистом по своим политическим взглядам, Бернард Шоу стал также сторонником сталинизма и «другого СССР». Так, в предисловии к своей пьесе «На мели» (1933) он подводит теоретическую базу под репрессии ОГПУ против врагов народа . В открытом письме в редакцию газеты Manchester Guardian Бернард Шоу называет появившиеся в прессе сведения о голоде в СССР (1932-1933) фальшивкой .
В письме в газету Labour Monthly Бернард Шоу также открыто выступил на стороне Сталина и Лысенко в кампании против ученых-генетиков .
Драматургия
1885-1896
- «Пьесы неприятные» (Plays Unpleasant, опубликованы в 1898 году)
- «Дома вдовца» (Widower’s Houses, 1885-1892)
- «Сердцеед» (The Philanderer, 1893)
- «Профессия миссис Уоррен» (Mrs Warren’s Profession, 1893-1894)
- «Пьесы приятные» (Plays Pleasant, опубликованы в 1898 году)
- «Оружие и человек» (англ.) русск. («Arms and the Man », )
- «Кандида» (Candida, 1894-1895)
- «Избранник судьбы» (The Man of Destiny, 1895)
- «Поживем - увидим» (You Never Can Tell, 1895-1896)
1896-1904
- «Три пьесы для пуритан» (Three Plays for Puritans)
- «Ученик дьявола » (The Devil’s Disciple, 1896-1897)
- «Цезарь и Клеопатра » (Caesar and Cleopatra, 1898)
- «Обращение капитана Брасбаунда» (Captain Brassbound’s Conversion, 1899)
- «Великолепный Бэшвил, или Невознаграждённое постоянство» (The Admirable Bashville; or, Constancy Unrewarded, 1901)
- «Воскресный день среди холмов Суррея» (1888)
- «Человек и сверхчеловек» (англ.) русск. («Man and Superman », -)
- «Другой остров Джона Булля» (John Bull’s Other Island, 1904)
1904-1910
- «Как он лгал её мужу» (How He Lied to Her Husband, 1904)
- «Майор Барбара» (Major Barbara, 1906)
- «Врач перед дилеммой» (The Doctor’s Dilemma, 1906)
- «Интерлюдия в театре» (The Interlude at the Playhouse, 1907)
- «Вступление в брак» (Getting Married, 1908)
- «Разоблачение Бланко Поснета» (The Shewing-Up of Blanco Posnet, 1909)
- «Дурачества и безделки» (Trifles and tomfooleries)
- «Страсть, яд, окаменение, или роковой газоген» (Passion, Poison and Petrifaction; or, the Fatal Gasogene, 1905)
- «Газетные вырезки» (Press Cuttings, 1909)
- «Очаровательный найденыш» (The Fascinating Foundling, 1909)
- «Немного реальности» (The Glimps of Reality, 1909)
- «Неравный брак» (Misalliance, 1910)
1910-1919
- «Смуглая леди сонетов» (The Dark Lady of the Sonnets, 1910)
- «Первая пьеса Фанни» (Fanny’s First Play, 1911)
- «Андрокл и лев» (Androcles and the Lion, 1912)
- «Охваченные страстью» (Overruled, 1912)
- «Пигмалион» (Pygmalion, 1912-1913)
- «Великая Екатерина» (Great Catherine, 1913)
- «Лечение музыкой» (The Music-cure, 1913)
- «О’Флаэрти, кавалер ордена Виктории» (O’Flaherty, V.C.,)
- «Инка Перусалемский» (The Inca of Perusalem, 1916)
- «Огастес выполняет свой долг» (Augustus Does His Bit, 1916)
- «Аннаянска, сумасбродная великая княжна» (Annajanska, the Wild Grand Duchess, 1917)
- «Дом, где разбиваются сердца » (Heartbreak House, 1913-1919)
1918-1931
- «Назад к Мафусаилу» (Back to Methuselah, 1918-1920)
- Часть I. «В начале» (In the Beginning)
- Часть II. «Евангелие от братьев Барнабас» (The Gospel of the Brothers Barnabas)
- Часть III. «Свершилось!» (The Thing Happens)
- Часть IV. «Трагедия пожилого джентльмена» (Tragedy of an Elderly Gentleman)
- Часть V. «У предела мысли» (As Far as Thought Can Reach)
- «Святая Иоанна» (Saint Joan, 1923)
- «Тележка с яблоками» (The Apple Cart, 1929)
- «Горько, но правда» (Too True To Be Good, 1931)
1933-1950
Библиография
- Brown, G.E. «George Bernard Shaw». Evans Brothers Ltd, 1970
- Chappelow, Alan . «Shaw the Villager and Human Being - a Biographical symposium», with a preface by Dame Sybil Thorndike (1962). «Shaw - „the Chucker-Out“», 1969. ISBN 0-404-08359-5
- Elliot, Vivian. «Dear Mr Shaw Selections from Bernard Shaw’s postbag» Bloomsbury, 1987 ISBN 0-7475-0256-0 . With an introduction by Michael Holroyd
- Evans, T.F. «Shaw: The Critical heritage». The Critical Heritage series. Routlege & Kegan Paul , 1976
- Gibbs, A.M (Ed.). «Shaw: Interviews and Recollections».
- Gibbs, A.M. «Bernard Shaw, A Life». University of Florida Press , 2005. ISBN 0-8130-2859-0
- Henderson, Archibald. «Bernard Shaw: Playboy and Prophet». D. Appleton & Co., 1932
- Holroyd, Michael (Etd). «The Genius of Shaw: A symposium», Hodder & Stoughton, 1979
- Holroyd, Michael . «Bernard Shaw: The One-Volume Definitive Edition», Random House , 1998. ISBN 978-0-393-32718-2
См. также
Напишите отзыв о статье "Шоу, Джордж Бернард"
Примечания
Литература
- // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
Ссылки
- в библиотеке Максима Мошкова
- - Подборка статей А. В. Луначарского
| ||
Отрывок, характеризующий Шоу, Джордж Бернард
– Как хочешь – право… я думаю… а как хочешь, – сказала княжна Марья, видимо робея и стыдясь того, что ее мнение восторжествовало. Она указала брату на девушку, шопотом вызывавшую его.Была вторая ночь, что они оба не спали, ухаживая за горевшим в жару мальчиком. Все сутки эти, не доверяя своему домашнему доктору и ожидая того, за которым было послано в город, они предпринимали то то, то другое средство. Измученные бессоницей и встревоженные, они сваливали друг на друга свое горе, упрекали друг друга и ссорились.
– Петруша с бумагами от папеньки, – прошептала девушка. – Князь Андрей вышел.
– Ну что там! – проговорил он сердито, и выслушав словесные приказания от отца и взяв подаваемые конверты и письмо отца, вернулся в детскую.
– Ну что? – спросил князь Андрей.
– Всё то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, – прошептала со вздохом княжна Марья. – Князь Андрей подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.
– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.
«Да, что бишь еще неприятное он пишет? вспоминал князь Андрей содержание отцовского письма. Да. Победу одержали наши над Бонапартом именно тогда, когда я не служу… Да, да, всё подшучивает надо мной… ну, да на здоровье…» и он стал читать французское письмо Билибина. Он читал не понимая половины, читал только для того, чтобы хоть на минуту перестать думать о том, о чем он слишком долго исключительно и мучительно думал.
Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.
«Depuis nos grands succes d"Austerlitz vous savez, mon cher Prince, писал Билибин, que je ne quitte plus les quartiers generaux. Decidement j"ai pris le gout de la guerre, et bien m"en a pris. Ce que j"ai vu ces trois mois, est incroyable.
«Je commence ab ovo. L"ennemi du genre humain , comme vous savez, s"attaque aux Prussiens. Les Prussiens sont nos fideles allies, qui ne nous ont trompes que trois fois depuis trois ans. Nous prenons fait et cause pour eux. Mais il se trouve que l"ennemi du genre humain ne fait nulle attention a nos beaux discours, et avec sa maniere impolie et sauvage se jette sur les Prussiens sans leur donner le temps de finir la parade commencee, en deux tours de main les rosse a plate couture et va s"installer au palais de Potsdam.
«J"ai le plus vif desir, ecrit le Roi de Prusse a Bonaparte, que V. M. soit accueillie еt traitee dans mon palais d"une maniere, qui lui soit agreable et c"est avec еmpres sement, que j"ai pris a cet effet toutes les mesures que les circonstances me permettaient. Puisse je avoir reussi! Les generaux Prussiens se piquent de politesse envers les Francais et mettent bas les armes aux premieres sommations.
«Le chef de la garienison de Glogau avec dix mille hommes, demande au Roi de Prusse, ce qu"il doit faire s"il est somme de se rendre?… Tout cela est positif.
«Bref, esperant en imposer seulement par notre attitude militaire, il se trouve que nous voila en guerre pour tout de bon, et ce qui plus est, en guerre sur nos frontieres avec et pour le Roi de Prusse . Tout est au grand complet, il ne nous manque qu"une petite chose, c"est le general en chef. Comme il s"est trouve que les succes d"Austerlitz aurant pu etre plus decisifs si le general en chef eut ete moins jeune, on fait la revue des octogenaires et entre Prosorofsky et Kamensky, on donne la preference au derienier. Le general nous arrive en kibik a la maniere Souvoroff, et est accueilli avec des acclamations de joie et de triomphe.
«Le 4 arrive le premier courrier de Petersbourg. On apporte les malles dans le cabinet du Marieechal, qui aime a faire tout par lui meme. On m"appelle pour aider a faire le triage des lettres et prendre celles qui nous sont destinees. Le Marieechal nous regarde faire et attend les paquets qui lui sont adresses. Nous cherchons – il n"y en a point. Le Marieechal devient impatient, se met lui meme a la besogne et trouve des lettres de l"Empereur pour le comte T., pour le prince V. et autres. Alors le voila qui se met dans une de ses coleres bleues. Il jette feu et flamme contre tout le monde, s"empare des lettres, les decachete et lit celles de l"Empereur adressees a d"autres. А, так со мною поступают! Мне доверия нет! А, за мной следить велено, хорошо же; подите вон! Et il ecrit le fameux ordre du jour au general Benigsen
«Я ранен, верхом ездить не могу, следственно и командовать армией. Вы кор д"арме ваш привели разбитый в Пултуск: тут оно открыто, и без дров, и без фуража, потому пособить надо, и я так как вчера сами отнеслись к графу Буксгевдену, думать должно о ретираде к нашей границе, что и выполнить сегодня.
«От всех моих поездок, ecrit il a l"Empereur, получил ссадину от седла, которая сверх прежних перевозок моих совсем мне мешает ездить верхом и командовать такой обширной армией, а потому я командованье оной сложил на старшего по мне генерала, графа Буксгевдена, отослав к нему всё дежурство и всё принадлежащее к оному, советовав им, если хлеба не будет, ретироваться ближе во внутренность Пруссии, потому что оставалось хлеба только на один день, а у иных полков ничего, как о том дивизионные командиры Остерман и Седморецкий объявили, а у мужиков всё съедено; я и сам, пока вылечусь, остаюсь в гошпитале в Остроленке. О числе которого ведомость всеподданнейше подношу, донеся, что если армия простоит в нынешнем биваке еще пятнадцать дней, то весной ни одного здорового не останется.
«Увольте старика в деревню, который и так обесславлен остается, что не смог выполнить великого и славного жребия, к которому был избран. Всемилостивейшего дозволения вашего о том ожидать буду здесь при гошпитале, дабы не играть роль писарскую, а не командирскую при войске. Отлучение меня от армии ни малейшего разглашения не произведет, что ослепший отъехал от армии. Таковых, как я – в России тысячи».
«Le Marieechal se fache contre l"Empereur et nous punit tous; n"est ce pas que с"est logique!
«Voila le premier acte. Aux suivants l"interet et le ridicule montent comme de raison. Apres le depart du Marieechal il se trouve que nous sommes en vue de l"ennemi, et qu"il faut livrer bataille. Boukshevden est general en chef par droit d"anciennete, mais le general Benigsen n"est pas de cet avis; d"autant plus qu"il est lui, avec son corps en vue de l"ennemi, et qu"il veut profiter de l"occasion d"une bataille „aus eigener Hand“ comme disent les Allemands. Il la donne. C"est la bataille de Poultousk qui est sensee etre une grande victoire, mais qui a mon avis ne l"est pas du tout. Nous autres pekins avons, comme vous savez, une tres vilaine habitude de decider du gain ou de la perte d"une bataille. Celui qui s"est retire apres la bataille, l"a perdu, voila ce que nous disons, et a ce titre nous avons perdu la bataille de Poultousk. Bref, nous nous retirons apres la bataille, mais nous envoyons un courrier a Petersbourg, qui porte les nouvelles d"une victoire, et le general ne cede pas le commandement en chef a Boukshevden, esperant recevoir de Petersbourg en reconnaissance de sa victoire le titre de general en chef. Pendant cet interregne, nous commencons un plan de man?uvres excessivement interessant et original. Notre but ne consiste pas, comme il devrait l"etre, a eviter ou a attaquer l"ennemi; mais uniquement a eviter le general Boukshevden, qui par droit d"ancnnete serait notre chef. Nous poursuivons ce but avec tant d"energie, que meme en passant une riviere qui n"est рas gueable, nous brulons les ponts pour nous separer de notre ennemi, qui pour le moment, n"est pas Bonaparte, mais Boukshevden. Le general Boukshevden a manque etre attaque et pris par des forces ennemies superieures a cause d"une de nos belles man?uvres qui nous sauvait de lui. Boukshevden nous poursuit – nous filons. A peine passe t il de notre cote de la riviere, que nous repassons de l"autre. A la fin notre ennemi Boukshevden nous attrappe et s"attaque a nous. Les deux generaux se fachent. Il y a meme une provocation en duel de la part de Boukshevden et une attaque d"epilepsie de la part de Benigsen. Mais au moment critique le courrier, qui porte la nouvelle de notre victoire de Poultousk, nous apporte de Petersbourg notre nomination de general en chef, et le premier ennemi Boukshevden est enfonce: nous pouvons penser au second, a Bonaparte. Mais ne voila t il pas qu"a ce moment se leve devant nous un troisieme ennemi, c"est le православное qui demande a grands cris du pain, de la viande, des souchary, du foin, – que sais je! Les magasins sont vides, les сhemins impraticables. Le православное se met a la Marieaude, et d"une maniere dont la derieniere campagne ne peut vous donner la moindre idee. La moitie des regiments forme des troupes libres, qui parcourent la contree en mettant tout a feu et a sang. Les habitants sont ruines de fond en comble, les hopitaux regorgent de malades, et la disette est partout. Deux fois le quartier general a ete attaque par des troupes de Marieaudeurs et le general en chef a ete oblige lui meme de demander un bataillon pour les chasser. Dans une de ces attaques on m"a еmporte ma malle vide et ma robe de chambre. L"Empereur veut donner le droit a tous les chefs de divisions de fusiller les Marieaudeurs, mais je crains fort que cela n"oblige une moitie de l"armee de fusiller l"autre.
[Со времени наших блестящих успехов в Аустерлице, вы знаете, мой милый князь, что я не покидаю более главных квартир. Решительно я вошел во вкус войны, и тем очень доволен; то, что я видел эти три месяца – невероятно.
«Я начинаю аb ovo. Враг рода человеческого, вам известный, аттакует пруссаков. Пруссаки – наши верные союзники, которые нас обманули только три раза в три года. Мы заступаемся за них. Но оказывается, что враг рода человеческого не обращает никакого внимания на наши прелестные речи, и с своей неучтивой и дикой манерой бросается на пруссаков, не давая им времени кончить их начатый парад, вдребезги разбивает их и поселяется в потсдамском дворце.
«Я очень желаю, пишет прусской король Бонапарту, чтобы ваше величество были приняты в моем дворце самым приятнейшим для вас образом, и я с особенной заботливостью сделал для того все нужные распоряжения на сколько позволили обстоятельства. Весьма желаю, чтоб я достигнул цели». Прусские генералы щеголяют учтивостью перед французами и сдаются по первому требованию. Начальник гарнизона Глогау, с десятью тысячами, спрашивает у прусского короля, что ему делать, если ему придется сдаваться. Всё это положительно верно. Словом, мы думали внушить им страх только положением наших военных сил, но кончается тем, что мы вовлечены в войну, на нашей же границе и, главное, за прусского короля и заодно с ним. Всего у нас в избытке, недостает только маленькой штучки, а именно – главнокомандующего. Так как оказалось, что успехи Аустерлица могли бы быть положительнее, если б главнокомандующий был бы не так молод, то делается обзор осьмидесятилетних генералов, и между Прозоровским и Каменским выбирают последнего. Генерал приезжает к нам в кибитке по Суворовски, и его принимают с радостными и торжественными восклицаниями.
4 го приезжает первый курьер из Петербурга. Приносят чемоданы в кабинет фельдмаршала, который любит всё делать сам. Меня зовут, чтобы помочь разобрать письма и взять те, которые назначены нам. Фельдмаршал, предоставляя нам это занятие, ждет конвертов, адресованных ему. Мы ищем – но их не оказывается. Фельдмаршал начинает волноваться, сам принимается за работу и находит письма от государя к графу Т., князю В. и другим. Он приходит в сильнейший гнев, выходит из себя, берет письма, распечатывает их и читает письма Императора, адресованные другим… Затем пишет знаменитый суточный приказ генералу Бенигсену.
Фельдмаршал сердится на государя, и наказывает всех нас: неправда ли это логично!
Вот первое действие. При следующих интерес и забавность возрастают, само собой разумеется. После отъезда фельдмаршала оказывается, что мы в виду неприятеля, и необходимо дать сражение. Буксгевден, главнокомандующий по старшинству, но генерал Бенигсен совсем не того же мнения, тем более, что он с своим корпусом находится в виду неприятеля, и хочет воспользоваться случаем дать сражение самостоятельно. Он его и дает.
Это пултуская битва, которая считается великой победой, но которая совсем не такова, по моему мнению. Мы штатские имеем, как вы знаете, очень дурную привычку решать вопрос о выигрыше или проигрыше сражения. Тот, кто отступил после сражения, тот проиграл его, вот что мы говорим, и судя по этому мы проиграли пултуское сражение. Одним словом, мы отступаем после битвы, но посылаем курьера в Петербург с известием о победе, и генерал Бенигсен не уступает начальствования над армией генералу Буксгевдену, надеясь получить из Петербурга в благодарность за свою победу звание главнокомандующего. Во время этого междуцарствия, мы начинаем очень оригинальный и интересный ряд маневров. План наш не состоит более, как бы он должен был состоять, в том, чтобы избегать или атаковать неприятеля, но только в том, чтобы избегать генерала Буксгевдена, который по праву старшинства должен бы был быть нашим начальником. Мы преследуем эту цель с такой энергией, что даже переходя реку, на которой нет бродов, мы сжигаем мост, с целью отдалить от себя нашего врага, который в настоящее время не Бонапарт, но Буксгевден. Генерал Буксгевден чуть чуть не был атакован и взят превосходными неприятельскими силами, вследствие одного из таких маневров, спасавших нас от него. Буксгевден нас преследует – мы бежим. Только что он перейдет на нашу сторону реки, мы переходим на другую. Наконец враг наш Буксгевден ловит нас и атакует. Оба генерала сердятся и дело доходит до вызова на дуэль со стороны Буксгевдена и припадка падучей болезни со стороны Бенигсена. Но в самую критическую минуту курьер, который возил в Петербург известие о пултуской победе, возвращается и привозит нам назначение главнокомандующего, и первый враг – Буксгевден побежден. Мы теперь можем думать о втором враге – Бонапарте. Но оказывается, что в эту самую минуту возникает перед нами третий враг – православное, которое громкими возгласами требует хлеба, говядины, сухарей, сена, овса, – и мало ли чего еще! Магазины пусты, дороги непроходимы. Православное начинает грабить, и грабёж доходит до такой степени, о которой последняя кампания не могла вам дать ни малейшего понятия. Половина полков образуют вольные команды, которые обходят страну и все предают мечу и пламени. Жители разорены совершенно, больницы завалены больными, и везде голод. Два раза мародеры нападали даже на главную квартиру, и главнокомандующий принужден был взять баталион солдат, чтобы прогнать их. В одно из этих нападений у меня унесли мой пустой чемодан и халат. Государь хочет дать право всем начальникам дивизии расстреливать мародеров, но я очень боюсь, чтобы это не заставило одну половину войска расстрелять другую.]
Князь Андрей сначала читал одними глазами, но потом невольно то, что он читал (несмотря на то, что он знал, на сколько должно было верить Билибину) больше и больше начинало занимать его. Дочитав до этого места, он смял письмо и бросил его. Не то, что он прочел в письме, сердило его, но его сердило то, что эта тамошняя, чуждая для него, жизнь могла волновать его. Он закрыл глаза, потер себе лоб рукою, как будто изгоняя всякое участие к тому, что он читал, и прислушался к тому, что делалось в детской. Вдруг ему показался за дверью какой то странный звук. На него нашел страх; он боялся, не случилось ли чего с ребенком в то время, как он читал письмо. Он на цыпочках подошел к двери детской и отворил ее.
В ту минуту, как он входил, он увидал, что нянька с испуганным видом спрятала что то от него, и что княжны Марьи уже не было у кроватки.
– Мой друг, – послышался ему сзади отчаянный, как ему показалось, шопот княжны Марьи. Как это часто бывает после долгой бессонницы и долгого волнения, на него нашел беспричинный страх: ему пришло в голову, что ребенок умер. Всё, что oн видел и слышал, казалось ему подтверждением его страха.
«Всё кончено», подумал он, и холодный пот выступил у него на лбу! Он растерянно подошел к кроватке, уверенный, что он найдет ее пустою, что нянька прятала мертвого ребенка. Он раскрыл занавески, и долго его испуганные, разбегавшиеся глаза не могли отыскать ребенка. Наконец он увидал его: румяный мальчик, раскидавшись, лежал поперек кроватки, спустив голову ниже подушки и во сне чмокал, перебирая губками, и ровно дышал.