Эта роспись на фарфоре - не только визитная карточка одного завода, но и бренд Петербурга
Массово выпускать сервизы с декором «кобальтовая сетка» на Ленинградском фарфоровом заводе им. Ломоносова начали в 1950 году — потому в 2015-м и отмечают 65-летие этой особой росписи. Но на деле, как рассказывают на заводе, сеточка создавалась еще в военную пору. Ее автор — художница завода Анна Адамовна Яцкевич. Легенд о том, что стало для нее импульсом в создании этого узора, — не одна.
Есть версия, что узор был создан в память о за-клеенных крест-накрест окнах домов и перекрестном свете прожекторов, освещавших небо блокадного Ленинграда. Есть предание, будто мотив декора был навеян трещинами во льду на Неве и морозными узорами на окнах, регулярно возникавшими в скудно отапливаемых помещениях фарфорового завода.
Но, как говорят искусствоведы, на самом деле в военную пору идея кобальтовой сетки была навеяна Анне Яцкевич изящным и нарядным фарфором XVIII века — елизаветинским Собственным сервизом. На новой Невской порцелиновой мануфактуре, как назывался при своем основании этот завод на берегу Невы, сервиз был создан Дмитрием Виноградовым в 1756 году для императрицы Елизаветы Петровны. Его декор — золоченая сетка с пурпурными незабудками на пересечении линий. Кобальтовая сетка на своих пересечениях — с золочеными пчелками, как называют на заводе эти завершающие штрихи узора. Сетку расписывают вручную, пчелок наносят штампиком.
В прошлом веке кобальтовую сеточку туристы и гости города непременно везли домой как главный сувенир из Ленинграда — попутно с конфетами «Мишка на Севере». В нашем веке был период подделок, но фальшивый кобальт легко отличить: он обычно на фаянсе, линии размыты, нет золоченых пчелок и фирменных клейм завода.
Журналисты Петербурга, посетившие завод в празд-нование 70-летия создания и 65-летия производства этого по сути городского бренда, смогли увидеть кобальтовую сетку в ее развитии. Теперь уже есть и пурпурная сетка (ее называют «блюз»), и кобальтовая клетка, и кобальтовые полоски — отсылка к тельняшке. Как рассказывают на заводе, в настоящее время несколько видоизмененный рисунок «кобальтовая сетка» выпускается более чем на 100 наименованиях изделий.
Однако сегодня, когда цена чайной чашки с блюдцем в классической росписи «кобальтовая сетка» доходит почти до двух с половиной тысяч рублей, фарфор из Северной столицы перестал быть столь массовым и народным, как в прежние времена, когда он имелся практически в каждом ленинградском доме. В 2005-м из демократического ЛФЗ предприятие, нынче частное, переименовалось в ИФЗ — Императорский фарфоровый завод.
По словам Татьяны Тылевич, генерального директора ОАО «Императорский фарфоровый завод», «кризис не мог не коснуться системы сбыта, потому что покупательная способность населения падает существенно и, конечно, наш продукт не первой необходимости. Конечно, затраты на сырье, на материалы, которые у нас в евро и в долларах — все достаточно существенно возросли». Этим также объясняются не самые демократичные цены ИФЗ.
13 мая 2016 года минуло 64 года со дня смерти Анны Адамовны Яцкевич (1904-1952), художника Государственного фарфорового завода имени Ломоносова, автора росписи знаменитого сервиза «Кобальтовая сетка».
По прошествии более шести десятилетий после ее смерти что мы знаем о ней, кроме нескольких повторяющихся строчек в различных справочниках о советском фарфоре? Каким она была человеком? Как создавался сервиз, ставший «визитной карточкой» ЛФЗ-ИФЗ?Увы - сведений сохранилось не много, но попробуем все же разобраться.
В написанной в 1946 году А. А. Яцкевич автобиографии читаем: «Родилась в Санкт-Петербурге 31 июля 1904 года в семье служащего;
русская, отец и мать тоже русские
Незамужняя. Беспартийная.
Отец работал по хозяйственной части и умер в 1930 году, мать всегда была домохозяйкой.
После
смерти отца на иждивении Анны Адамовны находились мать и сестра. Жили
всегда в Ленинграде безвыездно; адрес - набережная реки Фонтанки, дом
166, квартира 1»
В 1924 году А. А. Яцкевич закончила 34-ю Советскую
единую трудовую школу. В 1925 году поступила в Государственный
художественный промышленный техникум, который окончила в 1930 году с
квалификацией художника по фарфору.
Кроме того, в этом же техникуме окончила трехгодичное обучение по искусству книги и плаката.
С 1929 года состояла в профсоюзе фарфористов.
В
годы обучения в техникуме проходила производственные практики на
заводах «Красный фарфорист», «Коминтерн» и ГФЗ имени Ломоносова. По
окончании техникума 10 июля 1930 года была направлена на стажирование на
завод «Красный фарфорист» в городе Волхове.
15 января 1932 года была
откомандирована трестом «Росфарфор» для работы на ГФЗ имени Ломоносова
художником в организовывающуюся художественную лабораторию, где и
проработала 20 лет - до своей смерти 13 мая 1952 года.
Художник
ГФЗ-ЛФЗ имени Ломоносова Т. Н. Беспалова-Михалева (1912-1991),
работавшая на заводе в 1931-1975 годах, в своих не изданных
воспоминаниях писала: «С завода «Красный фарфорист» пришла А. А. Яцкевич
- мастер тонкого графического искусства на фарфоре. К сожалению ее
творческая жизнь была не слишком долгой...
...Художников Л. В.
Протопопову и А. А. Яцкевич связывала большая дружба, хотя по характеру
они были совершенно разные. А. А. Яцкевич была более решительная,
независимая, более экспансивная. Летние отпуска Яцкевич обычно проводила
на Кавказе в Новом Афоне. Приезжала от загара черная как головешка и
долго вздыхала о южном солнце и прекрасной реке Бзыбь».
В
предвоенные годы А. А. Яцкевич много и плодотворно работала - ею созданы
вазы, в том числе с с портретами Сталина и других политических
деятелей, сервизы «Комсод», «Московское метро» и другие, различные чашки
с блюдцами, стопы юбилейные, флаконы и другие изделия.
В 1936 году
А. А. Яцкевич создала логотип «ЛФЗ», ставший с тех пор маркой завода и
наносившейся на донышках всех выпускаемых до 2006 года на заводе
предметов.
А. А. Яцкевич постоянно участвовала в выставках художников города и страны.
Была
отмечена значком «Отличник социалистического соревнования
Наркомпромстройматериалов», денежными премиями дирекции завода и
наркомата.
С началом Великой Отечественной войны завод, музейная
коллекция и часть сотрудников были эвакуированы из Ленинграда в далекий
Ирбит. Некоторые заводские художники остались в блокадном городе.
Т.
Н. Беспалова-Михалева писала: «А. А. Яцкевич оставалась на казарменном
положении при пустующем фарфоровом заводе, где директором в эту пору был
бывший бухгалтер завода А. М. Богданов. Как-то поздней осенью 1941 года
я и художник Л. К. Блак решили навестить наш завод. По мастерским
художественной лаборатории гулял ветер, разметая листы старинных
библиотечных книг, брошенных в беспорядке на волю судьбы.
Анна
Адамовна рассказала нам, что камуфлирует корабли, прижавшиеся к Невской
набережной у завода, запасом фарфоровых красок. Было холодно, пустынно,
грустно...»
Личная заслуга А. А. Яцкевич - спасение уникальной
библиотеки завода. Как-то она обратила внимание что солдаты воинской
части, расположенной рядом с заводом, рассматривают между собой
различные картинки явно выдранные из каких-то книг. Присмотревшись она с
изумлением узнала в этих картинках иллюстрации из книг заводской
библиотеки. Стала разбираться и выяснила - коллекцию фарфора и стекла
заводского музея вместе с оборудованием и рабочими завода успели вывезти
по железной дороге в город Ирбит. А вагон, в котором находились книги
из заводской библиотеки, почему-то не успели отправить и он остался
стоять, попав в тупик станции. Именно из него солдаты и доставали
заводские библиотечные книги и вырывали красивые картинки. А. А. Яцкевич
решает спасти книги и на санках постепенно перевозит на завод всю
оставшуюся библиотеку.
В своей автобиографии А. А. Яцкевич пишет «мать и сестра погибли в тяжелые дни блокады Ленинграда в 1942 году».
27 июля 1943 года А. А. Яцкевич была награждена медалью «За оборону Ленинграда.»
В осенью 1943 года под руководством Н. М. Суетина постепенно стала возобновлять свою работу художественная лаборатория завода. Летом 1944 года планировалось отметить 200-летие со дня основания завода и Н. М. Суетин обратился к художникам с призывом создать произведения к этому знаменательному событию.
26 июня 1944 года Указом Президиума
Верховного Совета СССР Ленинградский фарфоровый завод имени Ломоносова
был награжден орденом Трудового Красного знамени, 64 сотрудника -
орденами и медалями СССР.
Анна Адамовна Яцкевич была награждена орденом «Красной звезды».
В
ноябре 1944 года А. А. Яцкевич закончила работу над сервизом
«Кобальтовая сеточка» на форме скульптора С. Е. Яковлевой «Тюльпан».
Нет
достоверных данных, что именно послужило для А. А. Яцкевич прообразом
созданного рисунка. Возможно - роспись «Собственного сервиза»,
созданного Д. И. Виноградовым в 1750-х годах, возможно мотивы сервиза
Венской фарфоровой мануфактуры, хранившиеся в фондах заводского музея.
Некоторые источники указывают что это ассоциации с переклеенными крест
на крест блокадными окнами ленинградских домов. Высказываются
предположения и совсем экзотические - А. А. Яцкевич и Н. А. Коновалова,
начальник цеха завода, ходили на Неву зимой за водой и ломами пробивали
проруби. А снопы льдинок, вылетавших из-под лома и яркое солнце в
морозный день и легли в основу росписи.
Сейчас установить это не
возможно, но гениальность художника в том и заключается, что он может
обобщить многое из увиденного и пережитого им ранее и затем воплотить в
своих произведениях.
А. А. Яцкевич первоначально расписала пять
предметов - чайник, сахарницу, сливочник, чашку с блюдцем - изящным
сине-золотым орнаментом на белом фоне. Округлые дольчатые формы сервиза
"Тюльпан" органично оплетает кружевной кобальтовый рисунок, дополненный
золотыми «жучками», стилизованными цветочными орнаментами и фестончатыми
отводками.
Немного позднее появился сервиз «Золотая сеточка» с букетами цветов, а в 1950-м году сервиз «Клеточка».
Под руководством Н. М. Суетина А. А. Яцкевич вместе с художниками А. А. Скворцовым, Л. В. Протопоповой и Л. И. Лебединской работала в 1945-1946 годах над созданием монументальной вазы «Победа» к первой годовщине победы СССР в Великой Отечественной войне. Создатели величественного фундаментального фарфорового произведения, воспевающего победу советского народа, удостоились благодарности И. В. Сталина. Ваза долго экспонировалось в ГТГ, а ныне - в Музее истории Великой Отечественной войны на Поклонной горе в Москве.
А. А. Яцкевич пользовалась в
коллективе авторитетом. Именно ей 14 августа 1945 года, выйдя из лагеря
НКВД писал художник завода А. В. Воробьевский (1906-1992), будущий
народный художник РСФСР, ставший при жизни классиком росписи фарфора:
«...Особенно мне было приятно и я Вам крайне благодарен за то истинно
человеческое участие, которое Вы, Протопопова и многие другие товарищи
по лаборатории приняли, когда я был в госпитале. Такого отношения я
никогда не забуду, особенно после трех лет пребывания в плену, где я
выпил полную чашу страданий - голода, холода и эксплуатации.
...Мне
очень приятно, что Вы сделали ряд успехов в искусстве. Старайтесь,
старайтесь, успех достигается ценой большого напряжения творческих сил и
труда. Меня удивляет мужество. с каким Вы перенесли нечеловеческие
страдания, мучительный голод и холод блокады, а особенно Вы, которая
всегда были слабенькой и бледной. Но теперь Вы стоите на пути к счастью,
чего я Вам искренне желаю».
18 марта 1946 года А. А. Яцкевич была награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов».
10
марта 1947 года директор завода И. М. Лейбман издает приказ № 75, в
котором говорится, что в январе исполнилось 15 лет непрерывной работы на
заводе художника Яцкевич А. А.:
«Отмечая ее плодотворную и полезную
работу как художника, которую она не прекращавшейся и в тяжелый период
блокады Ленинграда, своим трудом отображала героику нашего народа на
фарфоре поздравляю художника Яцкевич А. А., желаю дальнейших успехов в
работе и приказываю премировать ценным подарком».
В 1948-1949
годах А. А. Яцкевич вместе с другими художниками и живописцами завода
работала над созданием грандиозной вазы «Строители коммунизма» к
70-летию Сталина.
В послевоенные годы А. А. Яцкевич были созданы
различные вазы «Орнаментальная», «Люкс», «Кобальтовая» и другие, сервизы
для массового производства «Декоративный», «Летний», «Московский»,
«Желтый фон», «Праздничный» и ряд других, различные чашки с блюдцами.
С внедрением в производство созданных ею оригинальных, превосходных «сеточек» возникли сложности. Если сервиз "Золотая сеточка" был сразу освоен и выпускался заводом долгие годы, и не только на форме «Тюльпан», то внедрение «Кобальтовой сеточки» оказалось делом не простым.
Научный
сотрудник ГЭ Н. Щетинина пишет: «Сервиз появился в конце 1944 года. Он
стал своеобразной квинтэссенцией предыдущих поисков и достижений, новых
тенденций в развитии искусства фарфора. Широко известен «Собственный»
сервиз Елизаветы Петровны середины XVIII века. Возможно именно его
рельефная золоченая сетка с пурпурными незабудками на пересечении линий,
послужила прообразом для создания кобальтовой росписи. ...
Первую
пробу автор сделала кобальтовым карандашом. Но карандаш не оправдал
надежд, кобальт ложился неровно, не получалось равномерно наполненных
цветом линий. Было решено наносить рисунок кистью. Расписанный кобальтом
сервиз дополнен элементами, выполненными порошковым золотом с цировкой,
что усиливает глубину синей краски и белизну фарфора, выявляя
декоративные качества материала. С 1950 года сервиз тиражируется на
заводе. Внедрение в производство и массовый выпуск потребовали
технологической доработки. На формы сервиза нанесены желобки, которые
помогают вести линии точно, что ускоряет процесс росписи. Золотые
"жучки", фестончатые отводки, стилизованные цветочные орнаменты на
носиках и ручках стали наносить глянцевым золотом. Адаптированный к
тиражу декор сервиза стал контрастнее и наряднее авторского образца»/
Потребовались
пять лет труда технологов и мастеров завода чтобы решить и преодолеть
все технологические проблемы и тонкости подглазурной росписи кобальтом.
В
1950 году ученица А. А.Яцкевич - О. С Долгушина под ее руководством
исполнила окончательный вариант росписи сервиза, который был внедрен в
производство.
В настоящее время именно этот сервиз представлен в
витрине советского зала отдела Государственного Эрмитажа «Музей
фарфорового завода».
Активно участвуя в жизни художественной
лаборатории и завода А. А. Яцкевич весной 1944 года привела на работу на
завод свою племянницу Музу Федоровну Феоктистову (Изотову), начавшую
трудиться живописцем, а с 1947 года сотрудником заводского музея. Став с
годами любимицей коллектива, Муза Федоровна сохраняла память об Анне
Адамовне всю свою жизнь.
Позднее она вспоминала: «Мы жили далеко от
завода, у торгового порта. Тогда метро не было, приходилось добираться
до завода часа полтора, а то и больше. Я помню. как она зимой,
замерзшая, приезжала сс работы домой, а утром, чуть свет, с радостью
ехала к своему любимому делу. В это время завод стал выдающейся
лабораторией советского фарфора. Художниками Н. М. Суетиным, Е. А.
Штриккер, С. Е. Яковлевой были созданы новые формы чайных сервизов
«Крокус», «Лотос, «Тюльпан». Анна Адамовна расписала тогда уникальные
сервизы «Пушкин в Царском Селе», «Московское метро» на форме «Крокус»,
сервиз «Беломорско-Балтийский канал» на форме «Лотос». Исполняла
графические работы: марки для заводов, различных организаций, а также
марку «ЛФЗ» для нашего завода.
В тяжелые годы блокады Анна Адамовна
одна из творческой группы оставалась на заводе, была на казарменном
положении, помогала Н. А. Коноваловой, которая была главным инженером,
решать трудные, непосильные задачи. В 1944 году Анна Адамовна привела
меня на завод, который стал оживать. Я была зачислена к ней учеником
живописца. Для нее не было второстепенной работы; все, чтобы она ни
делала, выполнялось с большим душевным подъемом, с чувством долга, с
чувством ответственности художника перед народом.
Анной Адамовной
была создана роспись большой вазы скульптора Э. М. Криммера с портретом
К. Е. Ворошилова и с картиной «Первая Конная», расписан Кубок Большой
Невы, расписан сервиз «Декоративный» на форме «Лотос», где она показала
высокий класс мастерства цировки золота и смелое сочетание синего тона с
красным селеном. Мастерство Анны Адамовны отличается тонкостью,
ювелирностью, точностью композиционных построений. Оно воспитано на
лучших традициях старейшего фарфорового завода страны».
Сама А. А. Яцкевич так и не создала семьи, проживая после войны на улице Достоевского дом 16 квартира 16.
Как
часто бывает в жизни, автор не дожил до заслуженного признания своего
замечательного произведения. В октябре 1951 году Анна Адамовна Яцкевич
ушла в очередной отпуск, съездила на Кавказ, потом заболела и 13 мая
1952 года на 48-м году жизни скончалась. Похоронена на Богословском
кладбище города.
Прошли годы... В 1958 году в Брюсселе, впервые
после войны, состоялась Всемирная выставка EXPO"58. СССР принимал в ней
участие, занимая целый павильон. Одним из предприятий страны,
представленных на выставке, был Ленинградский ордена Трудового Красного
знамени фарфоровый завод имени Ломоносова, изделия которого вызвали
огромный интерес и были удостоены высоких наград.
За гармоничное
сочетание формы и росписи, простое и образное решение сервиз
«Кобальтовая сеточка» был удостоен «Золотой медали» (автор А. А.
Яцкевич, посмертно).
Началось триумфальное шествие по стране и миру
фарфора с берегов Невы с росписью «Кобальтовая сеточка», в которой А. А.
Яцкевич удалось найти точный ритм, необычайную тонкость линий и
цветовое соотношение.
В 1969 году сервиз «Кобальтовая сеточка» был удостоен "Знака качества СССР".
Иметь
сервиз с берегов Невы стало заветной мечтой многих. Постепенно
«Кобальтовая сеточка» становится «фирменным» сервизом ЛФЗ, «визитной
карточкой» завода и Ленинграда.
Состав чайного сервиза постоянно пополнялся и разросся до многопредметного ансамбля.
В
1990-х годах заслуженный художник РФ Г. Д. Шуляк, непревзойденный
мастер росписи кобальтом, переложила рисунок «Кобальтовая сетка» на
столовые и другие предметы. Позднее рисунок стали наносить на предметы
из тонкостенного костяного фарфора.
В настоящее время несколько
видоизмененный рисунок «Кобальтовая сетка» выпускается более чем на 100
наименованиях изделий завода.
Изделия с рисунком «Кобальтовая сетка»
пользуются стабильным покупательским спросом. Их можно встретить во
многих домах в России и зарубежья. Ими пользуются домохозяйки и
депутаты, ученые и деятели культуры и науки, дипломаты и президенты.
В 2015 году на АО «ИФЗ» отмечалось 70-летие создания и 65-летие начала промышленного производства сервиза «Кобальтовая сетка».
Созданный
гением русского художника Анны Адамовны Яцкевич в военном городе-герое
Ленинграде сервиз «Кобальтовая сетка» стал не только знаковой вещью
первого в России фарфорового завода, но и символом нашего города,
олицетворением классического петербургского стиля.
Своеобразным символом блокадного Ленинграда стала легендарная «Кобальтовая сетка». Сервизы в бело-синей стилистике впервые появились в 44 году и стали визитной карточкой Императорского фарфорового завода. Узор придумала ленинградская художница Анна Яцкевич именно в годы блокады. Дмитрий Копытов расскажет, как появилась идея рисунка.
— «Сначала линии проводятся, затем на перекрестьях этих линий ставятся эти "жучки"».
Один и тот же незатейливый рисунок на чашки, чайники и блюдца Валентина Семахина наносит уже почти 40 лет. Каждый день вручную расписывает по 80 предметов из фарфора. Монотонная работа женщине совсем не надоела. Живописец с гордостью рассказывает: её сервизы сейчас украшают кухни по всему миру. Визитная карточка Императорского фарфорового завода — синяя «Кобальтовая сетка» на посуде впервые появилась в 1944-м. Сервиз из 5-ти предметов в холодный, но притягательный, северный цвет раскрасила ленинградская художница Анна Яцкевич. В заводском музее сохранились несколько её фотографий.
«Это снимок 1945 года. Здесь она уже запечатлена с двумя государственными наградами: медалью "За оборону Ленинграда", которую она получила в 1943 году и "Орденом Красного Знамени", который она получила летом 1944 года. Я считаю, что боевой орден Красного Знамени — это очень высокая оценка её труда».
Боевой орден хрупкая от природы, интеллигентная женщина получила, конечно, не за новый вид росписи фарфора. Все 900 дней блокады она провела в родном Ленинграде, на заводе. Ехать вместе с коллегами на Урал в эвакуацию отказалась. Приближала Победу. По-своему.
Александр Кучеров, советник генерального директора Императорского фарфорового завода: «На пристани рядом с заводом находился миноносец "Свирепый". Был протянут кабель к нему, на нём теплилась жизнь. Его надо было замаскировать. Растянули сети, развели краски фарфоровые, его замаскировали. Он был закрыт. Ни один снаряд не попал на территорию завода. Он слился с невской водой».
Страшные годы удалось пережить лишь благодаря любимой работе. И книгам. Заводскую библиотеку эвакуировать не успели. Собранная в стопки литература так и осталась лежать в заснеженных железнодорожных вагонах. Каждый день на санках Анна Яцкевич привозила книги обратно. В 43-м, после прорыва блокады, на заводе вновь открыли художественную лабораторию. А ещё спустя год на фарфоровой посуде появилась первая «Кобальтовая сетка».
Александр Кучеров, советник генерального директора Императорского фарфорового завода: «Сказать, что именно легло в основу этого рисунка не может никто. Возможно, это было навеяно и окнами блокадного города, поскольку здесь жила её мама, здесь жила её сестра, которые в 1942 году умерли, она их похоронила. Возможно, это перекрещивание этих бумажных лент».
Бумажными лентами в Ленинграде заклеивали окна, чтобы стёкла не трескались и не вылетали от бомбёжек. На кадрах блокадной хроники видно: белые кресты тогда появились почти на всех центральных улицах города на Неве.
Дмитрий Копытов, корреспондент: «Версию о том, что знаменитую "Кобальтовую сетку" её создательница придумала, вспоминая о блокадных днях, подтверждает факт: изначально раскрашенные чашки и чайники такого вот серо-белого цвета, что вполне в тональности ленинградской зимы».
Есть и другие версии появления «Кобальтовой сетки», тоже связанные с блокадой.
Наталья Бордей, руководитель пресс-службы Императорского фарфорового завода: «Существует теория, что художник Анна Яцкевич ходила в блокадные годы на Неву зимой долбить прорубь в реке, чтобы иметь под рукой воду на случай пожара на заводе. От голода, от усталости трещины на льду, золотые снежинки в ярких солнечных лучах — всё в её воображении скрестилось и это навеяло её декор "Кобальтовая сетка"».
Впервые похожая сеточка на чайниках и чашках завода появилась ещё при императрице Елизавете Петровне. Орнамент создан мастером Дмитрием Виноградовым. Но полоски тогда были розовыми. За «Кобальтовую сетку» фарфоровый завод получил несколько престижных медалей. Сейчас в бело-синей стилистике здесь изготавливают уже более ста видов посуды. С 70-х годов о необычном русском орнаменте узнал весь мир. В посольстве России в Париже до сих пор гостей угощают именно из сетчатой посуды. Свой привычный синий цвет кобальт приобретает после обжига при температуре больше тысячи градусов. После первого наносят так называемые мушки из золота. Правда, блестеть оно начинает не сразу.
Александра Горохова, живописец-штамповщик Императорского фарфорового завода: «Эта лужица черная - это золотосодержащий препарат, 12-процентное золото. После обжига начинает сверкать, до обжига внешний вид неприглядный».
Подделать технологию сложно, хотя умельцы из Китая несколько раз пытались. Секрет в том, что роспись подглазурная, ручной работы. У её автора, Анны Яцкевич, после войны совсем не осталось наследников. Племянница, которая тоже работала на фарфоровом заводе, умерла вскоре после самой художницы. Но их дело живёт до сих пор. И тысячи обладателей легендарных сервизов с кобальтовой сеткой считали и считают эту посуду своеобразным символом ленинградской Победы.
Храня в своих шкафах, сервантах и на полках фарфоровые чашки, блюдца и чайнички со знаменитым узором «Кобальтовая сеточка», мы храним очень необычную памятку о блокадных днях Ленинграда.
...Эта нежная холодноватая роспись «родилась» на Ломоносовском фарфоровом заводе Ленинграда (сегодня он называется Императорским) в 1944 году, а сегодня стала его фирменным узором. Придумала его Анна Адамовна Яцкевич (1904-1952), молодая специалистка, художница по росписи фарфора. В тридцатых годах Анна Адамовна окончила Ленинградский художественно-промышленный техникум, начала работать на заводе и отдала этому труду двадцать лет. При жизни она не была известной художницей - кобальтовый узор имел колоссальный успех уже после смерти Яцкевич. Но сначала он был не кобальтовым, а золотым - так и выпустили первую партию сервизов. Но критически посмотрев на изделия, Анна Адамовна заменила золото на синеву и расписала в голубом тоне чайный сервиз фирмы «Тюльпан».
Есть мнение, что мысль о сетке художнице навеял старинный сервиз, который в середине восемнадцатого века изготовил для императрицы Елизаветы Петровны сам Дмитрий Виноградов, основатель производства фарфора в России. Был похожий сервиз и у Николая Первого - его изготовили по заказу Австрийского императора. Однако сходство в этих «родственных» росписях очень отдалённое.
Кроме того, сама Анна Адамовна рассказывала о создании «Кобальтовой сетки» иначе. Урождённая Ленинградка, она всю блокаду провела в родном городе. И всю блокаду работала на своём любимом заводе. Молодая женщина, похоронившая умерших от голода сестру и мать (отец скончался задолго до войны), она жила на Набережной Фонтанки. До войны Анна окончила 34-ю Советскую единую трудовую школу, затем техникум. Кроме профессии художника по фарфору имела квалификацию оформителя книг и плакатов. Стажировку проходила в городе Волхове. Затем её направили на Ленинградский завод, где в то время организовали художественную лабораторию. Скромная, трудолюбивая, примерная работница, Анна Адамовна не воспользовалась возможностью эвакуироваться. Осталась в Ленинграде. Занималась камуфляжем кораблей - при помощи обычных красок по фарфору, оставшихся в запасе у завода. Как же надо владеть своим искусством, чтобы при помощи кисточки делать огромные корабли невидимыми для врага!
Заклеенные крест-накрест окна ленинградских домов однажды привлекли внимание Анны Адамовны. То ли луч прожектора как-то по-особому осветил их, то ли вечернее солнце, только геометрический узор вдруг показался Анне красивым и строгим, и она придумала роспись фарфора...
В 1943 году стала возобновлять свою работу художественная лаборатория. И вот в тяжёлое военное время появился этот узор-напоминание, узор-мороз, узор-надежда. Сначала художница выполнила его специальным кобальтовым карандашом, стержень в нём представлял собой фарфоровую краску. Работникам завода такой карандаш не понравился: узор был выпуклым, ложился неровно. Взялась за новинку только Анна Адамовна. Правда, впоследствии «Кобальтовую сетку» стали наносить всё-таки обычными красками.
Узор получился очень красивым, он понравился всем и был, так сказать, взят на вооружение. Но громкая слава к художнице не пришла - правда, за новшество её наградили орденом Красной звезды. Скромная, незаметная Анна Адамовна продолжала трудиться. Расписывала вазы и сервизы, придумывала новые узоры. Она была одним из авторов монументальной вазы «Победа» - к первой годовщине нашей Победы над фашистами. Мастерски выполняла портреты на фарфоре - к примеру, портрет Кирова на чайнике из сервиза «Московское метро».
В работе, в племяннице Музе Изотовой, которая трудилась здесь же, и в коллегах сосредотачивалась жизнь художницы. Её любили сослуживцы. Так, в августе 1945 года Анне Адамовне пришло письмо художника завода Воробьёвского, который вышел из лагеря НКВД: «....Особенно мне было приятно и я Вам благодарен за то истинно человеческое участие, которое Вы, Протопопова и многие другие товарищи по лаборатории приняли, когда я был в госпитале. Такого отношения я никогда не забуду, особенно после трёх лет пребывания в плену, где я выпил полную чашу страданий - голода, холода и эксплуатации. Мне очень приятно, что Вы сделали ряд успехов в искусстве. Старайтесь, старайтесь, успех достигается ценой большого напряжения творческих сил и труда. Меня удивляет мужество, с каким Вы перенесли нечеловеческие страдания, мучительный голод и холод блокады, а особенно Вы, которая всегда была слабенькой и бледной. Но теперь вы стоите на пути к счастью, чего я Вам искренне желаю...»
В марте 1946 года Анну Адамовну наградили медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». Была у неё и медаль «За оборону Ленинграда».
А «Кобальтовая сеточка» в широкий тираж вышла в 1950 году. Наносили её уже только кисточкой, на самом фарфоре делали специальные желобки, чтобы линии получались ровными. Окончательный вариант росписи исполнила ученица Анны Адамовна Ольга Долгушина.
У художницы Яцкевич было слабое здоровье - кто из переживших блокаду мог им похвастаться? И каждый год Анна Адамовна ездила на Кавказ, в Новый Афон. Ездила за здоровьем, за жарким солнцем, за прогретым южным воздухом. Но кто из нас знает, где найдёт удачу, а где прячется беда? Именно там, на Кавказе, художница простудилась. И в 1952 году на сорок восьмом году жизни умерла....
А в 1958 году в Брюсселе состоялась Всемирная выставка фарфоровых изделий. Ленинградский завод привёз огромную коллекцию своих лучших изделий. И была представлена, так сказать, линейка нынешней продукции - в основном, чайная посуда. Её не готовили специально к выставке, назначение этих вещей здесь было другое: показать широту ассортимента, но не поразить художественным мастерством. И вдруг сервиз с «Кобальтовой сеткой» получил главную награду - золотую медаль за узор и форму (а форму придумала Серафима Яковлева). Вскоре узору присвоили и «Знак качества СССР», что было чрезвычайно почётно. И началось его триумфальное шествие по стране...
У Анны Адамовны есть и ещё один рисунок, пожалуй, не менее известный, чем «кобальтовая сетка», только иначе. Это логотип завода - ЛФЗ. Он тоже выполнен в голубых тонах с золотыми штрихами. И известен каждому, у кого есть хоть один предмет, выполненный на этом заводе. Он - единственный рисунок Анны Адамовны, который она не подписала. На остальных работах она ставила метку «А.Яцкевич» и дату.
Какова история узора "кобальтовая сетка" на ленинградском фарфоре? Знаменитая «Кобальтовая сеточка» своего рода визитная карточка ЛФЗ (Ленинградского фарфорового завода имени Ломоносова). К слову, ленинградцам превычнее называть его Ломоносовским фарфоровым заводом. С детства знакомый узор, изящное переплетение синих с золотом линий, тонкие чашки, из которых вкусно пить чай. Складывается впечатление, что всё это было всегда. А за этим узором, оказывается, стоит целая история.
Автор «Кобальтовой сеточки» художница по фарфору Анна Адамовна Яцкевич (31.07.1904–13.05.1952). Она родилась в Петербурге в простой семье и всю жизнь прожила в городе на Неве. В 1930 году закончила художественный техникум, два года стажировалась на «Красном фарфористе», а в 1932 году была направлена работать на ЛФЗ (бывший Императорский фарфоровый завод) в только что созданную художественную лабораторию. Это было время индустриализации молодой советской страны и даже роспись на фарфоре отражала происходящие перемены. Анна Адамовна расписывала сервизы, чашки с блюдцами, юбилейные вазы и т.п. Из её довоенных работ особенно известны сервизы «Московское метро» и «Комсод» (Комиссия содействия), и разумеется логотип, фирменное клеймо завода - вензель ЛФЗ.
На фото: Анна Адамовна Яцкевич. С началом войны завод вместе с музейной коллекцией фарфоровых изделий эвакуировался, но многие мастера остались в блокадном Ленинграде. Среди них была и Анна Яцкевич. Будучи на казарменном положении при заводе, она камуфлировала корабли на Неве оставшимся запасом фарфоровых красок. Все 900 блокадных дней художница оставалась в городе, честно заслужила медаль «За оборону Ленинграда» и орден Красной звезды. К концу 1943 года, после прорыва блокадного кольца, Анна Адамовна вместе с другими горожанами и главным художником ЛФЗ Н.М. Суетиным принимала участие в подготовке к выставке «Героическая оборона Ленинграда». А ЛФЗ постепенно начал оживать, Москва дало добро на восстановление художественной лаборатории. Летом 1944 года намечалось 200-летие фарфорового завода и Н.М. Суетин предложил мастерам и художникам по фарфору создать памятные изделия к этому событию.
Анна Яцкевич создала свою «Кобальтовую сетку» осенью 1944 года, уже после освобождения города от блокады. Для основы выбрала сервиз формы «Тюльпан». С технологической точки зрения это была новация того времени - подглазурная роспись кобальтом. Технологам лет пять пришлось «попотеть», чтобы освоить массовый выпуск «Кобальтовой сеточки». С художественной точки зрения это сочетание строгости и изящества, объединившие две эпохи с интервалом в 200 лет.