Льюис Кэрролл Алиса в Стране чудес. Алиса в Зазеркалье (сборник)
Alice in Wonderland
Перевод А. Рождественской
Перевод стихов А. Френкеля, П. Соловьевой
© Соловьева П., перевод на русский язык, 2016
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «ЭКСМО», 2016
Алиса в Стране Чудес
Предисловие
Две пары ручек воду бьют
Послушным им веслом,
А третья, направляя путь,
Хлопочет над рулём.
Что за жестокость! В час, когда
И воздух задремал,
Просить назойливо, чтоб я
Им сказку рассказал!
Но трое их, а я один,
Ну как мне устоять?
И первый мне приказ летит:
– Пора начать рассказ!
– Побольше только небылиц! –
Звучит второй приказ,
А третья прерывает речь
В минуту много раз.
Внимают дети мне.
Воображенье их ведёт
По сказочной стране,
Когда же я, устав, рассказ
Невольно замедлял
И «на другой раз» отложить
– Другой раз – он настал! –
Так о стране волшебных снов
Рассказ сложился мой,
И приключений возникал
И завершился рой.
Садится солнце, мы плывём,
Уставшие, домой.
Алиса! Повесть для детей
Тебе я отдаю.
В венок фантазий и чудес
Вплети мечту мою,
Храня, как памятный цветок,
Что рос в чужом краю.
Глава первая
В кроличьей норе
Алисе надоело сидеть на пригорке рядом с сестрой и ничего не делать. Раза два она заглянула украдкой в книгу, которую читала её сестра, но там не было ни разговоров, ни картинок. «Какой толк в книге, – подумала Алиса, – если в ней нет ни картинок, ни разговоров?»
Потом она стала раздумывать (насколько вообще это возможно в такой невыносимо жаркий день, когда одолевает дремота), сто́ит ли ей вставать, чтобы пойти нарвать маргаритки и сплести венок, или нет, как вдруг Белый Кролик с розовыми глазками пробежал мимо неё.
В этом не было, конечно, ничего особенного. Не удивилась Алиса и тогда, когда Кролик пробормотал себе под нос:
– Ах, боже мой, я опоздаю!
Думая об этом впоследствии, Алиса не могла понять, почему же она не удивилась, услышав, что Кролик заговорил, но в тот момент это не показалось ей странным. Однако, когда Кролик вынул из жилетного кармана часы и, взглянув на них, побежал дальше, Алиса вскочила, сообразив, что никогда ещё не случалось ей видеть Кролика в жилете и с часами. Сгорая от любопытства, она бросилась за ним и успела заметить, как он юркнул в кроличью нору под живой изгородью.
Алиса последовала за ним, даже не подумав о том, как она выберется оттуда.
Кроличья нора сначала была прямая, как тоннель, но потом обрывалась так внезапно, что Алиса не успела опомниться, как полетела куда-то вниз, точно в глубокий колодец.
То ли колодец был уж очень глубок, то ли Алиса падала слишком медленно, но она вполне успела осмотреться и задуматься о том, что же будет дальше.
Сначала она поглядела вниз, но там было так темно, что невозможно было ничего разглядеть. Тогда она стала рассматривать стены колодца; на них было много шкафов с книгами и полок с посудой, а кое-где висели по стенам географические карты и картины. Пролетая мимо одной из полок, Алиса схватила стоявшую на ней банку. На банке был бумажный ярлычок с надписью: «Апельсиновый джем». Однако, к величайшему огорчению Алисы, банка была пуста. Сначала она хотела просто бросить банку, но, побоявшись попасть кому-нибудь в голову, ухитрилась поставить её на другую полку, мимо которой пролетала.
«После такого падения, – думала Алиса, – мне уж не страшно будет упасть с лестницы. И дома меня, наверное, все будут считать очень смелой. Мне кажется, что если бы я свалилась с крыши даже самого высокого дома, то это было бы не так необычно, как провалиться в такой колодец».
Размышляя так, Алиса падала всё ниже, ниже и ниже.
«Неужели этому не будет конца? – подумала она. – Хотелось бы мне знать, сколько километров успела я пролететь за это время?»
– Я, – сказала она громко, – теперь уж, наверное, нахожусь недалеко от центра Земли. А до него… гм… до него, кажется, шесть тысяч километров.
Алиса уже изучала разные предметы и кое-что знала. Правда, сейчас неуместно было хвалиться своими познаниями, да и не перед кем, но всё-таки освежить их в памяти было нелишне.
– Да, до центра Земли шесть тысяч километров. Под какой же я теперь широтой и долготой? – Алиса не имела ни малейшего понятия о широте и долготе, но ей нравилось произносить такие серьёзные умные слова.
– А может быть, я пролечу через весь земной шар насквозь! – предположила она. – Как смешно будет увидеть людей, которые ходят головами вниз! Их, кажется, называют анти… патиями. (Тут Алиса запнулась и даже порадовалась, что у неё нет слушателей; она почувствовала, что слово это – неправильное и что этих людей называют не антипатиями, а как-то по-другому.) Я спрошу у них, в какую страну я попала. «Скажите, пожалуйста, сударыня, это Новая Зеландия или Австралия?» – спрошу я у какой-нибудь дамы (Алиса хотела при этом сделать реверанс, но на лету это было ужасно трудно сделать). – Только она, пожалуй, решит, что я совсем глупая и ничего не знаю! Нет, лучше уж не спрашивать. Может быть, я прочитаю на указателе, какая это страна.
Время шло, а Алиса всё продолжала падать. Делать ей было совершенно нечего, и она снова стала рассуждать вслух:
– Дина будет очень скучать без меня сегодня вечером (Диной звали Алисину кошку). Надеюсь, ей не забудут налить вечером в блюдечко молока… Дина, моя милая, как бы мне хотелось, чтобы ты была сейчас здесь, со мной! Правда, мышей здесь не видно, но ты могла бы поймать летучую мышь, а она очень похожа на обыкновенную. – Тут Алисе вдруг захотелось спать, и совсем сонным голосом она проговорила: – Едят ли кошки летучих мышек? – Она повторяла свой вопрос снова и снова, но иногда ошибалась и спрашивала: – Едят ли летучие мышки кошек или нет? – Впрочем, ведь раз некому ответить, то не всё ли равно, о чём спрашивать?
Алиса чувствовала, что засыпает, и вот ей уж приснилось, что она гуляет с Диной и говорит ей:
– Признайся-ка, Диночка, ела ты когда-нибудь летучую мышь?
И вдруг – хлоп! – Алиса упала на кучу листьев и сухих веток.
Но она ни капельки не ушиблась и тотчас же вскочила на ноги. Алиса посмотрела наверх, но у неё над головой была непроглядная темень. А прямо перед ней тянулся длинный проход, и Алиса успела заметить Белого Кролика, который со всех ног бежал по этому проходу. Нельзя было терять ни минуты. Алиса понеслась за ним, как ветер, и услышала, как он, поворачивая за угол, пробормотал:
– Ах, мои ушки и усики! Как же я опаздываю!
Алиса была совсем близко от Кролика, когда он повернул за угол. Она бросилась следом, но Кролик вдруг исчез. А Алиса очутилась в длинном зале с низким потолком, с которого свешивались лампы, освещавшие помещение.
Совсем недавно мне позвонили из Русской службы BBC, чтобы взять небольшое интервью о Льюисе Кэрролле. А я-то и запамятовал, что этим летом британская (и особенно Оксфордская) общественность празднует круглую дату.
150 лет назад 4 июля 1862 года состоялась та самая лодочная прогулка, во время которой Кэрролл (тогда ещё Чарлз Лютвидж Доджсон) по требованию 10-летней Алисы Лидделл стал сочинять свою знаменитую сказку о Стране Чудес.
Казалось бы, полтораста лет прошло, а литераторы до сих пор решают – что же такое написал Кэрролл? Какой смысл вкладывал в свои сказки? И, наконец, самый «главный» вопрос, по непонятным причинам волнующий общественность – был ли «друг детей»… педофилом?
Герой сказки Кэрролла – Червонный Король – однажды сказал: «Чем меньше смысла, тем лучше. Нам, значит, не придется его искать». К сожалению, к мудрому совету Короля очень мало кто прислушался. Не успели сказки Кэрролла привлечь внимание взрослой части населения, как им тотчас устроили «рентген и промывание желудка вместе с уринотерапией». Сначала «Алису» присвоили себе занудные викторианские ученые мужи.
Г.К. Честертон «Льюис Кэрролл»:
«Любой образованный англичанин, в особенности англичанин, имеющий (что гораздо хуже) отношение к системе образования, торжественно заявит вам, что «Алиса в Стране чудес» – это классика. И, к нашему ужасу, это действительно так. Тот веселый задор, который во время каникул завладел душой математика, окруженного детьми, превратился в нечто застывшее и обязательное, словно домашнее задание на дето. …«Алиса» – классика; а это значит, что ее превозносят люди, которые и не думали ее читать. …Мне горько об этом говорить, но мыльный пузырь, выпущенный из соломинки поэзии в небо бедным Доджсоном в минуту просветленного безумия, стараниями педагогов лишился легкости, сохранив лишь полезные мыльные свойства».
Лингвисты увидели в кэрролловских каламбурах и парадоксах зачатки будущей семиотики и семантики. А физики XX века всерьез размышляли над вопросом «Можно ли пить зазеркальное молоко?». Английские богословы увидели в «Алисе» зашифрованные религиозные баталии (банка с апельсиновым соком, видите ли, символизирует ОРАНЖистов, а Бармаглот «может только выражать отношение британцев к папству»), а историки, соответственно, – исторические (младенец Герцогини, превратившийся в поросенка – это Ричард III Глостер, который имел на гербе кабана, а перекрашивание роз в саду – отзвуки войны Алой и Белой Розы).
А потом за дело взялись фрейдисты…
Тут уж несчастному математику досталось за все: и за любовь к детям, и за холостяцкую жизнь, и за буйную фантазию, и за «греховные ночные мысли», от которых он отвлекался сочинением головоломок. Вместо галантного щепетильного викторианского преподавателя перед нами предстал коварный потаенный педофил, отягощенный эдиповым комплексом, «заторможенностью развития», «бегством в детство» и еще кучей психических расстройств. Тут еще подсуетился и Набоков, в безуспешных попытках стяжать американскую славу, настрочивший свою «Лолиту», где любитель «нимфеток» Гумберт отзывается о Кэрролле как о своем «счастливом собрате».
Отныне дружба взрослого мужчины с маленькими девочками оценивалась только с позиций набоковского героя.
«Кэрролла обуревают темные страсти, которым он не может дать выхода в реальности, и именно это приводит к созданию столь странных сказок», считает американская писательница-феминистка Кэти Ройфи. Пол Шилдер в своих «Психоаналитических заметках об Алисе в стране чудес и Льюисе Кэрролле» сразу берет быка за… фаллос. Он считает, что именно… Алиса была символическим «мужским достоинством» оксфордского математика! Другой психоаналитик – Тони Голдсмит – считает стремление Алисы проникнуть в самую маленькую дверцу прямым указанием на тягу писателей к маленьким девочкам.
« — Знаешь, милочка, мне надо достать карандаш потоньше. Этот вырывается у меня из пальцев — пишет всякую чепуху, какой у меня и в мыслях не было…», Юрий Ващенко, иллюстрация из книги
«Он любил девочек. Он раздавал им в письмах тысячи поцелуев. Он фотографировал детишек обнаженными», радостно хихикали психоаналитики. Да, любил. Да, раздавал. Да, фотографировал. Так что же теперь, обвинять в педофилии Сухомлинского, а в зоофилии – Джеральда Даррелла? Раздача поцелуев – вполне традиционная любезность (вы разве не целуете своих маленьких племянниц?), а раздача тысячи поцелуев – невинная шутка. Что до детских фото-«ню», так делались они исключительно с разрешения родителей и все негативы Доджсон либо этим родителям отдал, либо уничтожил. Дело в том, что в викторианскую эпоху дитя считалось невинным ангельским существом, и фото обнаженных детей были весьма распространены и не несли на себе отпечатка извращенности.
«- Разве это чепуха? — сказала Королева и затрясла головой. — Слыхала я такую чепуху, рядом с которой эта разумна, как толковый словарь!» , кадр из советского м/ф «Алиса в Зазеркалье», 1982 г.
Итак, где же презумпция невиновности?
Почему мне ПРИХОДИТСЯ писать о том, что Доджсон не оставил ни ОДНОГО фактического подтверждения для этих скользких подозрений? В какой бы ужас он пришёл, если бы узнал, как будут трактовать его любовь к детям! В своем дневнике Доджсон описал случай, когда он поцеловал девочку, но узнав, что ей целых 17 лет (в викторианской Англии девочки до 15 лет еще считались детьми), испугался, и со свойственной ему наивностью тотчас послал матери шутливое письмо, уверив, что подобный «казус» больше не повторится. Мать (подобно современным психоаналитикам) шутки не оценила.
«Интересно, кого они сейчас вызовут, — подумала Алиса. — Пока что улик у них нет никаких…». Представьте себе ее удивление, когда Белый Кролик пронзительно закричал своим тоненьким голоском: «Алиса!», Виктор Чижиков, журнал «Пионер»
Думаю, что наиболее близким к истине было утверждение М. Гарднера о том, что именно невинность и чистота подобной дружбы позволяла Доджсону чувствовать себя в компании детей свободно и раскованно. Гарднер писал в «Аннотированной Алисе»: «Кэрролла же потому и тянуло к девочкам, что в сексуальном отношении он чувствовал себя с ними в полной безопасности. От других писателей, в чьей жизни не было места сексу (Торо, Генри Джеймс), и от писателей, которых волновали девочки (По, Эрнест Даусон), Кэрролла отличает именно это странное сочетание полнейшей невинности и страстности. Сочетание уникальное в истории литературы».
«- Кому вы страшны? — сказала Алиса. — Вы ведь всего-навсего колода карт!», Peter Newell
Лучшим доказательством этого служит и то, что в преклонном возрасте Доджсон не чурался приглашать к себе в гости девушек, давно вышедших из возраста «нимфеток». В замечательной статье А. Борисенко и Н. Демуровой «Льюис Кэрролл: мифы и метаморфозы» («Иностранная литература» №7, 2003г.) проводится мысль, что именно ханжеская викторианская мораль попыталась скрыть от общественности столь «неподобающие» для холостяка встречи со зрелыми дамами (такие же дружеские и невинные) и чрезмерно преувеличила роль Кэрролла как «друга исключительно детей». Впоследствии это желание не бросать «тень» на образ национальной знаменитости сослужило писателю плохую службу.
Сам Доджсон был выше таких подозрений, поэтому никогда не скрывал своей дружбы, как с девочками, так и с женщинами. «Ты не должна пугаться, когда обо мне говорят дурно, – писал он младшей сестре, до которой дошла какая-то сплетня о его взаимоотношениях с женщиной (не девочкой!), – если о человеке говорят вообще, то кто-нибудь непременно скажет о нем дурно».
То, что в англоязычных странах Кэрролл – самый цитируемый автор, после Библии и Шекспира, не удивляет. А что может быть универсальнее и вариативнее для цитирования, чем забавные, ничего не значащие произведения нонсенса.
Но я не устану повторять, что прежде, чем лезть в ткань книги со скальпелем и пытаться ее анализировать (т.е. раскладывать на составляющие), необходимо сначала испытать удовольствие от НЕПОСРЕДСТВЕННОГО и ЦЕЛЬНОГО знакомства с произведением. Текст не должен рассматриваться ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО как препарируемый объект для своих личных нужд.
Последняя сказка Кэрролла «Сильви и Бруно» была построена на идее о трех физических состояниях человеческого сознания: первое – когда присутствие фей не осознается, второе – когда, осознавая реальность, человек одновременно ощущает и присутствие фей (состояние «жути») и третье – когда человек, не осознавая реальности, полностью находится в Волшебной стране. Так вот, лучше всего находиться целиком либо в первом, либо в третьем состоянии, а «жуть» пусть остается уделом психоаналитиков.
Сказки Кэрролла, прежде всего, – искрящаяся игра фантазии, их чтение подразумевает радость от самого факта игры. «На самом деле они не учат ничему», говорил он. Поэтому РАССЛАБЬТЕСЬ и – НА ПЕРЕМЕНУ!
Структурное изучение литературного произведения может основываться и на других критериях: международный указатель сказочных сюжетов финского ученого Анти Арне построен на сюжетах; В. Я. Пропп выделил в народной сказке последовательность мелких единиц, постоянных для всех сказок и названных им функциями. Однако и Аарне, и Пропп, и многие другие исследователи занимались народной сказкой. Именно в этой области достигнуты наибольшие результаты, поскольку в народной сказке яснее всего прослеживаются повторяющиеся, общие для разных сказок элементы.
Литературная сказка значительно отличается от народной, постоянные элементы структуры выделить здесь сложнее, хотя такие попытки также предпринимались. Вероятно, для литературной сказки мотив является той единицей, на которой корректнее всего строить исследование.
О мотивах в детской литературе пишут американские литературоведы Уильям Андерсон и Патрик Грофф. В их трактовке мотивы - это повторяющиеся образы, персонажи, темы, ситуации и структуры. Схожее определение мотива предлагает шведский исследователь Гете Клингберг: «Мотив-это схема действия или ситуация, в отличие от материала, представляющего собой конкретное содержание литературного произведения». Таким образом, мотив есть некий инвариант, абстрактная литературная модель, которая в каждом конкретном произведении может облекаться в разную форму в зависимости от материала, тематики, цели автора и других условий.
Поскольку элементы реального есть в любом фантастическом произведении - вопрос лишь в том, как они сочетаются с элементами сказочного, мы будем называть литературной сказкой такое произведение, в котором изображены события, персонажи или ситуации, с помощью определенных приемов выходящие за пределы наблюдаемого мира в волшебный, сказочный мир.
Мир, как его называет Д. Толкин, знаменитый английский сказочник и филолог. Эти приемы и будут волшебными мотивами. В целом ряде работ по детской литературе перечисляются волшебные мотивы, их число и состав разнообразны, иногда они не называются мотивами, а представляются в виде типа книг, например, книги о живых куклах.
Но попытки классификации волшебных мотивов в литературной сказке еще ни разу не предпринимались. Критерием такой классификации может стать соотношение реального и сказочного в произведении. Переходя от более сказочного к менее сказочному, рассмотрим основные мотивы и их варианты. Каждая последующая группа мотивов представляет собой новую ступень, новую схему соотношения волшебного и не волшебного. При этом реалистическая повесть будет как бы пределом, к которому стремиться сказка, но никогда его не достигнет.
Противоположным полюсом является народная сказка и литературная сказка, написанная по канонам народной, с использованием ее традиционных персонажей, ситуаций и мотивов. Таковы сказки Пушкина, волшебные сказки Андерсена, некоторые сказки англичанки Элеонор Фарджон, шведки Эльсы Бесков. Нас же интересуют такие мотивы, которые отличаются от традиционных.
Цель данной работы – раскрытие своеобразия волшебных мотивов в литературной сказке Л. Кэрролла «Алиса в Стране Чудес».
В работе предлагается решить следующие задачи:
Дать общее понятие мотиву.
Классифицировать волшебные мотивы в сказке.
Определить роль и значение мотивов для композиционного построения сказки.
II. Волшебные мотивы.
1. НЕОБЫКНОВЕННАЯ СТРАНА.
В отличие от традиционного сказочного Тридесятого государства, где живут короли и принцессы, драконы и отважные юноши, в сказке появляется совершенно особенный мир: «. это было низкое, длинное подземелье; своды его слабо освещались рядами висячих ламп. Правда, по всей длине стен шли двери, но, к большому сожалению, все они оказались заперты. Алиса довольно скоро удостоверилась в этом, дважды обойдя все подземелье и по нескольку раз подергав каждую дверь. Она уныло расхаживала взад и вперед, пытаясь придумать, как ей отсюда выбраться. Алиса очень хотела выбраться из этого мрачного подземелья на волю».
В этом мире живут необыкновенные жители: Дронт, Додо, Чеширский Кот, да и кого там только не было. Мир этот замкнут, он никак не соотноситься с миром реальности. Исходя из сказанного, можно сделать вывод, что сказочная страна Подземелье- это страна говорящих животных: «-Ну, как успехи?- спросил Чеширский Кот, как только рот его достаточно проявился, чтобы говорить.
Никак не нравиться сказала Алиса. - Она так ужасно. ».
2. ГЕРОЙ ПОПАДАЕТ В НЕОБЫКНОВЕННУЮ СТРАНУ.
В необыкновенную страну - Подземелье попадает Алиса, живущая с мамой и папой в обыкновенном доме, обыкновенного города. Но нас интересует один волшебный мотив: Алиса попадает в нереальный мир. А в этой стране живут добрые и злые герои, звери разговаривают, и вообще случаются всякие чудеса.
Способ попадания в Сказочную Страну представляет собой немаловажный компонент основного мотива и насчитывает массу вариантов:
Случайное попадание в Сказочную Страну: Алиса провалилась в колодец и очутилась в Подземелье: « Нора сперва шла ровно, как тоннель, а потом сразу обрывалась так круто и неожиданно,что Алиса ахнуть не успела, как полетела - полетела вниз, в какой-то очень глубокий колодец». Как ей попасть в одну из дверей? Это ей удается при помощи бутылочки с лекарством, на которой написано: « ВЫПЕЙ МЕНЯ!. она сама не заметила, как пузырек опустел.
Ой, что же это со мной делается! - сказала Алиса. - Я, наверное, и правда складываюсь, как подзорная труба!
Спорить с этим было трудно: к этому времени в ней осталось всего лишь четверть метра»
Чтобы более подробно узнать, что происходит в Подземелье Алиса через дверь - символическую: кроличью нору решает попасть в Сказочную Страну: «А перед ней уже стоял хорошенький маленький домик, на двери которого красовалась начищенная до блеска медная табличка с выгравированным именем владельца
Б. КРОЛИК
Алиса вошла в дом, не постучав, и бегом пробежала наверх, в парадные комнаты».
В конце сказки оказывается, что чудесные приключения Алисе приснились:
Просыпайся, просыпайся, дорогая, - сказала сестра. - Что-то ты очень разоспалась!
Ой, а какой я забавный сон видела! - сказала Алиса.
И она принялась рассказывать сестре все, что сумела запомнить про свои странные приключения.
Сон для Льюиса Кэрролла оказывается очень удобным способом разрешить сложный и запутанный конфликт: в ответственный момент героиня просыпается.
3. ПРЕВРАЩЕНИЯ.
Мотив превращения один из самых древних в литературе, он широко распространен в мифологии и фольклоре. Нас будут интересовать такие превращения, которые происходят в Сказочной Стране, то есть в Подземелье. Мотив превращения можно рассматривать с нескольких сторон. Начнем с характера превращения. Самый распространенный тип изменение роста. Алиса, став крошечной, знакомится с миром насекомых, она становиться маленькой - премаленькой, выпив при этом уменьшительную жидкость, а потом снова становиться большой в самый неподходящий момент. Вторым важным фактором является причина превращения.
Третий фактор - источник или способ превращения.
Иногда превращение происходит по воле чародея, волшебника, ведьмы.
Но в сказке Льюиса Кэрролла «Алиса в Стране Чудес» превращения происходят по воле Алисы: «И тут Алиса с удивлением заметила, что камешки на полу все превратились в печенье, и ее осенила блестящая мысль. «Если я съем хоть одну штучку, - подумала она, - я, наверное, сразу или вырасту, или наоборот. Попробую!» Она сначала попробовала, а потом просто проглотила печеньице. И пришла в восторг особенно когда заметила, что сразу начала уменьшаться!»
4. ГЕРОЙ - НЕОБЫКНОВЕННОЕ СУЩЕСТВО.
Сказочную Страну могут населять самые разнообразные существа: и говорящие животные, и ведьмы, и новейшие, выдуманные автором создания. Но если же эти необыкновенные существа живут в реальной обстановке - это особый мотив. Он чрезвычайно распространен в современной детской литературе и имеет множество вариантов:
1. В книге Льюиса Кэрролла Животные живут в Подземелье и питаются как люди: пьют чай, едят печенье с вареньем, торты, мармелад « Возле дома под деревом был накрыт к чаю стол; Шляпа и Заяц пили чай, а между ними помещалась на стуле Садовая Соня – хорошенький маленький зверек вроде белочки».
Или: « - Не хочешь ли торта? - любезно предложил Заяц.
Какого торта? Что-то я его не вижу, - сказала Алиса».
Все персонажи разговаривают и дружат с людьми: Чеширский Кот поясняет Алисе, что здесь происходит, и вообще он ее лучший друг.
2. Живые карты: Пиковая и Червовая дамы, Короли, Вальты, придворные, дворники, садовники играют в крокет: « Действительно, площадка была вся в буграх и рытвинах, кочках и ямках, вместо шаров были живые ежи, вместо молотков - живые фламинго, а солдаты, встав на четвереньки и изогнувшись дугой, выполняли обязанности крокетных ворот», спорят: «Кажется, Палач утверждал, что нельзя отрубить голову, если не имеется тела. Король утверждал, что лишь бы была голова, а отрубить ее можно, и нечего болтать чепуху! А Королева утверждала, что если все не будет исполнено сию секунду и даже значительно раньше, она велит отрубить головы всем без исключения», заседают в суде: « Король и Королева уже сидели на троне, а кругом собралась огромная полпа: пичужки, зверюшки всех видов и пород, не говоря уже о картах всех мастей. Перед судейским троном стоял в цепях под охраной двух солдат - один справа, другой слева - Червонный Валет».
Маленькие человечки. Ими являются живые карты.
5. ГЕРОЙ НАДЕЛЕН НЕОБЫКНОВЕННЫМ СВОЙСТВОМ.
Еще меньшим выходом в сказочный мир является мотив героя, отличающегося от обычных людей только одним, пусть даже совершенно сверхъестественным качеством. Алиса чудесным образом прилетает из другого мира, она разговаривает с животными: с Чеширским Котом, мышью, Дрондом. Особо следует выделить способность разговаривать с животными.
Становясь крошечной, Алиса получает способность понимать язык животных, а снова превратившись в большую, теряет ее.
6. ВЫДУМАННЫЕ ДРУЗЬЯ.
Интересен мотив выдуманного друга. Этот друг - животное - существует только в воображении героини, но все же Алиса с ним разговаривает:
Ну, как успехи? - сказал Чеширский Кот.
По-моему, они вообще неправильно играют, - начала Алиса жалобным голосом.
Для Алисы кот реален и представляет собой элемент сказочного мира. Чеширский Кот является путеводителем Алисы в Стране Чудес, снабжает ее информацией об этой стране, знакомит ее с жителями, предостерегает об опасности, которые ждут героиню.
III. Заключение.
В каждой литературной сказке может быть использован один или несколько волшебных мотивов, а кроме того, как уже говорилось, волшебные мотивы сочетаются с другими мотивами.
Из всего сказанного следует, что волшебные мотивы играют важную роль в раскрытии особенного мира и необыкновенных жителей, населяющих сказочную страну.
В литературной сказке Льюиса Кэрролла «Алиса в Стране Чудес» было рассмотрено 6 волшебных мотивов:
Необыкновенная страна.
Герой попадает в необыкновенную страну.
Превращения.
Герой - необыкновенное существо.
Герой наделен необыкновенным свойством.
Выдуманные друзья.
Конечно, рассмотренные мотивы не претендуют на исчерпывающую полноту. И все же, как представляется, такая классификация дает достаточное представление о встречающихся в литературных сказках волшебных мотивах.
Сказки про Алису — одни из самых известных книг, написанных на английском языке: по цитируемости они уступают только Библии и пьесам Шекспира. Вре-мя идет, эпоха, описанная Кэрроллом, все глубже уходит в прошлое, но инте-рес к «Алисе» не уменьшается, а, напротив, растет. Что же такое «Алиса в Стране чудес»? Сказка для детей, сборник логических парадоксов для взрос-лых, алле-гория английской истории или богословских споров? Чем больше проходит вре-мени, тем большим количеством самых невероятных интерпре-таций обра-стают эти тексты.
Кто такой Льюис Кэрролл
Автопортрет Чарльза Доджсона. Около 1872 годаПисательская судьба Кэрролла — это история человека, попавшего в литерату-ру по случайности. Чарльз Доджсон (а именно так на самом деле звали автора «Алисы») рос среди многочисленных сестер и братьев: он был третьим из 11 де-тей. Младших надо было уметь занять, а у Чарльза был приро-жденный дар изобретать самые разнообразные игры. Сохранился сделан-ный им в 11-летнем возрасте кукольный театр, а в семейных бумагах можно найти рассказы, сказки и стихотворные пародии, сочиненные им в 12 и 13 лет. В юности Доджсон лю-бил изобретать слова и словесные игры — спустя годы он будет вести еже-недельную колонку, посвященную играм, в Vanity Fair. Слова galumph Согласно определению Оксфордского сло-варя английского языка, глагол to galumph ранее трактовался как «двигаться беспоря-дочными скач-ками», а в современном языке стал означать шумное и неуклюжее дви-жение. и chortle To chortle — «громко и радостно смеяться». , придуманные им для стихотворения «Бармаглот», вошли в словари английского языка.
Доджсон был личностью парадоксальной и загадочной. С одной стороны, за-стен-чивый, педантичный, страдающий заиканием преподаватель математики в оксфордском колледже Крайст-Чёрч и исследователь евклидовой геометрии и символической логики, чопорный джентльмен и священнослужитель Доджсон принял сан дьякона, но стать свя-щенником, как было положено членам кол-леджа, так и не решился. ; с другой — человек, водивший компанию со всеми знаменитыми писателями, поэтами и художниками своего времени, автор романтических стихов, люби-тель театра и общества — в том числе детского. Он умел рассказывать детям истории; его многочисленные child-friends Кэрролловское определение детей, с кото-рыми он дружил и переписывался. вспоминали, что он всегда готов был развернуть перед ними какой-нибудь сюжет, хранившийся в его па-мяти, снабдив его новыми деталями и изменив действие. То, что одна из этих исто-рий (сказка-импровизация, рассказанная 4 июля 1862 года), в отличие от мно-гих других, была записана, а потом отдана в печать, — удивительное стечение обстоятельств.
Как возникла сказка про Алису
Алиса Лидделл. Фотография Льюиса Кэрролла. Лето 1858 года National Media Museum
Алиса Лидделл. Фотография Льюиса Кэрролла. Май-июнь 1860 года The Morgan Library & Museum
Летом 1862 года Чарльз Доджсон рассказал дочерям ректора Лидделла Генри Лидделл известен не только как отец Алисы: вместе с Робертом Скоттом он со-ставил знаменитый словарь древнегрече-ского языка — так называемый «Лидделл — Скотт». Филологи-классики по всему миру пользуются им и сегодня. сказку-импровизацию. Девочки настойчиво просили ее записать. Зимой сле-дую-щего года Доджсон закончил рукопись под названием «Приключения Алисы под землей» и подарил ее одной из сестер Лидделл, Алисе. Среди других читате-лей «Приключений» были дети писателя Джорджа Макдональда, с кото-рым Додж-сон познакомился, когда лечился от заикания. Макдональд убедил его задуматься о публикации, Доджсон серьезно переработал текст, и вдекабре 1865 года Издательство датировало тираж 1866 годом. вышли «Приключения Алисы в Стране чудес», подписанные псев-до-нимом Льюис Кэрролл. «Алиса» неожиданно получила невероятный успех, и в 1867 году ее автор начал работу над продолжением. В декабре 1871 года вышла книга «Сквозь зеркало и что там увидела Алиса».
The British Library
Страница рукописной книги Льюиса Кэрролла «Приключения Алисы под землей». 1862–1864 годы The British Library
Страница рукописной книги Льюиса Кэрролла «Приключения Алисы под землей». 1862–1864 годы The British Library
Страница рукописной книги Льюиса Кэрролла «Приключения Алисы под землей». 1862–1864 годы The British Library
Страница рукописной книги Льюиса Кэрролла «Приключения Алисы под землей». 1862–1864 годы The British Library
Страница рукописной книги Льюиса Кэрролла «Приключения Алисы под землей». 1862–1864 годы The British Library
В 1928 году Алиса Харгривз, урожденная Лидделл, оказавшись после смерти мужа стесненной в средствах, выставила рукопись на аукционе Sotheby’s и продала ее за невероятные для того времени 15 400 фунтов. Через 20 лет ру-копись снова попала на аукцион, где уже за 100 тысяч долларов ее по инициа-ти-ве главы Библиотеки Конгресса США купила группа американских благотво-ри-те-лей, чтобы подарить Британскому музею — в знак благодарности британ-скому народу, который удерживал Гитлера, пока США готовились к войне. Позже рукопись была передана в Британскую библиотеку, на сайте которой ее теперь может полистать любой желающий.
Алиса Харгривз (Лидделл). Нью-Йорк, 1932 год
The Granger Collection / Libertad Digital
На сегодняшний день вышло более ста английских изданий «Алисы», она пере-ведена на 174 языка, на основе сказок созданы десятки экранизаций и тысячи театральных постановок.---
Что такое «Алиса в Стране чудес»
Иллюстрация Джона Тенниела к «Алисе в Стране чудес». Лондон, 1867 год Thomas Fisher Rare Book Library
Library of Congress
Льюис Кэрролл с семьей писателя Джорджа Макдональда. 1863 год George MacDonald Society
Иллюстрация Джона Тенниела к «Алисе в Стране чудес». Лондон, 1867 год Thomas Fisher Rare Book Library
Чтобы верно понимать «Алису в Стране чудес», важно иметь в виду, что эта книга появилась на свет случайно. Автор двигался туда, куда его вела фантазия, ничего не желая этим сказать читателю и не подразумевая никаких разгадок. Возможно, именно поэтому текст стал идеальным полем для поиска смыс-лов. Вот далеко не полный список истолкований книг об Алисе, предложенных читателями и исследователями.
История Англии
Младенец-герцог, превращающийся в поросенка, — это Ричард III, на гербе которого был изображен белый кабан, а требование Королевы перекрасить белые розы в красный цвет, конечно же, отсылка к противостоянию Алой и Белой розы — Ланкастеров и Йорков. По другой версии, в книге изображен двор королевы Виктории: по легенде, королева сама написала «Алису», а потом попросила неизвестного оксфордского профессора подписать сказки своим именем.
История Оксфордского движения Оксфордское движение — движение за при-ближение англиканского богослу-жения и дог-матики к католической традиции, раз-вивавшееся в Оксфорде в 1830-40-х годах.
Высокие и низкие двери, в которые пытается войти Алиса, меняющая рост, — это Высокая и Низкая церкви (тяготеющие, соот-ветственно, к католической и протестантской традиции) и колеблющийся между этими течениями верую-щий. Кошка Дина и скотчтерьер, упоминания которых так боится Мышь (про-стой прихожанин), — это католичество и пресвитерианство, Белая и Чер-ная королевы — кардиналы Ньюмен и Мэннинг, а Бармаглот — папство.
Шахматная задача
Чтобы ее решить, нужно использо-вать, в отличие от обычных задач, не только шахматную технику, но и «шахматную мораль», выводящую чита-теля на широ-кие морально-этические обобщения.
Энциклопедия психозов и сексуальности
В 1920-50-х годах стали особенно популярны психоаналитические толкования «Алисы», а дружбу Кэрролла с детьми стали пытаться представить как свиде-тельство его противоестественных наклонностей.
Энциклопедия употребления «веществ»
В 1960-х, на волне интереса к различным способам «расширения сознания», в сказках об Алисе, которая все время меняется, отпивая из склянок и откусы-вая от гриба, и ведет философские беседы с Гусеницей, курящей огромную трубку, стали видеть энциклопедию употребления «веществ». Манифест этой традиции — написанная в 1967 году песня «White Rabbit » группы Jefferson Airplane:
One pill makes you larger
And one pill makes you small
And the ones that mother gives you
Don’t do anything at all «Одна таблетка — и ты вырастаешь, // Другая — и ты уменьшаешься. // А от тех, что дает тебе мама, // Нет никакого толку».
.
Откуда что взялось
Кэрролловская фантазия удивительна тем, что в «Стране чудес» и «Зазеркалье» нет ничего выдуманного. Метод Кэрролла напоминает аппликацию: элементы реальной жизни причудливо перемешаны между собой, поэтому в героях сказ-ки ее первые слушатели легко угадывали себя, рассказчика, общих знакомых, привычные места и ситуации.
4 июля 1862 года
«Июльский полдень золотой» из стихотворного посвящения, предваряющего текст книги, — это вполне конкретная пятница, 4 июля 1862 года. По словам Уистена Хью Одена, день «столь же памятный в истории литературы, сколь в истории американского государства». Именно 4 июля Чарльз Доджсон, а так-же его друг, преподаватель Тринити-колледжа А позже — воспитатель принца Леопольда и каноник Вестминстерского аббатства. Робинсон Дакворт, и три доче--ри ректора — 13-летняя Лорина Шарлотта, 10-летняя Алиса Плезенс и Эдит Мэри восьми -- лет — отправились на лодочную прогулку по Айсису (так называется проте-каю-щая по Оксфорду Темза).
Страница из дневника Льюиса Кэрролла от 4 июля 1862 года (справа) с дополнением от 10 февра-ля 1863 года (слева)
«Аткинсон привел ко мне своих друзей, миссис и мисс Питерс. Я их фотографировал, а потом они посмотрели мой альбом и остались завтракать. Затем они отправились в музей, а мы с Даквортом, взяв с собой трех девочек Лидделл, отправились на прогулку вверх по реке в Годстоу; пили чай на берегу и вернулись в Крайст-Чёрч только в четверть девятого. Зашли ко мне, чтобы показать девочкам мое собрание фотографий, и доставили их домой около девяти часов» (пер. Нины Демуро-вой). Дополнение: «По этому случаю я рассказал им волшебную сказку „Приключения Алисы под зем-лей“, которую я принялся записывать для Алисы и которая теперь завершена (в том, что касается текста), хотя рисунки еще не готовы даже час-тично». The British Library
Строго говоря, это была уже вторая попытка отправиться на летнюю речную прогулку. Семнадцатого июня та же компания, а также две сестры и тетушка Доджсона сели в лодку, но вскоре пошел дождь, и гуляющим пришлось изме-нить свои планы Этот эпизод лег в основу глав «Море слез» и «Бег по кругу». . Но 4 июля погода была прекрасная, и компания устроила пикник в Годстоу, у развалин древнего аббатства. Именно там Доджсон расска-зал девочкам Лидделл первую версию сказки про Алису. Это был экспромт: на недоуменные вопросы друга о том, где он услышал эту сказку, автор отве-чал, что «сочиняет на ходу». Прогулки продолжались до середины августа, и девочки просили рассказывать дальше и дальше.
Алиса, Додо, Орленок Эд, Черная Королева и другие
Сестры Лидделл. Фотография Льюиса Кэрролла. Лето 1858 года
The Metropolitan Museum of Art
Прототипом главной героини была средняя сестра, Алиса, любимица Додж-сона. Лорина стала прототипом попугайчика Лори, а Эдит — Орленка Эда. Отсылка к сестрам Лидделл есть также в главе «Безумное чаепитие»: «кисель-ных барышень» из рассказа Сони зовут Элси, Лэси и Тилли. «Элси» — воспро-изведение инициалов Лорины Шарлотты (L. C., то есть Lorina Charlotte); «Тил-ли» — сокращение от Матильды, домашнего имени Эдит, а «Лэси» (Lacie) — анаграмма имени Алисы (Alice). Сам Доджсон — это Додо. Представляясь, он выговаривал свою фамилию с характерным заиканием: «До-до-доджсон». Дакворт был изображен в виде Селезня (Робин Гусь в переводе Нины Дему-ровой), а мисс Прикетт, гувернантка сестер Лидделл (они звали ее Колючкой — Pricks), стала прообразом Мыши и Черной Королевы.
Дверь, сад удивительной красоты и безумное чаепитие
Сад ректора. Фотография Льюиса Кэрролла. 1856–1857 годы Harry Ransom Center, The University of Texas at Austin
Калитка в саду ректора в наши дни Фотография Николая Эппле
«Кошачье дерево» в саду ректора в наши дни Фотография Николая Эппле
Вид на сад ректора из кабинета Доджсона в библиотеке в наши дни Фотография Николая Эппле
Колодец Фридесвиды в наши дни Фотография Николая Эппле
Заглядывая в дверцу, Алиса видит «сад удивительной красоты» — это дверь, ве-ду-щая из сада дома ректора в сад при соборе (детям было запрещено заходить в церковный сад, и они могли видеть его только через калитку). Здесь Доджсон и девочки играли в крокет, а на раскидистом дереве, растущем в саду, сидели кошки. Нынешние жильцы ректорского дома считают, что среди них был и Чеширский Кот.
Даже безумное чаепитие, для участников которого всегда шесть часов и время пить чай, имеет реальный прообраз: когда бы сестры Лидделл ни пришли к Додж-сону, у него всегда был готов для них чай. «Патоковый колодец» из сказ------ки, которую во время чаепития рассказывает Соня, превращается в «ки--сель», а живущие на дне сестрицы — в «кисельных барышень». Это це-леб-ный источник в местечке Бинзи, которое находилось по дороге из Оксфорда в Годстоу.
Первая версия «Алисы в Стране чудес» представляла собой именно собрание таких отсылок, тогда как нонсенсы и словесные игры всем известной «Алисы» появи-лись лишь при переработке сказки для публикации.
Шахматы, говорящие цветы и Зазеркалье
Иллюстрация Джона Тенниела к «Алисе в Зазеркалье». Чикаго, 1900 год
Library of Congress
В «Алисе в Зазеркалье» тоже содержится огромное количество отсылок к реаль---ным людям и ситуациям. Доджсон любил играть с сестрами Лидделл в шахматы — отсюда шахматная основа сказки. Снежинкой звали котенка Мэри Макдональд, дочери Джорджа Макдональда, а в образе белой пешки Доджсон вывел его старшую дочь Лили. Роза и фиалка из главы «Сад, где цветы гово-рили» — младшие сестры Лидделл Рода и Вайолет Violet (англ.) — фиалка. . Сам сад и последующий бег на месте были, очевидно, навеяны прогулкой автора с Алисой и мисс При-кетт 4 апреля 1863 года. Кэрролл приехал навестить детей, гостивших у бабуш-ки с дедушкой в Чарлтон-Кингс (в их доме находилось то самое зеркало, через которое проходит Алиса). Эпизод с путешествием на поезде (глава «Зазеркаль-ные насекомые») — отзвук путешествия обратно в Оксфорд 16 апреля 1863 го-да. Возможно, именно во время этой поездки Доджсон придумал топогра-фию Зазеркалья: железнодорожная линия между Глостером и Дидкотом пере-секает шесть ручьев — это очень похоже на шесть ручейков-горизонталей, которые в «Зазеркалье» преодолевает Алиса-пешка, чтобы стать королевой.
Из чего состоит книга
Слова, пословицы, народные стихи и песни
Иллюстрация Джона Тенниела к «Алисе в Стране чудес». Лондон, 1867 год
Thomas Fisher Rare Book Library
Элементы реальности, из которых сконструирован ирреальный мир Страны чудес и Зазеркалья, не ограничиваются людьми, местами и ситуациями. В го-раз-до большей степени этот мир создан из элементов языка. Впрочем, эти пла-сты тесно переплетаются. Например, на роль прототипа Шляпника В переводе Демуровой — Болванщик. претен-дуют как минимум два реальных человека: оксфордский изобретатель и ком-мерсант Теофил Картер Считается, что Джон Тенниел, иллюстриро-вавший «Алису», специально приезжал в Оксфорд, чтобы делать с него наброски. и Роджер Крэб, шляпник, живший в XVII веке. Но в пер-вую очередь своим происхождением этот персонаж обязан языку. Шляпник — это визуализация английской пословицы «Mad as a hatter» — «Бе-зу-мен как шляпник». В Англии XIX века при производстве фетра, из которого делали шляпы, использовалась ртуть. Шляпники вдыхали ее пары, а симпто-мами ртутного отравления являются спутанная речь, потеря памяти, тики и искажение зрения.
Персонаж, созданный из языкового образа, — очень характерный прием для Кэрролла. Мартовский Заяц — тоже из поговорки: «Mad as a March hare» в переводе означает «Безумен как мартовский заяц»: в Англии считается, что зайцы в период размножения, то есть с февраля по сентябрь, сходят с ума.
Чеширский Кот появился из выражения «To grin like a Cheshire cat» «Ухмыляться как Чеширский Кот». . Проис-хождение этой фразы не вполне очевидно. Возможно, оно возникло потому, что в графстве Чешир было много молочных ферм и коты чувствовали себя там особенно вольготно, или потому, что на этих фермах изготавливали сыр в форме котов с улыбающимися мордами (причем есть их полагалось с хвоста, так что последнее, что от них оставалось, — это морда без туловища). Или потому, что местный художник рисовал над входами в пабы львов с рази-нутой пастью, но получались у него улыбающиеся коты. Реплика Алисы «Ко-там на ко-ролей смотреть не возбраняется» в ответ на недовольство Короля при-стальным взглядом Чеширского Кота тоже отсылка к старой пословице «A cat may look at a king», означающей, что даже у стоящих в самом низу иерархиче-ской лестницы есть права.
Иллюстрация Джона Тенниела к «Алисе в Стране чудес». Лондон, 1867 год
Thomas Fisher Rare Book Library
Но лучше всего этот прием виден на примере Черепахи Квази, с которой Алиса встречается в девятой главе. В оригинале ее зовут Mock Turtle. И на недоумен-ный вопрос Алисы, что же она такое, Королева сообщает ей: «It’s the thing Mock Turtle Soup is made from» — то есть то, из чего делают «как бы черепаший суп». Mock turtle soup — имитация традиционного деликатесного супа из зеленой черепахи, готовившаяся из телятины Именно поэтому на иллюстрации Тенниела Mock Turtle — это существо с головой телен-ка, задними копытами и телячьим хвостом. . Такое создание персонажей из игры слов очень типично для Кэрролла В первоначальной редакции перевода Нины Демуровой Mock Turtle называется Под-Котиком, то есть существом, из шкуры кото-рого изготавливаются шубы «под котика». .
Язык у Кэрролла управляет и развитием сюжета. Так, Бубновый Валет похи-щает крендели, за что его судят в 11-й и 12-й главах «Страны чудес». Это «дра-ма-тизация» английской народной песенки «The Queen of Hearts, she made some tarts…» («Король Червей, пожелав кренделей…»). Из народных песен выросли также эпизоды о Шалтае-Болтае, Льве и Единороге.
Теннисон, Шекспир и английская народная поэзия
Иллюстрация Джона Тенниела к «Алисе в Стране чудес». Лондон, 1867 год
Thomas Fisher Rare Book Library
В книгах Кэрролла можно найти множество отсылок к литературным произ-ве-де-ниям. Самое очевидное — это откровенные пародии, прежде всего пере-ина-ченные известные стихотворения, главным образом нравоучительные («Папа Вильям», «Малютка крокодил», «Еда вечерняя» и так далее). Пародии не огра-ничиваются стихами: Кэрролл иронически обыгрывает пассажи из учеб-ников (в главе «Бег по кругу») и даже стихи поэтов, к которым отно-сился с большим уважением (эпизод в начале главы «Сад, где цветы говорили» обыгрывает стро-ки из поэмы Теннисона «Мод»). Сказки об Алисе настолько наполнены литера-турными реминисценциями, цитатами и полуцитатами, что одно их перечис-ле-ние составляет увесистые тома. Среди цитируемых Кэррол-лом авторов — Вергилий, Данте, Мильтон, Грей, Кольридж, Скотт, Китс, Дик-кенс, Макдональд и многие другие. Особенно часто в «Алисе» цитируется Шекспир: так, реплика «Голову ему (ей) долой», которую постоянно повторяет Королева, — прямая цитата из «Ричарда III».
Как логика и математика повлияли на «Алису»
Иллюстрация Джона Тенниела к «Алисе в Стране чудес». Лондон, 1867 год
Thomas Fisher Rare Book Library
Специальностью Чарльза Доджсона были евклидова геометрия, математиче-ский анализ и математическая логика. Кроме того, он увлекался фотографией, изобретением логических и математических игр и головоломок. Этот логик и математик становится одним из создателей литературы нонсенса, в которой абсурд представляет собой строгую систему.
Пример нонсенса — часы Шляпника, которые показывают не час, а число. Алисе это кажется странным — ведь в часах, не показывающих время, нет смысла. Но в них нет смысла в ее системе координат, тогда как в мире Шляп-ни-ка, в котором всегда шесть часов и время пить чай, смысл часов именно в указании дня. Внутри каждого из миров логика не нарушена — она сбивается при их встрече. Точно так же идея смазывать часы сливочным маслом — не бред, а понятный сбой логики: и механизм, и хлеб полагается чем-то сма-зывать, главное — не перепутать, чем именно.
Инверсия — еще одна черта писательского метода Кэрролла. В изобретенном им графическом методе умножения множитель записывался задом наперед и над множимым. По воспоминаниям Доджсона, задом наперед была сочинена «Охота на Снарка»: сначала последняя строчка, потом последняя строфа, а по-том все остальное. Изобретенная им игра «Дуплеты» состояла в перестановке местами букв в слове. Его псевдоним Lewis Carroll — тоже инверсия: сначала он перевел свое полное имя — Чарльз Латвидж — на латынь, получилось Carolus Ludovicus. А потом обратно на английский — имена при этом поменя-лись местами.
Иллюстрация Джона Тенниела к «Алисе в Зазеркалье». Чикаго, 1900 год
Library of Congress
Инверсия в «Алисе» встречается на самых разных уровнях — от сюжетного (на суде над Валетом Королева требует сначала вынести приговор, а потом установить виновность подсудимого) до структурного (встречая Алису, Едино-рог говорит, что всегда считал детей сказочными существами). Принцип зер-кального отражения, которому подчинена логика существования Зазеркалья, — тоже разновидность инверсии (и «отраженное» расположение фигур на шах-мат-ной доске делает шахматную игру идеальным продолжением темы игры карточной из первой книги). Чтобы утолить жажду, здесь нужно отведать сухого печенья; чтобы стоять на месте, нужно бежать; из пальца сначала идет кровь, а уже потом его колют булавкой.
Кто создал первые иллюстрации к «Алисе»
Сэр Джон Тенниел. 1860-е годы
National Portrait Gallery
Одна из важнейших составляющих сказок об Алисе — иллюстрации, с которы-ми ее увидели первые читатели и которых нет в большинстве переизданий. Речь об иллюстрациях Джона Тенниела (1820-1914), которые важны не меньше реальных прообразов героев и ситуаций, описанных в книге.
Сначала Кэрролл собирался опубликовать книгу с собственными иллюстра-ция-ми и даже перенес некоторые из рисунков на самшитовые дощечки, испо-льзо-вав-шиеся типографами для изготовления гравюр. Но друзья из круга прерафа-эли-тов убедили его пригласить профессионального иллюстратора. Кэрролл остановил свой выбор на самом известном и востребованном: Тен-ниел тогда был главным иллюстратором влиятельного сатирического журнала «Панч» и одним из самых занятых художников.
Работа над иллюстрациями под дотошным и часто навязчивым контролем Кэрролла (70 % иллюстраций отталкиваются от авторских рисунков) надолго затормозила выпуск книги. Тенниел был недоволен качеством- тиража, поэтому Кэрролл потребовал у издателей изъять его из продажи Интересно, что сейчас именно он дороже всего ценится у коллекционеров. и напечатать новый. И все же, готовясь к публикации «Алисы в Зазеркалье», Кэрролл вновь пригла-сил Тенниела. Сначала тот наотрез отказался (работа с Кэрроллом требовала слишком много сил и времени), но автор был настойчив и в конце концов уговорил художника взяться за работу.
Иллюстрация Джона Тенниела к «Алисе в Зазеркалье». Чикаго, 1900 год
Library of Congress
Иллюстрации Тенниела — не дополнение к тексту, но его полноправный парт-нер, и именно поэтому Кэрролл так требовательно к ним относился. Даже на уров-не сюжета многое можно понять только благодаря иллюстрациям — например, что Королевский Гонец из пятой и седьмой глав «Зазеркалья» — это Шляп-ник из «Страны чудес». Некоторые оксфордские реалии стали связыва-ть-ся с «Алисой» из-за того, что послужили прообразами не для Кэрролла, а для Тен--ниела: например, на рисунке из главы «Вода и вязание» изображен «ове-чий» магазин на Сент-Олдейтc, 83. Сегодня это магазин сувениров, посвя-щен--ный книгам Льюиса Кэрролла.
Иллюстрация Джона Тенниела к «Алисе в Зазеркалье». Чикаго, 1900 год
Library of Congress
Где мораль
Одна из причин успеха «Алисы» — отсутствие привычной для детских книжек того времени нравоучительности. Назидательные детские истории были мейн-стримом тогдашней детской литературы (их публиковали в огромных количе-ствах в изданиях вроде «Журнал тетушки Джуди»). Сказки про Алису выбива-ются из этого ряда: их героиня ведет себя естественно, как живой ребенок, а не образец добродетели. Она путается в датах и словах, плохо помнит хресто-матийные стихи и исторические примеры. Да и сам пародийный подход Кэр-ролла, делающий хрестоматийные стихотворения предметом легкомысленной игры, не слишком способствует морализаторству. Более того, морализаторство и назидательность в «Алисе» — прямой объект насмешек: достаточно вспом-нить абсурдные замечания Герцогини («А мораль отсюда такова…») и крово-жад-ность Черной Королевы, образ которой сам Кэрролл называл «квинтэссен-цией всех гувернанток». Успех «Алисы» показал, что именно такой детской литературы больше всего не хватало как детям, так и взрослым.
Иллюстрация Джона Тенниела к «Алисе в Стране чудес». Лондон, 1867 год
Thomas Fisher Rare Book Library
Дальнейшая литературная судьба Кэрролла подтвердила уникальность «Али-сы» как результата невероятного стечения обстоятельств. Мало кто знает, что, помимо «Алисы в Стране чудес», он написал «Сильвию и Бруно» — назидате-льный роман о волшебной стране, сознательно (но совершенно безрезультатно) разрабатывающий темы, присутствующие в «Алисе». В общей сложности Кэр-ролл работал над этим романом 20 лет и считал его делом своей жизни.
Как переводить «Алису»
Главный герой «Приключений Алисы в Стране чудес» и «Алисы в Зазерка-лье» — язык, что делает перевод этих книг невероятно сложным, а подчас невозможным. Вот только один из многочисленных примеров непереводимос-ти «Алисы»: варенье, которое по «твердому правилу» Королевы горничная получает только «на завтра», в русском переводе не более чем очередной слу-чай странной зазеркальной логики «Тебя я взяла бы [в горничные] с удоволь-ствием, — откликнулась Королева. — Два
пен-са в неделю и варенье на завтра!
Алиса рассмеялась.
— Нет, я в горничные не пойду, — сказала она. — К тому же варенье я не люблю!
— Варенье отличное, — настаивала Коро-лева.
— Спасибо, но сегодня мне, право, не хо-чется!
— Сегодня ты бы его все равно не получи-ла, даже если б очень захотела, — ответила Коро-лева. — Правило у меня твер-дое: ва-ренье на завтра! И только на завтра!
— Но ведь завтра когда-нибудь будет сегодня!
— Нет, никогда! Завтра никогда не бывает сегодня! Разве можно проснуться поутру и сказать: „Ну, вот, сейчас, наконец, завтра?“» (пер. Нины Демуровой).
. Но в оригинале фраза «The rule is, jam to-morrow and jam yesterday — but never jam to-day» не просто странная. Как обыч-но это бывает у Кэрролла, у этой странности есть система, которая строится из элементов реальности. Слово jam, по-английски означающее «варенье», в латыни используется для передачи значения «сейчас», «теперь», но только в прошлом и будущем временах. В настоящем же времени для этого использу-ется слово nunc. Вложенная Кэрроллом в уста Королевы фраза -использова-лась на уроках латыни в качестве мнемонического правила. Таким образом, «варе-нье на завтра» — не только зазеркальная странность, но и изящная языко-вая игра и еще один пример обыгрывания Кэрроллом школьной рутины.-
«Алису в Стране чудес» невозможно перевести, но можно пересоздать на мате-риале другого языка. Именно такие переводы Кэрролла оказываются удачны-ми. Так произошло с русским переводом, сделанным Ниной Михайловной Демуровой. Подготовленное Демуровой издание «Алисы» в серии «Литератур-ные памятники» (1979) — образец книгоиздания, соединяющий талант и глубо-чайшую компетентность редактора-переводчика с лучшими традициями совет-ской академической науки. Помимо перевода, издание включает класси-ческий комментарий Мартина Гарднера из его «Аннотированной Алисы» (в свою очередь, откомментированный для русского читателя), статьи о Кэр-ролле Гилберта Честертона, Вирджинии Вулф, Уолтера де ла Мара и другие материалы — и, конечно, воспроизводит иллюстрации Тенниела.
Льюис Кэрролл. «Алиса в Стране чудес. Алиса в Зазеркалье». Москва, 1978 год
litpamyatniki.ru
Демурова не просто перевела Алису, а совершила чудо, сделав эту книгу до-стоя-нием русскоязычной культуры. Свидетельств тому довольно много; одно из самых красноречивых — сделанный Олегом Герасимовым на основе этого перевода музыкальный спектакль , который вышел на пластинках студии «Ме-ло-дия» в 1976 году. Песни к спектаклю написал Владимир Высоцкий — и вы-ход пластинок стал первой его официальной публикацией в СССР в качестве поэта и композитора. Спектакль оказался настолько живым, что слушатели находили в нем политические подтексты («Много неясного в странной стране», «Нет-нет, у народа не трудная роль: // Упасть на колени — какая проблема?»), а худ-совет даже пытался запретить выход пластинок. Но пластинки все же вышли и пере-издавались вплоть до 1990-х годов миллионными тиражами.
Конверт грампластинки «Алиса в Стране чудес». Фирма звукозаписи «Мелодия», 1976 год
izbrannoe.com
Алиса, сказку детских дней
Храни до седины…
(Л. Кэрролл, перевод Н. М. Демуровой)
Маленькую девочку, внимательно читавшую книжку в голубом переплете, звали совсем не Алиса. Ее звали Тилли Квин, и она не напоминала милую маленькую подругу мистера Кэрролла ни на йоту. Хотя, возможно, одно сходство все же было; впрочем, это сходство свойственно почти всем детям. Красочное, прекрасное воображение отвергается людьми значительно позже. Тилли не только не думала, что однажды лишится его, но и вообще не задумывалась, откуда оно и зачем.
Именно этим прекрасно сознание ребенка - дети задумываются над тем, что другим кажется не достойным внимания или просто само собой разумеющимся, и совершенно не размышляют над многими вещами, которые заставляют серьезных взрослых людей поломать головы. Так и Тилли часами думала, любят ли рифмующиеся слова, чтобы их рифмовали, и в каких они между собой отношениях, но не заботилась ни разу о том, почему соседка мисс Бут носит штаны и коротко стрижет волосы. Напротив, каждый раз, когда мама пыталась расчесать Тилли после того, как девочка от души повалялась на ковре, маленькая мисс Квин досадливо думала: «Вот вырасту и тоже буду коротко стричь волосы, как мисс Бут. Тогда-то не будет так больно их расчесывать!».
Впрочем, должна признаться, я слукавила кое-где. Некоторые… действительно звали ее Алисой! Только не мама и не папа звали ее так, не мисс Бут и не люди на улицах, а существа, с которыми она виделась, когда размышления о словах, нотах, числах, феях и том, какие славные, очаровательные булавки использует для шитья ее мама, наскучивали ей. В такие моменты порой мистер и миссис Квин искали малышку по всему дому: по шкафам, за диваном и под кроватью, но не находили ее. И то неудивительно, ведь тогда маленькая Тилли Квин была совсем не дома и даже не в парке неподалеку, а в самой настоящей Стране Чудес.
Она всегда приходила через Кроличью Нору, вежливо здоровалась с Мышью, забегала к Кролику, зная, что он, конечно, как всегда, что-нибудь в спешке забыл дома (конечно, всегда надо было смотреть под ноги, ведь Синяя Гусеница все еще была трехдюймового роста), коротко, но учтиво беседовала с Герцогиней, не забывая уворачиваться от летающей посуды, пила чай с Шляпником, Зайцем и Соней, иногда даже успевала забежать поболтать с Черепахой и Грифоном перед крокетом с Королевой. Затем Чеширский Кот, немного грустно улыбаясь, напоминал, что ее уже ждут к ужину, и Тилли уходила. Уходила, правда, лишь для того, чтобы ночью вернуться, но уже в Зазеркалье, немного отчаяться с Белой Королевой (правда, малышке давали только молоко и совершенно никакого чая), утолить жажду сухариком, поздороваться с каждой фигурой на каждой клетке, разрезать пирог, послушать новенький стих Тру и Тра Ляля и затем говорить с Белым Рыцарем, пока не заснет, опершись на его снятый шлем. Поутру же Тилли просыпалась в собственной постели, и единственным доказательством того, что это все был не сон, являлись маленькие карманные часы с гравировкой «Белый Кролик, Страна Чудес», и, чуть ниже, «Мэри-Энн за хорошую службу», и, еще ниже, «Просто представь».
Без сомнения, это были часы Белого Кролика.
Это был не совсем сон, а воспоминание. Она была совсем маленькой, веселилась в компании старых друзей. Хорошее было время, не так ли, Тилли?
- Тилли!
«Время ужина, Алиса. Давай, тебя все ждут! Ты еще вернешься сюда завтра, дружок. Не упрямься».
- Тилли Квин!
«Взрослые девушки не должны гулять по всяким там Странам Чудес. Я уже выросла из этого».
- Тилли Квин, вставай немедленно!
Столь приятный ностальгирующему сердцу сон исчез, как Чеширский Кот, оставив долгой улыбкой ощущение неги и безопасности.
- Тилли!
Упс, кажется, это твой коллега, Тилли.
- Извини, Кевин. Я… я задремала, - смущенно зевнув, пробубнила девушка.
- Я заметил. - Кевин поджал губы и поправил очки, усиленно буравя взглядом фикус. Кажется, его не поливали около недели. - Тебе нужно больше спать, Тилли.
- Возможно, я спала бы больше, не гори у меня все сроки.
- Было бы лучше спать дома, а не валиться от усталости на работе. Хотя бы для твоей репутации у… - Кевин трагически понизил голос, - босса.
Тилли не удержалась и хихикнула.
- Мне кажется, ты слишком драматизируешь. Я все сдала, он доволен, и Дэвидсон совсем не монстр. Он понимает, что я, образно выражаясь, жопу рвала, чтобы сделать проект в такие сроки. Разве я не заслужила отдых? - Девушка скорчила жалобную гримасу и рассмеялась.
- Заслужить-то заслужила, - согласился Кевин, добродушно растягивая губы в улыбке и сдувая отросшую челку, - но уже время закрытия здания.
Тилли скосила взгляд на часы и мысленно поаплодировала сама себе. Три часа сна на работе, Ти, новый рекорд.
- Черт. А как будто только закрыла глаза.
Кевин пожал худыми плечами и подал коллеге сумку.
- Подбросить тебя до дома?
Многие вещи поменялись с детства, но кое-что было неизменно - Тилли Квин все еще не любила расчесывать волосы. Лет в 16 она даже остригла их, но ей не пошло, так что снова пришлось отрастить. Только вот, от природы жесткие и немного вьющиеся, они требовали трехразового расчесывания и убийственной дозы бальзама или кондиционера.
«Если бы я работала так же усердно, как расчесываю волосы, возможно, я бы уже давно обогнала Кевина на карьерной лестнице», - шутила иногда Тилли. Впрочем, ей нравился Кевин. Он был приятным парнем. Именно «приятный», никак иначе Тилли его описать не могла. Отзывчивый, с мягким голосом, в кремовых свитерах, куртках и футболках и староватых, но опрятно выглядящих джинсах, темноволосый, в очках и с идеальным порядком и кроликом-антистресс на столе. По всеобщему мнению, Кевин напоминал плюшевого медведя. Некоторые девушки (и не только девушки) строили ему глазки, но, кажется, у него были прочные отношения с работой и альбомом для зарисовок. Тилли он нравился, но только как хороший человек и приятель.
- «Жопу рвала», да, Тилли Квин? Как некультурно, - неожиданно прозвучал бархатистый голос. Девушка вздрогнула и нервно начала озираться. Голос был смутно знаком, но Тилли не представляла откуда. - Уже забыла меня? Как грубо. Впрочем, ведь для этого ты уходила из Страны Чудес.
Девушка наконец вспомнила голос и без тени сомнения прошла в спальню, где висело большое овальное зеркало. Как она и ожидала, оттуда на нее смотрели два горящих зеленых глаза и широкая, острозубая улыбка.
- Давно не виделись, Алиса. Или мне все же лучше называть тебя Тилли Квин?
- Я уже не Алиса, Чешик. Ты это знаешь.
- Значит, Тилли. - Зеркало подернулось мелкой рябью, когда Кот выплыл из него, повиснув в воздухе.
- Ты изменился. - Девушка села на кровать, поджав одну ногу под себя и болтая другой. - Я не очень хорошо помню, прошло много лет, но ты, кажется, похудел. И вырос. И шерсть покороче стала. И… стой, это что, пальцы?
- Ты знаешь, Тилли Квин, мы все меняемся в зависимости от того, какими нас хочет видеть Алиса.
- У вас новая Алиса?
- Я слышу ревность и обиду в голосе? - мурлыкнул Чешир, переворачиваясь на спину и привычным движением (будто и не прошло больше десятка лет) скользнув на колени к Тилли. Как ни странно было делать это с человекоподобным гигантским сфинксом, она почесала кота за ухом. Тот довольно поджал длинные лапы, скаля острые клыки в улыбке, и продолжил: - Да, новая и совершенно отвратительная. Она превратила наш мир в помойку и кошмар.
- Мне казалось, коты любят помойки.
- А еще коты не улыбаются, - не оценил шутку Чешир. - Я Чеширский Кот, не обычный, дружок. Запомни это хорошенько.
Тилли виновато погладила Кота по короткой шерсти.
- И ты утверждаешь, что эта Алиса - сущий кошмар?
- Несомненно.
- И Страна Чудес и Зазеркалье теперь тоже сущий кошмар?
- Именно.
- И… ты, наверное, хочешь, чтобы я вернулась…
- О да.
- … и победила Алису…
- Ага.
- … и спасла Страну Чудес и Зазеркалье от нее?
- Мяу.
И Чешир улыбнулся так широко, что Тилли всерьез начала опасаться за целостность его мордочки.
А затем исчез.
- Но я не зря ушла из Страны Чудес. Я взрослая! Я должна жить в реальном мире! - Тилли вскочила и начала озираться. Чеширский Кот не появлялся. Кто бы знал, где он был в тот момент. - Чешик! Чешик, ты где? Я же… я даже не знаю, как туда попасть! Я отдала свои часы…
Голова Кота, явно довольного, возникла прямо перед лицом Тилли.
- Полагаю, это означает, что ты согласна нам помочь?
- У меня есть дела. Есть жизнь тут.
- Мы твои друзья, Тилли Квин. Разве ты не должна помогать друзьям? Сделай все так, как положено. Передай титул тому, кто его достоин. А потом займись своей жизнью.
- Как у тебя все легко, Чешик! - Тилли скрестила руки на груди и насупилась. Чешир лишь шире улыбнулся.
- А зачем усложнять?
- Логика Страны Чудес всегда была непогрешима.
Чешир возник полностью, перевернулся вверх ногами и махнул тощим хвостом, подергивая левым ухом. Повисев так, он медленно подплыл к книжной полке. Сняв одну книгу оттуда, он скрипуче рассмеялся.
- «Алиса в Стране Чудес», Льюис Кэрролл. - Кот положил книгу на место, а сам, оттолкнувшись лапами от стены, подлетел к Тилли. - Может, ты и пыталась вернуться в «реальный мир» и оставить позади Страну Чудес… но это не так-то просто, а?
Чеширский Кот подмигнул Тилли и свернулся, ловя лапами кончик хвоста. Подурачившись так пару секунд, он сказал, будто продолжил несказанную реплику:
- Просто пройди в зеркало.
И растаял, лишь на несколько секунд оставив в воздухе острозубую улыбку. Тилли смотрела сначала на нее, затем на то место, где она была, потом долго смотрела на зеркало и на сумку с работы. После она чертыхнулась, достала из сумки телефон и набрала номер.
«Черт возьми, Тилли, ночь на дворе! Если проспала весь день и больше не хочешь спать, это не повод…»
- Я завтра не приду, Кевин. Прикрой меня, ладно? Послезавтра, возможно, тоже, кстати. И, возможно, вообще на этой неделе.
- «Стой, почему тебе самой не…»
- Это личное. Очень срочно. Пожалуйста.
- «Л-ладно, но…»
- Спасибо, Кев. Ты мой рыцарь в сияющих доспехах.
- «Стой, Ти…»
Тилли сбросила вызов, поставила будильник и прыгнула в кровать. На спасение миров нужно идти в полной боевой готовности.
«Наверное, я схожу с ума, - думала Тилли Квин, теребя лямку небольшого рюкзачка с небогатым запасом провианта. - Впрочем, кто знает, была ли я когда-нибудь полностью в своем уме? Учитывая, что я полжизни провела в Стране Чудес, я, скорее, была в чужом уме…»
Подумав так, Тилли расстроилась еще больше.
«Ну вот, прекрасно, я уже снова мыслю по логике Страны Чудес».
Зеркало превосходно отражало девушку, но та знала, что, когда она войдет, второй Тилли Квин там не будет. В детстве это огорчало ее: всегда было так интересно, какой она была бы в Зазеркалье. Впрочем, со стороны Реального Мира зеркальная дверь выглядела как самое обычное зеркало и работала так же для всех, кроме Алисы. Кажется, Рыцарь говорил, что это происходит, потому что только Алиса знает, как работает зеркало, и только она может представить, что за ним скрывается.
Тилли улыбнулась. Воспоминания о Белом Рыцаре всегда заставляли улыбаться. Они были смутными, лучше всего девушке помнились большой, великоватый Рыцарю белый шлем и то, как бедный неуклюжий Рыцарь падал с коня, а потом неловко, но благодарно улыбался поднимавшей его Алисе. Медленно, из-за постоянных падений Рыцаря, они доходили до опушки, откуда были видны звездное небо и хихикающий Месяц, которого щекотали облака. Там можно было понаблюдать за тем, как ночной Мотылек тихо проплывал над Черным Замком, а издалека еще был слышен мерный храп близнецов Ляля. Алиса и Белый Рыцарь говорили всегда о всем на свете, и это был не разговор умудренного годами мужчины и маленькой глупой девочки, но разговор двух равных друзей, немного ироничный, немного серьезный, но всегда столь доброжелательный, что ни по кому Тилли так не скучала в своей серьезной взрослой жизни, как по Рыцарю.
Девушка вспомнила слова Кота и подумала, что стоит сделать это хотя бы ради Белого Рыцаря. Глубоко вдохнув, Тилли глупо выставила руки вперед и, зажмурившись, шагнула прямо в зеркало. А затем открыла глаза и выдохнула на другой стороне.
- Ну, здравствуй, Зазеркалье. Приятно вернуться назад.
Портретный снимок со стены согласно закивал. Затем неизвестная Тилли модель с фотографии жутковато улыбнулась и вскоре окончательно превратилась в Чеширского Кота.
- Приятно видеть тебя снова, Тилли Квин, - промурлыкал Кот. - Присаживайся, бери печенье. Не бойся, это не Страна Чудес - от них размер не поменяется. Наверное.
Кот указал на печенье, которое точно притащил с кухни Тилли. Девушка отказалась. Она пришла сюда не есть печенье.
- Если уж ты здесь, Чешик, лучше помоги мне. Что мне делать? Куда идти?
- Тебе нужно освободить и восстановить Зазеркалье, пройти через дверь в Черном Замке в Страну Чудес, освободить и восстановить Страну Чудес, найти нам новую Алису, купить хлеб, у тебя закончился, а еще нужно будет счета оплатить, отпраздновать день рождения… - Кот перечислял, выставив перед собой мохнатую руку с длинными острыми когтями. Пальцы на ней исчезали с каждой новой целью Тилли.
- А в ближайшее время? - нетерпеливо прервала девушка. Кот фыркнул, но продолжил улыбаться.
- Новая Алиса уничтожила Королев. От Королей толку немного, особенно для человека, не знающего правил. Теперь она является Черной Королевой, а ты, вероятно, будешь Белой. Опять же, она выбрала так только потому, что не знает правил.
- Белые ходят первыми. Я знаю немного, но это помню четко.
- Верно, Тилли Квин. Поэтому ты делаешь первый ход. Но три подзорные трубы следят за всем из Черного Замка. Я знаю пути, которые помогут избежать присмотра Новой Алисы. Ты пойдешь отсюда через фабричные кварталы к Белой станции Зазеркальной Железной Дороги (не забудь купить по дороге билет), потом доедешь до того, что когда-то было домами близнецов Ляля, и по диагонали дойдешь до галереи мадам Овцы. Она отведет тебя к Шалтаю-Болтаю. Он подскажет дорогу до Арены Рыцарей. Там Белый Рыцарь доведет тебя до Черного Замка. За ним новая Алиса не наблюдает: надеется на преданность и запуганность народа, видимо. Все крайне просто. Главное - помнить правила. И быть тем, кто ты есть, конечно. Найди платье Алисы, оно понадобится в Стране Чудес. - Кот уже было исчез, но тут его голова резко появилась вновь. - Ах, да, возьми Кочергу. Не задавай вопросов, ты знаешь, это бесполезно.
И он исчез снова. Тилли послушно взяла Кочергу, которая явно обиженно крякнула.
- Не надо мне тут! Это для общего блага, - строго сказала ей девушка. Кочерга, кажется, все поняла и замолчала.
Тилли бросила тоскливый взгляд на Зеркало, отделяющее ее от привычного нормального мира. Она давно отвыкла от всего этого безумия. Конечно, что-то сохранилось где-то на инстинктивном уровне, но все равно от местной атмосферы кружилась голова. По крайней мере, земля не уходила из-под ног. Стоило Алисе отметить этот факт, как, разумеется, дом накренился вперед и девушка, сшибая, как оказалось, нарисованную на тонкой бумаге дверь, вылетела вон.