Джатаки — рассказы о прежних рождениях Будды. Поучительное буддийское писание, в которых, как считается, Будда рассказывал своим ученикам мудрость в историях и связывал их со своими прошлыми жизнями. В историях заложен глубокий смысл, который может помочь избавиться от многих иллюзий.
Кроме того интересно узнать о нравах, устоях и жизни древней Индии, например о древнейшем на земле городе Варанаси (Бенаресе), с которым связаны события многих джатак. Различные сюжеты, местами похожи на русские народные сказки. В общем занятно, нескучно и полезно.
В соответствии с учением буддизма, Будда достиг просветления не за одну жизнь. Он стал совершенно просветленным в результате благих деяний, совершенных в ряду многих рождений, начало которых теряется в бесчисленных временах. Будду предыдущих воплощений называют бодхисаттвой, а истории о бодхисаттве получили название джатак.
В начале собрания джатак мы обнаруживаем некую персону по имени Сумедха, который, встретив Дипанкару (Будду той эпохи) и услышав его проповеди, сам решает стать Буддой. Затем он старательно следует закону дхармы и после смерти претерпевает еще множество перерождений в различных формах и в разных регионах мира.
Наконец, в рождении, предшествующем его последнему приходу на землю – в виде Сиддхартхи Гаутамы – он рождается на небе Тушита, где его называют Сантушита. В джатаках упоминаются пятьсот пятьдесят рождений бодхисаттвы.
Из этих пятисот пятидесяти рождений восемьдесят три раза он рождался подвижником-аскетом; царем – пятьдесят восемь раз; божеством, живущим на дереве – сорок три раза; религиозным наставником – двадцать шесть раз; придворным – двадцать четыре раза; брахманом-пурохитой – двадцать четыре раза, царским сыном – двадцать четыре раза, знатным человеком – двадцать три раза, ученым – двадцать два раза.
джатаки это рассказы о прежних рождениях будды
Богом Шакрой – двадцать раз, обезьяной – восемнадцать, купцом – тринадцать раз; двенадцать раз он родился богачом; десять раз – оленем, десять раз – львом, восемь раз – лебедем, шесть раз – бекасом, и слоном также шесть раз; пять раз – домашней птицей, пять раз – рабом, пять раз – золотым орлом, четыре раза он был конем; четыре раза рождался в облике быка; четыре раза был Махабрахмой (Высшим Брахмой); четыре раза – павлином; четыре раза –змеей; три раза – горшечником, три раза – неприкасаемым.
Три раза – ящерицей; дважды – рыбой, погонщиком слона, шакалом, вороной, дятлом, вором, свиньей; один раз собакой, лекарем змеиных укусов, игроком, каменщиком, кузнецом, исполнителем демонических танцев, ученым, серебряных дел мастером, плотником, водяной птицей, лягушкой, зайцем, петухом, коршуном, лесной птицей и киндурой. Однако, очевидно, что это не полный список.
Почти во всех этих рождениях Яшодхара выступает его спутницей. Далее следует изложение нескольких джатак.
Бодхисаттва-заяц
Однажды бодхисаттва родился в облике зайца и жил в лесу. У него было три друга: обезьяна, шакал и выдра. Заяц был избран вожаком группы за его мудрость и святость. Он объяснил своим последователям величие благотворительности, учил их довольствоваться малым, самопожертвованию и необходимости поститься по определенным дням.
Однажды выдра отправилась па поиски добычи и нашла закопанную в земле рыбу. Выдра выкопала рыбу, трижды крикнула, чтобы выяснить, не предъявит ли кто права на нее, а затем, поскольку никто не отозвался, она отнесла рыбу домой. Тут она вспомнила, что был день поста, и по этой причине не стала есть ее. В своих собственных глазах она казалась себе чрезвычайно добродетельной, отказавшись съесть рыбу.
Шакал, который также отправился на поиски добычи в тот день, нашел в поле хижину и в ней два вертела с жареным мясом. Он также трижды крикнул, выясняя, есть ли владелец мяса, и, не получив ответа, принес его домой. Но помня, что был день поста, он оставил пищу на следующий день.
Обезьяна тоже ходила за провизией и, найдя несколько манго, принесла их домой, и, отложив в сторону, соблюдала пост.
А в этот день заяц, сидевший на траве куша, которой он обычно кормился, подумал о людях, которые голодны и не имеют пищи. «Если кто-нибудь из таких людей попросит у меня пищи, что же я дам им? Я не смогу дать им траву, – сказал он, – что ж, тогда я предложу им свою собственную плоть».
Как только бодхисаттва подумал так, трон царя богов Шакры стал горячим. Так всегда случалось, когда на земле собиралось свершиться или уже происходило какое-либо великое событие. Желая знать, почему его трон нагрелся, Шакра поглядел вниз и увидел зайца. Он узнал о благородных помыслах зайца и пожелал проверить его искренность. Поэтому он принял облик нищего и спустился на землю.
Читать джатаки Будды
Сначала, Шакра пошел к выдре и попросил у нее пищи. Выдра предложила ему рыбу, от которой он вежливо отказался. Затем он посетил одного за другим обезьяну и шакала, также отказавшись от предложенных ему мяса и плодов манго. Наконец, он подошел к зайцу и стал выпрашивать пищу у него.
Заяц предложил ему разложить огонь и, когда это было сделано, бодхисаттва трижды встряхнул своей шкуркой чтобы все блошки да вошки, там обитавшие, могли спасти свою жизнь, и бросился прямо в горящий огонь, намереваясь накормить странника жареным мясом. Но, как только бодхисаттва бросился в огонь, пылающие угли замерзли и превратились в снег.
Шакра улыбнулся и раскрыл, кто он такой. «Я хотел испытать тебя и проверить твою искренность», – сказал он бодхисаттве. Желая увековечить это славное деяние зайца, он сдавил ближайшую гору и соком, выжатым из этой горы, намалевал фигуру зайца на поверхности луны, чтобы весь мир смог узнать о самопожертвовании зайца и помнить об этом до конца времен. Вот как произошло, что изображение зайца стало видно на луне.
Бодхисаттва – судья
Некогда на бенаресском престоле восседал Брахмадатта, и бодхисаттва был у него главным судьей. Он судил всегда по справедливости, и во всем царстве люди хвалили его мудрость.
В то время в Бенаресе жили два торговца. Один из них, перед тем как уехать по делам, отдал другому на хранение пятьсот лемехов для плуга. Как только владелец их уехал, другой немедленно распродал все лемехи, деньги забрал себе, а в помещении, где хранились лемехи, рассыпал мышиного помета.
Джатаки о рождениях Будды читать
Когда хозяин вернулся из путешествия и попросил назад свое имущество, его товарищ, их продавший, объявил ему, что их съели мыши, и показал в качестве вещественного доказательства разбросанный мышиный помет.
Хозяин лемехов, конечно, понял, что его обманывают, но протестовать против этого было бесполезно. Поэтому он притворился, что поверил в эту историю, и, сказав: «О, горе мне! Что за несчастье!», пошел домой. На следующий день он снова пришел в дом торговца и позвал на прогулку его маленького сына. Мальчик принял предложение пойти погулять, и, когда они шли вместе, торговец схватил его и спрятал в одной из комнат в своем доме.
Отец мальчика, не дождавшись его возвращения с прогулки, поинтересовался у своего друга, где его сын. «О горе, друг мой, – сказал купец, упрятавший ребенка в своем доме, – когда мы шли с ним по дороге, с неба на нас камнем упал коршун, схватил твоего сына и унес прочь». Отец мальчика, конечно же, не поверил в это и спросил, разве когда-нибудь кто-либо видел, чтобы коршуны уносили детей. «Ну, если в последнее время стали происходить вещи, которые происходить не могут, – ответил тот, – то что же я могу поделать, друг мой?»
Услышав такие слова торговца, его друг пришел в ярость. Он отправился в суд и вручил жалобу главному судье. Главный судья послал за обвиняемым и потребовал от него объяснений. Убедившись в том, что обвиняемый настаивает на том, что птица унесла мальчика, судья также полюбопытствовал, слышал ли кто когда-нибудь, чтобы коршуны уносили детей. «О господин, – сказал тот, – это началось с тех самых пор, как мыши стали есть железные лемехи для плуга».
Тут бодхисаттва понял, что вопрос более сложен, и попросил у обвиняемого дальнейших объяснений. Тот рассказал судье историю о лемехах, и судья понял, на ком лежит вина. Он приказал отцу мальчика вернуть деньги за лемехи их бывшему владельцу. Когда так было сделано, мальчика отпустили и он вернулся к отцу.
С такой же справедливостью бодхисаттва судил и во всех других случаях, люди восхищались и славили его мудрость.
Бодхисаттва–лев
Джатаки буддизма слушать
Джатаки буддизма слушать
Однажды бодхисаттва родился львом. Когда он стал взрослым красивым животным, он поселился в лесу рядом с западным океаном.
А в пальмовой роще на берегу западного океана обитал заяц. Однажды, после еды заяц прилег поспать под молодой пальмой, стоявшей возле дерева бильва. Он не мог заснуть, а потому лежал, бодрствуя и размышляя. «Если земле суждено погибнуть, – думал он, – что станется со мной?» Как только эта мысль пришла к нему в голову, в этот момент большой плод дерева бильва упал на пальмовый лист, издав звук, чем-то напоминающий гром.
Заяц принял этот шум за признак того, что земля собирается погибнуть, и был страшно напуган. «Именно так я и предполагал», – сказал он и бросился бежать, чтобы спастись от нависшей над ним опасности. На дороге ему попался другой заяц, который, увидев, как тот несется, спросил его, куда он бежит. «Не спрашивай меня, друг, – сказал первый заяц, – земля раскалывается, и я пытаюсь спастись, пока еще есть время».
Услышав ужасную весть, второй заяц тоже пустился бежать. Другие зайцы, увидев, как они бегут, и узнав от них о том, что земля раскалывается, не вникая в подробности, присоединялись к ним и бросались бежать. Так что вскоре все зайцы в лесу понеслись неизвестно куда, чтобы спастись от конца света.
Зайцев увидело стадо оленей, и, услышав от них, что земля рушится, они незамедлительно присоединились к ним. Вскоре буйволы, носороги, тигры, слоны – словом, все лесные животные бросились бежать с криком, что земля гибнет.
Они пробегали мимо дома льва, который и был бодхисаттвой, и, услышав их громкие крики о том, что земля разрушается, он посмотрел вокруг и убедился в том, что с землей все в порядке.
«Несомненно, это был какой-то шум, источник которого не был им известен. Если я не попытаюсь остановить их, то все эти глупые животные погибнут».
Он вышел на середину леса и издал троекратный рык. Это испугало животных еще больше, но все они остановили свой бег и попрятались, кто где смог. Тогда лев вышел к ним и спросил, почему все они бросились бежать. «Земля рушится», – ответили на это слоны. «Кто видел, что земля рушится?» – спросил он снова. «Тигры видели»,– ответили ему слоны. Когда бодхисагтва спросил у тигров, те ответили, что о том известно носорогам.
Джатака париджата слушать и читать
Однако оказалось, что и носороги понятия о том не имеют и предлагают спросить у диких быков, которые знали о конце света не более других. Выяснилось, что ни буйволы, ни лоси, ни кабаны, пи олени не видели, чтобы земля рушилась. Наконец, расспросив зайцев, бодхисаттва нашел того зайца, с которого начался весь переполох. «Ты видел, что земля рушится?» – спросил бодхисаттва у зайца.
«О, да, повелитель, – ответил тот, все еще не в состоянии прийти в себя от пережитого ужаса. – Я сам видел это в пальмовой роще и слышал ужасный грохот. бодхисаттва попросил всех животных оставаться на месте и повел зайца в пальмовую рощу.
Он внимательно осмотрел указанное зайцем место, увидел пальму и, заметив плод бильвы, догадался, что послужило причиной шума.
Тогда он вернулся к животным и рассказал им все, что случилось па самом деле. Успокоенные животные разошлись по домам, воздавая хвалу мудрости бодхисаттвы.
Бодхисаттва – белый слон
В одной из долин в Гималаях раскинулось прекрасное озеро. Оно было окружено семью лесами с цветущими деревьями и другими растениями. За ними были семь гор, из которых самой дальней и самой высокой была Золотая гора.
В Золотой горе была большая пещера под названием Золотая пещера, и в ней обитало стадо из восьми тысяч слонов, вожаком которых был бодхисаттва. Он был ослепительно белого цвета, и рост его составлял восемьдесят восемь ладоней, а в длину он был сто двадцать ладоней. У него был серебряный хобот и шесть бивней разного цвета. Звали его Чхаданта.
Слон Чхаданта.
У Чхаданты было две жены, Чулласубхадха и Махасубхадха, первая из которых завидовала второй. Однажды, когда белый слон с двумя его женами, идущими по обе стороны от него, бродили в роще деревьев сал, он потряс своим хоботом ветку с множеством цветов, и случилось так, что все цветы упали на Махасубхадху, а веточки и красные муравьи на Чулласубхадху.
Последняя приняла это близко к сердцу и подумала про себя: «Он бросает засохшие листья, сучки и красных муравьев на меня, а прекрасными ароматными цветами на супругу, которая больше дорога ему».
В другой раз, когда слоны играли под деревом баньян, что росло в озере, один из них нашел прекрасный лотос и преподнес его бодхисаттве; и тот подарил его Махасубхадхе. Чулласубхадха не могла пережить такого удара и решила отомстить за себя. Однажды, когда бодхисаттва принимал у себя святых людей, Чулласубхадха тоже подала им пищу и втайне попросила их сделать так, чтобы она в следующем рождении стала дочерью царя Мадхи.
джатака бхаранам рассказы о рождениях будды
Джатака бхаранам рассказы о рождениях будды
Вскоре после этого она умерла и снова родилась как дочь этого царя. Она выросла, стала прекрасной девушкой, и ее отдали в жены царю Бенареса. Царь очень любил свою молодую жену. Однажды она попросила, чтобы он исполнил ее заветное желание. Царь сказал, что выполнит все, чего она хочет, и она попросила его пригласить ко двору всех охотников, которые были в царстве.
Так и было сделано, и, когда они собрались, царица выбрала для задания, которое она замыслила, охотника по имени Сонуттара, отличавшегося огромным ростом и свирепым видом. Наедине она сказала ему: «Возле одного озера в гималайских лесах живет белый слон с шестью бивнями. Ты должен пойти туда и принести мне его бивни. Если ты выполнишь это, я щедро вознагражу тебя».
Охотник согласился выполнить ее распоряжение, и царица дала ему все, что было необходимо, – снаряжение, провизию, спутников, для того чтобы он мог пойти за семь гор и поймать слона. И Сонуттара в сопровождении армии охотников направился в леса Гималаев. Но все, кто сопровождал его, погибли, и лишь он один достиг гор.
Горы были высокими, а леса – непроходимыми, и ему потребовалось семь лет, семь месяцев и семь дней, чтобы достичь озера. Наконец, он добрался до озера, увидел стадо слонов и заметил место, где прогуливался белый слон. Ожидая, когда слоны будут возвращаться вечером, он вырыл яму на пути, по которому тот обычно ходил, и, накрыв ее травой и листьями, сам спрятался на дереве.
На следующий день, когда белый слон проходил по этому пути и упал в яму, Сонуттара поразил его стрелами. Чхаданта, мучимый болью, громко застонал, и стадо убежало прочь.
Когда все слоны убежали, Сонуттара слез с дерева и приблизился к яме. Бодхисаттва спросил его, почему тот хочет убить его. «Потому что царица Бенареса хочет получить твои бивни», – ответил охотник. Тут бодхисаттва понял, кто такая эта царица Бенареса, но не возмутился ее требованию, а напротив, предложил охотнику скорее отрубить его бивни. Сонуттара с трудом едва мог дотянуться до бивней бодхисаттвы из-за его огромного роста.
читать джатаки буддизма колесо сансары
Тогда бодхисаттва разрешил ему взобраться по его хоботу, чтобы сделать это. Однако оказалось, что бивни слона были твердыми как железо, и Сонуттара не мог отпилить их. Тогда бодхисаттва взял пилу из его рук и хоботом, страдая от невыносимой боли, сам отпилил себе бивни и отдал их охотнику.
Сделав это, он упал в лужу собственной крови и умер. Сонуттара отнес бивни царице Бенареса и рассказал ей о смерти бодхисаттвы. Когда она увидела бивни и услышала рассказ охотника, она вспомнила те счастливые дни, что она провела со своим возлюбленным. Это разбило ей сердце, и она в тот же день скончалась.
Бодхисаттва – жрец
Давным-давно, когда Ясапани правил в Бенаресе, бодхисаттва был его домашним жрецом. У царя был также министр по имени Калака, который брал взятки и давал царю дурные советы.
Однажды, когда бодхисаттва шел во дворец на службу к царю, он встретил по пути человека, который рыдал и бил себя в грудь. Бодхисаттва спросил, что послужило причиной такого глубокого отчаяния, и тот рассказал ему, что он разорился, потому что Калака несправедливо осудил его.
Он выслушал, в чем обвиняли этого человека, и, сочтя, что с ним несправедливо обошлись, пошел вместе с ним в суд. Там бодхисаттва отменил судейство Калаки; провел новое слушанье дела и вынес приговор в пользу невинно пострадавшего.
Тут в душе Калаки зародилась зависть к бодхисаттве, и он стал вынашивать злые замыслы. Он сказал царю, что бодхисаттва более популярен, чем сам владыка, а, следовательно, трону грозит опасность; в доказательство министр указал царю на то, что, куда бы бодхисаттва ни пошел, за ним следуют толпы людей.
Царь увидел множество людей, следовавших за бодхисаттвой, куда бы тот пи направился, и встревожился. Потому он спросил у министра, каким образом он мог бы отделаться от бодхисаттвы. «Я хочу найти какой-нибудь предлог, чтобы приговорить его к смерти», – сказал царь.
Тогда Калака посоветовал царю задать бодхисаттве какую-нибудь невыполнимую задачу и убить его за то, что тот не справится с пей. Царь решил, что это был хороший план, и послал за бодхисаттвой. Когда последний пришел, царь сказал ему: «О мудрый, нам надоел наш старый сад. Теперь мы желаем новый сад. Мы хотим гулять в нем завтра. Если ты не сможешь разбить сад до завтра, ты должен будешь умереть» .
Хорошо известно, что необходимы многие годы, чтобы создать сад, посадить в нем деревья, сделать цветочные клумбы, выкопать каналы, и, подумав, бодхисаттва понял, что это Калака настроил царя говорить с ним таким образом. Он знал, что невозможно отказаться выполнять царский приказ, и потому он сказал: «Я сделаю это, если смогу, о повелитель». С этими словами он ушел.
В ту ночь, когда бодхисаттва лежал в постели и размышлял о происшедшем, Шакра появился перед ним и спросил его, почему тот пребывает в столь глубоком раздумье, лежа в постели. Бодхисаттва поведал ему о приказании царя. «О мудрый, – сказал ему Шакра, – отдыхай с миром. Я сотворю для тебя этот сад». Шакра поступил согласно своим словам, и наутро, когда царь проснулся, о чудо!, он мог уже гулять в саду, полном деревьев, цветочных лужаек и фонтанов.
Джатаки париджата Будда читать
Джатаки париджата Будда читать
Царь послал за Калакой и, когда тот пришел, рассказал ему о том, что бодхисаттва сотворил невозможное.
«А разве я не говорил Вашему Величеству, что он опасен? – сказал хитрый министр. – Если за одну ночь он может разбить сад, то, несомненно, что он может и монарха низложить за один день!» Царь теперь встревожился еще больше и по совету Калаки снова послал за бодхисаттвой.
Когда последний явился перед ним, царь попросил его сделать озеро с семью драгоценными камнями, бодхисаттва ответил, что он выполнит это поручение, если сможет, и пошел восвояси. В ту же ночь Шакра предстал перед ним и создал озеро, которое оказалось даже более красивым, чем предполагал царь.
Ясапани попросил бодхисаттву построить дворец, который гармонировал бы с озером и парком. Шакра выполнил и это поручение. Тогда царь попросил создать драгоценность, которая могла бы сравниться по красоте с дворцом.
Шакра изготовил драгоценное украшение для бодхисаттвы, и последний преподнес ее царю. Как обычно, он послал за министром Калакой. Но, когда тот пришел, на этот раз царь не спросил у него, какой следующий шаг им следует предпринять, но приказал своим слугам предать министра смерти. Это было незамедлительно исполнено слугами и простым народом.
После этого царь правил с миром и считал бодхисаттву своим верным подданным и истинным другом.
Бодхисаттва – обезьяна
Однажды на большом манговом дереве, что росло на берегу Ганга в лесу в Гималаях, обитало обезьянье племя из восьми тысяч обезьян. Вожаком племени обезьян, защищавшим их от всех бед, был бодхисаттва.
Плоды дерева, на котором жило племя, были слаще, чем любые другие плоды в мире. Одна из ветвей дерева нависала над потоком, и бодхисаттва подумал, что, если плоду манго случится упасть в реку, он может уплыть и попасть в руки людей, которые придут в поисках дерева и могут причинить обезьянам вред.
Поэтому он приказал очистить эту ветвь от листьев, а также срывать с нее все плоды. Обезьяны делали так, как им было приказано, по один плод остался незамеченным и, упав в воду, уплыл вниз по течению.
Царь Бенареса, совершая омовение в реке, случайно заметил плод, плывущий по ее водам и, выловив его, съел. Поняв, что этот плод вкуснее всех плодов манго, какие он когда-либо пробовал, царь приказал придворным выяснить, где находится дерево, с которого плод упал в реку.
Джатаки притчи буддизм читать
Они отправились на поиски дерева, но не смогли найти его в этом царстве. Тогда царь с большой армией выступил в поход вдоль берегов Ганга, и в лесу дерево было найдено. Царь увидел, что обезьяны поедают манго с этого дерева, и, желая сохранить плоды для себя, отдал приказ лучникам перестрелять их.
Когда обезьяны увидели лучников, они сильно встревожились, потому что ближайшее дерево, на которое они могли перебраться, росло по другую сторону потока. Ни одна из обезьян не смогла бы перепрыгнуть через поток. Но бодхисаттва успокоил их, говоря, что спасет всех. Заверив их таким образом, он прыгнул в поток и, быстрый как мысль, переплыл на другую сторону потока до того, как лучники успели выстрелить в него.
Он вычислил ширину потока, срезал бамбуковый шест, привязал один конец к спине и, крепко закрепив другой конец на ветке дерева, прыгнул через поток, пытаясь добраться до мангового дерева. Но, увы! Бамбук оказался короче, чем нужно, на длину тела бодхисаттвы, так что он смог ухватиться за сук дерева, но не мог встать на него.
Тем не менее он предложил сородичам спасаться бегством по его телу и стволу бамбука, и все обезьяны ушли с дерева на другую сторону реки. Последняя обезьяна была злой и она завидовала вожаку – бодхисаттве. Поэтому, проходя по его спине, обезьяна ударила его и сломала вожаку позвоночник.
Бодхисаттва, будучи и так уже истощен тем, что выдержал вес огромного потока обезьян, проходивших по его телу, едва остался жив после этого удара и был не в силах двинуться, оставшись висеть между двумя деревьями почти при смерти.
Царь Бенареса видел все происходившее и пожалел бодхисаттву. Он приказал своим людям взобраться на дерево и принести обезьяну к нему. Когда это было сделано, царь ласково заговорил с бодхисаттвой, и, по его повелению, животное вычистили, помыли и одели. Все же, несмотря на все усилия царя вылечить его, бодхисаттва в тот же день умер.
Результат невнимания к предостережению бодхисаттвы
В одной деревне жил брахман, владевший особым заклинанием под названием ведабха. Бодхисаттва был его учеником. Тот, кто при особом благоприятном сочетании планет повторял это заклинание, мог вызвать с небес дождь из семи видов драгоценностей: золота, серебра, жемчуга, кораллов, «кошачьего глаза» , рубинов и алмазов.
Однажды этот брахман отправился в город Чхеди и как спутника взял с собой бодхисаттву. Проходя через лес они попали в лапы шайки из пятисот разбойников, которые связали брахмана веревками и послали бодхисаттву в деревню, чтобы тот принес выкуп за них обоих.
Случилось так, что именно в этот день сочетание планет благоприятствовало успешному применению заклинания ведабха, и бодхисаттва знал об этом. Однако он предупредил своего учителя, чтобы тот не использовал этого заклинания. «Потому что если ты сделаешь это, то и с разбойниками и с тобой случится несчастье», – сказал он. Хотя бодхисаттва был пока лишь учеником брахмана, он знал уже гораздо больше, чем его учитель.
Дав ему такой совет, бодхисаттва отправился за выкупом. Как только бодхисаттва ушел, брахман подумал: «Зачем мне ожидать своей свободы до возвращения моего ученика, если я могу добыть все деньги, что мне нужны, с неба? Лучше я произнесу сейчас же заклинание, вызову дождь драгоценностей с небес и заплачу за себя выкуп». Он проговорил заклинание, и с небес упал дождь из семи видов драгоценностей.
Увидев это чудо, разбойники пришли в восторг. Они собрали столько драгоценностей, сколько хотели взять в корзины, и направились домой. Не зная, что делать дальше, брахман последовал за ними. Они не успели пройти небольшое расстояние, когда на них напала другая банда грабителей, требуя у них отдать их добычу.
«Если вы хотите хорошо поживиться, – сказал главарь первой банды, – хватайте этого брахмана, который идет за нами. Он умеет вызывать дождь драгоценностей с неба; все это добро досталось нам от того брахмана». Услышав это, вторая банда отпустила первую с миром и с награбленным добром и схватила брахмана.
«Дай нам добычи», – сказали они ему. Но брахман объяснил им, что дождь из драгоценностей можно вызвать лишь раз в году при определенном положении звезд, и что в следующий раз это случится ровно через год».
Рождения Будды Джатаки читать и слушать
«Негодяй, – вскричали разбойники, – ты за один час сделал тех богачами, а нас хочешь заставить ждать целый год!» Сказав это, они бросились на него и избили до смерти. Затем они бросились в погоню, настигли первую банду, убили их всех и забрали себе их сокровища.
Но тут между ними развязалась яростная ссора о том, кому что достанется, и в результате ссоры все они, кроме двоих, были убиты. Эти двое выживших решили поделить сокровища поровну между собой. Тут они проголодались, и один пошел в деревню за едой, второй же остался охранять добычу.
Как только первый ушел, его напарник подумал, что неплохо бы овладеть всеми сокровищами самому и решил убить первого, как только тот вернется. Мысли разбойника, который отправился за едой, вскоре потекли по тому же руслу, и он также решил, возвратившись, прикончить товарища, оставшегося стеречь драгоценности.
Поэтому, купив еды, он съел свою долю и, подмешав яда в оставшуюся, принес ее напарнику. Но, как только он подошел к месту, где лежали богатства, его сотоварищ напал на него и убил, после чего, отведав принесенной пищи, мгновенно скончался.
Когда бодхисаттва вернулся, принеся с собой выкуп, он не нашел своего учителя, но увидел разбросанные повсюду драгоценные камни. Он понял, что учитель не последовал его совету, произнес заклинание и вызвал ливень драгоценных камней с небес. Он пошел по следам разбойников и наткнулся на мертвое тело учителя.
Он предал его огню и пошел дальше по следу разбойников. Так он вышел к тому месту, где разбойники поубивали друг друга, но, однако, так как драгоценностей там не было, Бодхисаттва отправился на поиски двух уцелевших в схватке разбойников. Идя по их следу, он пришел к тому месту, где они оба встретили смерть, и увидел драгоценности.
«Вот, – молвил бодхисаттва в задумчивости, – так мой учитель и разбойники погибли, не послушавшись моего совета». Затем он взял сокровища, отнес их домой и жил счастливо до конца своих дней.
Давным-давно, когда в Варанаси царствовал Брахмадатта, в Гималаях родился слоненок. Выйдя из утробы матери, он был белым, как слиток серебра, глаза его сверкали, как драгоценные камни, рот пламенел, как красная ткань, а хобот светился, как серебряная цепь с искрами красного золота. Ноги его были гладкие и блестящие, словно покрытые лаком.
Когда слоненок вырос, не утратив красоты, он обрел мощь. Все восемьдесят тысяч гималайских слонов сошлись и сделали его вожаком. Но недолго он правил слонами. Увидя в стаде грех, он удалился и стал жить в лесу один, никогда не выходя оттуда, чтобы вытоптать посевы земледельцев.
Слава об одиноком белом слоне распространилась по всем Гималаям, но мало кому удавалось его видеть. Однажды один из жителей Варанаси — да сотрется из памяти его имя — заблудился в чаще. Долго он метался, наталкиваясь на деревья, запутываясь в лианах, но, поняв, что выхода нет, сел на землю и заревел.
И вот он слышит шум продирающегося сквозь чащу большого зверя. Будда — а это он возродился в облике слона — решил помочь несчастному. Но человек, не поняв намерений животного, обратился в бегство. Тогда Будда остановился. Остановился и человек. Так повторилось несколько раз, пока человек догадался, что ему не хотят зла, и подпустил слона на близкое расстояние.
— Почему ты плачешь? — спросил слон, повернув к человеку огромное ухо.
— Почтенный! — произнес человек, склонившись до самой земли. — Я заблудился в твоем лесу и не знаю, как найти дорогу в город. К тому же я сильно ослабел от голода.
Слон привел человека к себе, накормил его досыта сладкими плодами и, обхватив его поясницу хоботом, посадил на спину. Он шел медленно, выбирая дорогу таким образом, чтобы человек не ушибся и на него не упала с дерева змея.
Стражники еще с башни над воротами увидели приближающегося к городу слона и созвали трубами весь город. Горожане высыпали изо всех ворот навстречу слону. Они никогда не видели слона, к тому же такого могучего. Человека же, которого доставил слон, считали давно погибшим. Но, кажется, никто ему не обрадовался, кроме ростовщика, которому он задолжал.
Подойдя к слону, ростовщик потрогал клык и сказал, обращаясь к спасенному:
— Этот клык настоящее сокровище!
Слон покачивал головой, словно соглашаясь с этой оценкой, а затем, повернувшись, с царственным достоинством удалился.
Человек же, не заходя в свою хижину, отправился на рыночную площадь в ряд резчиков по кости. Обращаясь к мастерам, он спросил:
— Скажите, дорого ли стоят бивни живого слона?
— Клыки живого слона стоят вдвое дороже клыков мертвого слона, — ответил старший мастер и назвал цену.
Вскоре после этого спасенный вернулся в лес и нашел там убежище одинокого слона.
— Ты снова заблудился? — воскликнул Будда удивленно.
— Нет, — ответил человек. — Я пришел к тебе за помощью.
— И чем я могу тебе помочь? — спросил слон с готовностью в голосе.
— Видишь ли, я бедный человек и мне не на что жить. У тебя же два клыка, и ты можешь обойтись одним. Дай мне клык, я его продам и буду кормиться.
— Что ж, — сказал слон. — Сходи за пилой.
— Я ее захватил, — сказал человек, сбрасывая со спины мешок, который зазвенел.
Слон подогнул ноги, чтобы человеку было удобно работать, и тот отпилил один клык, а потом, подумав, и другой.
— Ты не думай, — сказал слон, поднимаясь, — что клыки мне не дороги. Знай: с их помощью можно достигнуть спасения и просветления.
Но человек, кажется, не понял смысла сказанного. Он засунул бивни в мешок и, взвалив его на спину, зашагал к городу.
В городе он продал клыки по обещанной ему цене, рассчитался с ростовщиком и некоторое время жил в роскоши. Когда же золото кончилось, он вновь пошел в лес и, отыскав слона, сказал ему:
— Почтенный! Я продал твои клыки. Но деньги пришлось отдать за долги. И снова мне нечего есть. Дай мне остатки твоих клыков.
— Возьми! — сказал слон, опускаясь на землю. Человек достал пилу и, срезав остатки клыков, отправился восвояси.
Через некоторое время он пришел еще раз и потребовал корни клыков.
Слон молча лег на землю. Неблагодарный забрался по хоботу слона, как по серебряной цепи, на голову слона, напоминавшую снежную вершину, и стал пяткой отбивать корни клыков. Потекла кровь. Видимо, слону было больно. Но он не пошевелился, не застонал. Отбив корни клыков, негодяй ушел. Но недалеко. Земля, вьщерживавшая тяжесть гор, дрогнула под его ногами. Донесся отвратительный запах человеческих нечистот. Из трещины вырвалось пламя в форме хобота и, схватив предателя, швырнуло в преисполню.
Будда тогда произнес гатху:
Глаза неблагодарного повсюду так и рыскают.
Людская жадность низкая.
Джа-Будда и его джатаки
В Индии много хорошего гашиша и все его очень любят. Но некоторых он высаживает на конкретный умняк. Например, один древний индийский человек как-то раз удолбился до такой степени, что сел под дерево и начал вспоминать все свои предыдущие жизни, а их было не меньше миллиона. И вот он все вспоминал, вспоминал, и чем больше вспоминал, тем больше приходил к выводу, что, за исключением некоторых прикольных моментов, ничего особенно кайфового там вобще не было. И тогда перед ним встал такой вопрос: если все это так некайфово, тогда на хера оно вобще надо? А тут вокруг него уже разные люди собрались, потому что видят, мужик уже неделю на одном месте сидит, думу думает, и ждут, что вот сейчас он глаза откроет и что-нибудь умное скажет. И вот он открывает глаза, видит толпу людей и говорит им: Чуваки! Жить - вредно! И тут все поняли, что это ДЖА-БУДДА и надо у него жизни учиться.
Ну, он им, конечно, за жизнь и рассказал. Что, во-первых, от этого занятия люди в конце концов умирают, но это еще полбеды. Потом же они по-новой рождаются и опять живут, а потом опять умирают, а потом опять живут, а потом опять умирают, а потом опять живут, а потом опять умирают, а потом опять живут, а для чего - непонятно, потому что нет в этой жизни ничего хорошего, одни напряги круглосуточные. И что надо наконец так умереть раз и навсегда, чтобы вобще не жить. И тогда всем будет хорошо.
Надо сказать, что многим эта идея очень понравилась. Собралось вокруг Джа-будды сотни две учеников и говорят: научи нас, почтенный, как его так умереть, чтобы потом вобще не жить. А Джа-будда им и говорит: а вы преодолейте свои желания. Потому что это все от них: и жизнь, и смерть, и напряги разные, и прочая хренотень. И вот так вот они беседовали изо дня в день, двадцать шесть лет подряд. А чтобы не было скучно, Джа-будда иногда рассказывал истории из своих предыдущих жизней, которых было не меньше миллиона, так что рассказать было за что. И назывались эти рассказы ДЖАТАКАМИ - в честь великого бога ДЖА.
Джатака о деревянном бодхисаттве
Однажды сидит Джа-будда под своим деревом и проводит очередной инструктаж по технике преодоления желаний. Тут прибегает к нему любимый ученик Ананда, отводит его за дерево и что-то долго и взолнованно ему на ухо шепчет. Джа-будда слушает и головой кивает, а после возвращается к ученикам и говорит: Братки! Вот Ананда только что мне сказал, что появился тут неподалеку один учитель из северных земель, который говорит: Делай, что ты желаешь - таков да будет весь Закон. Ученики отвечают: правда! И многие этого учителя уже слышали. Тут Джа-будда их и спрашивает: ну, и какого же вы о нем мнения? Ученики говорят: похоже, что неглупый человек, но чушь такую порет, что стыдно слушать. А Джа-будда только головой кивает: верно, братки. Чушь он порет, хотя и очень образованный. И мало того: он и в прежней жизни тоже неглупым мужиком был и тоже чушь порол, пока не повстречался на его пути деревянный бодхисаттва.
А дело было так. Давным-давно, еще до царя Гороха, жил в одном городе один царь с очень длинной бородой - он ее три раза вокруг пояса обматывал, чтобы ходить не мешала. И был это царь настоящий максималист: если чего захочет, так сразу ему вынь да положь. А мясо он любил есть каждый день по три раза, на завтрак, обед и ужин, причем даже в постные дни, когда во всем городе мяса было не достать. Его повар бедный прямо с ног сбился; говорит: прости, царь, сегодня постный день, где ж я тебе мяса достану. А царь говорит: твои проблемы. А не достанешь - я тебя уволю.
И вот бедный повар метется по городу и видит: местная братва мужика какого-то порезала, лежит под забором еще теплый, но уже не дышит. Повар быстренько к нему подкрался и, пока менты не приехали, отрезал у него ляжку. Принес домой, сготовил и царю подает. А царь попробовал и спрашивает: что это за мясо ты мне сегодня принес? Повар весь побледнел и отвечает: свинину, батюшка. А царь ему: нет, родной ты мой, это не свинина. Я этот вкус хорошо помню, потому что в прошлой жизни людоедом был. И теперь ты меня все время таким мясом будешь кормить, а не то самого тебя забью и съем. Короче, вот это мужик попал так попал.
И стал повар для царя человечину добывать. Раз добыл, два добыл, на третий раз попался. Везут его в ментовку, а он кричит: я, мол, не виноват, я правительственный заказ выполнял. Тут, как на грех, журналисты подвернулись, раздули эту сенсацию до неимоверной степени во всех газетах аршинными заголовками с фотографиями на целую полосу. Народ весь на дыбы поднялся, окружил дворец, глупости всякие кричит, граблями в воздухе махает. А царь выходит на балкон с важным видом и вдруг как рявкнет: ЧТО ЗА БАРДАК!
Народ-то сразу весь и притих. А тут какой-то диссидент из толпы башку высовывает и кричит: а правду, царь-батюшка, в газетах пишут, что ты вроде как людей ешь?
Царь отвечает: а твое какое дело, дурак неумытый? Конечно, ем. И буду есть. Потому что я так хочу. Царь я, в конце концов, или не царь?
Тут народ весь как зашумел: нет, ты нам больше не царь, и убирайся отсюда к чертям собачьим, маньяк конченый! Мы себе и получше царя найдем! Царь уже хотел своих верных омоновцев, нажал на кнопку - а реакции никакой. Смотрит - а омоновцы уже все с народом вместе на площади митингуют, вот-вот по балкону стрелять начнут. Такая вот революция намечается.
Тогда царь, не меняя надменного выражения лица, говорит: ну, ежели вы все такие дураки и смутьяны, тогда какой же понт мне вами править? Я немедленно отрекаюсь от престола и улетаю в нормальную страну, а потом вас всех завоюю и съем. И с этими словами поднимается в воздух и действительно улетает прочь из города, наслаждаясь всеобщим замешательством.
Ну, первую часть своего обещания он выполнил. А вот со второй вышел прокол. Потусовался он, короче, туда-сюда, смотрит - а ни одна страна его к себе не впускает. Потому что всем уже известно за его извращенные наклонности. Ну, он тогда улетел туда, где не было вобще никакой страны, поселился в джунглях, наделал себе деревянных людей и стал ими править. А за человечиной по окрестностям летал. И никто его не мог поймать, потому что был он не только людоед, но и очень сильный колдун.
В конце концов он, конечно всех достал своей непосредственностью. И даже сам великий бог Джа посмотрел на него и задумался: а как бы этого маньяка примерно наказать, чтобы другим неповадно было? Думал, думал, и наконец придумал одну исключительно красивую комбинацию.
Жил тогда в каком-то среднем индийском городе один брахман, который очень хотел иметь сына. И вот Джа сказал ему: иди, брахман за околицу, там в лесу растет дерево о семи стволах. Сруби один ствол и сделай из него фигуру человека: это будет твой сын, он совершит великий подвиг и прославит твое имя. Брахман послушался, пошел в лес, нашел соответствующее дерево, срубил ствол и сделал из него деревянного мальчишку.
А мальчишка оказался очень смышленым - прямо как бодхисаттва какой-нибудь, хотя он, конечно, бодхисаттвой-то и был, только это потом уже выяснилось значительно позже. А пока что жил он у брахмана, а брахман тот, надо сказать, был бедным, как церковная крыса. Как-то раз у него даже на завтрак ничего не было, так он дал сынку своему деревянному лепешку и луковицу. Сынок луковицу откусил и говорит: тьфу, папа, горькая какая. А брахман говорит: терпи, сынок, жизнь наша еще горше. А сынок ему на это: так зачем же она нужна, если она горькая такая? Тут брахман задумался, как бы получше сынку объяснить о смысле страдания, потом прокашлялся и говорит: ну, понимаешь, сынок, жизнь - это... А сынок и говорит: я же, папаня, не за жизнь спрашивал, я же за луковицу. Для чего ее есть, если она горькая такая? Да и лепешка невкусная, черствая, не угрызешь. Я лучше вобще ничего есть не буду, чем так мучиться. Тут брахман и говорит: не будешь есть - ослабнешь и помрешь. А сынок: авось и не помру. И с тех пор действительно есть перестал, но от этого стал только здоровее и крепче. Брахман за него порадовался, но примеру его не последовал.
Вот подрос он немного, и стал его брахман к ученой жизни приучать. Купил ему одежку, купил азбуку и отправил в школу. Через три дня приходит деревянный человечек домой совсем голый и без азбуки. Брахман всполошился: в чем дело, сынок, кто тебя обидел? А тот ему и отвечает: никто меня, папаня, не обидел, я просто понял, что в одежде не нуждаюсь, и весь этот хлам бродячим комедиантам подарил. Брахман тогда спрашивает: а азбуку куда дел? А сынок говорит: и азбука туда же пошла. Потому что если тело не нуждается в одежде из тряпок, то и ум не нуждается в одежде из знаний. Брахман и спрашивает: ну, ладно, допустим, что это так. Но зачем же было тогда на все это последние гроши тратить? А сынок говорит: был тут, папаня, вполне определенный смысл. Если бы я в одежке не походил и книжку бы не полистал, я бы всю жизнь думал, что все это нужные вещи, и страдал бы жутко, что у других они есть, а у меня нет. А теперь вот я понял, что мне они не нужны, и никогда уже не буду страдать, что у меня их нет. Так что спасибо тебе, папаня, не напрасно ты деньги потратил. Больше тебе их тратить не придется.
Тут-то брахман и понял, что сын его конкретным бодхисаттвой растет. Но вслух ничего не сказал: подумал - авось, перерастет еще.
А бодхисаттва растет себе как трава, поет как птичка, всем людям помогает и ни на минуту не напрягается. Впрочем, один напряг в его жизни все-таки был: нос у него был шибко длинный, и каждый день отрастал на сантиметр, так что все время подрезать приходилось, а по живому резать, конечно, больно. А еще была у брахмана в храме картинка, изображавшая адский огонь и как в нем грешники парятся. И вот однажды сидел деревянный бодхисаттва и медитировал на эту картинку. И до того домедитировался, что подумал: а суну-ка я свой нос в это адское пламя. Авось, обгорит, и расти уже не будет. Ну и, конечно, сразу же сунул. Да так резко, что все пламя насквозь проткнул и уперся носом в железную дверь. И тут с ним случилось такое просветление, что он в один миг все понял. Встал и говорит отцу: пойду я, папаня, свой подвиг совершать. Жди меня, вернусь с победой. Потому что намерения бодхисаттвы всегда исполняются.
И пошел прямиком в страну деревянных людей, где правил бородатый людоед. Они его тут же на границе повязали и доставили своему царю. А царь говорит: о! Деревянный человек! Будешь мне теперь служить, мне все деревянные люди служат. А бодхисаттва говорит: извини, царь, не все. Я вот тебе не служу и служить не буду. А царь ему: тогда я тебя в костер брошу. А бодхисаттва отвечает: как хочешь, только я тебя предупреждаю: я самый крутой бодхисаттва, и как бы у тебя напрягов не вышло. Я вот давеча адский огонь носом проткнул, и за ним железная дверь оказалась.
Тут бородатый людоед весь аж затрясся, с трона своего соскочил, бодхисаттву развязал, рядом усадил и говорит: извини меня, деревянный мальчик, я и не знал, что ты такой крутой. А скажи мне, мальчик, где ж это ты такой адский огонь надыбал? Тут бодхисаттва ему честно все и рассказал. Людоед просиял, повесел, говорит: ах, мальчик, мальчик! Если бы ты знал, что ты мне сейчас рассказал! На вот тебе пять золотых и убирайся поживее с моего царства, чтобы и духу твоего здесь не было, а то не посмотрю что ты бодхисаттва - спалю к чертовой матери! Бодхисаттва деньги взял, поблагодарил и удалился.
Шел он через лес, а в лесу том жили два оборотня. Услышали они, что деньги звенят, обернулись скромными крестьянами и повстречали бодхисаттву на дороге. И говорят: а что ты, мальчик, в узелочке несешь? А бодхисаттва говорит: пять золотых монет. Мне их бородатый людоед дал. А несу я их своему отцу, потому что он совсем бедный и на меня кучу денег потратил. А оборотни говорят: ну, что такое пять золотых? Что на них сейчас купишь? Пойдем-ка с нами в страну глупого царя, там есть чудесное поле, на котором золотые деревья растут. Посадишь там свои деньги - а наутро вырастет дерево, и будет на нем целая тысяча золотых! Ну, ты, конечно, половину нам отдашь за то, что мы тебе такое место покажем, но и тебе же не меньше пятисот останется!
Тут бодхисаттва подумал: бедные крестьяне тоже золото очень любят, нужно им помочь. И пошел с ними в страну глупого царя. Пришли они на чудесное поле, закопали деньги, водой полили, а бодхисаттва сел над ними и начал медитировать. Оборотни вокруг него крутятся, пытаются как-то отвлечь, чтобы он отошел, и тогда деньги выкопать - а он сидит как камень, весь сосредоточенный, и ни на что не реагирует. Тогда оборотни позвонили в милицию: тут, мол, наркоман какой-то третий день сидит совсем голый, какой пример для детей. Менты сразу же подъехали, смотрят: а на пустыре золотое дерево выросло, и на нем тысяча золотых монет, а рядом бодхисаттва сидит в трансе и ни на что не реагирует. Ну, они его аккуратненько погрузили в машину, потом на вертолет - и выбросили в море. А сами пустырь так крепко почистили, что наутро оборотням и стружечки золотой не осталось. Менты - они тоже золото очень любят, а не только водку пить и дубинками махать.
А бодхисаттва вышел из медитации, смотрит - а вокруг морские волны. Тут подплывает к нему Великая Черепаха и говорит: привет, деревянный бодхисаттва. И давно ты тут плаваешь?
Бодхисаттва говорит: не знаю, я же вроде только что на пустыре сидел, золотое дерево растил. А Черепаха ему: а ты разве не знаешь, что в мире порядок такой: кто на пустыре золотые деревья растит, тот потом в морских волнах оказывается. А бодхисаттва говорит: так ты, выходит, тоже золотые деревья растила? А Черепаха: нет, я не растила. А бодхисаттва: тогда почему же ты тут оказалась? Великая Черепаха задумалась и говорит: ну, живу я здесь. А бодхисаттва: а я что, по-твоему здесь делаю? Черепаха снова задумалась и говорит: да. И как это ты ловко, однако. Все мы, блин, живем и живем, а что толку? Кто из нас знает, чего он хочет? Вот бородатый людоед, наверное, знает. Прилетает сюда каждые выходные и требует: отдай ключ! отдай ключ! Да только я ключа ему не отдам.
Бодхисаттва и спрашивает: а почему ты ему ключа не отдашь? Из жадности или из вредности? А Великая Черепаха говорит: да потому что я Великая Черепаха, а он козел и гнус позорный, конченый в натуре. А бодхисаттва говорит: так он, наверное, про себя тоже думает, что он правильный, а ты конченая. Подумай сама: лежишь ты на дне моря, ключ зажала, хотя он тебе ни на хер не нужен - ну, что он за тебя может подумать? Черепаха отвечает: а какая мне хрен разница, что этот гной за меня подумает? А боддхисаттва спрашивает: а насчет меня тебе не по фигу, что я за тебя подумаю? Черепаха подумала и говорит: нет, не по фигу, потому что ты пацан правильный и я тебя уважаю. Тогда бодхисаттва ей и говорит: ты меня извини, но я тоже за тебя хорошо не могу подумать. Неправильно это: зажимать у себя вещь, которая кому-то нужна, а тебе не нужна. Пока мы живые, мы должны помогать друг другу - а иначе зачем тогда жить? Он, может, и людей есть перестанет, если этот ключ добудет, - да, я вдруг сейчас точно понял, что перестанет.
Тогда Черепаха достает из панциря ключ и говорит: На! отдай ему сам, а то мне как-то неудобно - я же сказала, что не отдам. Тем более что он уже мне весь живот натер. Вручила бодхисаттве ключ и вывезла его на берег.
Выходит бодхисаттва на берег - а там уже бородатый людоед стоит со своим деревянным войском. И говорит: отдавай ключ. А бодхисаттва отвечает: отдам, только скажи, для чего он тебе нужен. Тут людоед как рассвирепел: ты мне будешь еще условия ставить! Да я же тебя в порошок сотру! А ну, ребята, схватить его! А деревянные люди ему отвечают: делай что хочешь, хозяин, а только со своим мы драться не будем. Ты же видишь - он бодхисаттва. Скажи ему лучше, зачем тебе этот ключ, да и нам тоже интересно. Или дерись с ним сам, один на один, по-честному.
Тогда людоед как заорет: да я его сейчас и сам пополам переломаю, а потом и вас на щепки разнесу! И сразу кинулся на бодхисаттву - а тот на дерево влез. Людоед полез за ним - а тут Дух Дерева как схватит его за горло! А потом за бороду! И говорит бодхисаттве: ну, что, сразу прикончить гада или пусть помучается?
Бодхисаттва говорит: пусть лучше скажет, зачем ему ключ - тогда я ему ключ отдам, и пусть убирается, куда захочет. Дух Дерева говорит: а ты что, разве не знаешь? Ключом тем открывается дверка, за которой исполняются все желания, а дверка та в храме твоего отца, за картиной адского пламени.
Бодхисаттва только удивился: и ради такой ерунды человек мучится, чтобы какие-то там желания исполнить? Воистину, не стоят те желания тех мучений! Отпусти его, Дух Дерева, пусть берет этот сраный ключ и бежит желания свои исполнять! Дух Дерева отвечает: ладно, только я прежде бороденку-то ему по волосику повыщиплю, чтобы знал, сука, как беспредельничать. Бодхисаттва говорит: и не жалко тебе человека? А Дух Дерева говорит: жалко у пчелки, а пчелка на елке. Тут бодхисаттва понял, что разговаривать с Духом Дерева будет очень сложно, повесил ключ на веточку и пошел домой.
Только пришел - а тут прибегает людоед, весь ощипанный и с лица помолодевший, ключом размахивая, а за ним все его войско гонится, кричит: не трожь, не трожь деревянного бодхисаттву! А людоед подбегает к картине адского пламени, отпихивает ее ногой, сует ключ в скважину и кричит: ну, козлы, держитесь - сейчас все мои желания исполнятся!
Только он дверь открыл - а оттуда вылетело натуральное адское пламя и вмиг его слизнуло! Как не было человека! Бодхисаттва только вслед ему посмотрел и сказал грустно: вот они, человек, все твои желания. И куда было так торопиться?
В тот же миг стал он настоящим живым человеком, и все деревянные воины стали живыми людьми и избрали его своим царем. И правил он ими долго и праведно, и семь поколений его потомков были праведными царями в том краю.
Закончив эту историю, Будда сказал: в то время бодхисаттвой был Ананда, бородатым людоедом - глупый северный учитель, добрым брахманом - свами Пилорама, который угостил нас сегодня такой хорошей травой, оборотнями - аскеты Йонимурти и Джопалинга, которые вызвали сюда опергруппу кшатрия Харикеши, Великой Черепахой - сам оперуполномоченный кшатрий Харикеша, который приехал на вызов и остался сидеть среди нас, Духом Дерева был дух дерева, деревянными воинами - все мои братишки, железной дверью было мое учение, а ключом был я сам.
Джатака о великом следопыте
Однажды приходит к Джа-Будде корреспондент из бульварной прессы и задает ему типичный бульварный вопрос: А в чем, по-Вашему, смысл этой жизни? В ответ Джа-Будда, не говоря ни слова, вынул из кармана китайскую зажигалку. Щелкнул - огонек появился. Отпустил - огонек пропал. Снова щелкнул - снова огонек появился. Снова отпустил - снова пропал. И так несколько раз. Корреспондент сразу говорит: а! Так это Вы хотите сказать, что жизнь как этот огонек - появилась и пропала? Джа-Будда говорит: не совсем, но очень близко. Тогда корреспондент говорит: а! Так это Вы хотите сказать, что жизнь как этот газ: нажал - горит, отпустил - не горит? Джа-Будда говорит: почти что, но не совсем. Тогда корреспондент говорит: а! Так это Вы хотите сказать, что жизнь как эта зажигалка: стоит дешево, сгорает быстро и потом уже никому не нужна? Джа-Будда говорит: ну, это уже слишком мрачно. Тогда корреспондент говорит: ну, так скажите же мне, уважаемый Джа-Будда, что же Вы все-таки хотели этим сказать, а то мне завтра интервью в номер сдавать, надо же написать что-то конкретное. В ответ Джа-Будда снова вынимает зажигалку и снова щелкает огонек, а потом снова гасит. И спрашивает: повторить? Корреспондент говорит: не надо, уже и так все ясно. А про себя думает: ну, я тебя, стебальщик гнусный, завтра в газете так распишу, что не обрадуешься. А Джа-Будда думает: распиши, родной, распиши, еще и денежку получишь. Короче, так они и расстались.
Потом ученики Джа-Будду спрашивают: ну что, уважаемый, не утомил ли вас этот глупый человек? А Джа-Будда отвечает: понимаете, братки, не только в этой жизни он был глупый, и не только в этой жизни приходилось мне на его дурацкие вопросы отвечать. Понимаете, когда-то очень давно жила в одном селе одна тетка, которая очень любила изменять своему мужу, но делала все так, что у него не было на нее никакого нормального компромата, одни подозрения. И когда он начинал ей эти подозрения предъявлять, она отвечала: да чтобы мне в следующей жизни родиться сопливой людоедкой, если я тебе хоть раз изменила.
А надо сказать, что с такими вещами шутить очень опасно. И в следующей жизни она действительно родилась сопливой людоедкой, тут же схавала своих родителей, и начала летать по окрестностям, людишек воровать ну и, конечно, хавать. А однажды, ей уже лет восемнадцать тогда было, украла она одного брахмана. Несет его на спине, и вдруг чувствует: ба! Да это же мужик! Причем клевый такой мужик, весь теплый, чистенький, ухоженный и, главное, из высокой касты. Нет, думает, не буду я его хавать, а буду его более по-толковому использовать. Так вот и стал брахман ее мужем - а что еще мужику оставалось делать.
Ну, надо сказать, мужик он был все-таки по жизни правильный. Человечье мясо сразу есть отказался, говорит: лучше от голода сдохну. Так она ему все время нормальную пищу носила. И жил он у нее в пещере практически безвылазно, а когда она по ночам на работу улетала, то запирала пещеру тяжелым камнем весом в двадцать пять тонн, таким, что бульдозером не отодвинешь.
Через некоторое время родился у нее сын, и был он с рождения уже вполне сформировавашимся бодхисаттвой. Человечины тоже наотрез не ел, все обряды соблюдал и, самое главное, рано стал задумываться об отвлеченных предметах.
Однажды спрашивает он у отца: папа, а что, кроме этой пещеры в мире больше ничего нет? Отец говорит: есть, сынок, причем много такого кайфового, что ты и представить себе не можешь. А сын спрашивает: тогда зачем же мы в этой пещере сидим? А брахман отвечает: а потому что мать твоя - сопливая людоедка. Она меня у людей украла и своим мужем сделала, а чтобы я не ушел, запирает пещеру тяжелым камнем весом в двадцать пять тонн. Тогда бодхисаттва говорит: ну, если только в этом дело, то мы этот камень сейчас отодвинем.
Подошел он к камню, уперся плечиком - и действительно его отодвинул. И говорит отцу: ну что, папаня, пойдем, покажешь мне твой большой и кайфовый мир.
И пошли они через лес. А тут сопливая людоедка вернулась домой, смотрит - нету никого. И сразу бросилась за ними в погоню. Нагоняет их на окраине леса и кричит: стоп! Куда это вы собрались?
Брахман говорит: да вот, сынок наш большой мир посмотреть захотел. А людоедка говорит: эх, сынок, сынок. Ты же умный парень, ты же должен понимать, что весь мир в тебе, а там, снаружи - одна видимость. А бодхисаттва говорит: оставь, мама, мудрость делу не поможет. Потому что дело совсем не в этом. На самом деле решил я от тебя уйти и больше не возвращаться.
Людоедка спрашивает: это почему же? А бодхисаттва отвечает: а потому что ты людей ешь. А это очень гнусно.
Людоедка говорит: ну, так я же не потому их ем, что мне это нравится. Просто жизнь моя такая, а иначе я жить не могу. А бодхисаттва отвечает: а у меня вот жизнь совсем другая, и не могу я жить рядом с людоедкой. Так что ухожу я навсегда и насовсем. Тут людоедка очень опечалилась и сказала: если ты уйдешь, я прямо тут лягу и умру. А бодхисаттва говорит: ну что ж. В некотором смысле это будет для тебя освобождением. И для многих других, конечно, тоже.
Тогда людоедка говорит: а давай, пока я не умерла, отдам я тебе свою мантру. Она поможет тебе находить любые следы: на земле, на воде, в воздухе, и даже двенадцатилетней давности. Тут бодхисаттва подошел к ней, и она прошептала ему на ухо эту мантру. И сразу же умерла.
А бодхисаттва пришел в ближайшее царство и говорит царю: я великий следопыт. Умею находить любые следы - на земле, на воде и в воздухе, и даже двенадцатилетней давности. Царь как это услышал - сразу очень обрадовался, что у него теперь будет такой специалист. И тут же взял его на такую ставку, что за две зарплаты можно дом построить. Причем даже экзамена не устроил, потому что был тот царь - очень глупый.
И вот прошел год, прошел два, и как-то раз говорит царю его главный министр: а что это за человек у нас завелся, который вдвое больше меня получает, и при этом ничего не делает? А царь отвечает: о! Это такой человек, который любого вора по следам найдет, даже самого хитрого. Потому что он великий следопыт. А министр говорит: а откуда ты, царь-батюшка, знаешь, что он великий следопыт? А царь и отвечает: так он же сам мне сказал. Что он великий следопыт. Тут министр и говорит: а давай его проверим. Вдруг он на самом деле великий аферист и только казну в убыток вводит, а на самом деле ничего не умеет.
Ну и, короче, решили они следопыта испытать. Однажды ночью проломили стену в главном хранилище денег, украли мешок золота, перебросили его через забор, перетащили через три ручья и утопили в пруду. А потом посылают за следопытом и говорят ему: так мол и так, у нас тут воры мешок золота украли, надо их найти.
Следопыт отвечает: сейчас я их найду. Подходит к главному хранилищу денег, где стена проломленная, и говорит: вот они, следы, к забору ведут. А вот они через забор по воздуху идут: это воры по лестнице лезли. А вот они дальше по земле идут. А вот ручей, и они по воде идут. А вот опять по земле. А вот опять по воде. А вот опять по земле. А вот опять по воде. А вот опять по земле. Подходят к берегу пруда - стоп - и идут обратно. Так что золото в пруду искать надо.
Тут надо сказать, что, пока следопыт по следам шел, за ним целая толпа любопытных двигалась; а как до пруда дошел, то уже почти весь городской народ собрался посмотреть, чем дело кончится. И как только он сказал, что золото в пруду, так сразу человек пятнадцать один вперед другого в пруд нырнули и золото, конечно, вытащили. И положили перед царем, а сами рядом сели и ждут награды.
И все, конечно, рады, один только главный министр никак не может смириться с этим положением. Он-то думал глупому царю глаза открыть, афериста на чистую воду вывести - а оно вон как оказалось! И вот подходит он к глупому царю и шепчет ему на ухо: послушай, царь! Ну, ладно, смог он золото найти - а вот сможет ли он воров найти, чтобы мы их могли примерно наказать? Тогда царь и говорит бодхисаттве: ну, ладно. Смог ты золото найти. А вот сможешь ли ты найти, кто именно его украл? Потому что надо их найти и примерно наказать.
А бодхисаттва отвечает: знаю я, ваше величество, кто эти воры и как их зовут, да только не знаю, будете ли вы их наказывать. Царь говорит: сто процентов, что накажу. По всей строгости закона. Ты мне только скажи, кто они такие.
Тут бодхисаттва и говорит: скажу я вам, ваше величество, кто эти воры, но только желательно не при народе, а то потом могут случиться разные неправильные события. А царь говорит: ну, ты смелее, народа не бойся, народ у нас отменный, можно сказать, самое лучшее, что у нас есть это народ. Он все правильно поймет и примет соответствующие меры - правда, народ? А народ хором отвечает: ПРАВДА!
Тут бодхисаттва и говорит: ладно. Помните ли вы, ваше величество, как вашего отца звали? Царь отвечает: конечно, как сейчас помню. Звали его Махалинга, и был он великий царь, вписавший свое имя на золотые страницы истории Вселенной. Тогда бодхисаттва ему говорит: ну, так вообразите себе, ваше величество, что главный вор был сыном великого царя Махалинги, но при этом не был вашим братом.
Царь очень сильно задумался: как же это может быть, чтобы сын моего отца не был моим братом? Думал-думал, и наконец говорит: что ты мне голову морочишь? Ты яснее скажи, чтобы народу понятно было - правда, народ? И народ отвечает: ПРАВДА!
Тогда бодхисаттва ему говорит: ладно, ваше величество. Давайте немного поиграем в поле чудес. Короче, слово из четырех букв, обозначает хорошего человека, который совершил нехороший поступок. Начинается на букву Ц, кончается на мягкий знак. А всего из четырех букв.
Царь опять очень сильно задумался, а потом говорит: ну, ты хотя бы еще одну букву скажи, а то задача очень сложная - правда, народ? А народ уже обо всем догадался, и хором кричит: ЦАРЬ! ЦАРЬ!
Царь подождал, пока шум стихнет, и говорит: ну, да. Я царь. А вор-то кто? Тогда министр, весь белый как стенка, говорит ему нарочито громким шепотом: да ладно, царь-батюшка, в конце концов, какая нам разница, кто вор. Главное дело, что золото нашли. Пойдем-ка лучше во дворец, выпьем по сто грамм за нашего славного следопыта, а народу устроим трехдневное гуляние за казенный счет в память об историческом событии.
На том и порешили. Однако популярность царя после этого начала резко падать, и на следующий срок его уже не переизбрали, а избрали молодого кандидата от партии зеленых, который им потом всю экологию наладил. А бодхисаттва при любой власти был в почете, и все время людям помогал, и на старости лет написал достойные мемуары обо всех исторических событиях, которым он был свидетелем.
Закончив эту историю, Джа-Будда сказал: в то время бодхисаттвой был я, а глупым царем - корреспондент из бульварной газеты. Что же касается моего ответа о смысле жизни, то все вы, надеюсь, поняли, что я имел в виду?
Тут его любимый ученик Ананда встал и сказал: можно, я отвечу? По-моему, ты имел в виду, что жизнь - это несуществующий огонек несуществующей зажигалки. Ведь на самом деле, как я успел заметить, ты ему никакой зажигалки не показывал. И Джа-Будда ответил: правда. Не показывал. Но имел я в виду совсем другое. Я просто хотел ему тактично намекнуть, что беседовать на эти темы - все равно что пытаться осветить Вселенную галимой китайской зажигалкой. При том что даже такую зажигалку мы себе можем только вообразить.
Джатака о крокодиле
Однажды сидит Джа-Будда под своим деревом и беседует со своими учениками за необъятность необъятного и несуществование существующего. И беседа у них получается не то что бы сильно умная, но какая-то очень приятная, и как-то плавно перетекает к такой же интересной теме: о том, как прикольно иногда бывает обкуривать совершенно необкуренных цывильных людей, и особенно девиц. Джа-Будде все эти разговоры почему-то не нравятся, он дожидается паузы и говорит: Девицы, да. Девицы, они просветлению шибко препятствуют. Вот однажды, помнится, лет так пятьсот-шестьсот назад был у меня в практике один случай, сейчас я вам за него расскажу.
Так вот. Лет, значит, пятьсот-шестьсот тому назад жил в одном озере один совсем конкретный крокодил. Такой конкретный, что как из норы высунется, так вся живность ховается куда кто может, сидит и трясется. Потому что программа у него всегда одна и та же: чтобы кого-нибудь захавать. И вот он плывет по озеру, смотрит - а навстречу ему рулит в сиську пьяная жаба, причем рулит совершенно без руля, почти что прямо в пасть. Крокодил удивился и говорит: ты что это, жаба? Жить тебе, что ли, надоело? А жаба отвечает: ну, мужик, вот это ты спросил так спросил. Это же такой вопрос, что надо очень долго думать, надоело мне жить или не надоело. А чем вот это думать, не лучше ли нам водовки выпить? Крокодил задумался и говорит: елы-палы! Сколько лет на свете живу, а водовки еще ни разу не пил. А жаба говорит: ну, так за чем же дело стало? Это мы сейчас организуем.
Короче, сплавали они за водкой и нажрались образцово-показательно, и все время вели умные беседы о том, стоит вобще жить или не стоит, но ни к какому выводу так и не пришли. Решили отложить окончательную беседу до следующей зарплаты. И стали у них эти беседы повторяться по два-три раза в неделю. Причем жаба все гнет свою линию: все в этой жизни фигня, кроме водки и секса, который, впрочем, при желании тоже можно водкой заменить. А крокодил постепенно на эту теорию повелся и так увлекся, что даже хавать стал через раз, тем более что настоящему мужчине закусь не нужна, а с бодуна оно и жрать не очень хочется. Короче, такие вот темы.
И вот однажды просыпается жаба с напрочь дикого бодуна, такого, что аж глаза вылазят и голова примерно вдвое распухла. А денег на опохмелку нету ни грамма. Вот вам, кстати, и живой пример о том, как желание рождает страдание. И плывет она наверх, чтобы там, на берегу, развести кого-нибудь со знакомых хотя бы на бутылку пива.
А на берегу сидит дедушка волк и курит косяк. Жаба к нему: волк, а волк, смотри, как это я вся жутко страдаю, не хочешь ли ты, волк, меня опохмелить. А дедушка волк и отвечает: а давай-ка, жаба, я тебе паравоз пущу, и тебе сразу тут же полегчает. Только ты вдохни и как можно дольше не выдыхай. Жаба тут же раскрывает рот, и дедушка волк задувает ей такой жирный паравоз, что ее аж подбросило! Следующий момент она приходит в себя уже на дне озера и чувствует, что ее прет как никогда в жизни!
А тут и ее знакомый крокодил, с бодуна весь синий как огурец, пупырышками покрытый. И говорит: эх, жаба, жаба. Знала бы ты, жаба, как мне хреново. А жаба ему и отвечает: а ты поднимись наверх, там добрый дедушка волк всех людей лечит.
Всплывает, короче, крокодил на поверхность, а там сидит добрый дедушка волк уже совсем добрый и смотрит на него квадратными глазами с отвиснувшей челюстью. И говорит ему: ЖАБА! ХВАТИТ! ВЫДЫХАЙ! ВЫДЫХАЙ!
Тогда крокодил собрался с силами и каак выдохнул! И тут же каак во все врубился! Да так врубился, что потом парил над озером три дня и всем зверям подводным дхарму проповедовал. А потом стал мудрым самолетом и улетел оттуда на небо, и уже никого не хавал, а только совершенствовался в преодолении страстей и достиг полного освобождения через девяносто шесть дней после своего исторического выдоха.
Закончив эту поучительную историю, Будда сказал: в то время крокодилом был будда Андропов, жабой - Алла Пугачева, волком - Михаил Боярский, озером был омут мирских страстей, водка была по пять двадцать, косяком было мое учение, а паравозом был я сам.
Джатака об упрямом царевиче
Однажды приснился Ананде сон: как будто идет он по улице, а там стоят гопники и кричат: эй, буддист, поди сюда! Ананда идет себе дальше, с понтом ничего не слышал; тут гопники его догнали, нос разбили, ногами попинали, еще и сережку из уха вырвали. Такой вот мутный сон Ананде приснился.
И дальше ему снится, как будто он приходит к Джа-Будде и начинает жаловаться: вот, мол, посмотри, что со мной гопники сделали. А Джа-Будда только головой качает и говорит: не только в этой жизни, Ананда, снились тебе такие мутные сны. Когда-то давным-давно было тут неподалеку одно очень прикольное царство, а в царстве том был красный терем, в котором все спали. То есть они не каждый день спали, а только в пятую ночь от новолуния; и не то что бы действительно все, а только царская семья и десяток министров: но польза от этого была немалая. Они же поутру как просыпались, так сразу рассказывали друг другу свои сны, а потом по этим снам решали, чего дальше будет и как им государством управлять. Такая вот полезная была традиция.
И был там один царевич, который эту традицию совсем не одобрял. То есть, считал ее чисто средневековым пережитком, которому не место вобще в цивилизованном государстве. И вот как-то раз проснулся он в красном тереме, а тут к нему царь-батюшка подходит и спрашивает: ну, сынок, и что тебе снилось?
А царевич ему отвечает: не скажу! Царь удивился: то есть как это «не скажу»? Это же, сынок, государственная обязанность - наше царство на этом стояло и стоять будет! А царевич как уперся: все равно не скажу! Тогда царь в натуре обиделся и говорит: знаешь что, сынок. Ежели так, то и уходи из нашего царства. Прогуляйся где-нибудь, проветрись - может быть, ума-разума наберешься.
Тут царевич, не говоря ни слова, быстренько собрал вещички и ломанулся на вольный Запад.
Но только далеко он не ушел: на первой же границе его повязали и доставили к соседнему царю. А тот, как царевича увидел, сразу командует: а ну, подать сюда гостевой трон для дорогого гостя! А потом усаживает царевича на гостевой трон и начинает расспрашивать: что, мол, да как, да какими судьбами.
Царевич ему все и выложил. Тут соседний царь аж восхитился: ах, какой самостоятельный и независимый молодой человек! Ах, как у нас в царстве таких ребят не хватает! Вот что, молодой человек, а согласен ли ты занять у нас пост министра по правам человека? Царевич слегка подумал и говорит: пожалуй, согласен.
Тогда соседний царь выгоняет своих громил из зала, а сам нагибается к царевичу и спрашивает: ну, министр по правам человека, а мне-то свой сон расскажешь? А царевич говорит: нет. Отцу родному не рассказал - и тебе не расскажу. Потому что это дело принципа.
Тут соседний царь зовет своих громил обратно и говорит им: вот, ребята, заберите отсюда этого принципа; а чтобы он впредь не борзел, выколите ему оба глаза; а потом завезите в темный лес и там оставьте. Царевич говорит: напрасно ты меня пугаешь, я тебе все равно ничего не расскажу. А соседний царь ему на это: ну, это уже неважно. Теперь ты уже никому ничего не расскажешь.
Ну и, короче, ослепили злые люди царевича и завезли его в темный лес. И сидит он в темном лесу, и вдруг слышит откуда-то сверху: эй, ты! Глупый человек! Чего сидишь, не убегаешь: неужто меня не боишься?
Царевич ему отвечает: я тебя не вижу. А голос говорит: ох, ничего себе! Я тут самый крупный великан, выше самых высоких деревьев - как это ты меня не видишь? Ты что, слепой?
Царевич говорит: ну да, слепой. С сегодняшнего дня. И так вот, слово за слово, рассказывает великану свою историю. А великан как услышал, так аж заматюкался: елки-палки, вот это беспредел! А ну, парнишка, садись ко мне на плечо, сейчас мы этому хренову царю такой пистон вставим - век помнить будет! И, посадив царевича на плечо, идет с ним через лес в столицу соседнего царства.
Идут они, значит, идут, и вдруг великан говорит: а и дурак же ты, братец. Ведь царя-то наколоть было проще простого: любую чепуху ему продать, с понтом это твой сон. А там поверит он или не поверит - проверить-то все равно не сможет!
Царевич говорит: нет, это не по мне. Я же не подонок какой-нибудь - я благородный человек и врать не приучен.
Тут великан берет его двумя пальцами, снимает с плеча и говорит: ишь ты! Ты, значит, врать не приучен, а я приучен? Ты, значит, честный-благородный, а я подонок? Нет, мало тебя соседний царь наказал - я еще добавлю! И с этими словами отрывает у царевича руки-ноги и забрасывает его в ближайшие кусты.
И вот лежит царевич в кустах и постепенно помирает. И вдруг слышит: эй, царевич! Ты что, помирать собрался?
Царевич отвечает: а что же мне еще делать? Глаз нет, рук нет, ног нет - какие тут могут быть варианты?
А голос ему: ну, это ничего. Рук нет, ног нет - а варианты все равно есть! И тут к царевичу возвращается зрение, и видит он, что руки-ноги у него тоже заново отрастать начали. А перед ним стоит на хвосте такая типа змея с человеческой головой и говорит: будем знакомы. Я Нагараджа, змеиный царь; и у меня, видишь, руки-ноги вобще от рождения не предусмотрены. Но, если тебе эти вещи так дороги, то есть, если ты без них обходиться не умеешь, то варианты у тебя будут такие. Или ты идешь со мной в страну змей и отрабатываешь там по семь лет за каждую возвращенную вещь - или остаешься здесь в прежнем виде; вот такие тебе два варианта.
Ну, тут ежу понятно, какой вариант предпочтительнее. Короче говоря, пошел царевич в страну змей и отработал там шестью семь сорок два года. Семь лет воду носил, семь лет дрова колол, семь лет змеенышей нянчил, семь лет в ритуалах помогал, семь лет змеиной магии учился, семь лет в змеиной магии работал. Вот отработал он положенный срок, и Нагараджа ему говорит: ну, все. Ты теперь свободен, ступай на все четыре стороны.
А царевич никуда уходить не хочет: он же в царстве змей почти всю жизнь прожил - привык, конечно; да и куда ему теперь идти? Нагараджа на это отвечает: в принципе, я не против, чтобы ты тут остался. Только в таком случае расскажи мне, пожалуйста, тот пресловутый сон.
Царевич говорит: да не помню я того сна дурацкого! Я же его на другой день забыл и больше не вспоминал! А Нагараджа ему: ну, это не беда. Если не помнишь - вспоминай; а я тебе помогу.
И просыпается царевич в красном тереме; а к нему подходит царь и спрашивает: ну, сынок, и что тебе снилось?
Царевич говорит: такая чепуха, батяня, что и рассказывать стыдно. Снилось мне, как будто я тебе свой сон рассказать не захотел, а ты меня за это из царства выгнал, а соседний царь меня ослепил, а потом великан мне руки-ноги оторвал, а потом Нагараджа мне все назад приделал, а я за это сорок два года в стране змей работал.
Царь как это услышал, так даже лицом посветлел: ну, сынок, обрадовал ты меня. Ведь и мне сегодня тоже плохой сон приснился: как будто я буддист и иду по улице, а тут приклепались ко мне злые гопники, ногами побили и сережку из уха вырвали. И проснулся я в таком херовом настроении; а теперь вот вижу, что тебе-то еще херовей пришлось! Но самое приятное в этой истории - то, что мы оба в конце концов проснулись, хоть и в херовом настроении, но зато живые-здоровые: врубись, Ананда, какой кайф!
Тут царевич смотрит - а он и в самом деле уже не царевич, а самый настоящий Ананда, любимый ученик Джа-Будды. И осознав эту истину, начинает постепенно просыпаться. А там уже вся бригада давно попросыпалася, уже и чай попили, как раз вторяк заливают; а вот и Джа-Будда под деревом сидит, прямо как сокол красноглазый. Ананда ему свой сон рассказал, а Джа-Будда как обрадуется! Ух ты, - говорит, - так это же целая готовая джатака получается, это и сочинять сегодня ничего не надо. А закончим мы ее, как обычно:
В то время царевичем был наш любимый ученик Ананда, отцом его был западный доктор Юнг, соседним царем был западный доктор Фрейд, великаном был великан из джатаки про сундук, гопники чисто приснились, змеи тоже были прикольные, царем змей был Нагараджа, царем обезьян - Хануман, царем ракшасов - не помню, нет, ну, в натуре не помню я, кто там был царем ракшасов; он еще Ситу у Рамы украл, сито у рамы - хха! Ох, ничего себе! А я тогда, короче, лечу себе лечу, лечу себе лечу - так их всех и залечил.
Джатака о царе слонов
Однажды поселился возле Джа-Будды один учитель с Запада, который учил: бьют по щеке - подставь другую. И кроме того, что такой экстремальный гуманизм, так и сам он к тому же был очень приятным человеком: молоденький, здоровенький и совсем еще не обкуренный. Отсюда, конечно, ясность мышления и всеобъемлющая популярность в цывильных массах. И даже сами ученики Джа-Будды, глядя на него, иногда говорили: ах, если бы ты, Джа-Будда, тоже был немножко подобрее к людям. И помоложе. И курил бы не каждый день, а хотя бы через день. Джа-Будда долго слушал эти речи и ничего не отвечал. А однажды сел, помедитировал и сказал: не только в этой жизни, братишки, был наш западный учитель таким добрым, и не только в этой жизни он от этого страдал.
Когда-то давным-давно, когда слоны еще были как люди, был у них свой царь: огромный белый слон с золотыми бивнями. И было у того царя слонов две жены-слонихи, и к обеим он был очень добр и ласков. Но одна жена все равно думала, что он предпочитает другую и дарит ей больше доброты и ласки. И очень ей завидовала.
Однажды слоны пошли купаться на целебное озеро. Царь слонов набрал в хобот воды и дунул ее вверх фонтаном, чтобы обеим женам досталось. Но ветер сбил фонтан, и на завистливую жену упало только несколько капель. И она сразу подумала: ага!
Другой раз слоны пошли трусить дынные деревья. Царь слонов стукнул жопой по стволу, и все дыни тут же с дерева осыпались; но с той стороны, где стояла завистливая жена, упало только несколько самых зачуханных дынек. И тогда она снова подумала: ага!
А потом вдруг нормальная жена взяла и родила слоненка. А завистливая тогда окончательно подумала: ага. Совсем он меня не любит. Ну, я ему отомщу. И сразу после этого перестала есть, заболела и вскорости померла. А потом родилась принцессой в соседнем королевстве. Выросла, выучилась, вышла замуж и стала королевой. И все это время помнила, что должна царю слонов отомстить.
И вот однажды она забеременела. Врачи говорят: сын будет. Муж ее (тоже крутой король) бегает вне себя от радости и дарит ей все, чего она пожелает. А она капризничает: не хочу того, хочу этого. И наконец говорит: хочу золотые бивни от белого слона.
Король ей отвечает: радость моя! Да таких слонов в природе не существует. А она говорит: есть такой слон, и знаю я, что живет он за двумя горами у целебного озера. Приведи ко мне своего главного зверолова, я ему расскажу, как этого слона добыть.
Приходит к ней главный зверолов. Она ему говорит: послушай. Слон этот не простой, а заколдованный, и добыть его будет нелегко. Там в лесу есть широкая тропа, по ней они на водопой ходят. Так ты выкопай на той тропе яму, притруси ее листьями, спрячься и жди. Как пойдет над тобой белое брюхо - значит, это он. Тогда целься копьем в черную точку на этом белом брюхе и бей со всех сил. И ничего не бойся.
Зверолов пошел за две горы, нашел широкую тропу и сделал все так, как ему сказала королева. Дождался белого брюха, ударил в черную точку, но сил у него не хватило, и поэтому он царя слонов не убил, а просто очень тяжело ранил. И сидит в яме ни жив ни мертв от страха, ждет, когда же его слоны обнаружат и на куски разорвут.
А царь слонов лежит на боку возле ямы и говорит своим слонам: отойдите. Кажется мне, что все это неспроста. Иначе как бы этот слабый и трусливый человек на такое дело решился? И спрашивает зверолова: эй, человек! Скажи-ка мне: ты ведь не по своей воле сюда пришел?
Зверолов говорит: верно. Не по своей воле. Меня королева сюда прислала и всё рассказала, как тебя убить. Тут слон говорит: а зовут эту королеву так-то и так-то, и живет она в королевстве за двумя горами - верно я говорю? Зверолов говорит: верно. Именно так ее и зовут, и именно там она и живет.
Тогда слон говорит: так я и думал. Все-таки она до меня добралась. И в чем-то она права: я и в самом деле ее не очень любил, потому что вредная была. Ну да ладно, что теперь. И снова обращается к зверолову: эй, человек, я ведь сейчас умру. Если что от меня надо - говори прямо сейчас, не бойся.
Зверолов побледнел и говорит: нужны мне твои золотые бивни. За ними я и пришел. А слон говорит: а пила у тебя есть? Ну, так давай ее сюда, я их отпилю и тебе отдам, потому что сам ты с ними три дня возиться будешь.
Взял он пилу и отпилил оба бивня по очереди. И говорит зверолову: бери и уходи. Дай мне умереть спокойно. А королеве скажи, что я на нее зла не держу. И пусть ей там повезет больше, чем со мной.
Зверолов бивни взял и ушел. И пока через лес шел, передумал о многом, и к королеве пришел уже совсем просветленным. Королева ему говорит: проси чего хочешь, король тебя наградит по-королевски. А он отвечает: чего уж тут просить? У меня ведь уже все есть: и что надо, и чего не надо. Вопрос в том, как бы от этого навсегда избавиться, чтобы его никогда больше не было. Сказал - и сломал свое копье как тростинку, а потом вернулся в лес, и уже больше оттуда не выходил.
Закончив эту историю, Джа-Будда сказал: в то время царем слонов был добрый западный учитель; хорошей слонихой была женщина, на которой он женится, когда вернется на Запад; завистливой слонихой был нехороший брахман, который фактически сдаст его тамошним ментам; звероловом был военный начальник, который приговорит его к смертной казни; а слонами были его ученики, которые отойдут в сторону и ничего не сделают. А все-таки стоило бы ему местной ганджи покурить, пока он здесь и все это почти на халяву. Потому что там у него такой возможности уже не будет.
Джатака о говне
Джатака про мудреца и волка
Однажды сидит Джа-Будда со своей бригадой под деревом, и все они ждут Ананду, который поехал к родителям на село и должен вернуться с торбой продуктов. Сидят они себе, сухарики дожевывают, а тут приезжает Ананда с двумя большими торбами, но весь какой-то мрачный и пасмурный. Джа-Будда на него сразу смотрит и говорит: а не сделал ли ты, Ананда, какую-то глупость? Анада отвечает: отнюдь. Я, напротив, очень важное и нужное дело сделал. Я своим односельчанам дхарму проповедовал. А они, дураки, с меня смеяться начали, матом ругались, факи тыкали и вобще в натуре меня расстроили. Ну, скажи мне, учитель: ведь они же нормальные добрые люди. Так почему же они ничего не понимают и понимать не хотят?
Джа-Будда улыбнулся и сказал: не в первый раз, браток, прокололся ты со своими проповедями, и не в первый раз это тебя огорчило. Когда-то давным-давно жил на свете один мудрец. И однажды встал он с утреца, позанимался ушуизмом, почитал Кастанеду и пошел на речку прогуляться. Сел над водой, задумался о вечном, и тут приключилась с ним беда: как-то сразу одним махом он всю дхарму постиг. И решил ее людям поведать.
Пришел домой и поведал для начала своей жене; а она тут же вещички собрала, детишек под мышки и уехала к маме. Тогда он пошел к друзьям и начал им проповедовать; а они как начали от него разбегаться да по углам ныкаться! Тут он понял, что друзья не врубаются, зашел в ближайшее кафе и начал проповедовать посетителям. Через пять минут посетители с половины скипнули; потом подходит к нему охранник и говорит: вали отсюда, а то сейчас дуровоз будем вызывать. А мудрец этот, надо сказать, на дуровозе кататься не любил. И поэтому сразу ушел.
И пошел дальше по Октябрьской улице мимо цума. А там возле цума стоят менялы и жутко скучают. Ну, он как начал им проповедовать! А они стоят, делают вид, что ничего не замечают, потому что не хотят на скандал нарываться, а то менты наедут, всех заметут. А мудрец увидел, что они никуда не уходят, а наоборот, даже толпа собирается - и как обрадовался! И как понес! - сам уже еле понимает, что говорит. Тут один меняла потихоньку дергает его за рукав и говорит: паренек, давай отойдем, поговорим за твои мульки в другом месте.
Отходят, они, короче, за угол, а там уже сидят еще двое здоровенных парней и сразу начинают на мудреца наезжать. Ну, мудрец, надо сказать, не зря ушуизмом занимался: взял и поразбивал им носы. Но в глубине души жутко обиделся. На все несознательное человечество..
И думает: если людишки меня не понимают, тогда ну их в пень, этих людишек. Пойду я в лес, зверям и птицам буду проповедовать - они еще от природы не оторвались, они меня поймут. И ушел в лес: идет напролом через бурелом и громко проповедует. А звери-птицы от него утекают, как от маниака с подворотни: он за ними, а они от него. В конце концов забрел он в темную и стремную чащобу, где еще не ступала нога человека. Тут с ближайших кустов вылазит волк, весь такой жирный и волосатый, а глаза его зловещие горят как две рубиновые звездочки. Вылазит и спрашивает: ну, и чего это ты тут разорался?
Мудрец говорит: я сегодня дхарму постиг. А волк говорит: ну, это в принципе заметно. Но орать-то зачем? А мудрец отвечает: как зачем? Ну, надо же, елки-палки, чтобы меня хоть кто-то услышал. Тогда волк противно щелкает зубами и говорит: ну, мужик, тогда радуйся. Тебя услышали. И сейчас примут меры.
Тут в кустах что-то как зашубуршело! А мудрец как высадился! и как ломанулся с того леса с дурным криком! Прибежал домой, двери запер, телевизор включил, три дня подряд в него провтыкал - и снова стал нормальным человеком. И ни за какую дхарму больше не думал.
Закончив это наставление, Джа-Будда сказал: в то время мудрецом был наш друг Ананда, городскими жителями - его односельчане, зверями и птицами - все наши братишки, а добрым дедушкой волком был я сам. Что же касается моего наставления, то ты, Ананда, пожалуй, понял, что я имел в виду?
Ананда ответил: ни хера я не понял. И понимать не хочу. И волков я не боюсь. Гонево это, короче. И вобще, я тебя совсем за другое спрашивал, а ты опять со своими дурацкими баснями.
Тогда Джа-Будда улыбнулся и сказал: вот так же точно и они. Ничего не понимают и понимать не хотят. Потому что они же тебя совсем за другое спрашивают. А ты к ним опять со своими дурацкими баснями. И вобще, чем за восьмеричный путь рассказывать, так ты бы их лучше научил, как с коноплей обращаться. А через годик, через два, глядишь, они и сами бы тебе дхарму проповедали.
Джатака о банановом королевстве
Однажды Джа-Будда и его бригада покурили какого-то нездешнего плана. И был им мощный глюк: огромная площадь, а на площади толпа народу, и все друг в друга бананами кидают. Вот такой вот глюк, лихой и нестандартный, и видели его все, кто был в тот вечер с Джа-Буддой, и даже те, кто не курил, а просто рядом проходил да зашел на минутку. Да. Тут люди стали думать и гадать, к чему бы такое приглючилось. А Джа-Будда им и говорит: не глюк это, братья, а это на самом деле есть. Есть на свете такое Банановое Королевство, и есть у них такая традиция: в День Независимости бананами кидаться. А откуда она пошла, о том есть отдельная история, вполне реальная и весьма поучительная.
Значит, так. Давным-давно в одном южном городе жил себе Бодхисаттва, и было тому Бодхисаттве двадцать два года. Любил он умные книжки читать, позитивную музыку слушать, ну и, понятно, ганджу курить. Но был у него один недостаток: как накурится, так и начнет за политику толковать. А городок-то был маленький, ни одного политика там отродясь не бывало, а только солнце, воздух и вода, да еще пляжи песчаные и галечные, да персики "оооттакие - с кулак величиной! А еще абрикосы, груши, миндаль, виноград, огурчики с помидорчиками, рыбка свежая каждый день, все пустыри коноплей заросли, и вот добрые граждане вечером, бывало, хлебнут молочка и уходят к морю рассвет встречать. И тут, блин, только сели, блин, только расслабились, только-только на звезды завтыкали - бляаа! Вот же ж, блин, только-только всем хорошо стало, как вдруг этот Бодхисаттва открывает рот и начинает очередную политинформацию! Говорят ему: обломайся! - а он им: не гоните! Говорят ему: не грузи! - а он им: обождите, дайте докончить! И вот так часа два подряд, пока всех не попустит. Ну, не зануда?
В конце концов все его сторониться стали. Говорят: приходи на пляж - а сами в сквер уходят. Говорят: встретимся в сквере - а сами соберутся у кого-то на хате и там раскуриваются. А он, бедненький, ходит по городу, ищет, с кем бы раскуриться да кому на уши сесть. И вдруг видит - сидит на лавочке какой-то волосатый - не то бомж, не то йог, не то старый хиппи. Бодхисаттва его накурил и давай ему свою байду тереть! А волосатый не то что не убегает, а даже беседу поддерживает: с чем-то спорит, с чем-то соглашается, что-то одобряет, что-то сам подсказывает - короче говоря, общались они три дня и три ночи, а на четвертый день волосатый ему говорит: Спасибо тебе, Бодхисаттва, за угощение и за хорошую беседу. А теперь настало тебе время узнать, кто я таков на самом деле и зачем сюда пришел. Я ведь на самом деле Великий Бог Джа, и пришел к тебе не случайно. Вот скажи мне, Бодхисаттва: а слыхал ли ты что-нибудь за Банановое Королевство?
Бодхисаттва говорит: конечно, слышал. А Джа его спрашивает: ну, и чего ты за него слышал? Тут Бодхисаттва надолго задумался, и говорит: да... То есть, я знаю, что есть такое королевство, а больше за него ничего не слышал. Оно ведь ни с кем не воюет, и в блоках не состоит, и геноцидов не устраивает, и даже кризисов там не бывает, потому что валюты нет, банков нет, мафии нет, промышленности нет - одни бананы, и больше ничего.
А Джа его слушает и только головой кивает: правильно, мол, излагаешь, дорогой Бодхисаттва. Королевство есть, а проблем в нем нет - вот потому-то о нем ничего и не слышно. И Я, как Бог, со всей ответственностью заявляю: хочу Я, чтобы и впредь там проблем не было. А посему повелеваю тебе, Бодхисаттва: завтра же собирай вещички и отправляйся в Банановое Королевство, будешь там королем работать. Будет дана тебе власть неограниченная, и всё, о чем мы тут с тобой говорили, на практике осуществишь.
Бодхисаттва говорит: ну, раз Ты приказываешь - делать нечего. Сейчас вот рюкзачок соберу, с друзьями попрощаюсь - и пойду в Банановое Королевство. А Джа ему говорит: рюкзачок, конечно, собери, но с друзьями не прощайся, а то ведь знаю я эти прощания! Сперва накуритесь, потом на недельку зависнете, а потом, глядишь, они тебя до самого Королевства провожать будут! А Бодхисаттва: ну, и что плохого? Накуриться всегда полезно, зависнуть - не смертельно, а что друзья со мною в Королевство пойдут, так это даже клево! Или Ты в друзьях моих сомневаешься?
Джа говорит: конечно, сомневаюсь. Но не с той стороны, с которой ты думаешь. Дорога-то в Королевство идет через Хитрый Лес, а в Лесу том полно соблазнов, и лишь тебе одному преодолеть их дано. Друзья же твои соблазнов не одолеют, перестанут быть людьми и навеки в Лесу останутся. А это очень нехорошо.
Тут Бодхисаттва говорит: ну, если дело только в этом... Так я им скажу, чтобы в Лес не входили - они и не войдут. Они ж не дураки, в конце концов. А Джа ему: ладно, делай как знаешь. Но если что - тогда пинай на себя.
И вот Бодхисаттва собрал вещички и пошел с друзьями прощаться. Дунули они слегонца, потом молочка замутили, выпили и пошли. Бодхисаттва, понятно дело, их предупредил: только до Леса, а дальше - ни-ни! И вот идут они идут, а Лес все не начинается и не начинается. И невдомек им, глупым, что Лес тот давно начался - он ведь Хитрый, Лес-то, и на обычный лес ничуть не похож. А больше похож на старинный парк: ну, там всякие роскошные дворцы, широкие аллеи, а по аллеям прогуливаются прекрасные девы и бросают на наших путников томные взгляды. Ребята с девами перемигиваются, а Бодхисаттва знай их одергивает: не время, братья, я и так уж опаздываю. Но девы между тем сами к компании пристраиваются, беседы разные заводят, хихикают, прислоняются, трутся и зовут друзей к себе переночевать. А те, конечно же, с радостью соглашаются, и на все Бодхисаттвины предупреждения кладут с прибором. Еще и ботаником его обзывают. Тут Бодхисаттва обиделся, на друзей рукой махнул и дальше пошел.
И, между прочим, правильно сделал. Потому что все пацаны, которые к девам ночевать пошли, поутру попревращались в разные бытовые предметы. Кто в диван, кто в кресло, кто в кофемолку, а из кого-то даже телевизор получился! Девы-то были никакие не девы, а просто хитрые тетки из Хитрого Леса, которые умели обрабатывать мужиков. Они и Бодхисаттву обработать хотели, да вот поглядели и поняли, что мужик бесперспективный. И только одна хитрая тетка, которой вечно с мужиками не везло, решила не отступать. И отправилась вслед за Бодхисаттвой.
А Бодхисаттва шел до сумерек, а как совсем стемнело, в спальник упаковался и заночевал. Просыпается - а под боком тетка лежит! Ну, он на нее ноль внимания, спальник свернул и дальше пошел. А она за ним как хвост за собакой, и вся такая скромная-молчаливая, просто загляденье! На другой стоянке Бодхисаттва с нею ужином поделился и спальник отдал. А она под утро из спальника вылезла - и к Бодхисаттве под бочок! Он, бедный, насилу удержался - ну, живой ведь человек, не бревно деревянное! Но в то утро между ними ничего не было, а на другую ночь он уже сам в спальник залез. Просыпается, смотрит - а хитрая тетка на дороге стоит и с какой-то старухой беседует. А старуха-то возмущается! руками машет! а потом к Бодхисаттве подошла, в бок его ногою пнула, на спальник плюнула и с достоинством удалилась.
Тут Бодхисаттва хитрую тетку спрашивает: что ты такого ей сказала? А тетка отвечает: сказала все как есть. Что ты меня соблазнил и обесчестил, а теперь вот даже в спальник не пускаешь.
Бодхисаттва аж оторопел: чего ты несешь, я же к тебе не прикасался, и даже словом с тобою не перемолвился! А она ему: а вот это, милый, совсем не обязательно. Ты на себя взгляни: какая у тебя осанка, какая шея, какие бедра, какое доброе лицо, какие мудрые глаза! Зачем тебе руками шарить, зачем слова говорить? Ты только мимо прошел, лишь на миг показался - и уже меня соблазнил, и нет мне жизни без тебя, и за тобою хоть на край света. Вот так-то, Бодхисаттва!
Тут Бодхисаттва ей говорит: ну, ладно. Допустим, я тебя соблазнил. Но как я мог тебя обесчестить? А хитрая тетка говорит: очень просто. Ты, негодяй такой, три ночи со мной ночуешь - и еще ни разу ко мне не притронулся! Это ли не бесчестье? Да кто тебе позволил так со мной обращаться? Или я грязная, или старая, или нехороша собой, или дурно пахну, или глупо говорю? О, безжалостный, скупой, бессердечный болван, и плевать тебе на девичьи слезы!
Тут она и в самом деле слезу пустила. А Бодхисаттва спальник свернул и дальше пошел. Потому что понял: еще немного - и не видать ему Бананового Королевства.
Но хитрая тетка от него не отвязалась. Так вот шла и шла и шла, и каждому встречному рассказывала: соблазнил, мол, и обесчестил. А по ночам всё приставала и спать не давала, а по утрам всё слёзы лила да слова говорила. Короче говоря, натерпелся с ней Бодхисаттва так, что дальше некуда. Но всё равно не поддался и не дал себя обработать. И всё-таки дошел до Бананового Королевства!
Ну, молодец! И вот приходит он, значит, к тамошнему королю и объясняет, зачем пришел. А король уже старенький-старенький, сорок лет без умолку страною правит, и ждет не дождется, когда его на пенсию отправят. Как услышал он Бодхисаттвины речи, так обрадовался - просто слов нет! Сразу весь народ созвал, Бодхисаттву им представил. Вот, мол, люди, радуйтесь: прислал вам Джа нового короля! Тут весь народ как закричит: Ура! Ура! - и шапки в воздух полетели.
Да! Такой вот, значит, исключительно теплый прием. И вот, когда уже все крики отзвучали и все шапки отлетались, и весь народ уже собрался Бодхисаттву слушать - вот, как раз в этот момент выбегает на сцену хитрая тетка и кааак заорёт: да не слушайте вы его! Он жулик, он самозванец, он меня соблазнил, обесчестил и бросил!
Ну, всё. Немая сцена. Все глядят на тетку, а у тетки, между прочим, живот как глобус, и глаза пылают праведной женской яростью. А тут еще из толпы свидетели заголосили: видели, мол, этих двоих на дороге - и мужчину этого бессердечного, и женщину, соблазненную и покинутую! Короче говоря, скандал затевается нешуточный.
Старый король смотрит на это дело, и оно ему шибко не нравится. И вот он говорит: послушай парень! Может быть, тебя и впрямь Джа послал, да только зря ты так с девчонкой обошелся! Не примет тебя наш народ, если ты сейчас же немедленно на ней не женишься.
А Бодхисаттва говорит: да никакая это не девчонка, а просто хитрая тетка из Хитрого Леса. И не соблазнял я ее - она сама за мной увязалась, а я к ней вовсе не прикасался, и знать не знаю, от кого она беременна!
Тут народ как зашумит! как ногами затопает! Король насилу их успокоил, а затем изрек свое мудрое решение: Вижу я, граждане, не люб вам новый король, а посему придется мне еще поцарствовать. Ты, девушка, не плачь и не беспокойся: мы тебя в обиду не дадим и о ребенке твоем позаботимся. А тебе, парень, я от всей души советую: иди куда-нибудь в другое место и займись каким-нибудь полезным делом.
На том и порешили. Уехал Бодхисаттва из столицы и устроился работать на банановую плантацию. Ну, про чувства его я говорить не буду - ежу понятно, какие тут чувства. Мало того что королем не стал, так еще и друзей угробил! Короче, полное харакири. Но он печали не поддавался, а все больше по деревьям лазил да корзины таскал, а вечерком бананы кушал и о жизни думал. И понял наконец, что всё было правильно, и иначе быть не могло. И мало того: в будущем тоже всё правильно будет, абсолютно и вне зависимости. А как понял, так и успокоился.
А хитрая тетка ни фига не успокоилась. Чем ее беременность закончилась, про то никому не известно, а только с тех пор она добрый десяток мужиков обработать успела, и сделала из них и дом, и машину, и целую кучу хозяйственной утвари. Тут народ шептаться начал: что за дела? мужики пропадают, а у тетки новые вещи появляются! Так она к королю пристроилась и всему народу рот заткнула. А король-то рядом с ней совсем размяк: все, что они ни попросит, исполняет тотчас же. Тут она совсем обнаглела: потребовала Бодхисаттву найти и голову ему отрубить. А король говорит: не могу я, солнышко, такое решение принять - не по закону это.
Тут у них вышла семейная ссора, а поутру превратился король в стиральную машину. А хитрая тетка вышла к народу и говорит: всё, ребята, вы попали! Теперь я ваша королева, и посмейте только меня ослушаться - сразу всех обработаю! Так что ведите ко мне Бодхисаттву, а уж я решу, казнить его или миловать!
Народ, однако, безмолвствует - народу пока неясно, как на эти загоны реагировать. И тут через безмолвную толпу прямо к новой королеве плывет большая корзина с бананами. Доплывает корзина до царского крыльца, и тут все видят, что стоит она на голове у Бодхисаттвы. А Бодхисаттва подходит к королеве, ставит корзину на пол и говорит: ну что ты, мать, елы-палы? Чего расшумелась? На вот, съешь бананчик и успокойся.
Тут народ каак заржет! Тетка на них кричит - а они еще сильней хохочут. Тетка ногами топает - а они со смеху падают. Тетка руками замахала - так с людьми вобще истерика случилась! Но самый смех пошел, когда она бананами кидаться начала - тут уж все как будто с ума посходили! Ну, в самом деле: целый час, как дети малые, бананами кидались. Досталось и хитрой тетке, и Бодхисаттве слегка попало - ну, да ему не привыкать. Зато потом, когда праздник закончился, его, конечно, королем избрали. А хитрая тетка куда-то пропала, и никто о том не жалел.
Закончив эту историю, Джа-Будда сказал: с тех пор, братья, и пошел в этой стране веселый обычай - в День Независимости бананами кидаться. Надо ли говорить, что в те времена Бодхисаттвой был я, старым королем был Ананда, Великим Богом Джа был сам Великий Джа, а хитрая тетка до сих пор жива - так что смотрите в оба!
Джатака о кшатрии Харикеше
Однажды зашел к Джа-Будде мудрый китаец Чжуанцзы, и оба они вместе с некоторыми учениками неплохо удолбились. Чжуанцзы приход словил и говорит: ништяк. А давайте я вам свой сон расскажу. Приснилось мне, короче, что я бегемот. Плаваю себе в озере, ничего не делаю, жизнью наслаждаюсь. А кругом происходит всякая суета, мартышки по деревьям бегают орут, крокодилы друг друга хавают, жабы пьяные зигзагами плавают, демоны с богами сражаются, менты наркоманов ловят - короче жизнь такая шебуршит, что только ховайся. А я лежу себе на мелководье, здоровенный как Камаз, толстокожий как Т-34 и тормозной как удолбанный Джа-Будда. Лежу и ни на что не ведусь. Вот проснулся, смотрю - а я китаец. И тогда я подумал: а может быть, это мне снится, что я китаец? А на самом деле может быть я бегемот? Вот проснусь и снова буду лежать на мелководье, ничего не делать, жизнью наслаждаться. И так мне хорошо от этой мысли стало, что аж до сих пор хорошо. Врубись, коллега - как клево бегемотом быть!
Джа-Будда говорит: во-первых, не бегемотом, а бабочкой. Там же на самом деле бабочка была. А Чжуанцзы отвечает: ну, коллега, я с тебя просто торчу. Ты же сам лучше меня знаешь, что на самом деле вобще ничего нет, а так - одна видимость, бред больного ума и охреневшего сознания. А говоришь на самом деле. Джа-Будда подумал и говорит: нет, ну на самом деле. На самом деле у нас недавно еще прикольнее история была. Вот, послушай.
Короче, есть у нас такой кшатрий Харикеша, работает в ментовке и очень любит курить траву. А берет он ее обычно у брахмана Пилорамы, который помаленьку травой торгует. И вот однажды случилось то, что должно было случиться: прикурился кшатрий Харикеша к Пилораминой траве. Не прет она его больше. Так он вместо того чтобы точку поменять, стал на Пилораму наезжать: что ты мне, старик, всякий галидор подсовываешь? Гляди, доиграешься!
И вот как-то раз взял Пилорама очень крутую траву, чисто для себя и для лучших друзей. А тут приходит Харикеша и говорит: давай травы. Пилорама взял и приколотил ему хороший косячок. Он дунул и говорит: ну, ты, старик, меня достал. Опять не прет. Беспонтовая твоя трава, и сам ты гад, еврей и аферист. И я тебя таки посажу. А Пилорама только улыбается: подожди, начальник, куда торопишься, она же просто трошки поздняковая, как любая нормальная трава. Тогда Харикеша вконец рассвирепел: буду я еще ждать! Да я тебя, гнусного обманщика, сейчас просто убью. Выхватывает свою бензопилу и с маху срезает брахману голову. Тут, конечно, кровища фонтаном хлестанула, голова по полу покатилась, и в этот миг понял кшатрий Харикеша, что его призвание - быть Истребителем Негодяев. Взял свою бензопилу и пошел негодяев искать.
А спрашивается, что их искать - их же кругом полно. Приходит кшатрий Харикеша в ближайший лес, а навстречу ему людоед. И говорит ему: кшатрий, кшатрий, я тебя съем! А Харикеша ему отвечает: не съешь ты меня, гнусное отродье, потому что я великий Истребитель Негодяев, я только что еврея зарубил и тебя сейчас напополам распилю. И тут же его бензопилой в брюхо, так что только клочья по лесу полетели. И идет себе дальше, по сторонам смотрит.
Тут выходят ему навстречу два оборотня и говорят: кшатрий, кшатрий, мы тебя съем! А Харикеша отвечает: болт вам, уроды. Я великий Истребитель Негодяев! Я еврея зарубил, я людоеда по лесу разметал - и вас сейчас на куски разнесу! И тут же их бензопилой поперек талии, так что ноги в лес побежали, а туловища в другой лес на руках попрыгали. А он себе идет дальше, песенку про комбата напевает и по сторонам внимательно смотрит.
Тут окружает его стая диких гомосэков и говорит: кшатрий, кшатрий, а ну-ка, выбирай: смерть или любовь? А Харикеша отвечает: смерть вам, черти грязные. Я великий Истребитель Негодяев! Я еврея зарубил, людоеда по лесу разметал, двух оборотней напополам перерезал - и вас сейчас на куски разнесу! И как начнет их бензопилой фигачить! Короче, пока всех не перефигарил, не успокоился. А потом почистил цепку, залил бензину - и идет себе дальше, по сторонам смотрит, кого бы еще порубить.
Тут налетает на него толпа ракшасов и говорит: кшатрий, кшатрий, как тебя мало на такую толпу. Некоторым и по кусочку не достанется. А Харикеша отвечает: не бойтесь, гады, всем достанется. Я великий Истребитель Негодяев! Я еврея зарубил, людоеда по лесу разметал, двух обротней напополам перерезал, сотню гомосэков на гуляш порубил - и вас сейчас на куски разнесу! Заводит свою бензопилу - и вперед! За полчаса со всей толпой управился, потом цепку почистил, бензину дозаправил - и идет себе дальше, по сторонам смотрит.
Вдруг видит: на дороге девица сидит и плачет. Он ее спрашивает: девушка хорошая, чего ты плачешь. А она ему отвечает: как же мне не плакать, я ведь царевна, у отца своего во дворце жила, на золоте ела, на перинах спала, а теперь вот украли меня ракшасы и бросили посреди леса - и что мне теперь делать? Я же такая беспомощная. Тогда Харикеша говорит: пойдем, красавица. Отведу тебя к твоему отцу. Я, великий Истребитель Негодяев, только что всех местных ракшасов по деревьям размазал, и они тебе больше ничего не сделают.
Короче, привел Харикеша царевну обратно во дворец, а царь на радостях взял и выдал ее за него замуж, и полцарства впридачу. Сыграли свадьбу, отвели молодых в спальню, Харикеша разделся догола и, пылая от нетерпения, ждет свою невесту.
А она входит и говорит: ну, и что же ты разделся и писюн вперед выставил? Ты же говорил, что трава моя тебя не прет.
Харикеша пригляделся: а это вовсе не царевна, а старый брахман Пилорама. И сидит наш Харикеша не во дворце, а у него в каморке, только почему-то совсем голый и с бешеной эрекцией, уже почти перешедшей в поллюцию. А кругом-то полный бардак, мебель перевернута, посуда побита, книги со шкафа выпотрошены, и только форма его ментовская аккуратно сложена и на стульчике лежит.
Тут ему как стыдно стало! Говорит он Пилораме: прости меня, старый брахман, куда уж мне негодяев истреблять, если сам я главный негодяй. А трава у тебя просто офигенная.
Встал он с пола, оделся, помог брахману порядок навести, за побитую посуду заплатил - и с тех пор стал совсем другим человеком! И если говорят, что есть среди ментов хорошие люди, то это в первую очередь наш кшатрий Харикеша.
Закончив эту поучительную историю, Джа-Будда сказал: в то время Харикешей был мудрый китаец Чжуанцзы, а старым брахманом был я. Тогда его любимый ученик Ананда сказал: прости, учитель, но что-то я тебя не понял. Ведь кшатрий Харикеша до сих пор жив, и добрый свами Пилорама тоже еще не умер. В ответ Джа-Будда обвел всех присутствующих своими бездонными глазами и глубокомысленно сказал: гоню, гоню, гоню. Это я уже чисто по привычке.
Джатака о любопытном царевиче
Однажды Ананда обчитался Пелевина и так захотел кокаина попробовать, что просто сил никаких нет! И вот сходил он в гости к оперуполномоченному Харикеше и выпросил у него большой пакет кокаина. А Харикеша и сам кокаина не пробовал, и ему тоже любопытно стало. И вот собрались они у Джа-Будды, и ученики все тоже поприходили, всем интересно кокаинчика нюхнуть. Стали и Джа-Будде предлагать, а он отказывается: мне, говорит, это совсем неинтересно. Тут все ученики как зашумели: ага, ага, зассал Джа-Будда кокаин нюхать! А Джа-Будда им и говорит: не за удовольствиями гоняться надо, а страданий избегать; а кто за удовольствиями гоняется, тот и страданий не избежит.
Тогда Харикеша ему и намекает, как кшатрий кшатрию: послушай, Джа-Будда, ну, мужское ли это дело, страданий избегать? Ты же еще никогда не пробовал, неужели тебе не любопытно? Тут Джа-Будда тяжело вздохнул и говорит: забыл ты, Харикеша, что я все свои прошлые жизни наизусть помню, и по ним выходит, что нету на свете такого дерьма, какого бы я не наелся. Да и с тобой мы не первый раз встречаемся; вот ты не помнишь, а были у тебя в жизни такие расклады, когда ты все на свете перепробовал, а любопытства своего не утолил.
Вот когда-то давным-давно жил-был один любопытный царевич. Жил он, жил, а потом вырос и стал любопытным царем. И правил своей страной с двух до шести, а после шести ужинал, прикидывался по-простецки и отправлялся среди народа шляться. Все ему было любопытно, как народ живет, что он пьет, что курит, что нюхает, чем ширяется, какие беседы ведет. То есть, фактически, он только и делал, что тусовался. А все государственные дела мать его вела, и очень она сына своего не одобряла.
И вот однажды заприметил царевич одного чувака, лохматого-бородатого, грязного, вшивого, коростой покрытого: сидит он на базаре в пыли, совершенно голый, но есть у него одна штука, на которую все бабы западают. Потому что она у него винтом закручена, пупырышками покрыта, и на конце там что-то такое, что ни в сказке сказать, ни пером описать. И поэтому дня не проходит, чтобы его какая бабенка с собой не увела. Дарят они ему золото, благовония, одежды дорогие - а он все это в храм относит и снова на рынке сидит, инструментом шевелит. Такой вот крутой архат.
А потом случилось так, что одна из этих бабенок пришла к царевичу в приемные часы и говорит: у меня муж умер, разреши мне, как порядочной женщине, вместе с ним на костер взойти и на небо улететь. А царевич отвечает: не разрешаю, и не спрашивай, почему: сама все знаешь. Тут женщина вся густо покраснела, а мать отводит царевича в сторонку и спрашивает: ты почему это хорошей женщине на небо улететь не разрешил? А царевич говорит: ни фига не хорошая женщина, она с архатом спуталась, который на рынке сидит, и я все это своими глазами видел. Тогда мать ему говорит: эх, сынок, ничего-то ты в жизни не понимаешь! Ни с кем она не спуталась, а просто любопытство свое утолила. И храму от этого польза, и ей легче, и мужу ее вреда никакого. А царевич уперся: знать, мол, ничего не желаю; это же супружеская измена; пусть она теперь со своим архатом вместе на небо летит. А мать говорит: ладно. Пусть будет измена. Только ты все равно разреши ей на костер взойти, а я тебе через две недели расскажу, зачем ты должен это сделать.
Хорошо. Разрешил царевич этой женщине на костер взойти, и сгорела она как свечечка. А через две недели приходит он к матери и говорит: ну, так что же ты мне хотела рассказать? Тогда мать заходит в сарай, выводит оттуда козла и говорит: руби ему голову! Царевич взял и отрубил ему голову. Тогда она говорит: а теперь садись на нее верхом. Царевич сел на нее верхом, а она взвилась, как ракета, и унесла его в такие места, где царевич никогда не бывал.
И вот прилетает он в какой-то сад, а там стоит диван, кальян и весь дастархан разложен. Ну, царевич покушал, из кальяна пару хапок напаснул, а тут прилетает небесная фея и говорит: о! Кшатрий пожаловал! А я тут сижу и не знаю, за кого мне замуж выйти. А ты сам сюда прилетел. Так что теперь я на тебе женюсь.
И взяла и в самом деле на нем женилась. И стал царевич у небесной феи жить. А она каждый день куда-то улетает, а его в саду оставляет: вот, говорит, все, что есть, всем пользуйся, а есть тут четыре двери - их не открывай, потому что беда будет. И как только она улетела, царевич первую дверь и открыл.
А там стоит крылатый конь и говорит: ну, царевич, раз уж ты дверь открыл, тогда давай кататься. И повез его по всем небесам, со всеми богами познакомил, всех небесных кайфов попробовать дал - короче говоря, клевая поездочка вышла! Такую десять лет вспоминать - и то всего не вспомнишь.
Возвращается он домой - а там небесная фея уже давно вернулась и нарушение обнаружила. Ну, говорит, раз уж ты с конем справился, то и пользуйся им дальше; но других дверей не открывай, а то беда будет!
И как только она на другой день улетела, так царевич вторую дверь и открыл. А там стоит большой горбатый крот и говорит: сейчас будем кататься! И увильнуть не пробуй - покатаю тебя обязательно! А царевич ему отвечает: а я и не собираюсь увиливать - не для того я вторую дверь открывал! И, лихо запрыгнув на спину кроту, отправляется с ним в подземное царство.
Ну, каких он там стремов натерпелся да сколько напрягов перенес - о том ни одна живая душа не ведает. Но вышел он оттуда с честью, и только-только домой вернулся - а тут и фея прилетела. Ну, говорит, раз уж ты вторую дверь открыл и живым остался, то нет на свете тебя сильнее. Но смотри, других дверей не открывай, а то беда будет!
Ладно. На третий день царевич взял да открыл третью дверь. А там стоит осел и говорит: ну, парень, видать, судьба твоя такая. Сейчас куда захочу, туда тебя и повезу. А царевич на это: тоже мне, напугал! Да мне, если хочешь, самому интересно знать, в какое такое стремное место ты меня повезешь. Я уже и на небесах был, и в преисподней был, и нигде никакой беды не нашел. И с этими словами лихо запрыгивает на спину ослу.
Тут осел привозит его на обычный скотный двор и начинает вместе с ним в навозной луже валяться. А вывалявшись, везет его в родной город, и по всем улицам провозит, чтобы весь народ увидел, и наконец привозит его на царский двор. А там стоит его родная мать и говорит: ну что, сынок, понял теперь?
Царевич отвечает: что ж тут не понять? Что ты колдунья, то я и раньше знал; то, что в мире приколов много, так об этом тоже догадывался. Но какая тут связь с той женщиной, которой мы сгореть разрешили?
А мать ему и говорит: чисто ассоциативная, сынок, чисто ассоциативная. Много в мире запретов, и многие их нарушают: одни ради собственной выгоды, другие - по глупости, третьи - из вредности, а четвертые - чисто из любопытства. И вот своекорыстный получит свой рай, глупый получит свой ад, а вредный - свою навозную лужу. Любопытный же и по небесам потопчется, и в адском огне усы обожжет, и в дерьме по уши измажется - но нигде себе места не найдет. Так вот и будет жить и вопросом терзаться: а что же, что же там, за четвертой дверью?
Тут Харикеша не выдержал и спрашивает Джа-Будду: а все-таки, что же там было, за четвертой дверью? А Джа-Будда улыбнулся и отвечает: еще четыре двери. То есть, на самом-то деле дверей никаких нет, но там каждый раз, когда последнюю открываешь, еще четыре появляются. И скажу я тебе, как кшатрий кшатрию: не царское это дело - двери носом открывать. Давай-ка лучше этот кокаин на ганджубас поменяем. И оттянемся по-человечески.
"Джатаки", или рассказы о былых существованиях Будды, входят в состав "Сутта-питаки" ("Корзины текстов"), в свою очередь являющейся одним из трех разделов "Типитаки".
Джатаки наиболее наглядно воплотили в себе тот синтез общеиндийских литературных и фольклорных традиций и буддийского учения, который вообще характерен для палийского канона.
Большая часть сюжетов джатак (всего их в "Типитаке" пятьсот сорок семь) почерпнута из индийского народного творчества. Поэтому многие басни, легенды и...
Состояние домохозяина связано со стремлениями, враждебными спокойствию и нравственному поведению. Поэтому оно не доставляет радости заботящимся о своей душе.
Вот как об этом назидательно повествуется.
Некогда Бодхисаттва, как рассказывают, принял рождение в одном богатом роде.
Который был славен своим добродетельным образом жизни и поведением и был высоко чтим в народе; родство с этим родом почиталось высокой честью, и был он славно освежающим источником для родовитых семей; его...
По сравнению с другими странами Востока, где утвердился буддизм, условия и причины распространения и становления буддизма у народов таи, проживающих на территории современного Таиланда, были несколько иными. Мы уже отмечали, что тайские народы переселились на территории, где уже существовали различные формы буддизма.
В период создания первых тайских государств, в районах их формирования доминировал буддизм тхеравады. К этому времени, т. е. к XIII в., буддизм просуществовал почти 2000 лет и...
Намо Будда - это ступа, находящаяся недалеко от Катманду. С ней связан сюжет, давно уже ставший частью народной неварской культуры.
Согласно древним текстам здесь произошло следующее. Трое принцев пошли погулять в лес, в предгорья Гималаев.
По дороге они встретили только что родившую тигрицу, ослабленную и умиравшую от голода. Движимый состраданием, младший царевич, Махасаттва, решил спасти тигрицу, накормив её своим телом. Он отстал от братьев и вернулся к логову. Тигрица была так...
Индийское общество времен складывания палийского канона (4-2 вв. до н. э.) было крайне патриархальным, склонным во всём подчёркивать превосходство мужчин. Приниженное положение женщин в обществе закреплялось в брахманической литературе, достаточно вспомнить известное изречение Ману: «День и ночь женщины должны находиться в зависимости от своих мужчин...
Отец охраняет её в детстве, муж охраняет в молодости, сыновья охраняют в старости; женщина никогда не пригодна для самостоятельности.» (Ману...
Буддизм возник в Индии 2 500 лет назад как оппонент класса фанатиков-священнослужителей (брахманизма), усматривавших в ведических текстах призыв к жертвоприношению животных. Поэтому путь Будды (от санскритского будх - «просветленный») рассматривался как иноверческий, хотя с исходным вероисповеданием, индуизмом, имел много общего, включая собственно буддийскую трактовку явления реинкарнации.
Фактически буддизм появился для того, чтобы придать особое значение учению о «воплощении», в котором...
Ганджур (тибет., букв. – словеса, тоесть перевод и толкование слов сказанных Буддой). По легенде текст Ганжура был вырезан на деревянных досках самим Буддой и его учениками, эти тексты были собраны и переведены с санскрита.
Известны несколько его изданий – Чоне (самое раннее), Дерге, Пекинское (1411), Нартанское (1732), Лхасское (незавершённое). Лхасское собрание канонических буддийских текстов в 108 томах, с давних времён хранилось в столице Тибета – Лхасе, в одном из монастырей. Рукописи...
Махаяна - это направление в буддизме, иногда называемое "северным буддизмом". Именно этот вариант буддийского учения распространился в Китай, Тибет, Монголию, Корею и Японию.
Изначально буддизм Тхеравады был сосредоточен на медитации и концентрации, восьмеричном святом пути; в результате центральным моментом была монастырская жизнь и, как следствие, медитации отнимали черезчур много времени.
Такое положение дел оставляло мало возможностей большинству людей для того, чтобы приобщиться к...
Дивали также называется Дипа-вали, что буквально означает "ряд огней" (Дипа - огонь). Дивали празднуется в Индии более 7000 лет. Это время, когда крестяне и фермеры собирали урожай, а...
- Аннотированное описание сочинений жанра баоцзюань в собрании ЛО ИВ АН СССР (pdf 2,90 Mb.). На народе .
- Ю.Н. Рерих и проблемы функционального назначения тибетской живописи. (Джатака-мала в живописи. pdf 149 Kb.).
О джатаках.
В буддийской литературе, создававшейся в течение многих веков на различных языках, особое место занимают джатаки и аваданы – оповествования связанные с именем и учением будды Сакьямуни .
Джатаки и аваданы образуют специфический жанр литературы буддизма, который возник в результате синтеза литературных и фольклорных традицый, существовавших у народов Индии ко времени начала распостранения учения будды Сакьямуни . Они характерезуются собственной тематикой и своими художественными особенностями. Заимствуя из культурных традиций и народного творчества басни, сказки, предания и создавая по их образцам новые, буддийские проповедники приспособили их для изложения и популяризации Дхармы Будды. В виде джатак оформлялись также легенды, возникшие в буддийской среде, и даже обработанные в буддийском духе эпические песни (в том числе принадлежащие к циклам "Махабхараты " и "Рамаяны").
С распротранением буддизма за пределы Индии и Непала, уже в начале нашей эры джатаки и аваданы проникли в Центральную Азию. Постепенно претерпивая значительные изменения в соответствии с меняющимися условиями, возникли адаптированные повествования по стырым образцам. Изменился акцент повествований, произошла унификация в организации текстов. Главная задача индийских джатак и авадан состояла в наставлении слушающих на нравственности, щедрости и милосердии на примерах поведения будды Сакьямуни в его прошлых жизнях. Трансформированные же джатаки и аваданы, сохраняя анологичную цель, акцентируют внимание на показе причинно-следственных связей, определяющих будующии рождения и жизнь живых существ. Тексты трансформированных джатак стали строго организованы по принципу вопрос-ответ, что не всегда соблюдается в индийских джатаках и аваданах.
Хотя официально джатаки рассматривались как прошлые жития Будды , это не мешало им оставаться прежде всего занимательными рассказами, тем более что в большинстве из них буддийская обработка ограничивалась простой привязкой к фигуре Учителя. Отсюда их огромная популярность. Их не только слушали (а позднее и читали), они инсценировались в религиозных и полурелигиозных представлениях, на их сюжеты создавались фрески и барельефы в буддийских храмах. Популярность сопутствовала джатакам и за пределами Индии, во всех странах, где был принят буддизм. Наряду с каноническим сборником, получали распространение апокрифические джатаки создававшиеся в большей степени на основе местного фольклора. В Шри Ланке, Кампучии, Таиланде, Бирме джатаки сыграли решающую роль в становлении своей повествовательной литературы.
В зависимости от характера участия б удды Сакьямуни в описываемых событиях все рассказы делятся на аваданы и джатаки.
В аваданах б удды Сакьямуни лишь демонстрирует окружающим прямую причинно-следственную связь между нынешними событиями и событиями далёкого прошлого. Сам же он к данным событиям ни в настоящем, ни в прошлом никакого отношения не имеет. В основе повествований этой группы рассказов лежит представление о том, что удел живого существа в настоящем определяется совокупностью поступков, имевших место в прошлых рождениях.
В этих рассказах также проводится мысль о том, что ни один хороший поступок не может уничтожить последствия дурного, и наоборот. Любые деяния "созрев", неизбежно будут оказывать своё действие на будующии события в жизни живого существа до тех пор, пока полностью не исчерпается мера содеянного, дурного или хорошего.
Другой целью этой группы рассказов является учение о том, что хотя всякое доброе дело формирует хорошую карму для его творца, однако наиболее продуктивными заслугами являются пожертвования "Трём Драгоценностям" – Будде (Пробуждённому), Сангхе (монашеской общине) и Дхарме (Закону Истины).
Вторую группу рассказов состаляют джатаки. В них будда Сакьямуни выступает активным действующим лицом рассказов о прошлом и является участником событий, послуживших поводом для таких историй. В этих рассказах тема кармы оттеснена на задний план. Её заменила тема кармической связи, возникающей между живыми существами. Будда Сакьямуни , перекидывая мостик от событий настоящего к событиям прошлого, обусловливает их уже не ниточкой кармы одного живого существа, а наличием кармических связей, существовавших между ними, самим буддой Сакьямуни и лицами, фигурировавшими в историях, им поведанных.
Несколько рассказов авадан и джатак стоят особняком от остальных повествований. В некоторых из них в сказочной форме восхваляются достоинства дхармы и польза от соблюдения её морально-этических норм. Другие посвящены жизни патриарха буддизма Упагупты и историям прежних рождений монахини Удпалаварны.