...
Тема рассылки - семинарские фамилии.
Когда они появились
: В 1440-х Русская церковь перестала подчиняться константинопольскому патриарху и обрела автокефалию - самостоятельность. В 1589 в церкви появился первый патриарх. Церковная реформа патриарха Никона (совершение крестного знамения тремя сложенными пальцами вместо двух; совершение крестного хода вокруг церкви с запада на восток, а не наоборот; замена земных поклонов поясными при сохранении их числа; использование наряду с восьми- и шестиконечным крестом четырехконечного; установление троекратного возгласа "аллилуйя" вместо двукратного; проведение литургии над пятью просфорами вместо семи) привела к расколу, о котором я уже по разным поводам писала. Борьба с ним поставила церковь в зависимость от государства и подчинила ее государственной власти.
В 1720 году, по поручению Петра I архиепископ Феофан Прокопович составил "Духовный регламент", в котором высшей властью в церкви объявлен император, само же управление церковью поручено Святейшему синоду (коллегии высших чинов церкви) под непосредственным контролем со стороны государства в лице обер-прокурора. В 1721 году "Духовный регламент" был утвержден правящими архиереями и настоятелями монастырей. Патриархов больше у церкви не было. Церковь стала орудием государства, что, впрочем, с материальной точки зрения, пошло ей на пользу. Именно вследствие этого у священнослужителей появились фамилии.
Священнослужители, с точки зрения государства, были таким же сословием, как и любое другое, ими надо было руководить, их надо было организовывать и направлять. Закрепилась практика наследования церковных приходов. Подробности - в одной из первых рассылок про сословия, там же написано, где искать доказательства принадлежности к духовному сословию.
При императрице Анне Иоанновне (в 1739) последовал указ - основать во всех епархиях духовные семинарии, но этот указ долго не мог быть приведен в исполнение, хотя некоторые духовные учебные заведения и до того существовали. На первых порах дело ограничилось тем, что положили разослать по всем епархиям "учительных священников" с целью подготовлять детей духовных лиц к духовному званию. Только после того, как число семинарий возросло, стали появляться семинарские фамилии.
Большинство фамилий священников
создавалось в XIX веке. До этого иереев обычно именовали отец Александр, отец Василий, батюшка или поп Иван, при этом никакой фамилии не подразумевалась. Их дети, если возникала необходимость, часто получали фамилию Попов.
Далеко не все священники получали образования в семинарии, так что значительная часть фамилий священников семинарскими, в прямом смысле этого слова, не является.
Многие священники, и в особенности их дети, получали фамилии от названий церквей, где они или их отцы служили: Ильинский, Сергиевский, Предтеченский, Троицкий и т.д. Ряд фамилий связан с названием икон: Знаменский (икона Знамение Божией Матери), Вышенский (Вышенская икона Божией матери). С названием икон связаны фамилии Державин и Державинский (икона "Державная"), Достоевский (икона "Достойно есть").
Где-то было написано, что большинство фамилий священников оканчивалось на -ский, в подражание украинским и белорусским фамилиям, потому что в то время много выходцев из этих областей было в среде церковной администрации, преподавателей семинарий и духовных академий. Но, по-моему, это перегиб - эти фамилии просто прилагательные, ответ на вопрос "какой?".
Искусственные фамилии характерны для великорусского духовенства, украинские и белорусские священники, как правило, и в семинарии сохраняли свою наследственную фамилию.
Искусственные фамилии в семинарии давались не только тем, кто не имел фамилий, но часто и тем, у кого они уже были. Шутливая формула получаемых фамилий: "По церквам, по цветам, по камням, по скотам, и яко восхощет его преосвященство". Фамилии могли меняться по решению руководства, например, у Унбегауна есть пример изменения фамилии Ландышев на Крапивин, потому что ученик плохо отвечал в классе. У него же есть пример фамилий шести родных братьев: Петропавловский, Преображенский, Смирнов, Миловидов, Скородумов и Седунов.
Поскольку эти фамилии именно выдумывались, они могли образовываться не по правилам образования фамилий. Например, вздумав образовать фамилию от слова бронза, в семинарии давали фамилию Бронзов, хотя по правилам, от клички Бронза должна была получиться фамилия Бронзин (как я уже писала, ответ на вопрос "ты чей?"). Также известны семинарские фамилии Наградов, Пальмов, Розов, Тайнов.
И среди священников, и среди тех, кто получил фамилию в семинарии, были фамилии, образованные от названий всех самых главных праздников
: Благовещенский, Богоявленский, Введенский, Воздвиженский, Вознесенский, Воскресенский, Всесвятский, Знаменский, Покровский, Преображенский, Рождественский, Сошественский, Сретенский, Троицкий, Успенский. Фамилия Покровский могла быть дана как в честь праздника "Святого Покрова", так и священнику, служившему в церкви Покрова Святой Богородицы. Часто давалась в духовной среде фамилия Субботин, поскольку несколько суббот в году были днями особого поминовения усопших.
Семинарские фамилии от имен святых или от церкви в честь этого святого
: Анненский, Аннинский, Варваринский, Екатеринский, Георгиевский, Саввинский, Косминский, Сергиевский, Андреевский, Ильинский, Николаевский, Дмитриевский, Константиновский, Петрвоский, Зосимовский, Лавровский, Флоровский. Фамилии, сочетающие в себя два крестильных имени связаны со святыми, чьи праздники празднуются во дин и тот же день или с церквями, названными в их честь. Примеры: Борисоглебский, Космодамьянский, Петропавловский.
Фамилии от эпитетов, данных определнным святым
: Ареопагитский, Богословский, Дамаскинский, Златоустовский, Иерапольский, Катанский, Коринфский, Магдалинский, Медиоланский, Неаполитеанский, Неаполитанов, Обнорский, Парийский, Персидский, Первозванский, Предтеченский, Радонежский, Фессалоницкий, Победоносцев, Савваитов, Савваитский, Стартилатов, Студитов, Студитский. Фамилия Питовранов возникла в честь пророка Илии, которого "питали враны".
От названий из Ветхого завета
произошли фамилии: Авессаломов, Иерихонов, Израилев, Ливанов, Маккавейский, Мельхиседеков, Немвродов, Саульский, Синайский, Содомов, Фараонов, Фаресов. Фамилии от названий из Нового Завета
: Вифлеемский, Гефсиманский, Голгофский, Елеонский, Еммауский, Иорданский, Назаретский, Самарянов, Фаворский.
Также семинарскими являются фамилии: Ангелов, Архангельский, Богородицкий, Православлев, Пустынский, Райский, Серафимов, Спасский, Иконостасов, Исполатов, Исполатовский, Кондаков, Крестов, Крестинский, Крестовский, Метаниев, Минеев, Образский, Триодин, Храмов, Агнцов, Вертоградов, Вертоградский, Десницкий, Десницын, Глаголев, Глаголевский, Зерцалов, Златовратский, Извеков, Колесницыын, Новочадов.
Фамилии, так или иначе отражавшие черты характера семинариста
, давались в качестве награды или наказания. Богобоязнов, Мягков, Мягкосердов, Долеринский (от лат. - скорбеть), Липеровский (от греч. - печальный), Смелов, Неробеев, Веселов, Веселовский, Смехов, Забавин и их "латинские однофамильцы". Гиляровский, Гиляров и Гилляров образованы от латинского слова hilaris - "веселый". Благовидов, Благонравов, Боагорассудов, Благосклонов, Добровольский, Добролюбов, Громогласов, Златоумов, Любомудров, Миролюбов, Остроумов, Песнопевцев, Простосердов, Славолюбов, Смиренномудренский, Тихомиров, Тихонравов, Велкиов, Глубоковский, Лазурский, Обновленский, Поцелуевский, Чиннов.
Примеры семинарских фамилий: Афинский, Духосошественский, Бриллиантов, Добромыслов, Бенеманский, Кипарисов, Пальмин, Реформатский, Павский, Голубинский, Ключевский, Тихомиров, Мягков, Липеровский (от греческого корня, означающего "печальный").
Самую многочисленную группу семинарских фамилий составляют фамилии "географические
". Произведены они, как правило, от имен не епархиальных городов, а населенных пунктов поменьше, потому что в основном учились в семинарии своей епархии. Если семинарская фамилия произведена от названия епархиального города, скорее всего, семинарист приехал из соседней губернии. Например, распространена фамилия Уфимцев, потому что до 1859 года в Уфимской епархии не существовало архиерейской кафедры, поэтому молодые люди уезжали в соседние губернии. Примеры географических семинарских фамилий: Белинский, Великосельский, Высокоостровский, Иловайский, Краснопольский, Ламанский, Новгородский, Толгский, Шавельский.
Церковный сторож, отправляя сына в духовное училище, мог записать его под фамилией Михайловский в честь помещика Михайлова, который дал на это денег. Примеры таких фамилий: Александровский, Никифоровский, Викторовский, Соколовский, Говоровский, Чернышевский. При этом, фамилия, например, Александровский, могла быть дана в честь благодетеля
Александрова, от имени деревни Александровка, в честь святого Александра или церкви, посвященной этому святому. Во всех случаях велика вероятность, что фамилия семинарская.
Иногда в случаях благотворительности семинаристу давалась фамилия самого благодетеля или его фамилия добавлялась. Этим объясняется наличие большого числа фамилий, вторым элементом которых является Платонов. Митрополит Московский Платон Лёвшин в 1789 учредил пять стипендий в Московской духовной академии. Примеры: Гиляров-Платонов, Горский-Платонов, Иваницкий-Платонов, Кудрявцев-Платонов, Побединский-Платонов.
Фамилии, происходящие от церковнославянской официальной формы крестильного имени
тоже являются семинарскими. Примеры: Георгиев, Евфимов, Илларионов, Иоаннов, Мефодиев, Мелетиев.
От названий растений
образовались семинарские фамилии Гиацинтов, Ландышев, Левкоев, Лилеев, Лилеин, Нарциссов, Розов, Розанов, Туберозов, Фиалков, Фиалковский, Цветков, Цветковский, Абрикоосов, Анчаров, Виноградов, Виноградский, Кедров, Кипарисов, Миндалёв, Миртов, Пальмов, Померанцев, Шафрановский. От названий животных
: Голубинский, Орловский, Кенарский, Лебединский, Павский, Барсов, Пантеровский, Зверев. От названий минералов
: Аметистов, Бриллиантов, Кораллов, Кристалевский, Маргаритов, Смарагдов. От названий природных явлений
: Северов, Востоков, Югов, Западов, Северовостоков, Закатов, Ветринский, Горизонтов, Небосклонов, Зарницкий, Зефиров, Источников, Ключевский, Криницкий, Месяцев, Солнцев, Эфиров.
Все эти фамилии могли быть переведены на латинский и греческий
. Все все равно не перечислю, буду писать пока не надоест. Альбов, Альбовский, Альицкий, Грандилевский, Майорский, Минорский, Робустов, Формозов, Лаборинский, Мелиоранский, Моригеровский, Преферансов, Фруентов, Бальбуциновский, Деплоранский, Туторский, Ампелогов, Лофицкий, Либеров, Сацердотов:
В общем, скажу я вам так. Если у вас странная фамилия, найдите в библиотеке книгу Б.О.Унбегауна "Русские фамилии", там в конце есть алфавитный указатель, а внутри - объяснение. Возможно, вы узнаете, что ваша фамилия значит. Если у вас не странная, а наоборот очень понятная фамилия, она все равно весьма вероятно окажется семинарской. Семинарской может оказаться даже фамилия, явно образованная от имени.
Может быть, именно факт существования семинарских фамилий породил такое безумное разнообразие фамилий в России. В принципе, существуют все фамилии, какие только можно и даже невозможно выдумать. Существовали семинарские фамилии даже от языческих богов: Аврорин, Аполонский, Афродитин, Бахусов, Дианин, Изидин, Озирисов и т.д. Даже фамилии от иностранных имен и слов могли быть даны в семинарии: Бюффонов, Оссианов, Сорбонский, Альфонсов. Феноменовы были, Экспериментовы:
Читайте Унбегауна. Если хотите припасть, так сказать, к источнику, почитайте "Епархиальные ведомости", они есть в Исторической библиотеке, там масса странных фамилий:
Но вы, все-таки, в конце концов, поверили мне, что по одной фамилии, не предпринимая никаких действий, нельзя узнать свою родословную?
Если не определить, то хотя бы предположить сословную принадлежность своих предков можно только в том случае если они передали своим потомкам духовные фамилии. Большинство других русских фамилий, в общем-то, всесословны, в том числе и «громкие» дворянские. Например, Гагарины ‒ это и представители древнего княжеского рода, и смоленские крестьяне. Именно их потомком был Юрий Алексеевич Гагарин.
Или другой пример: замечательный писатель русского зарубежья Михаил Андреевич Осоргин (1878‒1942) писал под литературным псевдонимом. Настоящая его фамилия была Ильин, а уфимские дворяне Ильины являлись потомками Рюрика. Так что «простую» фамилию Ильин могли носить рюриковичи, а также купцы, мещане и крестьяне.
А вот среди православного духовенства Ильиных было немного. Объясняется это тем, что в конце XVIII ‒ первой трети XIX века в духовном сословии происходил уникальный «фамилииобразующий» процесс: повсеместно при поступлении ученика в Духовное училище или в Духовную семинарию ему присваивалась новая звучная или оригинальная фамилия.
Интересное описание этой эпохи оставил в своих воспоминаниях, опубликованных в 1882 году в журнале «Русская старина», профессор Санкт-Петербургской духовной академии Дмитрий Иванович Ростиславов (1809-1877)
«В то время, которое я описываю, и даже еще долго, фамильные названия у большинства духовных лиц были мало употребительны… Батюшка мой, несмотря на свою благочинническую должность, подписывался на всех рапортах консистории и к архиерею Иваном Мартыновым. Потом родные братья, обучавшиеся в духовно-учебных заведениях, часто имели различные фамилии, например из дедушкиных детей батюшка мой прозывался Тумским, дядюшка Иван – Весельчаковым, а дядюшка Василий – Крыловым.
…На основании этого обычая, духовные лица, отдавая детей своих в училище, давали им такие фамилии или прозвища, которые почему-либо им нравились. Люди простые, не изобретательные, не ученые, брали в этом случае во внимание или:
1) название села: так, например, из четырнадцати сел Касимовского уезда, принадлежащих к Мещоре, только Черкасово и Фрол, сколько я помню, не дали прозвища детям своего духовенства, а из прочих вышли мне известные Тумские и Тумины, Биреневы, Лесковы, Палинские, Пещуровы, Куршины, Верикодворские, Гусевы, Пармины, Палищины и Прудины;
2) храмовые праздники: отсюда множество Вознесенских, Успенских, Ильинских;
3) звание отца: отсюда Протопоповы, Поповы, Дьячковы, Дьяковы, Пономаревы; замечательно, что слова «священник» и «причетник» не пользовались популярностью; я не помню ни одного семинариста с фамилиею Священников или Причетников;
…Обучавшиеся же в семинариях и вообще обнаруживавшие притязание на ученость или остроумие, давали фамилии своим детям, сообразуюсь или с теми качествами, которые в них замечались, или с теми надеждами, которые на них рассчитывали. Отсюда множество Смирновых, Кротковых, Славских, Славинских, Поспеловых, Чистяковых, Надеждиных, Надежиных, Разумовых, Разумовских, Добрыниных, Добровых, Твердовых и проч. Тут, впрочем, очень любили фамилии, составленные из двух слов, особенно те, в которые входили слова Бог, добро и благо. Отсюда бесчисленное множество Тихомировых, Остроумовых, Миролюбовых, Миротворских, Миловидовых, Боголюбовых, Благосветловых, Благонравовых, Благосердовых, Благонадеждиных, Чистосердовых, Добромысловых, Добролюбовых, Добронадеждиных, Доброхотовых, Добротворских и проч.
…Но русский язык казался для многих недостаточным, или, может быть, надобно было блеснуть знанием латинского или греческого языков; отсюда Сперанские, Амфитеатровы, Палимсестовы, Урбанские, Антизитровы, Витулины, Мещеровы.
Само начальство не хотело тоже не заявить своего участия в этом деле; иные потому что отцы им самим предоставляли дать прозвание сыновьям, а другие даже отнимали у отцов право на это. В этом отношении замечателен был смотритель Скопинского училища Илья Россов. Для фамилий учеников он пользовался всеми науками, особенно естественными и историей: у него были Орловы, Соловьевы, Волковы, Лисицыны, Алмазовы, Изумрудовы, Румянцевы, Суворовы и проч. и проч. Однажды он вздумал отличиться перед правлением семинарии и обратить его внимание на свою изобретательность. Он прислал списки, в которых ученики внесены были, так сказать отдельными группами, по свойству своих фамилий, т.е. писались к ряду Румянцевы, Суворовы, Кутузовы, потом Орловы, Соловьевы, Птицыны, далее Волковы, Лисицыны, Куницыны. Но правление семинарии возвратило списки со строгим выговором и приказало составить их по успехам учеников, а не по значению фамилий их.
…Многие отцы-ректоры, академисты, магистры любили остроумничать по части фамилий. Если им почему-либо нравился какой-либо ученик, то они переменяли его фамилию и давали другую, которая им казалась лучше. Этой затейливостью отличался ректор рязанской семинарии Илиодор… Моего товарища Дмитрова перекрестил в Мелиоранского, ученика богословия Кобыльского в Богословского и проч.
Когда я уже был в академии, Синод как-то догадался, что надобно положить конец этой безурядице, которая была причиною многих недоразумений при делах по наследствам. Он издал указ, которым предписывалось, чтобы все священно- и церковнослужители проименовывались и подписывались по имени и фамилии, чтобы дети их имели фамилии своих отцов. В это время мой батюшка решился поступить довольно оригинально. У него уже было четверо детей: я при должности, а прочие еще обучались, но имели все мою фамилию. Он подал прошение архиерею, что бы ему самому дозволено было именоваться Ростиславовым. Точно так же поступил мой дядя Иван Мартыновыч: он из Весельчакова стал Добровольским, потому что так прозывался его старший сын, обучавшийся тогда еще, кажется в семинарии. Я очень жалел, что не знал о намерении батюшки переменить свою фамилию. Не знаю, почему он захотел назвать меня Ростиславовым, но я не любил этой фамилии, мне приятнее было бы быть Тумским».
Известны некоторые духовные или семинарские фамилии-«кальки». Когда Петухов превращался в Алекторова (от греческого «алектор» ‒ петух), Соловьев ‒ в Аедоницкого, Белов ‒ в Альбанова, Надеждин ‒ в Сперанского и так далее.
Были случаи, когда фамилию выбирали в честь известного или уважаемого человека. В 1920-х годах были опубликованы воспоминания церковного историка Евгения Евсигнеевича Голубинского (1834 – 1912), родившегося в Костромской губернии в семье сельского священника Е.Ф. Пескова. «Когда мне исполнилось семь лет, отец начал помышлять о том, чтобы отвести меня в училище. Первым вопросом для него при этом было, какую дать мне фамилию… он хотел дать мне фамилию какого-нибудь знаменитого в духовном мире человека. Бывало, зимним вечером ляжем с отцом на печь сумерничать, и он начнет перебирать: Голубинский, Делицын (который был известен как цензор духовных книг), Терновский (разумел отец знаменитого в свое время законоучителя Московского университета, доктора богословия, единственного после митрополита Филарета), Павский, Сахаров (разумел отец нашего костромича и своего сверстника Евгения Сахарова, бывшего ректором Московской духовной академии и скончавшегося в сане епископа Cимбирского), заканчивая свое перечисление вопросом ко мне: "Какая фамилия тебе более нравится?" После долгого раздумывания отец остановился наконец на фамилии Голубинский».
Можно привести еще один забавный эпизод из воспоминаний, напечатанных в 1879 году в журнале «Русская старина» (имя их автора, сельского священника, не было названо). В 1835 г. отец привез его в Саратовское духовное училище.
«Несколько сот учеников толпилось на дворе… Некоторые из новичков, прижавшись к стенке, с клочком бумажки в руках, заучивали свою фамилию. У нас, духовных, как известно уже всем, фамилии есть забавные. Откуда они взялись? Это было так: привозит какой-нибудь отец своего мальца в училище, ставит на квартиру, непременно в артель. В артельной квартире непременно уже господствует какой-нибудь великан-синтаксист, лет 10 трудящийся над латинскими и греческими спряжениями. Иногда таких господ собиралось и по несколько на одной квартире. Отец обращается к какому-нибудь и спрашивает: какую бы, милостивый государь, дать фамилию моему парнишке? Тот в это время долбил: типто, типтис, типти… Какую фамилию дать?!.. Типтов! Другой, такой же атлет, сидит в это время, где-нибудь верхом на коньке сеновала или погребицы и долбит: diligenter – прилежно, male – худо… Слышит, о чем спрашивают и орет: "Нет, нет! Дай своему сыну прозвание Дилигентеров, слышишь: Дилигентеров! " Третий, такой же скотина, сидит верхом на заборе и орет урок из географии: Амстердам, Гарлем, Сардам, Гага… "Нет, нет, ‒ перебивает, ‒ Дай прозвище сыну Амстердамов!" Сбегаются все, делается совет, т.е. крик, ругань и иногда с зуботрещинами, и чья возьмет, того фамилия и останется. Дикий малец не может и выговорить-то, как его окрестили эти урванцы. Ему пишут на бумажку, и он ходит и заучивает иногда, право, чуть не месяц. С месяц, по крайней мере, было, что спроси кого-нибудь учитель, и человек десять бросятся в карманы за запиской, чтобы справиться, не его ли вызывают. Вот причина, почему у нас, духовных, образовались фамилии Превышеколокольниходященских! Я не раз бывал свидетелем подобных сцен. Я был уже в последнем классе семинарии в 1847 году, когда последовало распоряжение Синода, чтобы дети носили фамилию своих отцов. Но за то Превышеколокольниходященские закрепились навек».
Своеобразие фамилий в духовном сословии частенько становилось предметом для шуток. Так, в рассказе А.П. Чехова «Хирургия» дьячок имеет фамилию Вонмигласов (от церковно-славянского «вонми» – услышь, послушай); дьячок в рассказе «Канитель» – Отлукавин.
27 сентября 1799 года указом императора Павла I была учреждена самостоятельная Оренбургская епархия. При этом местом пребывания епископа был назначен не губернский тогда Оренбург, а город Уфа. В июне 1800 года в Уфе была открыта Оренбургская духовная семинария. В сем обширнейшем крае это было первое духовное учебное заведение. И можно предположить, что, как и повсеместно, именно в ее стенах началось активное «фамилиетворчество». Но стоит отметить, что и в XVIII веке (то есть в досеминарскую эпоху) в Уфе и провинции служили клирики с необычными фамилиями: Ребелинские, Унгвицкие, Базилевские.
В 1893 году в «Уфимских губернских ведомостях» краевед А.В. Черников-Анучин опубликовал статью о родоначальнике Базилевских, и благодаря его работе известна история возникновения этой фамилии. Протоиерей стерлитамакского собора Феодор Иванович Базилевский (1757‒1848) был сыном священника Зилаирской крепости о. Иоанна Шишкова. В 1793 году дьячок Феодор Шишков архиепископом Казанским Амвросием (Подобедовым) был рукоположен в диакона к Покровской церкви города Стерлитамака. При этом владыка «приказал новопоставленному диакону писаться впредь везде уже не Шишковым, а Базилевским». Вероятно, фамилия была образована от титула древнегреческих, а затем византийских императоров – базиле́вс. Будущий миллионер-золотопромышленник и самый известный уфимский благотворитель Иван Федорович Базилевский (1791‒1876) являлся одним из первых учеников открытой в Уфе в июне 1800 года Оренбургской духовной семинарии, но свою фамилию он получил не там, а от отца, которому она была присвоена при рукоположении.
Тем не менее, можно предположить, что большинство «коренных» уфимских духовных фамилий появились именно в семинарии. Иногда удается проследить процесс их образования. Так, в 1880-х годах в Уфимской епархии служил священник Виктор Евсигнеевич Касимовский, его брат Василий Евсигнеевич (1832‒1902) был преподавателем Уфимской духовной семинарии. В ревизских сказках села Касимова Уфимского уезда, сохранились сведения о том, что в 1798 умер дьячок Петр Федоров. В 1811 году его пятнадцатилетний сын Евсигней Касимовский обучался в Оренбургской семинарии. Таким образом Евсигней получил свою фамилию по названию села, где служил отец.
В 1809 году у воспитанников Оренбургской духовной семинарии (напомним, что находилась она в Уфе) были такие фамилии, как Адамантов, Акташевский, Алфеев, Альбинский, Аманатский, Богородицкий, Борецкий, Быстрицкий, Высоцкий, Гарантельский, Гениев, Голубев, Гумилевский, Державин, Добролюбов, Дубравин, Дубровский, Евладов, Евхоретенский, Елецкий и проч.
Можно также отметить, что некоторая часть семинаристов и в самом начале XIX века носила простые фамилии, образованные от имен. Были, и те, кто сохранил свои старинные родовые. Так, например, Кибардины. Еще в 1730-х годах в дворцовом селе Каракулине (ныне в территории Удмуртии) пономарем был Василий Кибардин. В последующие более чем 200 лет многие Кибардины служили в Оренбургско-Уфимской епархии.
В XIX веке в оренбургский край переводились клирики из европейской части России. Переводились и приносили со своей родины новые духовные фамилии. Первый достаточно полный список Уфимского духовенства (священники, диаконы, псаломщики) был опубликован в Справочной книжке Уфимской губернии за 1882-1883. Среди них, конечно, были Андреевы, Васильевы, Макаровы; имелись и те, кто носили «не совсем» духовные фамилии: Бабушкин, Кулагин, Полозов, Уваров, Малышев. Но, тем не менее, у большинства священно- и церковнослужителей они были «семинарскими». После того, как в 1830-1840-е годы указами Синода фамильная «безурядица» была прекращена, их доля стала постепенно уменьшаться, но и в первой трети XX века оставалась еще довольно высокой. Так, по сведениям из Адрес-календаря Уфимской губернии за 1917 год, более половины священников имели явно духовные фамилии.
Можно задаться вопросом, почему нечто подобного не происходило, например, в среде купечества? Почему дворяне не спешили расставаться подчас с весьма неблагозвучными фамилиями, седи которых были Дуровы, Свиньины, Куроедовы?
В своих «Мелочах архиерейской жизни» Н.С. Лесков писал об орловских «духовенных», ещё с детства необыкновенно его интересовавших: «они располагали меня к себе… сословной оригинальностию, в которой мне чуялось несравненно более жизни, чем в тех так называемых "хороших манерах", внушением коих томил меня претензионный круг моих орловских родственников». По всей вероятности, «сословная оригинальность» проистекала из того, что духовенство было самым образованным сословием российского общества.
Если в 1767 году при составлении наказа в Уложенную комиссию более половины уфимских дворян (по незнанию грамоты) не смогли его даже подписать, в семье священников Ребелинских уже в середине XVIII века, а возможно и ранее, велась домашняя памятная книга, в которую записывались события, свидетелями которых они были. В дальнейшем несколько Ребелинских вели личные дневники, писали памятные записки и мемуары. Священник Зилаирской крепости Иван Шишков, так как ни духовных училищ, ни семинарии в крае не было, в 1770-х годах смог дать своему сыну только домашнее образование. При этом будущий всеми уважаемый и весьма просвещенный стерлитамакский протоиерей Феодор Иванович Базилевский обучился грамоте, счету, Закону Божию, церковному уставу и пению по церковному обиходу.
Самым первым средним учебным заведением обширнейшей Оренбургско-Уфимской губернии была именно Духовная семинария, открытая в Уфе в 1800 году. Первая мужская гимназия начала свою деятельность почти тридцать лет спустя ‒ в 1828-м.
До 1840-х годов главным предметом в семинариях был латинский язык, который изучался до степени свободного им владения. В средних классах воспитанников обучали сочинять стихи и произносить речи на латыни. В высших все лекции читались на латинском языке, семинаристы читали античные и западноевропейские богословские и философские труды, сдавали экзамены на латинском языке. В Уфимской семинарии уже в 1807 году были открыты классы медицины и рисования, в 1808 году ‒ французского и немецкого языков. С 1840-х годов латынь стала одним из общеобразовательных дисциплин. Кроме богословских и богослужебных предметов в Уфимской семинарии изучались: гражданская и естественная история, археология, логика, психология, поэзия, риторика, физика, медицина, сельское хозяйство, алгебра, геометрия, землемерие, еврейский, греческий, латинский, немецкий, французский, татарский и чувашский языки.
Основная часть выпускников становились приходскими священниками, но были и те, кто служил затем в различных светских учреждениях (чиновники, преподаватели). Некоторые семинаристы поступали в высшие духовные и светские учебные заведения – духовные академии, университеты.
В 1897 году по данным первой всеобщей переписи населения по Уфимской губернии среди дворян и чиновников грамотных было 56,9%, в семьях духовного сословия ‒ 73,4%, городских сословий ‒ 32,7%. Среди дворян и чиновников тех, кто получил образование выше начального, было 18,9%, среди духовенства ‒ 36,8%, городских сословий ‒ 2,75%.
Особенно в XIX веке духовенство исправно поставляло интеллигенцию российскому государству, и среди фамилий знаменитых ученых, врачей, педагогов, писателей, художников есть множество «духовных». Далеко не случайно, что воплощение таланта, цивилизованности, оригинальности и общей культуры ‒ это булгаковский герой Филипп Филиппович Преображенский, сын соборного протоиерея.
У каждого человека на земле есть свое личное имя, каждый человек его получает при рождении и идет с ним по жизни. Вместе с именем при рождении мы получаем и гордое право называться сыном или дочерью своего отца и, конечно, фамилию – наследственное семейное наименование. Однако так было не всегда. В различных общественных слоях фамилии появились в разное время. Одними из первых появились княжеские фамилии - Тверской, Мещерский, Звенигородский, Вяземский, Коломенский, обозначающие местности. Со временем получили фамилии дворяне, купцы, однодворцы, мещане. Многочисленный слой населения России составляли и служители церкви. Духовенство начало массово получать фамилии лишь в первой половине девятнадцатого века. До этого иереев обычно именовали просто отец Александр, отец Василий, батюшка или поп Иван, при этом никакой фамилии не подразумевалась. В Метрических книгах конца XVIII начала XIX века видим подписи священников: Алексей Иванов, Иван Терентиев или Никита Максимов, это имя и отчество, а не имя и фамилия. Детям священнослужителей по мере надобности давали фамилии Попов, Протопопов, Дьяконов, Пономарев. Однако по мере появления духовных училищ и семинарий появилось большое количество священников, которые приобрели фамилии при выпуске из семинарии. Искусственные фамилии в семинарии давались не только тем, кто не имел фамилий, но часто и тем, у кого они уже были. Шутливая формула получаемых фамилий было следующая: «По церквам, по цветам, по камням, по скотам, и яко восхощет Его Преосвященство». Фамилии могли меняться по решению руководства, например, есть примеры изменения фамилии с благозвучной на более обидную, потому что ученик плохо отвечал в классе. Есть пример родных братьев, получивших в семинарии разные фамилии. Дети священника Сторожевской церкви Алексея (Новоспасского) Феодор, Иван (выпуск 1842 г.), Аркадий (выпуск 1846 г.) получили фамилию Оранский, а его сын Николай (выпуск 1854 г.) получил фамилию отца – Новоспасский. Сын протоиерея Покровской соборной церкви города Козлова Николай в сентябре 1830 года поступил учиться в Тамбовское духовное уездное училище в низший класс не с родовой фамилией Протопопова, а с фамилией Евгенова. Вот как он сам описывает процесс получения фамилии: «Это зависело от произвола ректора училища. Подобный произвол, перемена отцовских фамилий, был и прежде моего вступления в училище, продолжался и после, например отец ректор, осматривая мальчика, представленного для записи в училище, замечает его быстрый взгляд, и сейчас же дает ему фамилию Быстровзоров или Быстров. Часто случалось, что сыновья одного и того же отца носили разные фамилии. Этому пример не далек. У бывшего Тамбовского кафедрального протоиерея Никифора Ивановича Телятинского было пять сыновей, из них один только унаследовал родовую фамилию Телятинского, а остальные четверо носили другие фамилии: Победоносцева, Благовещенского, Преображенского и Топильского. Бывали случаи, когда произвол переменять фамилии зависел и от учителя, например, был ученик по фамилии Ландышев, и ученик из очень порядочных; он как то невпопад ответил учителю, учитель наказал его переменою фамилии: «Будь ты за это вместо Ландышева Крапивин!» Ландышеву не нравилась фамилия Крапивин, он совестился за неё и в особенности стыдился показаться Крапивиным отцу. Перед отъездом на каникулы он умолил учителя возвратить ему прежнюю фамилию». 1 Получение фамилии ограничивалась лишь только фантазией человека её дающего. А уж фантазии преподавателей семинарий не было конца. И все-таки и они придерживались некоторых определенных традиций.
Многочисленную группу, как фамилий священников, так и семинарских фамилий составляют фамилии «географические». При поступлении в духовное училище детям часто давали фамилии по той местности, откуда они были родом, по названию города, села или реки. Примеры географических семинарских фамилий: сын диакона Василия села Чурюкова Козловского уезда Гавриил (выпуск 1844 г.) получил фамилию Чурюковский. Сын дьячка села Юрковой Сурены Козловского уезда Василия Василий (выпуск 1860 г.) получил фамилию Суренский, Ламский – село Ламки, Тарбеевский – село Тарбеево, Озерский – село Озерки, Кадомский – город Кадом, Криволуцкий – село Кривая Лука, Таптыковский – село Таптыково
Новые фамилии, даваемые будущим священником чаще всего должны были соотноситься с религией и церковью. Многие священники, и в особенности их дети, получали фамилии от названий церквей, где они или их отцы служили: священник, служивший в церкви Троицы, мог получить фамилию Троицкий, а служивший в церкви Успения Богородицы – Успенский. По такому принципу образовались фамилии Архангельский, Ильинский, Сергиевский. Сын пономаря Никольской церкви Исидора Афанасий (выпуск 1848 г.) получил фамилию Никольский.
Ряд фамилий связан с названием икон: Знаменский (икона Знамение Божией Матери), Вышенский (Вышенская икона Божией матери). С названием икон связаны фамилии Державин и Державинский (икона «Державная»), Достоевский (икона «Достойно есть»).
И среди священников, и среди тех, кто получил фамилию в семинарии, были фамилии, образованные от названий всех самых главных праздников: Благовещенский (Благовещенье), Богоявленский (Богоявление), Введенский (Введение), Воздвиженский (Воздвиженье), Вознесенский (Вознесение), Воскресенский (Воскресение), Всесвятский (Всех Святых), Знаменский (Знамение), Покровский (Покров), сын диакона Ильинской церкви Павла Александр (выпуск 1840 г.) получил фамилию Преображенский (Преображение), Рождественский (Рождество), Сошественский (Сошествие св.Духа), Сретенский (Сретенье), Троицкий (Троица), Успенский (Успение). Фамилия Покровский могла быть дана как в честь праздника «Святого Покрова», так и священнику, служившему в церкви Покрова Святой Богородицы. Часто давалась в духовной среде фамилия Субботин, поскольку несколько суббот в году были днями особого поминовения усопших.
Семинарские фамилии образовывались от крестильных мужских и женских имен святых или от церкви в честь этого святого: Анненский, Аннинский, Варваринский, Екатеринский, Георгиевский, Саввинский, Косминский, Сергиевский, Андреевский, Ильинский, Николаевский, Дмитриевский, Константиновский, Петровский, Зосимовский, Лавровский, Флоровский.
Фамилии, сочетающие в себя два крестильных имени связаны со святыми, чьи праздники празднуются в один и тот же день или с церквями, названными в их честь. Примеры: Борисоглебский (Борис и Глеб), Космодамианский (Козьма и Дамиан), Петропавловский (Петр и Павел).
Встречается большое количество фамилий образованных от эпитетов, данных определенным святым: Ареопагитский (Дионисий Ареопагит), Богословский (Григорий Богослов), Дамаскинский (Иоанн Дамаскин), Златоустовский (Иоанн Златоуст), Иерапольский (Аверкий Иерапольский), Катанский (Лев Катанский), Коринфский (мученики Коринфа), Магдалинский (Мария Магдалина), Медиоланский (Амвросий Медиоланский), Неаполитанский, Неаполитанов (Януарий Неаполитанский), Обнорский (Павел Обнорский), Парийский (Василий Парийский), Персидский (Симеон Персидский), Первозванский (Андрей Первозванный), Предтеченский (Иоанн Предтеча), Радонежский (Сергий Радонежский), Фессалоницкий (Григорий Фессалоницкий), Победоносцев (Георгий Победоносец), Савваитов, Савваитский (Стефан и Иоанн Савваиты), Стартилатов (Федор Стратилат), Студитов, Студитский (Феодор Студит). Фамилия Питовранов возникла в честь пророка Илии, которого «питали враны».
От названий из Ветхого завета произошли фамилии: Авессаломов (Аввессалом), Иерихонов (Иерихон), Израилев (Израиль), Ливанов (Ливан), Маккавейский (Маккавеи), Мельхиседеков (Мельхизедек), Немвродов (Нимрод), Саульский (царь Саул), Синайский (гора Синой), Содомов (Содом), Фараонов (фараон), Фаресов (Фарес). От названий из Нового Завета произошли фамилии: Вифлеемский (Вифлеем), Гефсиманский (Гефсимания), Голгофский (Голгофа), Елеонский (гора Елеон), Еммауский (Еммаус), Иорданский (Иордан), Назаретский (Назарет), Самарянов (самаритянин), Фаворский (гора Фавор).
Основанными на христианских традициях являются фамилии: Ангелов, Архангельский, Богородицкий, Православлев, Пустынский, Райский, Серафимов, Спасский, Иконостасов, Исполатов, Исполатовский, Кондаков, Крестов, Крестинский, Крестовский, Метаниев, Минеев, Образский, Триодин, Храмов, Агнцов, Вертоградов, Вертоградский, Десницкий, Десницын, Глаголев, Глаголевский, Зерцалов, Златовратский, Извеков, Колесницыын, Новочадов.
Многие фамилии связаны с церковными терминами: Иконостасов (Иконостас), Образцов (Образ), Крестов, Крестинский, Крестов (Крест), Храмов (Храм), Колоколов (колокол).
В фамилиях русского духовенства оставил свой след церковнославянский язык: Десницкий (десница), Глаголев, Глаголевский (глагол).
Однако наиболее были распространены церковнославянские двухосновные фамилии, так или иначе отражавшие черты характера семинариста: Благонравов, Богобоязнов, Остроумов, Мягкосердов, Простосердов, Благовидов, Благонравов, Благонадеждин, Богодаров, Благосклонов, Боголюбов, Боголюбский, Добровольский, Добролюбов, Громогласов, Златоумов, Любомудров, Миролюбов, Остроумов, Песнопевцев, Простосердов, Славолюбов, Сладкопевцев, Смиренномудренский, Тихомиров, Тихонравов. Сын священника Троицкой церкви Феодора Иван (выпуск 1840 г.) получил фамилию Спесивцев.
От названий растений образовались семинарские фамилии Гиацинтов, Ландышев, Левкоев, Лилеев, Лилеин, Нарциссов, Розов, Розанов, Туберозов, Фиалков, Фиалковский, Цветков, Цветковский, Абрикосов, Жасминов, Анчаров, Виноградов, Виноградский, Кедров, Кедрин, Кипарисов, Миндалёв, Миртов, Пальмов, Померанцев, Шафрановский. Сын дьячка Ильинской церкви Ильи Василий (выпуск 1846 г.), Петр получил фамилию – Розанов. Дети сторожа Козловского духовного правления Леонтия Иван (выпуск 1846 г.), Петр (выпуск 1852 г.) получили фамилию Жасминов.
Фамилии могли быть образованы от названий животных и птиц: Голубинский, Орловский, Кенарский, Лебедев, Лебединский, Соколов, Павский, Барсов, Пантеровский, Зверев, Щеглов, от названий минералов : Аметистов, Бриллиантов, Кораллов, Кристалевский, Маргаритов (греч. эквивалент русского названия жемчуг) или Жемчужников, Смарагдов, от названий природных явлений : Северов, Востоков, Югов, Западов, Северовостоков, Закатов, Ветринский, Горизонтов, Небосклонов, Зарницкий, Зефиров, Источников, Ключевский, Криницкий, Месяцев, Солнцев, Эфиров.
Все эти фамилии могли быть переведены на латинский язык. Некоторые из них соотносились с физическими возможностями их носителей: Альбов, Альбовский, Альбицкий (albus – белый), Грандилевский (grandilis – рослый, важный), Майорский, Минорский, Робустов (robustus – крепкий), Формозов (formosus – красивый). Однако чаще для фамилии выбирались слова, характеризующие нрав или поведение их носителей: Сперанский, Сперансов (sperans – надеющийся). Дети священника Троицкой церкви Василия Павел (выпуск 1848 г.), Константин (выпуск 1850 г.), Василий (выпуск 1856 г.) получили фамилию Гиляревский (hilaris – веселый), однако из документов мы видим, что эту фамилию получил их отец. Сын дьячка Сторожевской Николаевской церкви Ивана Гавриил (выпуск 1868 г.) получил фамилию Мелиоранский (melior – лучший). Дети диакона Вознесенской церкви Иоанна Михаил (выпуск 1840 г.), Николай (выпуск 1852 г.) получили фамилию Целебровский (celeber – известный).
Фамилии греческого происхождения: Аристов, Аристовский (лучший). Ряд фамилий священнослужителей, переведенные на греческий и латинский языки существовали в трех формах: Беднов - Павперов – Пенинский (греч. бедность), Надеждин – Сперанский – Елпидин, Елпидинский (греч. надежда).
Кроме фамилий латинского и греческого происхождения, существуют фамилии не несущие в себе личных характеристик. В их основе лежат античные реалии, в основном греческие, в том числе и некоторые греческие географические названия: Афинский, Троянский, Македонский. Кроме того в фамилиях русского духовенства представлены имена античных философов и поэтов: Гомеров, Демокритов, Орфеев. Престиж классической традиции был так высок, что православные священники не считали зазорным носить фамилии, производные от имени языческого божества – греческого, римского или египетского: Трисмегистов (Гермес Трисмегист). Некоторые фамилии происходили от имен поэтов, писателей и ученых, которые изучались в духовных училищах и были известны тем, кто давал фамилии: Оссианов (Оссиан – легендарный герой кельтского народного эроса, давший свое имя большому циклу поэтических произведений, так называемым поэмам Оссиана).
Хочется отметить, что дети священников и протоиереев чаще всего имели фамилии, и поэтому получали либо родовую фамилию, либо новую. Дети же дьячков и пономарей, чаще всего фамилий не имели, и поэтому по окончании училища или семинарии получали новую фамилию.
В дополнение к рассмотренным фамилиям, заметим, что существуют фамилии, которые давались незаконнорожденным детям. В частности среди Козловских священнослужителей встречается фамилия Богданов (Богом данный). Можно предположить, что у людей носящих эту фамилию в роду был незаконнорожденный предок.
Кроме того, для изучении ро дственных связей следует знать, что в XVIII веке в России закрепилась практика наследования церковных приходов, когда епархиальный архиерей при отправлении «на покой» приходского священника закреплял, по прошению последнего, место за его сыном, часто служившим в церкви вместе с отцом, или в случае отсутствия мужского потомства за зятем. В книге будут встречаться подобные случаи, когда претендент мог получить приход путем женитьбы на священнической дочери. Для этого в духовных консисториях велись списки невест и всем желающим давались рекомендации.
29.03.2016В современном обществе духовные по происхождению фамилии довольно распространены, а многие их носители даже и не подозревают, что отдаленный предок мог принадлежать к священническому сословию. Духовные (иногда их еще называют семинарскими) фамилии ‒ это не только Богоявленский, Агров или Херувимов; но и, например Скворцов, Зверев, Касимовский, Борецкий, Великанов, Светлов, Головин, Тихомиров и многие другие.
Если не определить, то хотя бы предположить сословную принадлежность своих предков можно только в том случае если они передали своим потомкам духовные фамилии. Большинство других русских фамилий, в общем-то, всесословны, в том числе и «громкие» дворянские. Например, Гагарины ‒ это и представители древнего княжеского рода, и смоленские крестьяне. Именно их потомком был Юрий Алексеевич Гагарин.
Или другой пример: замечательный писатель русского зарубежья Михаил Андреевич Осоргин (1878‒1942) писал под литературным псевдонимом. Настоящая его фамилия была Ильин, а уфимские дворяне Ильины являлись потомками Рюрика. Так что «простую» фамилию Ильин могли носить рюриковичи, а также купцы, мещане и крестьяне.
А вот среди православного духовенства Ильиных было немного. Объясняется это тем, что в конце XVIII ‒ первой трети XIX века в духовном сословии происходил уникальный «фамилииобразующий» процесс: повсеместно при поступлении ученика в Духовное училище или в Духовную семинарию ему присваивалась новая звучная или оригинальная фамилия.
Интересное описание этой эпохи оставил в своих воспоминаниях, опубликованных в 1882 году в журнале «Русская старина», профессор Санкт-Петербургской духовной академии Дмитрий Иванович Ростиславов (1809-1877)
«В то время, которое я описываю, и даже еще долго, фамильные названия у большинства духовных лиц были мало употребительны… Батюшка мой, несмотря на свою благочинническую должность, подписывался на всех рапортах консистории и к архиерею Иваном Мартыновым. Потом родные братья, обучавшиеся в духовно-учебных заведениях, часто имели различные фамилии, например из дедушкиных детей батюшка мой прозывался Тумским, дядюшка Иван – Весельчаковым, а дядюшка Василий – Крыловым.
…На основании этого обычая, духовные лица, отдавая детей своих в училище, давали им такие фамилии или прозвища, которые почему-либо им нравились. Люди простые, не изобретательные, не ученые, брали в этом случае во внимание или:
1) название села: так, например, из четырнадцати сел Касимовского уезда, принадлежащих к Мещоре, только Черкасово и Фрол, сколько я помню, не дали прозвища детям своего духовенства, а из прочих вышли мне известные Тумские и Тумины, Биреневы, Лесковы, Палинские, Пещуровы, Куршины, Верикодворские, Гусевы, Пармины, Палищины и Прудины;
2) храмовые праздники: отсюда множество Вознесенских, Успенских, Ильинских;
3) звание отца: отсюда Протопоповы, Поповы, Дьячковы, Дьяковы, Пономаревы; замечательно, что слова «священник» и «причетник» не пользовались популярностью; я не помню ни одного семинариста с фамилиею Священников или Причетников;
…Обучавшиеся же в семинариях и вообще обнаруживавшие притязание на ученость или остроумие, давали фамилии своим детям, сообразуюсь или с теми качествами, которые в них замечались, или с теми надеждами, которые на них рассчитывали. Отсюда множество Смирновых, Кротковых, Славских, Славинских, Поспеловых, Чистяковых, Надеждиных, Надежиных, Разумовых, Разумовских, Добрыниных, Добровых, Твердовых и проч. Тут, впрочем, очень любили фамилии, составленные из двух слов, особенно те, в которые входили слова Бог, добро и благо. Отсюда бесчисленное множество Тихомировых, Остроумовых, Миролюбовых, Миротворских, Миловидовых, Боголюбовых, Благосветловых, Благонравовых, Благосердовых, Благонадеждиных, Чистосердовых, Добромысловых, Добролюбовых, Добронадеждиных, Доброхотовых, Добротворских и проч.
…Но русский язык казался для многих недостаточным, или, может быть, надобно было блеснуть знанием латинского или греческого языков; отсюда Сперанские, Амфитеатровы, Палимсестовы, Урбанские, Антизитровы, Витулины, Мещеровы.
Само начальство не хотело тоже не заявить своего участия в этом деле; иные потому что отцы им самим предоставляли дать прозвание сыновьям, а другие даже отнимали у отцов право на это. В этом отношении замечателен был смотритель Скопинского училища Илья Россов. Для фамилий учеников он пользовался всеми науками, особенно естественными и историей: у него были Орловы, Соловьевы, Волковы, Лисицыны, Алмазовы, Изумрудовы, Румянцевы, Суворовы и проч. и проч. Однажды он вздумал отличиться перед правлением семинарии и обратить его внимание на свою изобретательность. Он прислал списки, в которых ученики внесены были, так сказать отдельными группами, по свойству своих фамилий, т.е. писались к ряду Румянцевы, Суворовы, Кутузовы, потом Орловы, Соловьевы, Птицыны, далее Волковы, Лисицыны, Куницыны. Но правление семинарии возвратило списки со строгим выговором и приказало составить их по успехам учеников, а не по значению фамилий их.
…Многие отцы-ректоры, академисты, магистры любили остроумничать по части фамилий. Если им почему-либо нравился какой-либо ученик, то они переменяли его фамилию и давали другую, которая им казалась лучше. Этой затейливостью отличался ректор рязанской семинарии Илиодор… Моего товарища Дмитрова перекрестил в Мелиоранского, ученика богословия Кобыльского в Богословского и проч.
Когда я уже был в академии, Синод как-то догадался, что надобно положить конец этой безурядице, которая была причиною многих недоразумений при делах по наследствам. Он издал указ, которым предписывалось, чтобы все священно- и церковнослужители проименовывались и подписывались по имени и фамилии, чтобы дети их имели фамилии своих отцов. В это время мой батюшка решился поступить довольно оригинально. У него уже было четверо детей: я при должности, а прочие еще обучались, но имели все мою фамилию. Он подал прошение архиерею, что бы ему самому дозволено было именоваться Ростиславовым. Точно так же поступил мой дядя Иван Мартыновыч: он из Весельчакова стал Добровольским, потому что так прозывался его старший сын, обучавшийся тогда еще, кажется в семинарии. Я очень жалел, что не знал о намерении батюшки переменить свою фамилию. Не знаю, почему он захотел назвать меня Ростиславовым, но я не любил этой фамилии, мне приятнее было бы быть Тумским».
Известны некоторые духовные или семинарские фамилии-«кальки». Когда Петухов превращался в Алекторова (от греческого «алектор» ‒ петух), Соловьев ‒ в Аедоницкого, Белов ‒ в Альбанова, Надеждин ‒ в Сперанского и так далее.
Были случаи, когда фамилию выбирали в честь известного или уважаемого человека. В 1920-х годах были опубликованы воспоминания церковного историка Евгения Евсигнеевича Голубинского (1834 – 1912), родившегося в Костромской губернии в семье сельского священника Е.Ф. Пескова. «Когда мне исполнилось семь лет, отец начал помышлять о том, чтобы отвести меня в училище. Первым вопросом для него при этом было, какую дать мне фамилию… он хотел дать мне фамилию какого-нибудь знаменитого в духовном мире человека. Бывало, зимним вечером ляжем с отцом на печь сумерничать, и он начнет перебирать: Голубинский, Делицын (который был известен как цензор духовных книг), Терновский (разумел отец знаменитого в свое время законоучителя Московского университета, доктора богословия, единственного после митрополита Филарета), Павский, Сахаров (разумел отец нашего костромича и своего сверстника Евгения Сахарова, бывшего ректором Московской духовной академии и скончавшегося в сане епископа Cимбирского), заканчивая свое перечисление вопросом ко мне: "Какая фамилия тебе более нравится?" После долгого раздумывания отец остановился наконец на фамилии Голубинский».
Можно привести еще один забавный эпизод из воспоминаний, напечатанных в 1879 году в журнале «Русская старина» (имя их автора, сельского священника, не было названо). В 1835 г. отец привез его в Саратовское духовное училище.
«Несколько сот учеников толпилось на дворе… Некоторые из новичков, прижавшись к стенке, с клочком бумажки в руках, заучивали свою фамилию. У нас, духовных, как известно уже всем, фамилии есть забавные. Откуда они взялись? Это было так: привозит какой-нибудь отец своего мальца в училище, ставит на квартиру, непременно в артель. В артельной квартире непременно уже господствует какой-нибудь великан-синтаксист, лет 10 трудящийся над латинскими и греческими спряжениями. Иногда таких господ собиралось и по несколько на одной квартире. Отец обращается к какому-нибудь и спрашивает: какую бы, милостивый государь, дать фамилию моему парнишке? Тот в это время долбил: типто, типтис, типти… Какую фамилию дать?!.. Типтов! Другой, такой же атлет, сидит в это время, где-нибудь верхом на коньке сеновала или погребицы и долбит: diligenter – прилежно, male – худо… Слышит, о чем спрашивают и орет: "Нет, нет! Дай своему сыну прозвание Дилигентеров, слышишь: Дилигентеров! " Третий, такой же скотина, сидит верхом на заборе и орет урок из географии: Амстердам, Гарлем, Сардам, Гага… "Нет, нет, ‒ перебивает, ‒ Дай прозвище сыну Амстердамов!" Сбегаются все, делается совет, т.е. крик, ругань и иногда с зуботрещинами, и чья возьмет, того фамилия и останется. Дикий малец не может и выговорить-то, как его окрестили эти урванцы. Ему пишут на бумажку, и он ходит и заучивает иногда, право, чуть не месяц. С месяц, по крайней мере, было, что спроси кого-нибудь учитель, и человек десять бросятся в карманы за запиской, чтобы справиться, не его ли вызывают. Вот причина, почему у нас, духовных, образовались фамилии Превышеколокольниходященских! Я не раз бывал свидетелем подобных сцен. Я был уже в последнем классе семинарии в 1847 году, когда последовало распоряжение Синода, чтобы дети носили фамилию своих отцов. Но за то Превышеколокольниходященские закрепились навек».
Своеобразие фамилий в духовном сословии частенько становилось предметом для шуток. Так, в рассказе А.П. Чехова «Хирургия» дьячок имеет фамилию Вонмигласов (от церковно-славянского «вонми» – услышь, послушай); дьячок в рассказе «Канитель» – Отлукавин.
27 сентября 1799 года указом императора Павла I была учреждена самостоятельная Оренбургская епархия. При этом местом пребывания епископа был назначен не губернский тогда Оренбург, а город Уфа. В июне 1800 года в Уфе была открыта Оренбургская духовная семинария. В сем обширнейшем крае это было первое духовное учебное заведение. И можно предположить, что, как и повсеместно, именно в ее стенах началось активное «фамилиетворчество». Но стоит отметить, что и в XVIII веке (то есть в досеминарскую эпоху) в Уфе и провинции служили клирики с необычными фамилиями: Ребелинские, Унгвицкие, Базилевские.
В 1893 году в «Уфимских губернских ведомостях» краевед А.В. Черников-Анучин опубликовал статью о родоначальнике Базилевских, и благодаря его работе известна история возникновения этой фамилии. Протоиерей стерлитамакского собора Феодор Иванович Базилевский (1757‒1848) был сыном священника Зилаирской крепости о. Иоанна Шишкова. В 1793 году дьячок Феодор Шишков архиепископом Казанским Амвросием (Подобедовым) был рукоположен в диакона к Покровской церкви города Стерлитамака. При этом владыка «приказал новопоставленному диакону писаться впредь везде уже не Шишковым, а Базилевским». Вероятно, фамилия была образована от титула древнегреческих, а затем византийских императоров – базиле́вс. Будущий миллионер-золотопромышленник и самый известный уфимский благотворитель Иван Федорович Базилевский (1791‒1876) являлся одним из первых учеников открытой в Уфе в июне 1800 года Оренбургской духовной семинарии, но свою фамилию он получил не там, а от отца, которому она была присвоена при рукоположении.
Тем не менее, можно предположить, что большинство «коренных» уфимских духовных фамилий появились именно в семинарии. Иногда удается проследить процесс их образования. Так, в 1880-х годах в Уфимской епархии служил священник Виктор Евсигнеевич Касимовский, его брат Василий Евсигнеевич (1832‒1902) был преподавателем Уфимской духовной семинарии. В ревизских сказках села Касимова Уфимского уезда, сохранились сведения о том, что в 1798 умер дьячок Петр Федоров. В 1811 году его пятнадцатилетний сын Евсигней Касимовский обучался в Оренбургской семинарии. Таким образом Евсигней получил свою фамилию по названию села, где служил отец.
В 1809 году у воспитанников Оренбургской духовной семинарии (напомним, что находилась она в Уфе) были такие фамилии, как Адамантов, Акташевский, Алфеев, Альбинский, Аманатский, Богородицкий, Борецкий, Быстрицкий, Высоцкий, Гарантельский, Гениев, Голубев, Гумилевский, Державин, Добролюбов, Дубравин, Дубровский, Евладов, Евхоретенский, Елецкий и проч.
Можно также отметить, что некоторая часть семинаристов и в самом начале XIX века носила простые фамилии, образованные от имен. Были, и те, кто сохранил свои старинные родовые. Так, например, Кибардины. Еще в 1730-х годах в дворцовом селе Каракулине (ныне в территории Удмуртии) пономарем был Василий Кибардин. В последующие более чем 200 лет многие Кибардины служили в Оренбургско-Уфимской епархии.
В XIX веке в оренбургский край переводились клирики из европейской части России. Переводились и приносили со своей родины новые духовные фамилии. Первый достаточно полный список Уфимского духовенства (священники, диаконы, псаломщики) был опубликован в Справочной книжке Уфимской губернии за 1882-1883. Среди них, конечно, были Андреевы, Васильевы, Макаровы; имелись и те, кто носили «не совсем» духовные фамилии: Бабушкин, Кулагин, Полозов, Уваров, Малышев. Но, тем не менее, у большинства священно- и церковнослужителей они были «семинарскими». После того, как в 1830-1840-е годы указами Синода фамильная «безурядица» была прекращена, их доля стала постепенно уменьшаться, но и в первой трети XX века оставалась еще довольно высокой. Так, по сведениям из Адрес-календаря Уфимской губернии за 1917 год, более половины священников имели явно духовные фамилии.
Можно задаться вопросом, почему нечто подобного не происходило, например, в среде купечества? Почему дворяне не спешили расставаться подчас с весьма неблагозвучными фамилиями, седи которых были Дуровы, Свиньины, Куроедовы?
В своих «Мелочах архиерейской жизни» Н.С. Лесков писал об орловских «духовенных», ещё с детства необыкновенно его интересовавших: «они располагали меня к себе… сословной оригинальностию, в которой мне чуялось несравненно более жизни, чем в тех так называемых "хороших манерах", внушением коих томил меня претензионный круг моих орловских родственников». По всей вероятности, «сословная оригинальность» проистекала из того, что духовенство было самым образованным сословием российского общества.
Если в 1767 году при составлении наказа в Уложенную комиссию более половины уфимских дворян (по незнанию грамоты) не смогли его даже подписать, в семье священников Ребелинских уже в середине XVIII века, а возможно и ранее, велась домашняя памятная книга, в которую записывались события, свидетелями которых они были. В дальнейшем несколько Ребелинских вели личные дневники, писали памятные записки и мемуары. Священник Зилаирской крепости Иван Шишков, так как ни духовных училищ, ни семинарии в крае не было, в 1770-х годах смог дать своему сыну только домашнее образование. При этом будущий всеми уважаемый и весьма просвещенный стерлитамакский протоиерей Феодор Иванович Базилевский обучился грамоте, счету, Закону Божию, церковному уставу и пению по церковному обиходу.
Самым первым средним учебным заведением обширнейшей Оренбургско-Уфимской губернии была именно Духовная семинария, открытая в Уфе в 1800 году. Первая мужская гимназия начала свою деятельность почти тридцать лет спустя ‒ в 1828-м.
До 1840-х годов главным предметом в семинариях был латинский язык, который изучался до степени свободного им владения. В средних классах воспитанников обучали сочинять стихи и произносить речи на латыни. В высших все лекции читались на латинском языке, семинаристы читали античные и западноевропейские богословские и философские труды, сдавали экзамены на латинском языке. В Уфимской семинарии уже в 1807 году были открыты классы медицины и рисования, в 1808 году ‒ французского и немецкого языков. С 1840-х годов латынь стала одним из общеобразовательных дисциплин. Кроме богословских и богослужебных предметов в Уфимской семинарии изучались: гражданская и естественная история, археология, логика, психология, поэзия, риторика, физика, медицина, сельское хозяйство, алгебра, геометрия, землемерие, еврейский, греческий, латинский, немецкий, французский, татарский и чувашский языки.
Основная часть выпускников становились приходскими священниками, но были и те, кто служил затем в различных светских учреждениях (чиновники, преподаватели). Некоторые семинаристы поступали в высшие духовные и светские учебные заведения – духовные академии, университеты.
В 1897 году по данным первой всеобщей переписи населения по Уфимской губернии среди дворян и чиновников грамотных было 56,9%, в семьях духовного сословия ‒ 73,4%, городских сословий ‒ 32,7%. Среди дворян и чиновников тех, кто получил образование выше начального, было 18,9%, среди духовенства ‒ 36,8%, городских сословий ‒ 2,75%.
Особенно в XIX веке духовенство исправно поставляло интеллигенцию российскому государству, и среди фамилий знаменитых ученых, врачей, педагогов, писателей, художников есть множество «духовных». Далеко не случайно, что воплощение таланта, цивилизованности, оригинальности и общей культуры ‒ это булгаковский герой Филипп Филиппович Преображенский, сын соборного протоиерея.
Янина СВИЦЕ
В основе публикации ‒ доклад на V Табынских чтениях
У каждого человека на земле есть свое личное имя, каждый человек его получает при рождении и идет с ним по жизни. Вместе с именем при рождении мы получаем и гордое право называться сыном или дочерью своего отца и, конечно, фамилию – наследственное семейное наименование. Однако так было не всегда. В различных общественных слоях фамилии появились в разное время. Одними из первых появились княжеские фамилии - Тверской, Мещерский, Звенигородский, Вяземский, Коломенский, обозначающие местности. Со временем получили фамилии дворяне, купцы, однодворцы, мещане. Многочисленный слой населения России составляли и служители церкви. Духовенство начало массово получать фамилии лишь в первой половине девятнадцатого века. До этого иереев обычно именовали просто отец Александр, отец Василий, батюшка или поп Иван, при этом никакой фамилии не подразумевалась. В Метрических книгах конца XVIII начала XIX века видим подписи священников: Алексей Иванов, Иван Терентиев или Никита Максимов, это имя и отчество, а не имя и фамилия. Детям священнослужителей по мере надобности давали фамилии Попов, Протопопов, Дьяконов, Пономарев. Однако по мере появления духовных училищ и семинарий появилось большое количество священников, которые приобрели фамилии при выпуске из семинарии. Искусственные фамилии в семинарии давались не только тем, кто не имел фамилий, но часто и тем, у кого они уже были. Шутливая формула получаемых фамилий было следующая: «По церквам, по цветам, по камням, по скотам, и яко восхощет Его Преосвященство». Фамилии могли меняться по решению руководства, например, есть примеры изменения фамилии с благозвучной на более обидную, потому что ученик плохо отвечал в классе. Есть пример родных братьев, получивших в семинарии разные фамилии. Дети священника Сторожевской церкви Алексея (Новоспасского) Феодор, Иван (выпуск 1842 г.), Аркадий (выпуск 1846 г.) получили фамилию Оранский, а его сын Николай (выпуск 1854 г.) получил фамилию отца – Новоспасский. Сын протоиерея Покровской соборной церкви города Козлова Николай в сентябре 1830 года поступил учиться в Тамбовское духовное уездное училище в низший класс не с родовой фамилией Протопопова, а с фамилией Евгенова. Вот как он сам описывает процесс получения фамилии: «Это зависело от произвола ректора училища. Подобный произвол, перемена отцовских фамилий, был и прежде моего вступления в училище, продолжался и после, например отец ректор, осматривая мальчика, представленного для записи в училище, замечает его быстрый взгляд, и сейчас же дает ему фамилию Быстровзоров или Быстров. Часто случалось, что сыновья одного и того же отца носили разные фамилии. Этому пример не далек. У бывшего Тамбовского кафедрального протоиерея Никифора Ивановича Телятинского было пять сыновей, из них один только унаследовал родовую фамилию Телятинского, а остальные четверо носили другие фамилии: Победоносцева, Благовещенского, Преображенского и Топильского. Бывали случаи, когда произвол переменять фамилии зависел и от учителя, например, был ученик по фамилии Ландышев, и ученик из очень порядочных; он как то невпопад ответил учителю, учитель наказал его переменою фамилии: «Будь ты за это вместо Ландышева Крапивин!» Ландышеву не нравилась фамилия Крапивин, он совестился за неё и в особенности стыдился показаться Крапивиным отцу. Перед отъездом на каникулы он умолил учителя возвратить ему прежнюю фамилию».1 Получение фамилии ограничивалась лишь только фантазией человека её дающего. А уж фантазии преподавателей семинарий не было конца. И все-таки и они придерживались некоторых определенных традиций.
Многочисленную группу, как фамилий священников, так и семинарских фамилий составляют фамилии «географические». При поступлении в духовное училище детям часто давали фамилии по той местности, откуда они были родом, по названию города, села или реки. Примеры географических семинарских фамилий: сын диакона Василия села Чурюкова Козловского уезда Гавриил (выпуск 1844 г.) получил фамилию Чурюковский. Сын дьячка села Юрковой Сурены Козловского уезда Василия Василий (выпуск 1860 г.) получил фамилию Суренский, Ламский – село Ламки, Тарбеевский – село Тарбеево, Озерский – село Озерки, Кадомский – город Кадом, Криволуцкий – село Кривая Лука, Таптыковский – село Таптыково
Новые фамилии, даваемые будущим священником чаще всего должны были соотноситься с религией и церковью. Многие священники, и в особенности их дети, получали фамилии от названий церквей, где они или их отцы служили: священник, служивший в церкви Троицы, мог получить фамилию Троицкий, а служивший в церкви Успения Богородицы – Успенский. По такому принципу образовались фамилии Архангельский, Ильинский, Сергиевский. Сын пономаря Никольской церкви Исидора Афанасий (выпуск 1848 г.) получил фамилию Никольский.
Ряд фамилий связан с названием икон: Знаменский (икона Знамение Божией Матери), Вышенский (Вышенская икона Божией матери). С названием икон связаны фамилии Державин и Державинский (икона «Державная»), Достоевский (икона «Достойно есть»).
И среди священников, и среди тех, кто получил фамилию в семинарии, были фамилии, образованные от названий всех самых главных праздников: Благовещенский (Благовещенье), Богоявленский (Богоявление), Введенский (Введение), Воздвиженский (Воздвиженье), Вознесенский (Вознесение), Воскресенский (Воскресение), Всесвятский (Всех Святых), Знаменский (Знамение), Покровский (Покров), сын диакона Ильинской церкви Павла Александр (выпуск 1840 г.) получил фамилию Преображенский (Преображение), Рождественский (Рождество), Сошественский (Сошествие св.Духа), Сретенский (Сретенье), Троицкий (Троица), Успенский (Успение). Фамилия Покровский могла быть дана как в честь праздника «Святого Покрова», так и священнику, служившему в церкви Покрова Святой Богородицы. Часто давалась в духовной среде фамилия Субботин, поскольку несколько суббот в году были днями особого поминовения усопших.
Семинарские фамилии образовывались от крестильных мужских и женских имен святых или от церкви в честь этого святого: Анненский, Аннинский, Варваринский, Екатеринский, Георгиевский, Саввинский, Косминский, Сергиевский, Андреевский, Ильинский, Николаевский, Дмитриевский, Константиновский, Петровский, Зосимовский, Лавровский, Флоровский.
Фамилии, сочетающие в себя два крестильных имени связаны со святыми, чьи праздники празднуются в один и тот же день или с церквями, названными в их честь. Примеры: Борисоглебский (Борис и Глеб), Космодамианский (Козьма и Дамиан), Петропавловский (Петр и Павел).
Встречается большое количество фамилий образованных от эпитетов, данных определенным святым: Ареопагитский (Дионисий Ареопагит), Богословский (Григорий Богослов), Дамаскинский (Иоанн Дамаскин), Златоустовский (Иоанн Златоуст), Иерапольский (Аверкий Иерапольский), Катанский (Лев Катанский), Коринфский (мученики Коринфа), Магдалинский (Мария Магдалина), Медиоланский (Амвросий Медиоланский), Неаполитанский, Неаполитанов (Януарий Неаполитанский), Обнорский (Павел Обнорский), Парийский (Василий Парийский), Персидский (Симеон Персидский), Первозванский (Андрей Первозванный), Предтеченский (Иоанн Предтеча), Радонежский (Сергий Радонежский), Фессалоницкий (Григорий Фессалоницкий), Победоносцев (Георгий Победоносец), Савваитов, Савваитский (Стефан и Иоанн Савваиты), Стартилатов (Федор Стратилат), Студитов, Студитский (Феодор Студит). Фамилия Питовранов возникла в честь пророка Илии, которого «питали враны».
От названий из Ветхого завета произошли фамилии: Авессаломов (Аввессалом), Иерихонов (Иерихон), Израилев (Израиль), Ливанов (Ливан), Маккавейский (Маккавеи), Мельхиседеков (Мельхизедек), Немвродов (Нимрод), Саульский (царь Саул), Синайский (гора Синой), Содомов (Содом), Фараонов (фараон), Фаресов (Фарес). От названий из Нового Завета произошли фамилии: Вифлеемский (Вифлеем), Гефсиманский (Гефсимания), Голгофский (Голгофа), Елеонский (гора Елеон), Еммауский (Еммаус), Иорданский (Иордан), Назаретский (Назарет), Самарянов (самаритянин), Фаворский (гора Фавор).
Основанными на христианских традициях являются фамилии: Ангелов, Архангельский, Богородицкий, Православлев, Пустынский, Райский, Серафимов, Спасский, Иконостасов, Исполатов, Исполатовский, Кондаков, Крестов, Крестинский, Крестовский, Метаниев, Минеев, Образский, Триодин, Храмов, Агнцов, Вертоградов, Вертоградский, Десницкий, Десницын, Глаголев, Глаголевский, Зерцалов, Златовратский, Извеков, Колесницыын, Новочадов.
Многие фамилии связаны с церковными терминами: Иконостасов (Иконостас), Образцов (Образ), Крестов, Крестинский, Крестов (Крест), Храмов (Храм), Колоколов (колокол).
В фамилиях русского духовенства оставил свой след церковнославянский язык: Десницкий (десница), Глаголев, Глаголевский (глагол).
Однако наиболее были распространены церковнославянские двухосновные фамилии, так или иначе отражавшие черты характера семинариста: Благонравов, Богобоязнов, Остроумов, Мягкосердов, Простосердов, Благовидов, Благонравов, Благонадеждин, Богодаров, Благосклонов, Боголюбов, Боголюбский, Добровольский, Добролюбов, Громогласов, Златоумов, Любомудров, Миролюбов, Остроумов, Песнопевцев, Простосердов, Славолюбов, Сладкопевцев, Смиренномудренский, Тихомиров, Тихонравов. Сын священника Троицкой церкви Феодора Иван (выпуск 1840 г.) получил фамилию Спесивцев.
От названий растений образовались семинарские фамилии Гиацинтов, Ландышев, Левкоев, Лилеев, Лилеин, Нарциссов, Розов, Розанов, Туберозов, Фиалков, Фиалковский, Цветков, Цветковский, Абрикосов, Жасминов, Анчаров, Виноградов, Виноградский, Кедров, Кедрин, Кипарисов, Миндалёв, Миртов, Пальмов, Померанцев, Шафрановский. Сын дьячка Ильинской церкви Ильи Василий (выпуск 1846 г.), Петр получил фамилию – Розанов. Дети сторожа Козловского духовного правления Леонтия Иван (выпуск 1846 г.), Петр (выпуск 1852 г.) получили фамилию Жасминов.
Фамилии могли быть образованы от названий животных и птиц: Голубинский, Орловский, Кенарский, Лебедев, Лебединский, Соколов, Павский, Барсов, Пантеровский, Зверев, Щеглов, от названий минералов: Аметистов, Бриллиантов, Кораллов, Кристалевский, Маргаритов (греч. эквивалент русского названия жемчуг) или Жемчужников, Смарагдов, от названий природных явлений: Северов, Востоков, Югов, Западов, Северовостоков, Закатов, Ветринский, Горизонтов, Небосклонов, Зарницкий, Зефиров, Источников, Ключевский, Криницкий, Месяцев, Солнцев, Эфиров.
Все эти фамилии могли быть переведены на латинский язык. Некоторые из них соотносились с физическими возможностями их носителей: Альбов, Альбовский, Альбицкий (albus – белый), Грандилевский (grandilis – рослый, важный), Майорский, Минорский, Робустов (robustus – крепкий), Формозов (formosus – красивый). Однако чаще для фамилии выбирались слова, характеризующие нрав или поведение их носителей: Сперанский, Сперансов (sperans – надеющийся). Дети священника Троицкой церкви Василия Павел (выпуск 1848 г.), Константин (выпуск 1850 г.), Василий (выпуск 1856 г.) получили фамилию Гиляревский (hilaris – веселый), однако из документов мы видим, что эту фамилию получил их отец. Сын дьячка Сторожевской Николаевской церкви Ивана Гавриил (выпуск 1868 г.) получил фамилию Мелиоранский (melior – лучший). Дети диакона Вознесенской церкви Иоанна Михаил (выпуск 1840 г.), Николай (выпуск 1852 г.) получили фамилию Целебровский (celeber – известный).
Фамилии греческого происхождения: Аристов, Аристовский (лучший). Ряд фамилий священнослужителей, переведенные на греческий и латинский языки существовали в трех формах: Беднов - Павперов – Пенинский (греч. бедность), Надеждин – Сперанский – Елпидин, Елпидинский (греч. надежда).
Кроме фамилий латинского и греческого происхождения, существуют фамилии не несущие в себе личных характеристик. В их основе лежат античные реалии, в основном греческие, в том числе и некоторые греческие географические названия: Афинский, Троянский, Македонский. Кроме того в фамилиях русского духовенства представлены имена античных философов и поэтов: Гомеров, Демокритов, Орфеев. Престиж классической традиции был так высок, что православные священники не считали зазорным носить фамилии, производные от имени языческого божества – греческого, римского или египетского: Трисмегистов (Гермес Трисмегист). Некоторые фамилии происходили от имен поэтов, писателей и ученых, которые изучались в духовных училищах и были известны тем, кто давал фамилии: Оссианов (Оссиан – легендарный герой кельтского народного эроса, давший свое имя большому циклу поэтических произведений, так называемым поэмам Оссиана).
Хочется отметить, что дети священников и протоиереев чаще всего имели фамилии, и поэтому получали либо родовую фамилию, либо новую. Дети же дьячков и пономарей, чаще всего фамилий не имели, и поэтому по окончании училища или семинарии получали новую фамилию.
В дополнение к рассмотренным фамилиям, заметим, что существуют фамилии, которые давались незаконнорожденным детям. В частности среди Козловских священнослужителей встречается фамилия Богданов (Богом данный). Можно предположить, что у людей носящих эту фамилию в роду был незаконнорожденный предок.
Кроме того, для изучении родственных связей следует знать, что в XVIII веке в России закрепилась практика наследования церковных приходов, когда епархиальный архиерей при отправлении «на покой» приходского священника закреплял, по прошению последнего, место за его сыном, часто служившим в церкви вместе с отцом, или в случае отсутствия мужского потомства за зятем. В книге будут встречаться подобные случаи, когда претендент мог получить приход путем женитьбы на священнической дочери. Для этого в духовных консисториях велись списки невест и всем желающим давались рекомендации.