История Сибири в представлении большинства начинается с истории "русской Сибири", то есть со времени походов казаков и Ермака, но в Сибири и до нашей эры жили люди. Ученые даже считают Сибирь одним из главных центров антропогенеза.
Древний мир
Когда разговор заходит об истории Древнего мира, то обычно вспоминают древние государства Ближнего Востока. Понятно, что такое видение весьма ограничено, поскольку на территории той же Сибири люди жили задолго до времени строительства египетских пирамид. Возраст раннепалеолитической стоянки Карама на Алтае оценивается археологами в 600-800 тысяч лет.
Советский академик Алексей Петрович Окладников считал Сибирь одним из первых центров антропогенеза. Находки последних десятилетий полностью подтверждают мнение академика. В 1993 году новосибирскими археологами на плато Укок (Горный Алтай) было найдено захоронение женщины, датируемое V-III веками до нашей эры. В прессе сенсационную находку назвали "Принцессой Укока". В погребальной камере были найдены шесть коней под седлами и со сбруей, колода из лиственницы с бронзовыми гвоздями. Мумия молодой девушки (на момент смерти ей было около 25 лет) хорошо сохранилась. Она была в парике и одета в шелковую рубашку, шерстяную юбку, войлочные носки и шубу.
В Денисовой пещере на Алтае также были найдены останки так называемого "денисовского человека". Исследователи провели анализ ДНК и выяснили, что остатки кости датируются периодом 40 тысяч лет назад. Проведенные исследования показали, что "денисовский человек" оказался вымершим типом человека, чей геном значительно отличается от нашего. Эволюционное расхождение такого человека и неандертальца произошло около 640 тыс. лет назад. Позже эти люди вымерли или частично смешались с Homo sapiens.
Культуры
Эпоха бронзового века связана в Сибири в первую очередь с Афанасьевской культурой. Многочисленные следы деятельности её представителей были сначала найдены в Саянах и на Алтае. В III тысячелетии до нашей эры носители Афанасьевской культуры занимались на территории своего обитания земледелием и скотоводчеством. Позже следы этой культуры были найдены не только в Сибири, но и на территории современного Восточного Казахстана, Западной Монголии и Северного Китая.
Этнически "афанасьевцы" не были монголоидами. Историки полагают, что Афанасьевская культура была создана мигрантами из Восточной Европы, в частности, носителями древнеямной культуры, которые ассимилировали местное население
На смену Афанасьевской археологической культуре приходит Андроновская культура XVII-IX веков до н. э. "Андроновцы" на юге занимали территорию до современных Киргизии, Туркмении и Таджикистана, на востоке – Южный Урал, Западную Сибирь.
Хунну
Несколько веков до нашей эры на территории нынешней Монголии и Южной Сибири существовала мощная держава Хунну. В китайской историографии хунну появляются не ранее V века до н. эры. Набеги хуннских воинов на оседлое население Северного Китая побудили китайцев начать строительство отдельных укреплений, которые впоследствии были объединены в Великую китайскую стену.
Около 51 г до н. э. держава Хунну раскололась на две части: восточные хунну признали верховенство китайского императора, а западные хунну были вытеснены в Среднюю Азию.
Хуннская держава рухнула, и ее разрозненные части разбрелись по Азии и Европе. Часть самых отчаянных или, по словам Гумилева – пассионарии, двинулись на Запад, где прошли через Казахстан в 50-х годах II века нашей эры и вышли к берегам Волги.
Котел народов
Сибирь до нашей эры представляла из себя настоящий "котел народов". Здесь проживали юэчжи, динлины, предположительно скифы. Для этой эпохи характерны волны миграции, переход от оседлости к кочевому образу жизни. Большинство генетиков уже согласилось с тем, что те же индейцы, коренные жители Америки, произошли от сибиряков, которые от 18 до 26 веков назад перешли по перешейку из Чукотки на Аляску. Генетический анализ останков скелета девочки-подростка, возраст которого 12-13 тысяч лет, который был найден на полуострове Юкатан в 2014 году, подтвердил догадки ученых на этот счет. О результатах исследований писал журнал Science.
]
Период господства андроновской культуры, которая довольно широко распространилась, от Урала до Саян (афанасьевская была только в небольшом регионе - Алтай и Минусинская котловина).
Частью андроновской культуры является известный Аркаим, в этом районе (Южного Урала) были сибирские рудники, а культура простиралась до долины Енисея. Обычно связывается с индоиранскими племенами. То есть уже в древности Сибирь была заселена белыми, и притом индоевропейцами, они и создали все высокоразвитые культуры бронзового века. Заселение монголоидами - довольно поздний период, и шло на базе достижений индоариев. Им же приписывают изобретение колеса, сделанное в Сибири около 2000 года до н.э.
Имелась уже вся производственная цепочка примитивной металлургии:
"The Andronovo people mastered metal smelting. They mined non-ferrous
and precious metals by excavating shallow pits using stone tools, then smelted
the ore in special furnaces dug into the ground, and cast it in stone moulds
prepared in advance. After moulding, the outer surfaces of the metal items
were subject to additional forging. During the forging, the metal was consolidated
and the blades were sharpened. From the metal, the Andronovo people
made various tools (axes, needles, knives, etc.), weapons (arrowheads and
spearheads) and also decorations. The development of metallurgy gradually
led to a reduction in the use of stone and it was finally abandoned altogether"
Растениеводство по-прежнему было малоразвито, сибиряки были скотоводами, но жили в постоянных жилищах. Для социальной структуры характерно уже выраженное доминирование мужчин, что способствовало дальнейшему прогрессу.
В пятитомнике отмечают, что уже тогда была единая культура для Урала, Сибири и Казахстана:
"В середине II тыс. до н. э. культурный облик сибирских степей и лесостепей резко меняется. Связано это с появлением на территории Южной Сибири андроновской культуры. Первоначально показалось, что это местная енисейская культура, однако вскоре выяснилось, что основная область этой культуры - Приуралье и Казахстан, а Минусинский край составляет лишь ее восточную окраину." (с. 171)
Детально описывают прогресс в скотоводстве:
"Андроновская культура характеризуется развитием прогрессивных форм хозяйства, которое началось еще в предшествующее неолитическое время. Прежде всего это касается скотоводства. Судя по составу костей домашних животных, первое место в стаде занимал крупным рогатый скот. Это же подтверждается и характером погребального инвентаря. В могилах нет костей животных, которые могли быть остатками положенного в могилу мяса. В то же время уцелевшие повсеместно в могилах горшки свидетельствуют о том, что в могилу ставили какую-то жидкую пищу, очевидно молочную.
От крупного рогатого скота андроновцы могли получать молочные продукты и отчасти мясо выбракованных животных. Но это не могло полностью обеспечить потребность в мясной пище. Поэтому наряду с крупным рогатым скотом андроновцы разводили и овец, которые давали мясо и шерсть для изготовления одежды. Кроме овечьих костей, указывающих на то, что овцы шли в пищу, на поселениях находят в большом количестве орудия для трепания шерсти, называемые «тупиками». Они изготовлялись из челюстей коров. Из шерсти андроновские женщины изготовляли целый ряд необходимых для жизни вещей, в том числе и шапочки, засвидетельствованные находками в могилах. В ряде могил найдены обрывки шерстяной ткани, но от какой части одежды эти куски, установить трудно. Скорее всего андроновцы разводили тонкорунных овец, которые отличаются тем, что могут тебеневать, чего не способна делать грубошерстная овца. Овцы такой породы были наиболее приспособлены к условиям жизни андроновцев, их не нужно было зимой подкармливать, так как они сами находили пищу в степи.
Что же касается лошади, то, видимо, она в первую очередь являлась тягловым животным, а также мясным. Пока нет прямых свидетельств использования коня для верховой езды, хотя в несколько более позднее время они появляются" (с. 172)
Утверждают, что было какое-то земледелие, но только в поймах рек:
" Второй чертой хозяйства андроновцев является примитивное земледелие. Это земледелие могло базироваться только на хорошо орошаемых и легких для обработки почвах, которые находились в поймах рек, недалеко от поселков. Обрабатывать землю могли только вручную, каменными мотыгами. Естественно, что поля были небольшими и давали малый урожай. Уборка урожая производилась серпами, а зерна растирались на ручных зернотерках."
Оседлый образ жизни, несмотря на развитое скотоводство:
" Образ жизни андроновских племен определялся их хозяйственным занятием. На нем скалывалось уже то обстоятельство, что в их стаде первое место принадлежало корове, животному малоподвижному. Это вызвало появление долговременных постоянных жилищ, расположенных вблизи воды, так как скоту нужны были удобные водопои.
Кроме того, крупный рогатый скот в зимних условиях не может добывать себе пищу из-под снега. Ему на зиму необходимы корма. Заготовка кормов возможна опять-таки только при известной оседлости. Как зимний корм могли использоваться травы, в изобилии росшие по берегам рек, и побеги молодого кустарника.
К определенным местам андроновцев, естественно, привязывало их земледелие, поля в долинах рек. Жилища сибирских андроновцев пока не раскопаны, но все же можно говорить о том, что здесь, видимо, были и большие полуземлянки, и обширные наземные сооружения, стены которых сделаны из плит камня. Об этих андроновских жилищах можно судить по памятникам западных районов.13 Поселки андроновцев состояли из долговременных углубленных в землю жилищ, значительных по площади (до 250 м2). Вход в землянку делали чаще со стороны реки."
Патриархат:
"Что касается общества андроновцев, то на основе развития скотоводства в нем происходят серьезные изменения Теперь все основные виды деятельности оказываются в руках мужчин. Женщина же занимается домашними делами и видимо, земледелием. Расселение андроновцев, освоение ими новых земель, которое вряд ли происходило мирным путем, также выдвигало мужчину на первое место в жизни этих людей. Происходит перестройка общественных отношений, в результате чего «власть» оказывается в руках мужчин. С этого времени, видимо, нужно говорить об эпохе патриархата. Этому способствовало и то, что стада перестали принадлежать общине и оказались в руках отдельных семей, во главе которых становится мужчина, желающий передать свои богатства детям, новые отношения отразились в широком распространении парных погребении. Такие погребения свидетельствуют о том, что для андроновцев характерна была уже парная семья. В могилах с парными погребениями часто можно видеть последовательность захоронения. Туда, где уже лежал один из умерших супругов, хоронили и второго, снова соединяя их в супружескую пару"
СИБИРЬ И ДАЛЬНИЙ ВОСТОК В I ТЫСЯЧЕЛЕТИИ Н. Э.
I тысячелетие н. э. в истории степных областей Сибири явилось временем возникновения и расцвета государственных образований тюрко-язычных степных народностей. Возникший в середине VI в. тюркский каганат объединил различные племена Центральной Азии и восточной части Средней Азии, причем основным ядром его были алтайские тюрки. Во главе их государства стоял каган. Род кагана, вместе с знатью остальных племен, образовывал правящий слой тюркского эля, т. е. племенного союза. Свободные члены родов, т. е. основная масса кочевников, носили наименование будун. Были также клиенты и рабы. В целом общественный строп тюрков был патриархально-феодальным.
В условиях тесных связей с Китаем, Ираном и отчасти даже Византией древние тюрки достигли довольно высокого уровня культуры. Они имели собственную письменность с руническим шрифтом, хорошо приспособленным к фонетически точной передаче звуков тюркской речи. У них было своеобразное и богатое искусство.
За быстрым ростом тюркской степной державы скоро, впрочем, последовал ее упадок. В 558 г. тюркский каганат распался на две части, восточную и западную, а в середине VII в. тюрки подпали под власть Китая и утратили самостоятельность. Только после пятидесятилетнего китайского ига сделаны были первые попытки освободиться от него. Затем, по возвышении Гудулу-кагана (Кутлуга), вновь было воссоздано тюркское государство на Орхоне, где сохранились вещественные памятники этого государства, в том числе своеобразные политические декларации - знаменитые рунические надписи в память покойных ханов и близких им лиц, выдающихся деятелей тюркского государства.
В бассейне Енисея, выше Красноярска, во время существования первого тюркского, а затем орхонского государства и сменившего последнее - уйгурского каганата жили потомки хягасов - кыргызы, в прошлом носители европеоидного антропологического типа, но около начала нашей эры смешавшиеся с тюрками и постепенно целиком отуреченные.
Кыргызы жили оседло, в жилищах, крытых древесной корой. Они разводили скот, но одновременно занимались и земледелием: сеяли просо, ячмень, пшеницу, гималайский ячмень. Землю пахали сохами, железными лемехами, хлеб жали серпами, зерно мололи парными вращающимися жерновами. Поля орошались оросительными канавами.
В стране кыргызов существовала аристократия, владевшая большими стадами. Главой народа являлся ажо.
Высокою развития достигла обработка металла - железа, золота и олова; были искусные кузнецы, оружейники, ювелиры-художники, велась торговля с Китаем, с арабами и лесными племенами Сибири.
Как сообщают китайцы, в стране кыргызов большого развития достигла музыка. Народ любил зрелища циркового характера, с участием акробатов, наездников-виртуозов, а также дрессированных животных. Китайцы упоминают, например, верблюда и льва, обученных для цирковых выступлений.
Кыргызские ювелиры оставили после себя замечательные образцы своего мастерства в виде найденных в могилах знатных кыргызов драгоценных изделий. С особенной любовью изображали они живые охотничьи сцены: лошадей, распластанных в летучем галопе, натянутые до ушей стрелка луки и разбегающуюся в паническом страхе дичь. Такие же рисунки уцелели и на скалах Минусинского края, где, кроме воинов, лошадей, всадников, охотничьих и военных сцен, появляются странные фигуры жрецов или сакральных вождей в длинных мантиях, с жезлами в руках, а также удивительно жизненно схваченных с натуры дерущихся самцов - верблюдов и даже барсов с дубинами в лапах.
Социально-политический строй кыргызов и их культура были близки к строю и культуре других тюрков. Рядом с кыргызами на Енисее и в соседних районах обитали различные другие, не тюркоязычные племена, жившие в лесах, занимавшиеся охотой, рыболовством и отчасти скотоводством. Племена эти стояли на значительно более низком культурном уровне, чем кыргызы. Таковы, например, дубо - вероятные предки позднейших тубаларов и тофаларов (карагасов). Им могли принадлежать пещерные стоянки и многочисленные городища в районе Красноярска, к востоку от него, а также писаницы, исполненные красной краской, найденные на pp. Мане и Бирюсе. Среди других племен, соседних с кыргызами, упоминаются также курыканы (гулигани китайцев, кури или фури арабских источников). Курыканы жили вокруг Байкала - в низовьях Селенги, по Ангаре и верхней Лене.
Большая часть остатков многочисленных укреплений-городищ вокруг Байкала относится к курыканскому времени, о чем свидетельствует находимая на них характерная керамика - обломки грубых сосудов с плоским дном. Найденные на о. Ольхон многочисленные могилы курыканов имеют вид конических юрточек из плит гнейса; там, где не было плитняка, хоронили мертвых в обычных грунтовых могилах.
Подобно кыргызам, курыканы разводили лошадей, коров и верблюдов; сеяли хлеб, владели рунической письменностью и имели искусство, близкое к искусству кыргызов и алтайских тюрков.
Важнейшим средоточием памятников курыканского искусства являются писаные скалы у дер. Шишкино на верхней Лене, где изображены лошади в летучем галопе, всадники с знаменами в руках, на богато украшенных султанами и подшейными кистями конях и верблюдах. Как эти рисунки, так и целые охотничьи и военные сцены, изображенные на ленских скалах, имеют много общего с искусством енисейских кыргызов и алтайских тюрков I тысячелетия н. э.
Курыканы враждовали с орхонскими тюрками и находились в дружественных связях с их врагом - Китаем.
Из страны курыканов, самых северных в то время тюрков, должны были выйти тюркские предки якутов - сахаларов. Последние впервые покинули Прибайкалье до X-XIII вв. н. э., ибо в это время здесь уже распространяются ранние монгольские переселенцы, хотя позднее на север по Лене ушла новая тюркоязычная группа, очевидно, и давшая якутам их самоназвание - саха.
К югу от курыканов, в бассейне р. Селенги, располагались, повидимому, селенгинские уйгуры, соседившие с орхонскими тюрками. После этих се- ленгинских уйгуров остались многочисленные керексуры, т. е. каменные курганы с прямоугольными или круглыми оградками и сопровождающими их дополнительными сооружениями в виде кругов и конских могил. Как показали работы антропологов, черепа из керексуров, как и более ранние находки из плиточных могил, характеризуются высоким и плоским лицом и слабо выступающими носовыми костями. Они отличаются брахикранией, покатым лбом и сильно развитым надбровьем.
В то время как в степях Забайкалья происходило возвышение хуннов, а на Енисее появлялись зачатки кыргызской государственности и складывались государства других тюркоязычных народностей, у их северных соседей - племен тайги и тундры - продолжали развиваться своя культура и социальные отношения, хотя процесс формирования проходил и не так быстро, как у степняков. История отношений степных племен с лесными была очень сложной и до конца еще не выяснена.
Во всяком случае несомненно, что лесные племена на протяжении тысячелетий устойчиво сохраняли свой самобытный облик, но вместе с тем испытывали ускоряющее, прогрессивное влияние связей со степью. Особенно глубоким по своим последствиям оказалось влияние связей со степными племенами на культуру лесных племен в тайге северо-западной Сибири. Уже к концу I тысячелетия до н. э. в Приобье все чаще встречаются степные изделия из бронзы. В свою очередь и в выделке местных изделий заметно становится подражание привозным степным изделиям, выделываются, например, глиняные сосуды, в точности копирующие котлы скифского типа. Самым ярким примером взаимодействия местной, лесной, аборигенной культуры и степной являются замечательные находки в устье Полуя на Оби, где среди многочисленных находок с древнего жертвенного места оказались вещи скифо-сарматского типа, а также образцы искусства, сходные как с пьяноборскими образцами Приуралья, так и со степными скифскими, но относящиеся, как показал М. П. Гряз- нов, уже в более позднему времени, к половине и даже к концу I тысячелетия н. э.
Богатые данные, освещающие жизнь лесных племен средней Оби и их взаимоотношения со степняками, доставили многолетние исследования М. П. Грязнова в районе с. Большая речка, в местности Нижние Елбаны. М. П. Грязнов проследил здесь смену культурных этапов от андроновско- карасукского времени до XVII в. Как показали эти работы, жители средней Оби в I тысячелетии н. э. жили своей, особенной жизнью лесных охотников и рыболовов и создали собственную культуру, резко отличную от культуры степных племен. Наиболее ярко выражены эти отличия в памятниках VII-VIII вв. н. э. («фоминская культура»). Соседние с ними кочевники-тюрки, обитавшие в горах и степях Алтая, хоронили своих сородичей с полным набором боевого оружия, в том числе с саблей и с оседланным конем. При похоронах обязательно резали барана и клали в могилу его курдюк. Глиняной посуды в этих кочевнических могилах нет. Лесные племена, носители фоминской культуры, напротив, лишь в редких случаях снабжали мертвых оружием и то охотничьим. В их могилах нет остатков домашних животных, а встречаются лишь глиняные сосуды со следами растительной или молочной пищи.
Таким образом, здесь рядом друг с другом существовали два культурных мира, разделенных только р. Обью: мир воинственных степных скотоводов и мир лесных охотников-рыболовов. Замечательно поэтому, что материалы из памятников фоминской культуры обнаруживают ближайшее сходство с материалами из памятников, оставленных лесными племенами, жившими не только в районах Томска, Ачинска и в долине р. Тары, но и в северной части Уральских гор и даже в бассейнах pp. Камы и Вятки. Сюда относятся, в частности, поясные бляхи и пряжки с изображениями медведя, известные в Приуралье с пьяноборского времени (около начала нашей эры), подвески в виде птиц и литые плоские изображения «чудского типа». О том же свидетельствует и посуда, для которой характерно не плоское, а круглое дно и тщательно выполпенный орнамент, напоминающий орнаментику сосудов ананьинского времени на Каме.
По физическому облику население лесной части средней Оби принадлежало к европеоидной группе, что еще более резко подчеркивает различие между ним и степняками - тюрками, монголоидными по расовому типу.
В IX-X вв. европеоидные оседлые носители фоминской культуры были вытеснены кочевниками с правобережья Оби, но продолжали жить к северо-западу от него, сохраняя свои древние культурные традиции, обычаи и образ жизни. Как полагает В. Н. Чернецов, взаимодействие между лесными и степными племенами на северо-западе Сибири выражалось не только в форме обмена или военных столкновениях, но и привело к появлению глубоко на севере новых насельников - степного происхождения, о чем свидетельствует само название остяков (хан-тэ, хун-ты), а также и их соседей вогулов (мань-си). Угры по языку, эти переселенцы оказали глубокое влияние на местные племена (металлургия, следы знакомства с лошадью в культе и фольклоре).
К концу I тысячелетия н. э. здесь начинается оформление двух близких по языку и культуре народностей - мапси (вогулы) и хантов (остяки). Затем на территории Обь-Енисейского междуречья распространяются, как полагают, из Саяно-Алтайского района представители новой этнической группы - самоедские (самодийские) племена. В результате их прихода в Нарымском крае со временем образовалась еще одна народность, селькупы, соединившая в своей культуре с исконными самоедскими элементами элементы культуры кетов, угров и тунгусов.
Перейдем теперь из северо-западных областей Сибири, где обитали самоедские и угорские племена, в другой ее конец, в мир палеоазиатских племен северо-восточной Азии.
Примерно в то же самое время, т. е. к X в. н. э., как мы видели, большие события совершаются и на северо-востоке Сибири, где аналогичная роль носителей новых начал в культуре выпала на долю не угров и самоедов, а тюрков - предков якутов. К этому времени северные соседи якутов, жившие на средней и нижней Лене (вероятно предки юкагиров) уже перешли к широкому употреблению железа, хотя еще, повидимому, сохраняли каменные скребки, стрелы, а также выделывали по древним образцам круглодонную глиняную посуду.
Еще далее на северо-восток от Лены простиралась область древней приморской культуры, где веками жили охотники на морского зверя. Как и когда появилась здесь эта культура, еще неизвестно. Можно лишь только уверенно сказать, что ей предшествовала материковая культура бродячих охотников на северного оленя.
Древнейший этап приморской культуры, названный по первым находкам оквикским, а по находкам на Чукотке уэлено-оквикским, характеризуется наличием поворотных гарпунов, орнаментированных в особом, прямолинейно-геометрическом стиле, сходных по форме и узору с гарпунами Курильских островов и северной Японии, где в эпоху неолита жили предки айнов. Затем эта культура прошла в своем развитии ряд дальнейших этапов, отраженных в богатом вещественном материале, собранном на территории Чукотского полуострова. Материал этот происходит из многочисленных древних поселений, расположенных вдоль Ледовитого океана, к востоку от Колымы и по берегам Берингова моря.
Поселения состояли из жилищ, углубленных в землю. Обитатели их, приморские охотники на морского зверя, вышедшие в значительной своей части из соседних районов Дальнего Востока (о чем напоминает как более ранняя оквикская, так и позднейшая, криволинейная орнаментика), проявили удивительную стойкость и поистине неистощимую изобретательность в борьбе с природой. Отсутствие строительного леса они возместили широким применением китовой кости. Не имея больших запасов дров, они с успехом заменяли их тюленьим жиром, который применяли для отопления и освещения жилищ, используя жировые лампы из глины или камня. При отсутствии материала для деревянных или корьевых лодок они изобрели кожаные лодки. Полярные зверобои остроумно усовершенствовали гарпунную снасть, создав гарпун поворотного типа. Они развили с течением времени также ездовое собаководство. Исключительный интерес представляет оригинальное и богатое искусство этих древних арктических племен, выделяющееся в эпоху его расцвета на так называемом древнеберингоморском этапе фантастически пышным криволинейным орнаментом и реалистическими скульптурными изображениями животных, реже людей.
По материалам приморских поселений устанавливается постепенное изменение материальной культуры, развитие хозяйства и отчасти социальных отношений их обитателей. Первоначально оседлые приморские жители держались у берега, круглый год добывая моржей и тюленей. Позднее наблюдается возрастание роли китового промысла, в связи с чем следует отметить появление специальных гарпунов, развивается ездовое собаководство. Распространение рыболовных крючков и боласов для ловли птиц тоже, п видимому, указывает на улучшение способов охоты и рыболовства.
Возрастающее обилие добычи и развитие обмена с соседними племенами одновременно вели к переходу от древнего матриархально-родового к новому, патриархально-родовому укладу. Переход этот нашел свое отражение в фольклоре приморских племен Арктики, центральные сюжеты которого связаны (миф о Седне) с борьбой мужского и женского начала, с тем «всемирноисторическим по масштабам поражением женского пола», о котором писал Фридрих Энгельс.
Около полутора тысяч лет тому назад в эти отдаленные приморские1 области северо-восточной Азии, заселенные предками эскимосов, чукчей, коряков и камчадалов (ительменов), впервые проникает железо. Правда, племена Севера все еще жили в условиях господства техники и бытового уклада каменного века, но у них уже прочно вошли в быт специальные режущие инструменты, своего рода резцы, из железа. Железо они могли получать как с юго-запада, от нижнеленских племен, так и- с юго-востока, с Амура и через Курильские острова.
На Амуре и вообще в южных районах советского Приморья историчег ские судьбы местных коренных племен в I тысячелетии н. э. очень своеобразны. Если в арктической области вдоль берегов Тихого и Ледовитого океана тысячелетиями господствовали отсталые формы хозяйства и обще- ственного строя, здесь благодаря соседству с Китаем и Кореей весьма рано, еще в последних веках I тысячелетия до н. э., совершаются большие прогрессивные сдвиги. Уже к началу нашей эры распространяется железо, вытеснившее каменные орудия; местами в благоприятных естественных условиях возникает земледелие и скотоводство, усиливается обмен.
В Приморье и бассейне Амура, куда еще очень рано проникают тунгусские племена, а также в соседних областях не только происходит интенсивное смешение местных племен с аборигенами, но в конце I и начале II тысячелетия н. э. возникают собственные государственные образования местных племен.
Процесс классообразования начинается здесь еще в IV-V вв. до н. э. Как сообщают китайские летописи, обитавшие здесь племена мохэ давно уже занимались земледелием и скотоводством. Из домашних животных они имели лошадь и свинью, из культурных растений разводили рис, просо, пшеницу. В стране мохэ добывали соль, гнали из риса водку. Мохэ продавали китайцам и корейцам речной жемчуг, целебные корни женьшеня, кречетов и соболей. Взамен они получали металлические изделия, посуду, ткани, в том числе шелковые.
Начиная с 471 г. н. э., завязываются постоянные культурно-политические связи мохэских племен с Китаем. С начала VI в. мохэские посоль^ ства регулярно посещают китайский двор, а часть племен мохэ подпадает под власть Китая и выплачивает дань. Подчиняя отдельные мохэские племена, китайский двор опирался на их родоплеменную верхушку. В китайских летописях особо отмечен один из мохэских вождей - Тудики, который добровольно подчинился Китаю со своим племенем, за что и получил важный гражданский чин и знак власти в виде золотой печати на бордовом шнуре, а также парадное одеяние - шляпу и пояс. Тудики «полюбил» обычаи Срединного государства и неизменно проявлял преданность императору, а последний за то благоволил к нему и щедро отдаривал его узорчатыми шелковыми тканями. Сопровождая императора в походах, Тудики при каждой боевой удаче получал награды и титулы.
Большое значение для дальнейшего развития культуры и возникновения местной государственности в стране мохэ имели события в соседней с ней Корее.
В 668 г. вспыхнула война между корейским княжеством Гаоли и Китаем. Гаоли было разгромлено, множество народа было истреблено, многие же корейцы бежали на север, за о. Тумень-Ула, где и поселились среди мохэ. Здесь они развивали земледелие, скотоводство и металлургию, насаждали высокую китайско-корейскую культуру. Под прямым влиянием этих событий у мохэских племен впервые возникает настоящее государство - Бохайское царство.
Основателем Бохайского государства летописи считают мохэского князя, вассала королевства Гаоли, Цици Чун-сяна, который, спасаясь от преследований китайских войск, укрывается под защиту неприступных гор. Усилившись, Цици Чун-сян объявляет свои земли княжеством Чжень, а себя князем, приняв титул Чжень-го-гуна. Сын его, Цзо-жун, значительно расширяет свои владения и в 699 г. объявляет себя королем государства Чжень.
Разбив в 712 г. войска китайского императора Жуй-цзуна, Цзо-жун принимает титул Бохай-цзюнь-вана, т. е. удельного князя Бохая, по названию завоеванного им древнего китайского округа Бохай, давшего имя целому государству.
Первоначально это государство охватывало еще незначительную территорию, протяжением около 1000 км на запад от моря, а страна не имела правильного административного деления.
В VIII-IX вв. Бохайское царство значительно расширилось, выросло как в культурном, так и в политическом отношении и превратилось в могущественное по тому времени государство. На юге оно достигало середины Кореи, на востоке - океана, включая нынешние районы Владивостока и Ворошилова, на западе - Нингуты, на севере его граница доходила до Амура.
Сельское население Бохая возделывало гаолян, бобы, хлебные злаки, разводило скот, занималось различными промыслами. Существовали города, являвшиеся центрами административного управления и культурной жизни. Бохайцы имели 5 столиц, 15 областных и 60 окружных городов.
Один из крупных областных центров Бохайского царства, главный город области, Шуайбинь, находился на месте нынешнего города Ворошилова.
Город Шуайбинь был обнесен земляным валом с бастионами и рвами.
Внутри находились здания со стенами, сложенными из хороше обожженных кирпичей красного и темносерого цветов, крыши зданий нередко покрывались черепицей и были богато украшены узорными керамическими плитками с растительным рисунком, в том числе стилизованными цветами лотоса.
На коньках крыш помещались скульптурные головы драконов.
Бохайское государство имело прочный административный аппарат. Во главе государства стоял правитель с титулом князя. Ему подчинялись два министра, правый и левый, каждый министр возглавлял по три департамента. Согласно китайскому обычаю, чиновники являлись ко двору со знаками достоинства в виде серебряных или золотых рыбок. Военное управление осуществлял совет военачальников. Надежной опорой внешнеполитического влияния и независимости Бохая были армия и флот. Китайский двор стремился дер- жать правителей Бохая под своим влиянием. Но на самом деле вассальная зависимость Бохая от кишилова-Уссурийского. VIII-XI вв. н. э. тайского императора не простиралась далее формальной инвеституры его правителей. Правители Бохая утверждались императором Китая в своем титуле и получали от него впоследствии почетное посмертное имя.
Лестные для варваров китайские титулы поднимали престиж правителя Бохая среди подданных и усиливали его влияние на соседей.
Однако и эта формальная зависимость от китайского двора продолжалась недолго. Уже сын основателя Бохайского государства Цзо-жун разбил китайские войска и объединил под своей властью ряд соседних племен. Китайский император Жуй-цзун вынужден был отправить в 713 г. в Бохай послов и признать за Цзо-жуном титул владетельного князя, властителя «великого поморского государства» - Бохая.
С Бохаем было связано не только возникновение собственного государства дальневосточных племен, но и расцвет цивилизации. Бохай слыл у китайцев страной просвещения и ученых.
Бохайское царство было уничтожено киданями, кочевыми первоначально племенами, возвысившимися в первой половине IX в.
Между 922 и 924 гг. вождь киданей Амбагянь, основатель династии Ляо, разбил бохайскую армию и захватил западную часть страны, тогда как на северо-востоке Маньчжурии, на юге Уссурийского края, сохранялись независимые владения бохайцев.
К XI в. государство Ляо было, однако, сильно расшатано внутренними беспорядками. На смену ему появляется новое государственное образование, созданное чжурчженями. Чжурчжени, народ тунгусо-маньчжурского происхождения, входивший в состав мохэских племен, издавна обитали в северной Маньчжурии и соседних с ней районах Дальнего Востока. Они занимались земледелием, разводили домашний скот; немаловажное место в их жизни принадлежало охоте. Они умело выслеживали зверей, добывали изюбров, приманивая их с помощью трубы из бересты, любили облавы. Жили чжурчжени уже не в первобытных землянках, а в надземных жилищах, отапливаемых иечью, горячий воздух из которой проходил под широкими нарами-канами.
На теплых канах чжурчжени спали и проводили домашний досуг. Остатки таких жилищ, с канами, выложенными плитняком, встречаются во многих местах по Амуру и в Приморье. Согласно китайским источникам, у чжурчженей имелись рабы. Внутри родов существовали резкие различия. Выделилась знать. При похоронах знатных людей сжигали живыми рабов, любимых слуг и служанок.
Князья чжурчженей постоянными завоеваниями расширяли террито- торию страны и увеличивали свое могущество. В 1113 г. во главе чжурчженей встал Агуда, основатель новой, цзиньской династии. Он бросил прямой вызов киданям, в зависимости от которых находились чжурчжени. В битве на р. Лалин он разбил киданей и поднял восстание, которое в конечном счете закончилось разгромом киданьского государства. В 1122 г. государство Ляо пало; остатки киданей ушли на запад, к Байкалу и далее, в Среднюю Азию, в Семиречье, где возникло новое каракитайскоіг государство.
После смерти Агуды в 1123 г. его наследникам досталось огромное пространство, куда входили значительная часть Северного Китая, Маньчжурии и Монголии.
В цзиньское время наше Приморье было густо заселенной страной.
Поблизости от бохайского города Шуайбина, взятого и разрушенного цзиньскими войсками, был построен город Фурдупчэн. Здесь сохранились монументальные надгробные сооружения в честь цзиньских князей, в том числе уцелели гранитные черепахи, на спинах которых были укреплены плиты с надписями и фигурами драконов. Многочисленные развалины древних укреплений, дорог, рудников этого времени встречаются в Приморье повсеместно.
Одним из самых выдающихся памятников средневековой истории Дальнего Востока является Краснояровское городище около г. Ворошилова. Начало этому городищу положили, видимо, бохайцы, а затем там жили чжурчжени.
Уже первые исследователи Уссурийского края не раз в удивлении останавливались перед древними оборонительными сооружениями высокой Краснояровской сопки на левом берегу р. Суйфуна против г. Ворошилова.
На протяжении почти восьми километров тянется здесь в соответствии с рельефом сопки оборонительный пояс древней крепости. Валы его и сейчас еще достигают 3-4, а то и пяти метров в высоту. Но всего тщательнее укреплена юго-восточная часть городища. За высоким валом в ней помещалась, очевидно, центральная часть городища, то место, где стояли дворцовые здания и храмы бохайцев, или скорее всего чжурчженей, обнесенные дополнительной высокой оградой. На месте этих построек сразу же под верхним почвенным слоем сплошь залегала черепица. Это были остатки крыш древних зданий, лежавшие в удивительном порядке. Среди массы черепиц уцелели местами и фрагменты изображений чудовищных фантастических существ, украшавших угловые концы крыши зданий. Под слоем черепицы выступали большие глыбы тесаного камня, опоры для деревянных столбов, на которых держалась кровля.
Это был, следовательно, такой же «запретный город», город дворцов и храмов, какой имелся, например, в танской столице Чаньане, в столице бохайского царства около Нингуты на месте нынешнего г. Дунцзинчэна, или в позднейшем Пекине. Его архитектура тоже имела в основе резко выраженный отпечаток высокой китайской культуры. Да вряд ли могло быть иначе в то время, когда Приморский край. Сучан. XI в. н. э. блестящий Китай танской эпохи был образцом и учителем для всех соседних стран дальневосточного мира. У китайцев учились, по китайским образцам строили дворцы и храмы не только в Бохае, но и в Корее и в Японии. Но тем интереснее, что в общей планировке «запретного города» на Краснояровской сопке имелась одна наиболее существенная и в высшей степени характерная черта, отличающая этот город от городов Бохая, а также от китайских городских центров ганского времени в Китае. В бохайской столице у Нингуты и в танской столице Чаньане весь город был размещен на ровной плоскости и имел в плане вид правильного прямоугольника. Прямые улицы пересекали его с юга на север и с востока на запад и делили в шахматном порядке на квадратные блоки-кварталы. На Краснояровской же сопке план городища подчинялся естественным формам рельефа возвышенности. Кроме того, все здания «запретного города» размещались не на плоскости, а на специально срезанных для этой цели уступах возвышенности, расположенных ступенями, в виде террас. И здесь, следовательно, в планировке древнего города, отразились свои, самобытные традиции племен Дальнего Востока, черты их самобытного культурного творчества.
Древний город на Краснояровской сопке стал, однако, жертвой вражеского нападения. Удар был так стремителен, что защитники его не успели даже использовать запасы каменных ядер, которые так и лежат до сих пор целыми грудами на его стенах.
Из китайских летописей известно, что цзиньское государство стало жертвой монгольских завоевателей. Монголы Чингис-хана взяли штурмом цзиньские города, уничтожили их население и опустошили всю страну с такой жестокостью, что она с тех пор более уже никогда не могла оправиться.
Та грозная сила, которая с необыкновенной быстротой сокрушила могущественную империю чжурчженей, а затем устремилась на завоевание других стран, поднялась рядом с Амуром, в степях по Онону и Керулену.
К наиболее раннему моменту монгольской истории на нашей территории могут быть отнесены некоторые погребения в долине Селенги у дер. Зарубино. Они дают представление о жизни бедных кочевников-скотово- дов и охотников, вооруженных луком и стрелами с железными наконечниками. Замечательна находка в этих могилах такого характерного музыкального инструмента степняков, как монгольский варган хур. Женщин провожали на «тот свет» с ножницами для стрижки овец. В аналогичных могилах на Лене, в устье Манзурки, при женщинах оказалась круглодонная глиняная посуда древних монголов, о которой говорят письменные источники XIII в. На ленских скалах уцелели резные изображения повозок, украшенных кистями, коврами и флагами. На рисунках эти повозки везут быки. Точно так же описываются в «Сокровенном сказании» повозки древних монголов XII-XIII вв.
Время расцвета монгольской империи отражено в Сибири такими археологическими находками, как известный «Нюкский клад» вблизи Кабанска на Селенге, где была найдена серебряная пайдза, богатые погребения на Часовенной горе у Красноярска и ряд погребений в Тунке, где найдены остатки луков сложного типа, серебряные кубки, остатки роскошных кожаных одежд, шитых золотом, украшения из золота и жемчуга, изделия, крытые китайским лаком, и бронзовые зеркала с узором из виноградных гроздьев и голубей. Все это - могилы монгольских нойонов, а вместе с тем прямые следы грабительских походов на культурные земледельческие народы того времени монгольских армий.
Как показал Л. П. Потапов, варварское господство завоевателей монголов отразилось и в археологических памятниках, относящихся ко времени монгольского господства на Алтае, но в совершенно другом плане. Алтайские памятники XIII-XIV вв. настолько бедны, что дают право сделать вывод о крайнем обнищании оставившего их населения, которое беспощадно эксплуатировали монгольские феодалы.
То самое наблюдается, повидимому, и на Селенге, в ее среднем течении и низовьях. Вопиющая бедность находок в могилах массового типа, которые могут быть отнесены ко времени монгольской империи, настолько очевидна, что позднейшие грабители даже и не пытались их разрывать. И это в Забайкалье, где, независимо от размеров, нет ни одной сколько- нибудь выделяющейся на поверхности почвы могилы более раннего времени, которая не была бы затронута хищниками-гробокопателями.
События, связанные с возникновеннем монгольской империи, имели и другие не менее важные и глубокие последствия. В результате возвышения монголов, завоевательной и организационно-политической деятельности их императоров, происходят новые важные перемены во взаимоотношениях различных племен и народов Сибири.
Монголия отныне становится почти сплошь монгольской. Тюрки, за немногими исключениями, окончательно концентрируются с тех пор к западу от Саянских гор. Лесостепи Прибайкалья и до времен Чингиса в значительной части заселенные монголоязычными племенами: баргу- бурятами, хори, булагатами и ихиритами, смешавшимися с остатками древнего тюркского населения, становятся в XII-XVI вв. родиной бурятского народа.
В остальном же этнографическая карта Сибири со времен Чингисхана и до прихода русских в основном устойчиво сохраняет тот свой общий характер, который определился к концу I тысячелетия н. з.
В Кто жил в Сибири до нашей эры
История Сибири в представлении большинства начинается с истории «русской Сибири», то есть со времени походов казаков и Ермака, но в Сибири и до нашей эры жили люди. Ученые даже считают Сибирь одним из главных центров антропогенеза.
Древний мир
Когда разговор заходит об истории Древнего мира, то обычно вспоминают древние государства Ближнего Востока. Понятно, что такое видение весьма ограничено, поскольку на территории той же Сибири люди жили задолго до времени строительства египетских пирамид. Возраст раннепалеолитической стоянки Карама на Алтае оценивается археологами в 600-800 тысяч лет.
Советский академик Алексей Петрович Окладников считал Сибирь одним из первых центров антропогенеза. Находки последних десятилетий полностью подтверждают мнение академика. В 1993 году новосибирскими археологами на плато Укок (Горный Алтай) было найдено захоронение женщины, датируемое V-III веками до нашей эры. В прессе сенсационную находку назвали "Принцессой Укока". В погребальной камере были найдены шесть коней под седлами и со сбруей, колода из лиственницы с бронзовыми гвоздями. Мумия молодой девушки (на момент смерти ей было около 25 лет) хорошо сохранилась. Она была в парике и одета в шелковую рубашку, шерстяную юбку, войлочные носки и шубу.
В Денисовой пещере на Алтае также были найдены останки так называемого "денисовского человека". Исследователи провели анализ ДНК и выяснили, что остатки кости датируются периодом 40 тысяч лет назад. Проведенные исследования показали, что "денисовский человек" оказался вымершим типом человека, чей геном значительно отличается от нашего. Эволюционное расхождение такого человека и неандертальца произошло около 640 тыс. лет назад. Позже эти люди вымерли или частично смешались с Homo sapiens.
Культуры
Эпоха бронзового века связана в Сибири в первую очередь с Афанасьевской культурой. Многочисленные следы деятельности её представителей были сначала найдены в Саянах и на Алтае. В III тысячелетии до нашей эры носители Афанасьевской культуры занимались на территории своего обитания земледелием и скотоводчеством. Позже следы этой культуры были найдены не только в Сибири, но и на территории современного Восточного Казахстана, Западной Монголии и Северного Китая.
Этнически "афанасьевцы" не были монголоидами. Историки полагают, что Афанасьевская культура была создана мигрантами из Восточной Европы, в частности, носителями древнеямной культуры, которые ассимилировали местное население
На смену Афанасьевской археологической культуре приходит Андроновская культура XVII—IX веков до н. э. "Андроновцы" на юге занимали территорию до современных Киргизии, Туркмении и Таджикистана, на востоке - Южный Урал, Западную Сибирь.
Хунну
Несколько веков до нашей эры на территории нынешней Монголии и Южной Сибири существовала мощная держава Хунну. В китайской историографии хунну появляются не ранее V века до н. эры. Набеги хуннских воинов на оседлое население Северного Китая побудили китайцев начать строительство отдельных укреплений, которые впоследствии были объединены в Великую китайскую стену.
Около 51 г до н. э. держава Хунну раскололась на две части: восточные хунну признали верховенство китайского императора, а западные хунну были вытеснены в Среднюю Азию.
Хуннская держава рухнула, и ее разрозненные части разбрелись по Азии и Европе. Часть самых отчаянных или, по словам Гумилева - пассионарии, двинулись на Запад, где прошли через Казахстан в 50-х годах II века нашей эры и вышли к берегам Волги.
Котел народов
Сибирь до нашей эры представляла из себя настоящий "котел народов". Здесь проживали юэчжи, динлины, предположительно скифы. Для этой эпохи характерны волны миграции, переход от оседлости к кочевому образу жизни. Большинство генетиков уже согласилось с тем, что те же индейцы, коренные жители Америки, произошли от сибиряков, которые от 18 до 26 веков назад перешли по перешейку из Чукотки на Аляску. Генетический анализ останков скелета девочки-подростка, возраст которого 12-13 тысяч лет, который был найден на полуострове Юкатан в 2014 году, подтвердил догадки ученых на этот счет. О результатах исследований писал журнал Science.
Даже официальная историография сохранила сведения о древних поселениях, которые существовали в Сибири и на Алтае ещё до Ермака. Но эти данные почему-то обделены вниманием историков, археологов и других специалистов. Все должны считать, что Сибирь - земля не историческая...
Оценку Сибири как «земли неисторической» впервые дал один из создателей пресловутой «норманнской теории» немец на русской службе Герард Миллер. В «Истории Сибири» и «Описании Кузнецкого уезда Тобольской провинции в Сибири в нынешнем его состоянии, в сентябре 1734 г.» он лишь бегло упоминает о городах, которые существовали на этой территории до прихода русских людей. К примеру, отмечает, что в Малышевской слободе (которая почти два столетия относилась к алтайским горным заводам, сейчас - в Новосибирской области), «на устье речки Нижняя Сузунка, в 8 верстах выше слободы, и возле деревни Куликовой, в 12 верстах выше предыдущего места, на Оби - можно еще видеть следы старых городов, которые были построены здесь прежними жителями этих мест, вероятно, кыргызами. Они состоят из земляных валов и глубоких рвов с выкопанными тут и там ямами, над которыми, кажется, стояли дома «.
В другом месте первый историк Сибири уточняет, что «непосредственно перед русским завоеванием этих мест ими… владели кыргызы, языческая татарская нация… То тут, то там еще находят следы старых городов и укреплений, в которых находились эти народы» .
Подобный подход, когда существование древних городов на территории Сибири как бы не отрицается, но и не особенно интересует исследователей, сохраняется до настоящего времени. Подавляющее большинство отечественных историков по-прежнему разделяют оценку, данную «отцом истории Сибири» Герардом Миллером как земли неисторической, и в этой связи упорно не замечают городов, стоявших здесь за сотни, да что там! - за тысячи лет до появления Ермака. Археологи, за немногим исключением, почти не раскапывали остатки русских острогов, городов и поселений, хотя есть множество сведений об этих приметах высочайшей цивилизации народов, когда-то проживавших здесь.
Учёт сибирским городам был положен ещё в доермаковские времена. В 1552 году Иван Грозный повелел составить «Большой Чертёж» русской земли. Вскоре такая карта была создана, но во времена Смуты исчезла, а описание земель сохранилось. В 1627 году в Разрядном приказе дьяками Лихачёвым и Даниловым была завершена «Книга Большого Чертежа», в которой только на северо-западе Сибири упоминается около сотни городов.
Да, действительно, когда казаки в начале XVII века пришли в Сибирь, больших городов они уже не обнаружили. Зато небольшие крепости, называемые городками, встречались им во множестве. Так, по данным Посольского приказа, только в Приобье в конце XVII века пушным ясаком было обложено 94 города.
На фундаменте прошлого
В 1940-1941 и 1945-1946 годах сотрудниками Абаканского музея под руководством Л. Евтюховой были раскопаны развалины дворца, построенного около 98 года до нашей эры, существовавшего около столетия и оставленного людьми на рубеже старой и новой эры. Величественное сооружение, как полагают, принадлежало китайскому генералу Ли Лиину. Он был наместником западных хуннских земель в Минусинской котловине. Дворец, получивший в литературе название Ташебинского, находился в центре большого города площадью в десяток гектаров. Само же строение имело 20 помещений, насчитывало 45 метров в длину и 35 - в ширину. Здание характеризует и черепичная крыша, общий вес которой составлял около пяти тонн. Удивительно, но две тысячи лет назад строителям удалось создать стропила, способные выдержать такой вес.
Известия о сибирских городах в древности поступали от арабских путешественников. Так, на рубеже VIII-IX веков араб Тамим ибн ал-Муттаваи, путешествуя из города Тараза на реке Талас до столичного города уйгуров Орду-былык на реке Орхон, сообщил о столице царя кимаков на Иртыше. Спустя 40 дней после отправления из Тараза он прибыл в большой укреплённый город царя, окружённый возделанной землёй с деревнями. В городе 12 огромных железных ворот, много жителей, теснота, оживлённая торговля на многочисленных базарах.
Ал-Муттаваи видел разрушенный город на юго-западном Алтае, поблизости от озера Зайсан, но не смог из расспросов установить, кто и когда его построил и кем и когда он был разрушен. Богатейший рудный район, обнаруженный русскими рудознатцами в Алтайских горах в начале XVIII века, который теперь называют Рудным Алтаем, в действительности был открыт за многие века до них. Рудознатцы его лишь переоткрыли. Верным поисковым признаком служили разработки, спешно оставленные древними людьми. Кто они такие - достоверно неизвестно поныне, специалисты наравне с публицистами зовут их чудью.
Легенды о богатствах Алтайских гор были известны даже в Древней Греции. Отец истории Геродот писал об аримаспах и «грифах, стерегущих золото».
По мнению известных ученых Александра Гумбольдта, Петра Чихачева и Сергея Руденко, под аримаспами и грифами (гриппами) Геродот подразумевал население Рудного Алтая. Кроме того, Гумбольдт и Чихачев считали, что именно алтайские и уральские месторождения золотых руд были главными источниками снабжения золотом европейских скифов и греческих античных колоний.
В Алтайских горах в первом тысячелетии до нашей эры существовала богатая и яркая культура, которая была обнаружена Сергеем Руденко в 1929-1947 годах при раскопках Пазырыкских курганов. Как он полагает, цивилизация исчезла в короткий срок, возможно, в результате эпидемии, вражеского нашествия или голода. Однако когда русские оказались на юге Сибири, то обнаружили, что аборигены, в данном случае шорцы, прекрасно справляются с обработкой металлов. Недаром первый город, основанный здесь в 1618 году, был возведен на месте их городка и назван Кузнецком. Об этом свидетельствует отписка, поданная в Сибирский приказ кузнецким воеводой Гвинтовкиным.
Там, где прежде располагались поселения древних людей, были построены также Тюмень, Томск, Омск, Семипалатинск, Барнаул и многие другие сибирские города.
Например, достоверно известно, что в районе станции метро «Октябрьская» современного Новосибирска стояла большая крепость местного племени Цаттырт (по-русски - Чаты). В ней 22 июня 1589 года завершилась 16-летняя война Московского государства с ханом Кучумом. Воевода Воейков дал ему бой на месте нынешней Новосибирской ГЭС. Хан Кучум некоторое время скрывался в крепости от погони, но потом принял решение уйти, навсегда расставшись со своим Сибирским ханством. Её руины сохранились до прихода мостостроителей. А в 1912 году их описал Николай Литвинов, составитель самого первого справочника Новониколаевска. Кстати, Николай Павлович в 1924-1926 годах возглавлял Рубцовский уездный отдел здравоохранения.
Однако специалисты, как завороженные продолжая твердить о «богатейшей истории Сибири», неохотно заглядывают в глубь веков. Словно имеют дело с легендарным градом Китежем, погрузившимся в озеро…
Русские аборигены
В 1999 году был обнаружен древний город, располагавшийся в Здвинском районе Новосибирской области (до 1917 года это была территория Алтая), на берегу озера Чича. Возраст поселения оказался сенсационно велик - VIII-VII века до нашей эры, то есть в гораздо более ранние времена, чем до сих пор датировалось появление в Сибири первых городов эпохи гуннов. Это подтвердило гипотезу, что сибирская цивилизация гораздо древнее, чем представлялось. Судя по проведённым раскопкам и найденным фрагментам домашней утвари, здесь жили люди почти европейской внешности. Не исключено, что Чичабург был местом пересечения путей различных народов, центром Древней Сибири.
Первое упоминание о торговом походе по Оби русских купцов отмечено 1139 годом. Тогда новгородец Андрий ходил к ее устью и привез оттуда большой груз пушнины.
Интересно для нас то, что он обнаружил в устье Оби русское поселение, в котором существовал торг, на котором, как оказалось, русские купцы давно уже обменивали свои товары на превосходные сибирские меха. Есть скупые сведения, опубликованные, в частности, в книге Леонида Кызласова «Древние города Сибири», что русские купцы в XII - начале XIII веков торговали с городами Кыргызского каганата. Удивительно, но прекрасно сохранившиеся мумии женщины и мужчины, обнаруженные в середине 1990-х годов на алтайском высокогорном плато Укок, принадлежали вовсе не к монголоидной, а к европеоидной расе. А драгоценности и изящные изделия скифского, или «звериного», стиля, вырытые бугровщиками в древних курганах Алтая, также свидетельствуют о высокой культуре проживавших здесь древних народов, их тесных связях с миром, в частности, с Передней Азией.
Неподалёку от границ Алтайского края и Казахстана археологи обнаружили большие поселения эпохи бронзы, названные ими не вполне удачно - протогородами или поселениями, претендующими на статус городов. Это неогороженные формирования, занимающие необычно большие площади - от пяти до тридцати гектаров. Например, Кент занимает 30 гектаров, Бугулы I - одиннадцать, Мыржик - три гектара. Вокруг поселения Кент в радиусе пяти километров располагались деревни Байшура, Аким-бек, Домалактас, Найза, Нарбас, Кзылтас и другие.
Описания как цветущих, так и разрушенных древнесибирских городов до Ермака можно найти у таких авторов, как Тахир Марвази, Салам ат-Тарджуман, Ибн Хордадбех, Чан Чунь, Марко Поло, Рашид-ад-Дин, Снорри Стурлуссон, Абул-Гази, Сигизмунд Герберштейн, Милеску Спафарий, Николай Витсен. До нас дошли следующие названия исчезнувших сибирских городов: Инанч (Инандж), Кары-Сайрам, Каракорум (Саркуни), Алафхин (Алакчин), Кемиджкет, Хакан Хирхир, Даранд Хирхир, Нашран Хирхир, Ордубалык, Камкамчут, Апручир, Чинхай, Кянь, Илай, Арса, Сахадруг, Ика, Кикас, Камбалык, Грустина, Серпенов (Серпонов), Кануньон, Коссин, Тером и другие.
газета «Алтайская правда», 04.02.2011
Большое количество ранее не афишируемых сибирских городов содержится в Ремезовской летописи, которую впервые публично продемонстрировал Николай Левашов.
«Чертёжную книгу Сибири» и его трёх сыновей можно смело назвать первым русским географическим атласом. Она состоит из предисловия и 23 карт большого формата, охватывающих всю территорию Сибири и отличающихся обилием и детальностью сведений. В книге представлены рукописные чертежи земель: Града Тобольска и посадов с улицами, Тобольского города, Тарского города, Тюменского города, Туринского острога, Вехотурского города, Пелымского города, и другие города и окрестности.